Чай с имбирем

Спортивный зал был наполнен звуками настолько привычными, что Андоо уже перестала обращать на них внимание. Скрип кроссовок, удары мечей об пол, перекрикивания волейболистов и тренера - всё это стало для Теншико белым шумом, совершенно не мешающим думать о своëм. Например, сейчас девушка активно нервничала, доводя себя внутренним напряжением практически до истерики. Тоджо поручила ей неслыханно важную миссию и Андоо постепенно сходила с ума от возложенной на неё ответственности.  Сегодня после уроков Мацумото выцепила Теншико у лестницы и, положив ей на ладонь фигуру чёрного слона, с заговорщическим видом попросила передать это Иссею.  - "Это точно какой-то шифр, который понимают только они," - девушка переминалась с ноги на ногу, машинально следя за мельтешением мячиков, и то и дело проверяла, на месте ли фигура в маленьком кармашке её джемпера. - "Мацукава-сан и Мацумото-семпай так долго не общались. Неужели они наконец решили помириться? Хотя слон чёрный... Может, это наоборот означает расставание. Господи, и я должна буду об этом сообщить? Как жестоко. Разве я могу?" Андоо нашарила взглядом Иссея. Высокого, широкоплечего спортсмена было трудно не заметить. Из волейболистов третьегодок Мацукава нравился Теншико больше всех. Молчаливый, малоэмоциональный парень был первым человеком из клуба, с которым она познакомилась. Может, из-за повышенной ответственности, может, из-за того, что Андоо была кохаем Тоджо, Иссей всегда приглядывал за ней. Именно поэтому Тенши меньше всего хотелось быть тем, кто сообщит ему такие важные новости.  - "Они так гармонично смотрелись вместе," - тренировка подходила к концу и девушка начала потихоньку собирать разбросанные по залу полотенца, - "почему в последнее время происходит какая-то ерунда? Мацумото-семпай и Мацукава-сан не общаются, индюк Ойкава начал встречаться с Ририн. Что дальше? Киндаити замутит с Куними и я вообще одна-одинешенька останусь?" Миллион мыслей и ни одной толковой. Андоо вновь и вновь прокручивала в голове различные варианты фраз, с которыми она могла бы передать Иссею фигуру слона.  - "Должна ли я сделать вид, что ничего не знаю об их ссоре?"  Теншико с ворохом потных полотенец оглядела зал и нашла Мацукаву в неизменном обществе Ойкавы, Ханамаки и Иваизуми. Парни о чём-то переговаривались.  - "Передать сейчас или после того, как он переоденется?" - мучительно размышляла первогодка. - "А если я его упущу и он уйдёт? Наверное, надо передать как можно раньше..."  - Эй, Андоо, ты свободна после...  - Подержи-ка, - Теншико не глядя всучила подошедшему Киндаити полотенца и решительно (но только процентов на тридцать) направилась в сторону верхушки пищевой цепочки волейбольного клуба.  Ханамаки первым заметил приближающегося менеджера и толкнул локтем Иссея, разумно предположив, что у девушки дело именно к нему.  Когда Андоо доковыляла на ватных ногах до группки спортсменов, все четверо выжидательно воззрились на неё с высоты своего роста. Тенши сглотнула, неожиданно поняв, что у неё в горле пересохло от волнения. Мысленно поклявшись самой себе, что сегодня вечером в награду за выполнение этого поручения не будет делать домашку, девушка достала из кармана фигуру слона и, сжав её в потной ладошке, протянула Мацукаве, отводя взгляд.  - Андоо-кун, ты переутомилась? - в привычной, саркастично-язвительной манере поинтересовался Ойкава, скрещивая руки на груди.  - Мацумото-семпай просила передать Вам, - видя, что Иссей слегка озадаченно смотрит на шахматную фигуру, объяснила Тенши.  Вопреки ожиданиям девушки, Мацукава всё так же непонимающе сканировал взглядом протягиваемый ею предмет. Иваизуми и Ханамаки переглянулись, пожали плечами. Тоору уничижительно усмехнулся.  Атмосфера тотального недопонимания заставила Андоо капитально занервничать.  - "Может, я сошла с ума?" - всерьёз подумала Теншико. - "Приснилась какая-то ерунда и я в это поверила? Кажется, я дремала сегодня на японском..." Волейболисты в недоумении наблюдали, как их менеджер сначала покраснела, потом побледнела, а сейчас её отстранённый взгляд вообще приобрёл какой-то безумный, лихорадочный отблеск.  - Ну-ну, Андоо-кун, - Ойкава наклонился к девушке и покровительственно похлопал по опущенным плечам, - с кем не бывает. Иди домой, поспи, витаминчиков попей для памяти. Что там ещё полезно, Ива-чан? Разгадывать кроссворды? Играть в судоку?  - Хорош прикалываться, Дурокава, - Хаджиме пнул друга по щиколотке и с беспокойством посмотрел на безучастного менеджера, - поздравляю, ты её довëл. Сам теперь будешь полотенца стирать и за водой бегать.  - Вот ещё, - закатил глаза Тоору, - для этого дедовщину придумали, заставим первогодок.  - Может, нам её в медкабинет отвести? - шёпотом спросил у товарищей Ханамаки.  - Да я, наверное, сразу в дурку поеду, - неожиданно включилась Андоо, что-то для себя решив, и, поклонившись, развернулась, чтобы уйти.  Однако Тенши не успела сделать даже шаг, как вдруг через плечо протянулась длинная рука и чужие пальцы сжали слона в её ладони. Девушка обернулась и увидела за спиной Мацукаву. Спортсмен виновато улыбнулся и мягко забрал шахматную фигуру из рук менеджера.  - Всё в порядке, извини, я не сразу вспомнил, - сказал Иссей, - спасибо, что передала.  - Чего? - удивился Ойкава. - Так Андоо-кун не сбрендила?  - Да заткнись ты уже, олух! - врезал другу Хаджиме.  Они начали браниться, но Теншико их уже не слушала. Облегченно выдохнув, девушка ещё раз поклонилась третьегодкам и с чистым сердцем побежала к так и стоящему с ворохом полотенец и недовольной физиономией Ютаро. 

* * *

Тоджо вполоборота сидела на подоконнике третьего этажа перед лестницей и задумчиво поглядывала на улицу. Совсем скоро уже окончательно стемнеет и на небе появятся первые звезды.  - "Почему же они так долго занимаются?" - устало вздохнула девушка, прислонившись виском к холодному стеклу.  Ждать Мацукаву с тренировок давно стало для Мацумото рутиной. Несмотря на это, время сейчас тянулось невыносимо медленно.  - "А вдруг не придёт?" - неожиданно подумала Тоджо, вздрогнула, повела плечами, пытаясь избавиться от неприятного, тягостного чувства в груди.  От оконных стёкол тянуло холодом, спина Мацумото совсем замёрзла сквозь тонкую ткань рубашки. Мышцы шеи свело от напряжения из-за неудобной позы. Девушка положила ладонь на заднюю поверхность шеи, слегка помассировала, опустив голову.  - "Если подумать, я серьёзно обидела его," - Тоджо прикрыла глаза, нахмурилась; ломота в шее так и не проходила. - "Моё отчуждение точно ранило его." Тихий звук приближающихся шагов заставил Мацумото открыть глаза и вскинуть голову. На лестничном пролёте между вторым и третьим этажом стоял Мацукава. В тенях сгущающихся сумерек девушка едва могла разглядеть его лицо.  Несколько секунд оба подростка не двигались, молча глядя друг на друга. Тоджо впервые за долгое время не избегала взгляда парня и открыто смотрела ему в лицо. Осознав, что молчит уже достаточно долго, Мацумото опустила глаза, смешалась. Спокойные глаза Иссея всегда действовали на неё как-то странно. Под ними она теряла уверенность и твëрдость.  Неловко спрыгнув с высокого подоконника, девушка поправила юбку, сделала шаг вперёд, остановилась, не решаясь вновь посмотреть на Мацукаву. Все слова, что Тоджо тщательно подбирала днём, рассыпались по черепу не собираемым бисером, превратились в нескладные фразы.  - Я, конечно, мог запамятовать, - голос Иссея монолитно-спокойный, неторопливый; парень вертит в пальцах чёрного слона, - но ни о чëм таком мы не договаривались и тайных смыслов в шахматные фигуры не вкладывали.  Мацумото сцепляет пальцы в замок за спиной, трусливо пряча дрожь в руках. Мацукава всегда шёл ей на уступки. Даже сейчас, когда имел права злиться и молчать. Однако вместо облегчения и благодарности девушка чувствует нарастающую тяжесть в груди. Она всё ещё не может заставить себя произнести хоть слово. Голосовые связки словно исчезли из её горла, а лёгкие наполнились, пропитались формалином - не вдохнуть. Тоджо даже посмотреть на Иссея не может.  