* * *
— Здравствуйте, мальчики! Что вы строите? — Жуткий лабиринт, — неохотно отозвался Логан. — Звучит многообещающе. А кто из вас организатор фестиваля? — Я… — робко ответил Курт. — Это очень смелая мысль. Почему вам захотелось организовать подобное мероприятие? — Я подумал, что было бы здорово, если бы люди… нет, не так, если бы мы больше открылись тем, кто нас окружает, и установили бы доверительные отношения с людьми. — У вас получается слаженная работа над спектаклем? — продолжала опрос Максимилиана. — Я слышала, характеры у всех актёров разные. Не было ли такого, что вы страдали от недостатка подходящих кадров? — Дело в том, что я очень хорошо подошёл к выбору персонажей, — уже осмелел Курт, — древнегреческие мифы — это то произведение, в котором можно найти героя на любой вкус. И потом, читая, я понимал, что вижу в некоторых из них своих товарищей. А что касается слаженной работы… ну, я не всегда бываю доволен своими «детками», — он широко улыбнулся, — но очень часто они меня удивляют. — А вы сами играете в спектакле, Курт? Кого? Не слишком ли сложно совмещать сразу столько обязанностей? — Я играю бога подземного царства, Аида, — ответил Вагнер, — всё демоническое меня привлекает. К тому же моя девушка сказала, что хотела бы видеть меня в этой роли. Совмещать сложно, поэтому я иногда раздаю полномочия другим. Не хочется, конечно, но приходится… — Ваша девушка тоже играет в спектакле? Кто она? — Да, именно она писала сценарий, — уклончиво ответил Курт, — и также принимает в нём участие. — Как её зовут? — По-моему, вы снимаете репортаж о фестивале, — не выдержал Логан, — какое отношение к нему имеют вопросы личного характера? Максимилиана улыбнулась, точно всё это время ждала, пока он подаст голос. — Наши зрители хотят видеть жизнь. Они хотят ощущать, как она кипит в вашем маленьком мире. У многих есть весьма искажённое представление о том, что из себя представляют мутанты. Мы хотим лишь показать, что сходств больше, чем различий, что вы также дружите, любите, работаете, учитесь, как и они. А не выращиваете войска в своих тренировочных комнатах, — объяснила она. — А если и выращиваем? — задиристо поинтересовался Росомаха. — Ну, туда мы с экскурсией не пойдём, — улыбнулась она, — по крайней мере, пока. А вы, наверное, преподаёте в Академии? Как ваше имя? — Моё имя Логан, — хмуро ответил тот, наблюдая, как камера захватывает его лицо, — да, иногда я преподаю. — Вы принимаете участие в спектакле мистера Вагнера? — Да. — Что заставило вас пойти на это? Тоже девушка? — Нет. Сам захотел. — Звучит, как сарказм, — покачала головой журналистка, — вы не очень любите общаться, мистер Логан? — Я не очень люблю репортёров. — Это очень мило, — заметила Максимилиана, — но всё же, вы в прямом эфире, скажите, что вам дало участие в фестивале? — Возможность ощутить себя способным на большие дела и сильные чувства, — помолчав, ответил Логан. — Это поистине прекрасно! Надеюсь, что эти ощущения со временем не пропадут. Было приятно поговорить с вами.* * *
— Какой цветущий сад, умелые руки здесь работали, правда? — произнесла она прямо над ухом сидящих на скамейке у фонтана Амары и Петра. Те вскочили на ноги. — Сколько времени вам потребовалось, чтобы высадить такой дивный садик? — Два месяца, — тихо ответила Амара. — Так мало времени! Должно быть среди вас был прирождённый художник. Как вас зовут, юноша? — Пётр. — А вас? — Амара. — Поделитесь своими мыслями по поводу грядущего фестиваля. Вы принимаете в нём участие? — Мы играем в спектакле, — сказала девушка, — но ещё мне очень нравится одна фестивальная площадка, где я надеюсь активно проявить себя. Это будет мини-курс для маленьких супергероев. Там будут преподавать простые упражнения, которые помогут почувствовать себя сильными и ловкими, — она улыбнулась, — к тому же, там будут интересные детективные задания, для решения которых нужно будет обойти всю территорию не по разу. Детям, с их неусидчивостью, должно очень понравиться. — А мне в принципе нравится процесс, — сказал Пётр, — работать над фестивалем, возводить шатры, наводить порядок в саду, репетировать каждый вечер, смеяться от шуток друзей и выслушивать поучения режиссёра. Не знаю, что из того, что получится, понравится мне больше, чем это. И сомневаюсь, будет ли такое. Никогда не бывал раньше на фестивалях, и не знаю, как оно должно выглядеть, но, если это будет примерно так же весело, как его организовывать, тогда