***
Югем лежит на кровати, прислонившись спиной к изголовью, внимательно наблюдая за Тэхёном, который закрепляет запонки на белоснежной рубашке. Югем сжимает и разжимает чёрные простыни, зная, что либо сейчас, либо никогда. — Почему ты перенёс дату нашей свадьбы? — омега скрещивает руки на груди, недовольно надувая пухлые губы. Свадьба с Ким Тэхёном должна войти в историю и большими чёрными буквами во всех газетах страны напечатана. Югем с нетерпением её ждёт, подбирает лучшие костюмы для них, лучших певцов и артистов, лучшие декорации. Но неожиданно Тэхён переносит дату свадьбы без объяснения причины. Омега злится, хочет знать, что послужило поводом для решения альфы. Югем облизывает пересохшие губы, продолжая взглядом прожигать вздохнувшего Тэхёна. — Дорогой, — мужчина застегивает две последние пуговицы на рубашке и надевает пиджак. — У меня очень много дел на работе, сейчас не самое лучшее время для нашей свадьбы. Но Югема такое не устраивает. Он театрально закатывает глаза, всем своим видом показывая, что подобный ответ его не особо впечатлил. — Ты меня не любишь, да? — ядовито спрашивает омега, прищуривая глаза. Тэхён усмехается и берет с полки ключи от своей машины, бросая на ходу: — Малыш, не забивай голову такими вещами, сходи по магазинам. Тэхён достаёт из бардачка пачку сигарет и закуривает, делая глубокую затяжку. Ему плевать на истерики Югема, которые он умеет закатывать, как последняя сука. Они познакомились год назад на приеме в честь годовщины свадьбы родителей омеги. Тэхён давно планировал обзавестись рычагами влияния в банковской сфере. Отец Югема — главная шишка среди золотых магнатов страны. Охмурить глупого парнишку, что любит светить собой перед жёлтой прессой и прожигать жизнь в дорогих клубах, труда не составило. Пара лестных слов, обворожительных улыбок и легких, ненавязчивых прикосновений, подарки в виде золотых украшений и роскошных свиданий — и Югем потек, как последняя продажная тварь. После омега всегда сопровождал Тэхёна на всех важных мероприятиях, проводимых в городе и стране, став неотъемлемой частью образа альфы. Югем красив, обворожителен, он словно настоящая светская львица, у которой под ногами целый мир. Югема интересует только его лицо, безупречное тело и деньги, без которых он пустое место, мираж среди тысячи таких же дешевок, как и он сам. Тэхён прикрывает веки, а перед глазами всплывает образ невозможного мальчишки, что ворвался в жизнь, разрушая привычные устои и к чертям снося все границы. Чонгук — это смесь дикого смущения и милоты, тонко граничащей с безумной страстью и желанием. Дети не могут вызывать настолько сильных эмоций, от которых за секунду в штанах места становится меньше. Дети беззаботную радость должны нести, а не блядские мысли, в которых громкие стоны и широко раздвинутые ноги. Чонгук какой-то неправильный ребёнок, самый настоящий крольчонок с белоснежной улыбкой, но его хочется до белых пятен перед глазами. Тэхён сжимает кожаный руль, заезжая на подземную парковку офиса. Но Чонгук всегда для него невинным созданием будет, чистым и безупречным, потому что по-другому быть не может. Если существуют волшебные существа, то Чонгук — один из них. И ничто и никогда не осквернит его образ, даже фантазии Кима. Он воплотит их, только время надо, правильный подход. Альфа поднимается на последний этаж, кивает секретарю, что-то быстро печатающему на ноутбуке, проходит в кабинет. На кожаном диване сидит Намджун, на коленях которого восседает блондин, обнимая и страстно целуя своего альфу. — Вы ещё потрахайтесь в моем кабинете, — недовольно выдыхает Тэхён и садится в кресло за столом. — Мы уже, — усмехается Джун и проводит пальцами по волосам омеги, что соскальзывает с колен и поправляет выбившуюся из брюк рубашку. — Где Юнги? — альфа закуривает сигарету и ненавистно смотрит на Намджуна, который даже не пытается скрыть свой смех. — Трахает свою малолетку, он все дела на меня скинул, — Сокджин разводит руками, недовольно надувая пухлые губы, что вызывает у Тэхёна невольный смешок. Это не похоже на типичного Юнги, который, несмотря на свою любвеобильность, никогда не ставит чью-то задницу превыше своих дел и картеля. Намджун закидывает ноги на столик и не сводит взгляда с обтянутых чёрной тканью ягодиц Сокджина. Пошло облизывается и уже представляет, как ночью будет натягивать его на свой член. Это не остаётся незамеченным, и