В дремлющей тишине школы, погасившей свои огни, Мацумото слышала лишь сбивчивый стук собственного сердца. Наверное, поэтому вздох Мацукавы показался ей таким ясным и уставшим.  - Я думал, ты хотела поговорить, - парень крепче сжал фигуру пальцами; до отрезвляющей боли, - видимо ошибся, извини.  В память девушки испорченной киноплёнкой проносились события и люди, которых она грезила забыть. Шисуи с его анемично-ядовитой отстраненностью, сменяющейся редкими, мимолетными мгновениями внимания и любви. Мико, безжалостно препарирующую её на глазах одноклассниц. И все недолговечные подруги и друзья, что мяли и растирали её личность как пластилин.  Три года назад, смотря в глаза Кусари после его предательства и не видя в них ни толики раскаяния, Тоджо решила, что изменится. В старшую школу она пришла с гордо поднятой головой и решением больше никому не давать себя в обиду. Девушка ни перед кем не показывала слабости, не принимала решений в ущерб себе и не позволяла влиять на свои поступки. Но всë рухнуло, стоило ей услышать, как Мацукава делает шаг назад, собираясь уйти.  - Мне страшно, - вышло сдавленно, жалко, с надрывом.  Так Мацумото извинялась перед Шисуи когда-то в ситуациях, где не было её вины. Кроме той, что не умела защищаться.  В носу немилосердно щипало, но слез не было. Слишком тяжело, чтобы плакать.  - Я очень боюсь, что перестану для тебя что-то значить. Я боюсь, что однажды нас не станет. Что ты выберешь не меня.  Сложно сказать, сколько эти слова копились в сердце Тоджо, разлагались, отравляли мысли. Они вросли в душу уродливой опухолью, которую сейчас девушка резала на живую.  - Я боюсь, что в какой-то момент мы не найдём друг на друга даже минуты, телефонного звонка, сообщения и разойдёмся, потеряемся в разных городах. Я не хочу быть тем, кого ты оставишь позади.  Мацумото говорила совсем не так красиво и сдержано, как представляла. Вместо этого она лишь думала о том, как сохранить хоть крупицу достоинства.  Ногти больно впивались в ладони, плечи сводило от напряжения, а в голове стоял сбивающий мысли шум. Девушке казалось, что она вот-вот потеряет сознание.  - Ну почему ты такая сильная?  Тоджо с трудом заставила себя поднять голову и посмотреть на Иссея. Парень вздохнул и взъерошил непослушные волосы.  - Тебе всегда хватает мужества говорить о таких вещах, - Мацукава неловко полуулыбнулся, стараясь скрыть смущение. - Я осознавал, что тебя это тревожит, но всё тянул с разговором, не мог подобрать слов.  Губы Мацумото предательски задрожали. Иссей не отталкивал её, не обвинял. Понимал.  - Я не знаю, что нас ждёт в будущем, но пусть прямо сейчас эта фигура, - парень вытянул вперёд руку с зажатым в пальцах слоном, - станет моим тебе обещанием. Тоджо, я люблю тебя, как не смогу полюбить никого больше, поэтому верь мне и в меня.  Никто и никогда не узнает, сколько смелости понадобилось кевларовому сердцу Мацукавы, чтобы не побояться показать свои чувства сейчас. Он старался быть осторожен с Мацумото, что всегда подсознательно пыталась защититься от малейшей угрозы. Иссею казалось, что, если он будет слишком открыт, это может испугать девушку. В этот момент он поставил всё на кон и понял по мерцающим во тьме наступающей ночи от слез и счастья глазам Тоджо, что не ошибся.  Мацумото не могла ничего ответить, стискивая зубы и из последних сил стараясь не заплакать, пока Мацукава поднимался по лестнице. Когда между ними оставалась всего одна ступенька, а темнота больше не прятала улыбающегося лица Иссея, девушка не выдержала и из глаз покатились слезы.  - Хей, ну не плачь, - парень утирал щеки Тоджо тёплыми пальцами и всё пытался поймать её взгляд. - Не плачь, я тебе вообще-то в любви признался.  - Спасибо, - всхлипнула Мацумото, опуская пальцы на запястья Мацукавы, - спасибо, что приходишь каждый раз, когда я даже не смею об этом мечтать.  - До тех пор, пока ты будешь ждать меня, я всегда приду, - пообещал Иссей, нежно целуя Тоджо.