будет классно. — Часто ли вы выслушиваете поучения режиссёра? — полюбопытствовала Максимилиана. — Частенько. К сожалению, я не очень хорошо справляюсь со своей ролью, — признался Распутин, — но я стараюсь. Недавно сел читать мифы, чтобы иметь перед глазами пример. Я, знаете, играю верховного бога Зевса. Он самый сильный там, на Олимпе. — Разумеется, знаю, и он вам кажется самым лучшим персонажем в спектакле? — Да, конечно, и именно поэтому он такой сложный. Курт постоянно требует от меня невозможного. — Например, чего? — Ну, например, источать величие. Не понимаю, как можно его источать. Это какое-то не физическое и даже не умственное действие. Максимилиана улыбнулась. — Понятно, что ж, мне пора двигаться дальше.* * *
— Молодой человек, вы не помогаете своим друзьям в подготовке фестиваля? — спросила она развалившегося на лежаке у бассейна и прикрывшего панамкой лицо Ланса. Тот лениво приподнял головной убор. — Я устал. Я только что мыл бассейн. — Как вас зовут? — Ланс Альварес. — Если вы отдыхаете, может быть, расскажете о спектакле? Вы играете там? — Да, самую адекватную роль, — подтвердил Альварес. — Это любопытно, и почему же? — В этом спектакле все — сплошные мухи, летают-перелетают со стороны на сторону, жужжат, разносят какую-то ерунду, да и в принципе, только воздух сотрясают. А мой персонаж же, пусть и смертный, но — замотивированный герой. Он точно знает, чего хочет, но при этом, не слеп и безумен, как тот же целеустремлённый Арес, он умён и выжидает момента, чтобы нанести свой удар. Он — главная интрига и большая заноза в заднице у богов, потому что они ничего с ним сделать толком не могут. Тупые какие-то, в общем, — выдал Ланс. — А если бы вам предложили сыграть бога, то какого бы вы выбрали? — Хм, ну Гермес вроде как весёлый, но, наверное, Аида. Он хотя бы менее тупой, чем все остальные. — Уже жду с нетерпением вашего выхода на сцену. Ещё увидимся!* * *
— Это для детской площадки? — поинтересовалась Максимилиана у Скотта, застилающего землю каким-то мягким тренировочным покрытием. — Да, — Скотт выпрямился. — Как ваше имя? — Скотт Саммерс. — Я о вас наслышана, — она улыбнулась, — не расскажете, какую роль вы играете в фестивале? — На самом деле, я отношусь к организации фестиваля очень косвенно. К сожалению, я поздно разглядел в этом деле потенциал, долго отсутствовал, и поэтому не получил особой роли. Сейчас иногда я замещаю режиссёра, и руковожу общей организацией фестиваля. Моя задача — превратить отдельные усилия в большой единый и слаженный механизм. — И как успехи? — Всё, что вы видите вокруг — результат долгой кооперации. Не все всегда сразу понимают, что от них хотят, а кто-то думает, что может растягивать сроки, как угодно долго. С этим бывают большие проблемы. Но они преодолимы. — А как вы подгоняете студентов? Без применения силы не получается? — Когда как, — нахмурился Скотт, — в большинстве случаев, сначала идут просьбы следовать чётким указаниям. Если я начинаю замечать, что указания не выполняются или перестают выполняться, выясняю причину. Потом, в зависимости от этого, идут санкции. Все, кто ленится или считает себя выше командной работы, лишаются права на участие. Их идея, по возможности, реализовывается другими. — Не боитесь, что с таким подходом, лишённые участия начнут мстить и испортят фестиваль? — Нет, — покачал головой Скотт, — мы тут все не лыком шиты. Не думаю, что среди студентов найдётся глупец, который рискнёт всё испортить. Участие в фестивале — это привилегия, а не заурядное дело. Если ты не готов исполнять правила, то прости, это не наша вина. — Золотые слова, мистер Саммерс, — восхитилась Максимилиана, — надо бы и мне взять что-то из этого в свои речи по мотивированию сотрудников.* * *
— Девушки, для кого это столько еды? Вы никак собрались кормить целую роту солдат? — изумлённо поинтересовалась Голди у Джин и Ванды, которые накрывали стол в кухне. — Все очень заняты, чтобы готовить, — объяснила Ванда. — К фестивалю вы тоже будете накрывать такие столы? — К счастью, нет, — ответила она, — у нас будет повар. — Даже если бы мы захотели ему помочь, — подхватила Джин, — он бы нас не допустил. Мастерство не того уровня. — Я знаю, что вы заняты в спектакле, видела ваши фотографии в журнале. Представьтесь, пожалуйста, и расскажите, как вы считаете, в чём основная суть ваших героинь? — Меня зовут Ванда, и я думаю, могу ответить за двоих, что суть богинь, которых мы играем, в том, чтобы