Тэхён, закатывая глаза, демонстративно хмыкает. — Под Юнги снова копают, — омега потирает переносицу пальцами и садится в кресло, — у меня есть предположения, что это старый хрен Менсу, он давно хочет отобрать два главных порта Мина, и я не один раз перехватывал их сообщения. — Тогда стоит дать ложный след и выяснить все, — Тэхён тушит сигарету о пепельницу и откидывается на спинку. — Можно обрушить на них легавых, будут довольны и поставят галочку в своих дедлайн-списках. — Тогда я все организую, на следующей неделе мы получаем новый товар, — омега встаёт с кресла и кивает Тэхёну, люди которого подбросят необходимую информацию копам. Сокджин идёт к выходу, автоматически достаёт телефон и печатает сообщение Юнги, явно занятому куда более интересными делами. Все из-за какого-то гребанного Пак Чимина, молоко на губах которого ещё не обсохло. Джин злится, что приходится возиться с этим подростком, хотя проблем от него пока нет. Но какое-то странное, не дающее спокойно вздохнуть чувство, сидит где-то меж рёбер и давит, пытаясь раздавить грудную клетку. Он хорошо помнит то дело, связанное с наркотиками, когда пришлось подставить гражданского человека, чтобы замять все и вытащить Юнги из внезапного дерьма, обрушившегося на них. Теперь человек, чью жизнь они испортили, находится рядом, словно тень правосудия, нависшая над головой. Сокджин ощущает всепоглощающую вину, что в плотное кольцо окутало шею, запрещая сделать глубокий вдох. Омега не может понять, как Юнги так спокойно может обхаживать Чимина. Джин знает одно — Пак Чимин не должен узнать, что компания «Miraculum» растоптала жизнь его отца, не давая ему никакого шанса на спасение. Сокджин вздрагивает, когда его резко хватают за локоть, разворачивают и затаскивают в лифт, прижимая к стене. Горячие губы Намджуна накрывают его, уволакивая в страстный поцелуй, выбивающий землю из-под ног. В руках альфы хочет сгорать, пеплом оседать на пол и восставать, словно птица феникс, бесконечно, всегда. Сокджин цепляется пальцами за рубашку Кима, отвечая, раскрывая рот навстречу языку, что бесконтрольно шарит во рту. Намджун обхватывает омегу поперёк талии, прижимает к себе, деля один кислород на двоих. Он нажимает на кнопку стоп, не слушая какие-то бурчания, вырывающиеся изо рта Джина. Блондина хочется здесь и сейчас, его всегда хочется до безумия. У Намджуна голову сносит, когда он видит омегу, которого раньше на дух не переносил. Свернуть его тонкую шею было главной целью, а сейчас Сокджин — вся его жизнь, смысл существования. — Намджун, мне надо в офис, — но альфа специально игнорирует, разворачивает желанное тело к себе спиной, припадает губами к оголенной шее, целует, обводит языком, кусает нежную кожу. — Я должен работать, — пытается сопротивляться Сокджин, но тщетно, тело горит от прикосновений альфы, хочет почувствовать его полностью, несмотря на то, что совсем недавно они вытворяли то же самое на диване в кабинете Тэхёна. — Ты всегда работаешь, — рычит Намджун, расстегивая ремень на брюках омеги и стягивая их вниз, продолжая целовать и вдыхать любимый аромат роз. — Я по тебе с ума схожу, а ты о своей работе, — говорит альфа, зарываясь пятерней в волосы омеги и оттягивая назад. Сокджин тяжело дышит, хватается за руку альфы, что крепко перехватила поперёк талии, откидывает уже все мысли о работе. С Намджуном хорошо, всегда, он заставляет переживать чувства, от которых внутри все ярким огнём вспыхивает. Так уже давно. Целых пять лет. Пять лет дикой, всепоглощающей любви, сметающей всякое рациональное мышление. Сокджин плавится, словно восковая свеча от грубых прикосновений альфы, уносящих за пределы маленького пространства. С приоткрытых губ срывается стон наслаждения, когда Намджун входит во всю длину, заполняя пустоту, заполняя собой. Джин каждый раз умирает в его руках. — Ты ахуенен, детка, — томно, отрывисто говорит альфа, двигаясь быстро, глубоко, наслаждаясь стонами удовольствия омеги. Плевать, что потом скажет Тэхён, сейчас ничто не существует вокруг. Альфа обхватывает член Джина, водит ладонью в такт своим движениям, прижимаясь сильнее. Будь его воля, он бы слился воедино с омегой, став единым целым. Сокджин сдирает маникюр, материт альфу, но выгибается, сильнее, подставляя задницу. Слишком хорошо, чтобы о чем-то думать, кроме Намджуна, который трахает его так, как будто в последний раз. С ним всегда