Ванильная хуйня на двоих

      Утро. Кто-то жадно целует Чимина в губы, придерживая за горло. Разумеется, это был Чонгук. Первый попытался что-то выговорить, но тот ему не дал, жадно вылизывая рот, прижимаясь телом. Чонгук стал протискиваться ему между ног, но, почувствовав сопротивление, остановился. — Что-то не так? — спросил он, отстраняясь. — Доброе утречко, — широко улыбнувшись, ответил Чимин. — Доброе, — поддался Чонгук, улыбаясь в ответ. Он снова стал его целовать, проскальзывая одной рукой меж напряженных бедер. — Чим, ну, раздвинь ножки, — попросил он, спускаясь к шее. — Не-а, — открывая шею для поцелуев любимых маленьких губ, произнёс Чимин, отдаваясь наслаждению. Лёгкая улыбка открывала белоснежные зубки.       Чонгук понял, что его парень просто вредничает, и решил не отставать. Оставляя засос за мочкой уха, он стал гладить низ его живота, играясь с резинкой от трусов. Стал протираться эрекциями, сомкнул его руки над головой, удерживая их за запястья. Просунул руку под талию, настойчиво притянул к себе, начиная вылизывать соски — не действовало. На ещё одну попытку пробраться между ног, Чимин только хихикнул. Чонгук поднял голову и хищно посмотрел ему в глаза. — Лисенок, ты обещал, — низким сексуальным голосом произнёс он, проведя языком по челюстной косточке. — А сейчас мы чем занимаемся? — немного тяжело дыша, спросил он. — Понятно, — только и ответил Чонгук, закидывая обе его ноги через одно плечо и вмазываясь членом в упругую задницу. Попытка проникнуть через ткань и без растяжки — больно. Чимин простонал, стиснув зубы и зажмурившись. — Не зли меня, — томно произнёс Чонгук, не отстраняясь. Чимин быстро заговорил, хныча от боли: — Папочка, пожалуйста, я буду послушным… Чонгук стянул с него трусы, раздвинул ему ноги и приласкал, прижимаясь. — Чего вредничаешь? — спросил он, хлопая по ляжке и впиваясь в губы, затем в шею, начиная мять его булки. — Сделаешь мне минет? — тихо застонал Чимин, когда Чонгук стал проникать потихоньку пальцами, смазывая колечко, но после вопроса убрал руку.       Чимин не успел ничего понять, как Чонгук повернулся и засунул ему свой член в рот. Сам же удержал за таз, припал губами к головке, начиная жадно отсасывать, жёстко трахая до самых гланд и доводя до оргазма, в лёгкую беря горлом. Чимин ещё так не умеет. Только если его приласкать и дать ему время. Он ничего и не понял, как кончил, сжимая простыни.       Чонгук слез, развернул его раком и стал членом массировать анал. Он и близко не подошёл к тому, чтобы эякулировать. У Чимина такое тугое колечко, так и хотелось проникнуть сразу. Без растяжки и на всю длину, но он понимал, чем это чревато. Раздвинул ягодицы руками и припал губами к отверстию. Чимин ещё не отошёл от оргазма, стал громко стонать и хныкать от удовольствия. Чонгуку пришлось держать его, проникая языком, парня так и подбрасывало. Он сильно изогнулся в спине, прижимаясь лицом к одеялу. — Гуки-и-и-и, — пытался он что-то сказать. Тому только крышу сносило от собственной охуенности. Наигравшись, встал и снова попробовал проникнуть. Всё ещё туго. Чимин захныкал: — Пожалуйста… Чонгук отстранился, борясь с собой. Уже не мог терпеть, но и причинять боль не хотелось, но в тот же момент Чимин захныкал: — Гуки, прошу, — жалобно говорил он, виляя попой и ища член одной рукой, — хочу так глубоко и… сразу. Гу… ыа-а-а-а!       