удерживать свирепых мужчин от яростных поступков, — слегка возведя глаза к небу, ответила девушка, — собственно, разве не на том построен весь спектакль? — А вы сами не совершаете яростных поступков? — В жизни, возможно, совершаю, но в спектакле нет. — Наверное, сложно далось такое перевоплощение? — Поначалу, но знаете, в том, что ты бросаешься грудью между врагом и другом или грозишься проткнуть врага посохом, но не протыкаешь, есть своё очарование. — А как ваше имя? Характер вашей героини похож на ваш собственный? — Меня зовут Джин. Да, похож. Однако я бы не сказала, что это так уж здорово. Иногда слишком часто приходится пытаться удерживать молот от неминуемого столкновения с наковальней. Хотя моя героиня более прямолинейная, чем я и менее мягкая. А я считаю, что мягкость больше успокаивает, чем резкость. — Возможно, вы и правы, на этот счёт наверняка уже было проведено много психологических исследований. Правда, я не знаю, чем они закончились. Что ж, благодарю за ответы.* * *
— Мистер МакКой, я слышала, что вы занимались организацией фестиваля до Скотта, — Максимилиана прочитала имя учёного на его халате, перехватив его в одном из коридоров Академии. — Вам разонравилось? — Нет, э-э, просто я… э-э, предпочёл заниматься разработкой защитного поля. Знаете ли, это тоже очень важная часть работы над фестивалем, — замялся Хэнк. — Понимаю, должно быть, эта работа подходит вам больше? — Безусловно. И она, признаться честно, гораздо интереснее. — Тогда почему вы не отказались от того, чтобы быть организатором с самого начала? — Курту срочно нужна была помощь, — объяснил МакКой, — ко всему прочему, я очень хотел подмазаться к организации самого спектакля. Но на третью репетицию меня уже не пустили. — Почему же? — Я попытался изменить некоторые реплики, показавшиеся мне слишком короткими. Я, признаться, люблю затяжные сцены, монологи с чувством, чтобы ты стоишь, читаешь, и весь зал созерцает тебя минут десять. Сначала плачет, потом смеётся, потом восторгается. Это же мастерство. И диалоги такие же, больше похожие на монологи, длинные и философские. Вагнер, конечно, молодец, но, сценарий у него в этом плане хромает. Я лишь хотел помочь. — Понятно, мистер МакКой, что же так несправедливо с вами обошлись, — притворно вздохнула Максимилиана, — что ж, не буду отвлекать вас от вашей работы.* * *
— Мистер Леншерр, все знают вас, как Магнето, в мире мутантов и в мире людей. На вас многие смотрят с опаской. Вы играете в спектакле? — Максимилиана стояла возле шахматного столика во время очередной партии Эрика и Чарльза. — Упаси бог. — Но зато играют ваши дети? Как вы отнеслись к подобной самодеятельности? — Плохо. Не понимал, как это может исправить положение вещей. Я предпочитаю полагаться на видимые рычаги управления сознанием. — То есть, на такие, что использует ваш друг, профессор Ксавьер? — Рад бы, если бы так было можно. Иногда я жалею, почему не мне досталась такая полезная способность. Но в целом, я доволен тем, что имею. — Я правильно поняла, что сейчас ваше мнение по поводу фестиваля стало иным? — В каком-то плане. Для них это не игра, и я уважаю их старания. Но на результат всё же пока слабо рассчитываю. — А вы, Профессор? — Я бы мог посидеть на троне Зевса, если вы о моём участии в спектакле. Но увы, меня не пригласили, — он улыбнулся, — а что касается фестиваля — возможно, это именно тот путь, о котором я всегда мечтал. Ты что-то отдаёшь людям, и чувствуешь, что они к тебе благосклонны. Если я увижу это, то смогу с чистой совестью уехать в отпуск, куда-нибудь на Гавайи. Вы не представляете, как приятно, когда ты отдыхаешь, а кто-то в Академии работает за тебя. — Очень хорошо представляю, — кивнула Максимилиана, — и напоследок, что бы вы посоветовали тем, кто захотел бы организовать такой фестиваль у себя в учебном заведении? Эрик и Чарльз переглянулись и рассмеялись, словно подумав об одном и том же. — Взять выходной и подумать ещё раз, — ответил, наконец, Магнето. — Да… а вообще, сразу составлять чёткий план и распределять все обязанности. Без дисциплины и за полгода ничего сделать не получится. Нужен организатор твёрдой руки и не менее твёрдой ноги, — добавил Чарльз, — так что я бы даже не справился. — Спасибо вам за беседу. Удачного завершения партии, а мы ещё вернёмся сюда, чтобы запечатлеть события самого фестиваля. Не пропустите новый выпуск программы «Максимум». Мы все в предвкушении: а что же будет дальше?