так. Грубо. Больно. Но ахуенно. Джин кончает первым, пачкая руку альфы и рубашку, которую в офисе придётся переодеть. Тело обмякает в сильных руках, которые не дают упасть, Джун кончает следом, проводит языком по тонкой шее, слизывая с неё капельки пота. Разворачивает омегу к себе лицом и целует нежно, долго, смакует на вкус цветочные губы, посасывает и все остановиться не может. Сокджин обнимает, охотно отвечает на поцелуй, тянется к кнопке лифта, чтобы Джун не заметил, и победно улыбается, когда кабина приходит в движение. — Работу никто не отменял. — Вот любишь ты обламывать на самом интересном, — недовольно бурчит Намджун, заправляя рубашку в брюки.***
Тэхён встречает Чонгука случайно на первом этаже офиса. На мальчике синяя блузка, оголяющая ключицы, и темные штаны, идеально подчеркивающие бедра. Ким останавливается, смотрит на идеальное создание и резко сокращает расстояние, которое их разделяет. — Крольчонок, — обхватывает поперёк талии и утыкается носом в макушку, вдыхая запах омеги. Он божественен. Тэхён в нем тонуть каждый раз готов, всплывать на поверхность и снова ко дну идти. — Я скучал. Плевать на застывших работников, наблюдающих странную для них картину. Плевать на всех. Есть только Чонгук с кружащим голову ароматом. Мальчишка отстраняется, хлопает своими длинными ресницами, опускает голову вниз, чтобы скрыть горящие от стыда щеки. На них смотрит весь персонал, омега чувствует себя неловко, ему не нужны проблемы и лишние вопросы, но отойти он не может. Чонгук рассматривает носки оксфордов альфы и не знает, что делать. Ведь он очень скучал, каждый день, каждую минуту и секунду скучал. Тэхён весь его мир переворачивает, вынуждая по-новому учиться, мыслить, взгляд на вещи менять. Чонгук закусывает губу и ощущает, как альфа берет его за руку и ведёт к выходу из здания. Вдоль тротуара уже стоит мерседес Кима, а один из его людей стоит рядом с открытой водительской дверью. — У тебя есть планы? — спрашивает Тэхён, сразу улыбаясь, когда Чонгук отрицательно качает головой. — Тогда составишь мне компанию? Чонгук садится в машину, пристегивает ремень безопасности и расплывается в довольной улыбке. Он скучал по Тэхёну, очень сильно скучал. Когда мужчина закрывает за собой дверь, Гук, не раздумывая, подаётся вперёд и обвивает шею альфы руками. — Я тоже скучал, — шепчет на ухо омега, покрываясь мурашками, когда рука Тэхёна проскальзывает под блузку и проводит подушечками пальцев по позвонку. Альфа обхватывает ладонями лицо Чонгука и накрывает его губы своими, увлекая в поцелуй, наполненный безграничной нежностью, что Чонгук может подарить Тэхёну. Ким целует медленно, долго, посасывает нижнюю губу, потом верхнюю, смакует вкус сладких губ, по которым оголодал. Чонгук отвечает, расстроенно выдыхая, когда альфа отрывается от его губ, и кладёт руки на руль. Машина с оглушительным ревом трогается с места, выезжая на дорогу, лавируя между другими автомобилями. Тэхён хочет Чонгука. Альфа сжимает руль, следит за дорогой и не может насытиться запахом, что заполняет салон. Чонгук тоже хочет. Очень хочет. Давно. Каждую ночь думает об альфе, что сердце забрал и в своих руках сжал. Чонгук и так каждую ночь уснуть не может, после встречи с отцом, который неожиданно решил появиться в его жизни. Вчера приезжал адвокат в общежитие и попросил поставить подписи, но Чонгук его отослал, сказав, что ничего подписывать не будет. Тогда в кафе Чон Менсу сказал, чтобы Чонгук подумал и принял правильное решение, но омега не собирается вступать в какой-то семейный бизнес. Он вообще не понимает, что происходит в его жизни. Слишком сложно, запутанно, голова уже трещит от постоянных дум. Чонгук хочет забыться, раствориться в тёплых и сильных объятиях, потому что он устал, просто устал от пиздеца, творящегося вокруг. Чимин написал сообщение, что у него течка, и он потом все расскажет. Тэхён не появлялся. Ему показалось, что в один момент все решили его игнорировать, только один Хосок пишет, но Чонгук ему не отвечает, боится рыжего, старается о нем не думать. Но, наконец-то, запах крови мятой перебивается, лёгкие наполняет, спокойствием все нутро заполняет. Чонгук не хочет снова один быть, пока он работает, то не думает о посторонних вещах, но стоит в четырёх стенах комнаты остаться, как из углов все монстры вылезают. Но сегодня он один не будет, не сможет, когда Ким рядом. — Поехали к тебе, Тэхён.