«Безгрешен сам — кто грешника спасёт? Возможно ли, что существует в Небе Столь чистая, высокая любовь?» Д. Мильтон «Потерянный рай»
1.
Я вздрогнула, резко вырываясь из сна. Чья-то рука кого-то совсем близко коснулась кончика моих волос. Я не сразу осознала, что меня только успокоило это прикосновение. — Сон плохой? — голос был мне знаком, и я не сразу поверила, что тот, кому он принадлежал, действительно спросил у меня это. Я резко отодвинулась в сторону, всё ещё вздрагивая от непривычных чужих прикосновений. Глаза демона, горящие в темноте, устремили свой жуткий взгляд на меня. — Тебе какое дело до этого? — Значит, плохой, — демон утвердительно кивнул, точно в подтверждение своих слов, поднялся и, подойдя к выходу из пещеры, выглянул наружу. — Нам пора выдвигаться. — Я ещё не выспалась, — я хмуро взглянула на него. — Не выспишься и на том свете, если мы не поторопимся, — он посмотрел на меня. — Грешники в аду не спят, уж поверь мне. В ответ я лишь фыркнула и приподнялась. Только сейчас от прикосновения к камням холод начал заползать под кожу, и лёгкая кофта на уже порядочно испачкавшейся ночнушке от него не спасала. Похоже, заметив моё движение, демон резко сорвал с себя чёрный пиджак. — Что ты делаешь? — вскрикнула я, заметив, как спешно он стал приближаться ко мне. Как и странно, под смокингом у него была не чёрная рубашка, как я думала вначале, а обычная футболка. Он остановился напротив меня, когда я прикоснулась спиной к холодной стене пещеры и осознала, что не смогу пройти сквозь неё. Жуткие глаза его продолжали излучать свет. Он накинул мне на плечи свой пиджак и усмехнулся. — Видела бы ты сейчас своё лицо, Безгрешная. День и вправду уже полноправно вступил в свои владения. Солнце палило вовсю, а мы, между тем, находились в местности, чем-то напоминающей мне пустыню. Мы шли молча — точнее, шёл демон, а я просто послушно следовала за ним, даже не зная при этом, куда он может вести меня. С другой стороны, именно из-за меня ему пришлось бежать… Навязчивые сумбурные мысли снова стали одолевать голову. Ведь обыкновенные демоны так себя не ведут! Любой из тех, о которых я читала, любой из тех, о которых я слышала, давно бы убил меня или выудил всё необходимое под пыткой. И хотя иллюзорный Эдди уже не раз появлялся рядом со мной, начиная вышагивать за спиной демона, и предупреждал о злых замыслах этой тёмной твари, мне не хотелось ему верить. Несколько раз существо даже обернулось ко мне, окинуло изумлённым взглядом, но, ничего не заподозрив, продолжило идти дальше. Я взглянула в зелёные глаза преданного агента. — Ты не понимаешь, Эд. Он даже ни разу меня не пытал. И обо мне совсем ничего не знает. В безопасности не только я, но и весь наш мир, — я неуверенно улыбнулась. Эдди покачал головой и вгляделся в спину демона, будто силясь взглядом испепелить её. — Всё ещё впереди, — вздохнул агент, поправив очки. Дальше мы пошли молча. Часы тянулись. Судя по алому мерцанию неба, день начинал клониться к вечеру. Длинная дорога по наполовину потрескавшейся песчаной местности, наконец, кончилась. Вдалеке я заметила трассу и вначале чуть ли не подскочила от радости, а потом вздрогнула, посмотрев на демона. Но тот и бровью не повёл, а лишь прибавил шаг. — Остановимся в этом мотеле. После решим, куда дальше, — сухо бросил он через плечо. Я открыла было рот, чтобы спросить, о каком мотеле идёт речь — трасса-то началась, но поблизости до сих пор ни души, даже толком зелёной местности не видно, как внезапно перед моим взором возник невысокий захолустный отель для приезжих. Рядом располагалась стоянка и прямо здесь же — заправка. Нам оставалось всего несколько ярдов до этой неожиданной, но приятной находки, когда демон внезапно остановился, прячась в тени дерева. Я сделала несколько шагов, опережая его, но затем обернулась. Жуткие глаза тут же сверкнули на меня из темноты. — Откуда ты знаешь о мотеле? — кажется, духу у меня хватило спросить только это. — Одно дьявольское создание подсказало. 