Чимин выгнулся до хруста в спине, хотя, казалось, выгибаться уже некуда. Чонгука не пришлось долго упрашивать выполнить просьбу. Он боялся последствий, но не удержался. Как же туго… Внутри мягко и горячо. По телу пробежала мелкая дрожь. Но Чимин орал громче. Слезы градом заструились по его лицу. Он порвал простынь. Чонгук же, успев узнать его немного, не мог понять, нравится ему или нет. Инстинкты орали о втором, опыт подсказывал, что, вероятно, и первое. Чимин тяжело выдохнул и прикрикнул: — Чего встал? — всё ещё болезненно стоня. Чонгук стал медленно и плавно двигаться, скользя по простате, гладя бедра. — Чёрт, ну выеби ты меня, — захныкал Чимин, зажевывая простынь. — Малыш, тебе очень больно, я же вижу, — ласково ответил Чонгук, пересаживая его на колени, прижимая его спину к своей груди. Чмокнул за ушком и сказал: — Чим, успокойся, всё хорошо.       Он не стал в него толкаться. Беззвучно сидел, давая привыкнуть. Нежно посасывал мочку уха, ласкал его член обеими ладонями, посадив Чимина под таким углом, что свой член сильно упирался ему в простату. Только сокращал некоторые мышцы, чтобы слегка двигать членом, доставляя удовольствие. Чимин сидел, запрокинув голову Чонгуку на плечо, закатив глаза и тяжело дыша. Тот обращался с ним, как с фарфоровым. — Чон… — пытался выговорить он, начиная елозить попой. — Всё хорошо, малыш, папочка рядом, — шептал он, догадываясь, откуда такая любовь к мазохизму. — Гуки, — судорожно говорил он, — мне очень… Нравится. Я… Хочу… Ах! — выпалил он, немного подпрыгнув, проезжаясь простатой по члену, — пожалуйста… Мне нравится боль. Нравится… Я буду счастлив, если сделаешь, как можно больнее…       Чонгук, нежно поцеловал его в шею, сжимая крепче член обеими руками, делая что-то, на подобии крапивы, но совсем легко. Чимин судорожно вдохнул. — Только обещай, что скажешь, если будет слишком… — Обещаю, — простонал Чимин, обхватывая его ладони и сжимая сильнее член одной рукой, переставлял вторую на ребра. Чонгук стал медленно двигаться в нем. Хотел добавить смазки, но Чимин попросил не делать этого. Вставая, как можно выше, и садясь по самое основание. Чонгук опешил по началу от новых даже для себя ощущений. Так туго он ещё не пробовал. Затем взял Чимина за бедра, начиная насаживать его с неистовой скоростью, после кинул на кровать, положив раком, и стал долбиться, что есть мочи, одновременно надрачивая ему. Чимин громко орал, двигаясь навстречу. Хоть и просто прикалывался как-то с танцовщицами, но навык тверкать очень пригодился именно сейчас. Чонгук стал шлёпать его, отчего Чим закусывал губы до крови, получая неистовое удовольствие.       Свободной от его члена рукой Чонгук потянулся к его горлу, сильно придушив. Чимин излился на кровать, ему казалось, вышибло мозги. Он не мог пошевелиться. Ему на секунду показалось, что он умер и попал в рай — настолько хорошо стало.       Чонгук же сделал ещё пару движений и кончил ему на задницу. Упал рядом, не обнимая, но прижимаясь. Оба пытались восстановить дыхание. Через пару минут Чонгук нежно чмокнул Чимина, который довольно распластался на животе, хотя Чонгук и приказал не двигаться, уходя за фотоаппаратом. Вернувшись, цокнул языком и сказал: — Чимка, я же сказал, не двигаться. Теперь фото не получится, ты всю сперму смазал. — Я могу тебе ещё раз отсосать, и мы попробуем его сделать, — довольно промурлыкал Чимин. — Да мне больше не хочется, — сказал Чонгук, делая снимок растраханного и довольного Чимина. — Это был просто предлог, ложись обратно, я просто хочу поиграть с твоим членом, — сел на колени парень, упираясь лапками в кровать, делая ему место. Чонгук выбросил старый картридж, и сказал: — Вот так сиди, не шевелись.       Он делал снимок за снимком, приближаясь и кладя новую фотографию на пол. Чимин по-кошачьи выгнулся, упираясь коленями и грудью в кровать, сильно оттопыривая попу и вытягивая ручки вперёд. Чонгук сделал несколько кадров, когда фотографировал сзади, Чимин оттянул одну ягодицу, впиваясь в неё пальцами. — Я сейчас, — сказал Чонгук, выходя, — принесу побольше картриджей. — Так быстро кончилось? — Да, там по десять.       