669-й, — он улыбнулся, — самый преданный из всех, с кем я совершал сделку. — Сделку? — брови мои взмыли вверх. — Навроде ваших «друзей», — от меня не скрылось, как он скривился при этом слове. — Кажется так вы, люди, называете подобных. Он предал меня 20 раз и ни разу в этом не признался. Подняв голову и взглянув на меня, он так и залился каким-то неприятным истеричным смехом. — Видела бы ты сейчас своё лицо! — Твоё не лучше, — фыркнула я, продолжая коситься на демона. — Предал 20 раз, подумать только! — И каким образом он тебе его показал, если вы толком не появляетесь в человеческом мире? Ты и про рассвет-то слышал в первый раз. И что за мода у демонов называться цифрами? — Не цифрами, а именами, — демон устало вздохнул и закатил глаза. — Не слишком ли много вопросов для той, кто чуть не умер с утра? Пошли. Я совсем перестала что-либо понимать, особенно когда услышала его призыв шагать дальше. Глаза, кажется, так сами собой и полезли на лоб. Но из тени дерева ко мне вышел уже не монстр со светящимися в темноте глазами, а… — Что смотришь? — знакомым голосом хмыкнул незнакомый парень. — Или ты считаешь, я покажусь на глаза твои сородичам в таком виде? — Тогда почему ты не мог этого сделать раньше?.. — я всё ещё с изумлением разглядывала молодого человека в одежде демона с обыкновенными человеческими карими глазами и довольно приятными чертами лица. — Вот идиотка же, — оскалился парень, и демоновские черты очень ясно проскочили в нём. Даже тот же блеск в непривычно карих глазах. — Потому что подпитка людского страха не бесконечна. Так что если не хочешь мне помочь и испугаться до смерти, следуй за мной. Молча, — он сказал это как отрезал, и снова я выполнила его приказ, будто кукла, без лишних слов. Конечно, о какой-либо честности не могло быть и речи. Демон в первую же секунду встречи с людьми загипнотизировал всех, кого только было можно и, самым беспардонным образом забрав чужой поднос, нашёл свободную комнату. — Располагайся, — беззаботно произнёс он, неторопливо прожёвывая торчавший изо рта кусок хлеба. На мой изумлённый взгляд он лишь хищно улыбнулся: — Я сказал «располагайся», а не «раздевайся». Проблемы? — Никаких, — я хмуро сбросила его пиджак со своих плеч на стоявшую рядом с моей кровать и тут же упала в объятия тёплого свежего покрывала. И почему нам попался именно этот приземистый крохотный мотель? Ладно, не нужен Люкс, но хоть обычный-то, с разными комнатами в номере.? Демон пожал плечами и тоже улёгся на свою кровать. Свет он уже выключил. Мы лежали в полной тишине, попеременно слыша дыхания друг друга. И два сердца. Мёртвое и живое.2.
К своему огромному удовольствию, я не спал всю ночь, поэтому наутро чувствовал себя бодрым и полным сил. А Безгрешная спала долго. Чем таким она занималась весь день, что так сильно устала? Я недоумевал по этому поводу, но будить её не стал — всё-таки, неизвестно, что нам готовит день, а люди вроде во сне как раз сил набираются. Я спустился вниз, взял себе кофе и по пути обратно в комнату столкнулся со своим отражением. И вдруг ощутил, как мороз пробежал у меня по коже. Слишком уж часто это щемящее чувство стало посещать меня! В отражении на меня смотрел знакомый мне молодой парень. Только вот в последний раз, когда я его видел, он бы намертво прикован к стулу. В прямом смысле намертво. «Крылышки надо подрезать даже людям», — произнёс 95-й так явственно, будто находился рядом со мной. В первую секунду я вздрогнул, но уже в следующую понял, что это игра воображения. На занятиях психологией нам рассказывали, что у людей часто такое происходит, когда они сильно задумываются. — Не повторять бы такого больше. Слишком много уже перенял людских повадок, — я и сам не осознал, что произнёс это вслух. Дьявольские мысли, ещё один повод побеспокоиться! Где-то за моей спиной зашелестело одеяло. Безгрешная. Как я мог забыть. Мне надо втираться в доверие к девчонке (пусть не у себя дома, так хоть в её мире), а я только и делаю, что смеюсь над ней по каждому поводу. Так что довольно иронии. Пора переходить к делу. Жаль, журнал, куда я записывал наблюдения за ней, остался в отделе. Но том Семи смертных грехов до сих пор в моей голове. Я улыбнулся, слегка пригладив непривычные светлые волосы, и внёс поднос с едой ей в комнату. Безгрешная и правда уже проснулась и, будучи немного взъерошенной — вот почему я не люблю спать! — осматривала комнату. Но неожиданно она резко посмотрела на меня, издав какой-то странный звук: что-то между «о» и «ах» — и прижала одеяло ближе к своей шее. Я бы много сказал по этому поводу, но я ведь пообещал себе — демон! пообещал! — что пока не буду острить. — Твой завтрак. Она критически осмотрела содержимое подноса. А оно было огромно. — Я столько не съем. — Съешь. Тут всего-то ничего. На себя посмотри, — отозвался я, равнодушно отворачиваясь к окну, из которого выглядывали лучи тошнотворного солнца, а сам при этом любопытствовал, что же она предпримет дальше. — Не съем. Разве ты не помнишь, что я себя неделю голодом морила? Неделю. Я выдохнул. И ответил ей, что может есть, сколько съест. Ну что ж, Вельзевул, сегодня не твой день.***
Она сидела на своей кровати и завтракала. Я сидел на своей и наблюдал за ней. Мы практически испепеляли друг друга ненавистными взглядами. Я мог бы много о чём думать в то мгновение. Например, об убийстве 15-го. Или о моём преступном побеге. Или о том, что я спас Безгрешную и вывел её за пределы мира демонов. Но отчего-то я думал только о ней. Видел, как она то подносит вилку ко рту, то отводит её назад к тарелке. Наверное, в какой-то момент мой взгляд всё-таки смутил её, потому что она быстро отвернулась, недовольно нахмурившись. — Людям неприятно, когда на них таращатся во время еды. — Зато демоны вообще не едят, — я фальшиво улыбнулся и положил голову на руку, ещё с большим любопытством глядя на девчонку. Она завела тонкую светлую прядь волос за ухо и опустила глаза, пытаясь при этом не смотреть на меня, но ощущая на себе мой проницательный взгляд. Щёки её заалели, и даже под чёлкой проступила непонятная мне человеческая краска. Я рыкнул и резко поднялся, тут же делая несколько уверенных шагов к её кровати. Повышения давления тут не хватало! Девчонка совсем не ожидала такого, и вилка сама собой вылетела у неё из рук, а тарелка от резкого взмаха рукой полетела на пол, разбившись там. Она упала всем телом на кровать, и её взъерошенные светлые волосы коснулись подушки. Я сильно сжал её запястье, щупая пульс, и не сразу заметил, что она дрожит подо мной как осиновый лист. Это было действительно забавно. Снизу она казалась совсем беспомощной и выглядела и вправду Безгрешной… Я усмехнулся, отпуская её руку, легонько касаясь её покрасневшей щеки. По всему телу разлилось приятное чувство. Она меня боялась, а страх так питал… И так манил вытянуть его из неё ещё больше… Я спешно поднялся с её постели и вновь подошёл к окну. Солнце по-прежнему, как заговоренное чёртовыми ангелами, висело на горизонте. В который раз я уже убеждаюсь в том, как плохо и ужасно быть человеком. Ведь тебя в одну и ту же секунду могут переполнять несколько совершенно различных чувств — начиная от страха и вплоть до глупого счастья и жизнерадостности. А многие из чувств ещё и объяснить или назвать как-нибудь нельзя! Поднимается без причины температура — и всё тут. — Не думаю, что сегодня нам стоит выбираться куда-нибудь, — я ещё немного постоял и посмотрел на лучи солнца, а потом обернулся к девчонке, которая испуганно жалась к своей подушке. — Да и непонятно пока, куда мы двинемся. Непонятно. Встретим людей — убьют меня. Встретим демонов — прикончат обоих.3.
— Что? — было заметно, что Безгрешная пришла в ярость от моих слов. Она мгновенно покинула свою постель и, невзирая на то, что совсем недавно испытывала ко мне такой желанный мною страх, рывком подскочила ко мне. — Нет! Ты не смеешь! Я больше не твоя пленница и… Как и некоторое время назад, я легко перехватил запястье её руки, уже готовой, судя по всему, оставить на моём лице пощёчину. Впервые на моей памяти Безгрешная осклабилась. Я даже удивлённо вскинул брови. — Как ты любишь говорить, хоть бы отблагодарила, — я фыркнул, отпуская её и всем своим существом ощущая, как она была изумлена. — А то ведь не по-человечески это получается. Я присел на кровать, опуская голову и ероша волосы. Ведь мне и самому не хочется быть сейчас рядом с ней. Пусть она считает меня своей заложницей, заложником здесь скорее чувствую себя я — ни шагнуть никуда, ни сделать ничего. Я снова поднял взгляд на неё. Она стояла у окна и дрожала. Нет, так себе идея. И что мне с того будет? Верно, ничего. Стану ходить изгнанником и высасывать Безгрешные души. Жесть. А вот искусить её — другое дело. Впрочем, грехов по-прежнему семь, и если два с ней и не получилось провернуть, то уж одному из оставшихся я применение найду. Лёгкие женские шаги по полу заставили меня вновь поднять голову. Безгрешная подошла ко мне и положила руку мне на плечо. В первую секунду я хотел резко отодвинуться, но сделала она это так легко и спокойно, будто человеческая мать, обнявшая сына. — Прости, — я ошарашенно посмотрел на неё. — Прости, я и правда должна была… Ведь там были твои друзья, и, если бы я в тот момент покорно вернулась в камеру, ничего этого бы не было. И то, что теперь из-за меня тебе грозит, это… — она выдохнула, точно собиралась снова собраться с мыслями и продолжить, но ничего не произнесла. Я не дал ей докончить. Хотя во взгляде моём наверняка мелькало явное изумление, у меня было что сказать ей. — Нет у меня друзей, — отозвался я. Хотелось ответить спокойно, но получилось привычное бурчание. Она слабо улыбнулась и взглянула на меня. — А как же тот? Тот, которого… — я убил? Вот это дружба! Человечество бы позавидовало такой. — О котором ты говорил, что он предавал тебя. — «Согласие царит у демонов, — тихо произнёс я любимые с детства строки. — Лишь смертные одни живут всегда в раздоре меж собою…»* — Что это? — она немного вздрогнула, покосившись на меня. — Перевод с латыни, — бросил я. — У демонов всё строится не на дружбе, — я качнул головой. — И в принципе не на отношениях. Скорее, это можно назвать сделкой. Мы работаем, трудимся. Порой ловим и искушаем людей. А если кто-то окажет тебе так называемую помощь, ты после этого обязан будешь сделать ему что-нибудь взамен. Демоны такие вещи помнят и нередко припоминают своим сородичам со слабой памятью. Она слушала внимательно, глядя на меня своими голубыми глазами. Почему-то в тот момент мне показалось, что светлые волосы и голубые глаза — это красиво… Совсем не как демоницы с тёмными подстриженными волосами и глазами ярко-алого цвета. А ещё никто до сего вечера меня так внимательно не слушал. И уж точно не интересовался тем, с кем я «дружу» и как. — Какими бы они вам, людям, не казались со стороны, это были мои братья. Мои ближние. Меня влекло даже к наиболее неприятным из них — как человека влечёт к ангелам, сошедшим с Небес. 669-й, которого ты имела в виду, просил моего повышения по службе за то, что я приглядывал за его кабинетом, пока он отлучался выпить, — заметив раздражение во взгляде Безгрешной, я ощутил сильнейшее желание сказать ещё что-нибудь, чтобы уколоть её, но на сей раз, как ни странно, не стал иронизировать. — Да, нам, демонам, нельзя надолго оставлять отсеки из-за важных вещей, которые там хранятся, из-за вечных наблюдений за людьми… — Так значит, ты наблюдал за мной! — она хлопнула руками по коленкам. — Наблюдал, — я кивнул. Мы оба в тот же момент замолчали. Я ведь чуть не сказал ей, что ничего не смог узнать о ней! — А тот, другой? — 15-й. Его звали 15-й, — я выдохнул и как бы ненароком указал ей на значок на своей груди. — Наш порядковый номер зависит от нашего звания. В любой момент оно может поменяться. Я перестал дышать. Она придвинулась ближе ко мне и дотронулась тонкими пальцами до светящегося значка на левой груди. Аккуратно перебирая его ногтями, Безгрешная снова посмотрела на меня. — Такой был у моего агента… Только жёлтый. Своеобразный опознавательный знак, — она закусила губу, а затем продолжила: — У всех богатых людей в нашем мире есть свои агенты… У всех. Только жёлтый. Агент. Слова беспорядочно вертелись на языке. — Это не моё настоящее имя, Безгрешная. — А как тебя зовут по-настоящему? — любопытство так и читалось на её лице. Я пожал плечами, точно собираясь сказать что-то само собой разумеющееся, и тихо произнёс: «Дис». Она улыбнулась, убирая руку со значка. — Настоящее имя идёт тебе больше. Я Элин, — Безгрешная зачем-то протянула руку. Я ответил ей недоумённым взглядом. — Люди всегда так делают, когда знакомятся друг с другом. Или приветствуют. — Вот так штука, — я хмыкнул. — Похоже, мы не пользуемся этим жестом, потому что и не прощаемся, — я слабо тронул её руку. Впрочем, она ответила на «приветствие» столь же слабо. А действительно, когда я хоть с кем-то из демонов прощался в последний раз? Мы просидели всю ночь. Я не мог замолчать. И она тоже. Теперь я знаю её настоящее имя, но ничего о ней от этого я так и не смог узнать. А она знает моё почти настоящее. Демонам не принято разглашать свои имена, даже тем, с кем заключаешь сделку. Потому и на значках у нас написаны были имена — даже если твоё настоящее имя узнает демон, сотворить он с тобой сможет что угодно. И это не говоря уж о людях — да, даже эти слабые существа способны нас использовать, узнав настоящее имя — и ангелах. Пока мы говорили, за окном в комнату стал литься рассвет. Вот уже третий раз в жизни я вижу перед собой это чудо и начинаю понимать, почему в людских книгах эти существа так много вниманию уделяли природе. — Сумма цифр на моём значке равна семи. Ты же понимаешь, что это значит? — получив её кивок, я продолжил: — Мало кто признал бы такого. И они не были исключением, мне не за что их винить. Я не знаю о своём прошлом ничего. И ничего не помню. Мой начальник однажды высказал предположение, что я падший ангел. — Ты не похож на других, — негромко произнесла Элин. — Ты совсем иной. Иной. Я слабо усмехнулся. Если бы это звучало как комплимент, а то выходит человеческое сочувствие. — Всё. Хватит сидеть, нам пора собираться, — произнёс я, хлопнув по коленкам, и спешно поднялся. Девчонка позади меня заскулила, комом повалившись на кровать, но я легонько плеснул в неё водой из графина. Элин вскочила под мой негромкий хохот. — Выпрошу нам с тобой кофе и отправимся, — закончил я, а, спускаясь по лестнице, щёлкнул пальцами и добавил: — И прятаться тоже хватит.***
Ночь — самое приятное время для меня. Привычные глаза снова стали хорошо видеть в полнейшей темноте, и как будто даже сил прибавилось. Но, как ни странно, Безгрешная больше не взирала на меня как на страшное чудовище, каковым я был. По пути из мотеля она казалась спокойной и беззаботной, а как только я расплатился со служащими гипнотизирующей улыбкой, буквально засыпала вопросами. И это несмотря на животный страх, который она испытывала буквально несколько часов назад! «А куда мы отправимся? А какой у нас теперь план? А ты знаешь, что нас может ожидать? А может, стоило остаться?» Рыкнув, я крепко сжал руки в кулаки и резко остановился. Девчонка, чуть не врезавшись в меня, тоже ошалело замерла на месте. — А может, тебе стоило сдохнуть от рук демонов, а? Я уже не раз подумывал об этом. Она так и стояла на месте, каким-то отрешённым взглядом окидывая меня, точно я сказал ей какую-то нелепицу. Совсем страх потеряла! — Что ты смотришь, будто дьявола увидела? Я всего лишь демон, — я фыркнул, скрещивая руки на груди — явный жест отстранённости от собеседника, но сейчас я обязан показать ей, сколько мне наплевать на её излишнее внимание. — Элин! Я спохватился, даже вздрогнул, когда понял, что уже и по имени её назвал. Но девчонка не откликнулась и на собственное имя — она будто в ледяную статую превратилась, а я не знал, как привести её в чувство. Я провёл рукой перед её блестящими голубыми глазами, и внезапная мысль осенила меня. Я резко обернулся. И тут же понял, на что она смотрела. На горизонте — там, где должно было появиться знакомое мне марево с загадочным названием «рассвет», прослеживались силуэты человеческих фигур. Вся компания низших тоже, видимо, заприметив нас, что-то оживлённо обсуждала. Вот, почему обомлела Элин! Вот, почему чуть ли не задрожал всем телом я. Спокойно, 25-й. Возьми ты себя в руки наконец. Я продолжал вглядываться в даль — впрочем, так же, как и Безгрешная. Только вот видела она точно меньше моего. Всего мгновение — мне хватило считанной секунды, чтобы осознать происходящее, — и я схватил Элин за плечи, что было силы повалив на землю. Несколько выстрелов проскочило над нашими головами, и девчонка закричала, отчего пришлось закрывать ей рот рукой. — Сумасшедшая! — по-звериному зашипел я. — Хочешь пулю в живот? Прошу! — я жестом приказал ей подняться. Хорошо, в ней остался здравый смысл, и она не повиновалась указаниям. Некоторое время мы лежали так, глядя друг на друга. Элин смотрела на меня, хлопая глазами, напоминая скорее испуганную девочку, чем-то уверенное в себе человеческое существо, каким она хотела показаться до начала перестрелки, о причинах которой, впрочем, я даже догадывался. Я вновь прислонил палец к губам. Она легонько кивнула. Она дрожала всем телом, но всячески не желала этого показывать. Несколько новых выстрелов в воздухе оглушили нас, и я по привычке зажмурился. Так некоторые демоны обычно избавляли от страданий Грешников, а мне просто было неприятно на это смотреть. Элин, прикусив губу, продолжала неотрывно глядеть на меня. «Чего ж ты так боишься, — мелькнуло у меня в голове. — Бояться надо мне. Это твои». Перестрелка закончилась. Я тяжело выдохнул и осторожно приподнял голову. Силуэты на горизонте так и продолжали совещаться и вглядываться в нашу сторону. Что же они задумали? Неужели не слышали её крика? Неужели не поняли, что здесь своя? — Дис, — раздался тихий шёпот Безгрешной, и я недовольно шикнул на неё, даже не обернувшись. Тогда она слабо потянула меня за рукав. Я взглянул на неё, метая из глаз молнии, но по щекам Безгрешной катились слёзы. Ей было плевать на мой взгляд и мои запугивания и недовольства. — Дис, пожалуйста… — Чего тебе? — раздражённо произнёс я, метаясь между желанием ударить её и утешить. — Дис, если я умру… Посмотри, это… Она что-то стала делать со своими руками, но я лишь оттолкнул её от себя. Совсем рядом с нами вновь пролетели пули. Девчонку отбросил в сторону то ли её собственный страх, то ли мой грубый пинок. Я вновь осторожно поднял голову. Как не кстати! Кроваво-жёлтые облака поплыли по начинающему светлеть небу, а люди вдалеке от нас заметно ободрились. Похоже, теперь атак будет больше. Я приподнялся на локтях, чувствуя жгучую боль от ссадин на локтях. Костюм теперь ничем не спасти. — Элин! — тихо позвал я. — Элин! Девчонка, похоже, была без сознания. Она даже не пошевелилась от звука своего имени и так и не очнулась, когда рядом пробежала последняя за то утро дробь. — Дурацкие существа, — фыркнул я и осторожно пополз к ней. — Глупые твари. И хорошо, что Небеса забыли о вас — поделом! Думаете только о себе и о своей жизни. Несмотря на всё, что вам было предоставлено: рай, эта планета, целые пространства и условия — вы загубили всё, что было в вашей власти. Я дотронулся до бесчувственной девушки, а затем осторожно, будто боясь спугнуть или разбудить, провёл пальцами по кончикам её волос. Облегчённо выдохнул. Дышит. Слабо и тихо, точно во сне, но дышит. — Элин, — я медленно поднялся и тронул её за плечи, начиная трясти. — Элин, вставай. Элин, Элин, здесь опасно! Мысли вслух в это время мешались с желанием привести её чувство. Я был как в бреду и то начинал говорить о человеческой расе, называя их всевозможными словами, то кричал её имя, не замечая никого и ничто вокруг себя. В чувство меня привёл даже не приближающийся человеческий запах, а суровый незнакомый голос: — Что здесь происходит? Я обернулся к подошедшим, но это произошло так поспешно, что оба, судя по всему, сильно испугались, и только я смог почувствовать желанный людской страх, как что-то тяжёлое коснулось моего затылка. Тёмные тени заплясали перед глазами, и я совершенно не помнил, что произошло дальше. ________________________ * Д. Мильтон «Потерянный рай»