Как только Чонгук скрылся, Чимин подлетел и аккуратно собрал все фотографии с пола, разложил их на столе, чтоб досыхали. Чонгук вернулся с десятью картриджами и в белых трусах от Calvin Klein, положил предметы на тумбочку у кровати и заметил часы развернутыми к стене. — Чимин? — позвал он. — Да? — насторожился тот от интонации. — Не подскажешь который час? — Примерно семь, — ответил он, очаровательно улыбнувшись. — Да? Тогда у нас ещё есть время, — ответил он с той же улыбкой, садясь на кровать так, чтобы упираться в спинку сидя. Устроился поудобнее, широко расставив ноги и похлопал по коленке, подзывая Чимина. Тот приполз к нему и стал оттягивать резинку трусов. Чонгук остановил его, взяв за запястье, чтобы сделать фотографию. Чимка вытащил член и припал губами. Так нежно и трепетно. Стал целовать и облизывать, закрывая глаза. Член затвердел, но возбуждения не было. Просто было очень хорошо. Этот малыш отдавал столько нежности, но просил быть с ним настолько грубым… С самого их первого раза.       Чимин нежно поцеловал его яйца, совсем чуть-чуть присосав кожу. Так ласково и любя. На стене в комнате с часами Чонгук увидел время 7.58, когда отходил за картриджами. Не хотел ругать Чимина за то, что тот не соврал, но попытался обхитрить, да и не собирался. Понимал, что его лисенок делает это, чтобы провести с ним побольше времени. — Чимин, ты удивительный, — прошептал Чонгук, глядя на него сквозь объектив.       Тот поднял голову, Чонгук удержал его за подбородок, чтобы сделать снимок. Застенчивое удивление с алыми щеками и переносицей, у рта член, губы поблескивают в смазке. Фото должно было выйти потрясным. — Почему ты покраснел? — улыбаясь во весь рот, спросил Чонгук. Чимин ответил не сразу, только отвел глаза в сторону и чмокнул головку, от чего мышцы живота его парня слегка сократились. В тот же момент он услышал щелчок, Чонгук сфотографировал его в этот момент и стал менять картридж. — Ты же знаешь, я всегда краснею. — Да, но о чем ты сейчас думаешь? Что вызывает такую реакцию? Чимин улыбался, сжимая губы. — Такие неправильные вещи делаем, — ответил он, взяв член глубоко в рот. Чонгук глубоко вдохнул, запрокинув голову. — А, к черту, — сказал он, отложил фотоаппарат, — Чаги, дай перелягу на спину.       Чимин отошёл, Чонгук улегся поудобнее, думая о том, что нет ничего страшного, если он проплатит все свои пропуски в этом году, которых будет не мало. Лишь бы проводить с Чимином больше времени. Дарить друг другу тепло и ласку — единственное, что представляет настоящую, не навязанную ценность. Пока Чимин продолжал его ласкать, старательно учась брать горлом, как это делает Чонгук — он хотел научиться так же, хотел научиться всему. Чонгук вспомнил вопрос. — А что в этом неправильного? — Нам ещё рано, да и с детства учили, что до свадьбы и с парнями ни-ни.       Чонгук закопал руку в его волосы и заговорил с закрытыми глазами и дрожащими ресницами, выгибая спину на кровати: — Неправильно выходить за человека, не зная его от и до. Неправильно «любить» того, кого научили. Неправильно сдерживаться в присутствии любимого… Как нежно, Чим-Чим, — задрожал он. На глаза навернулись слезы, он шептал, — почему от этого так хорошо и… Больно? — Потому что вшивается на живую, — прошептал Чимин, вспоминая, как тонул в его объятьях накануне.       Чонгук не понял. Да и плевать. Он потом спросит, запишет это в личный дневник вместе с ним — с Чимой, который так нежно гладит ему низ живота. Потому что знает, что Чонгуку от этого крышу сносит. Чимин же отметил, что его парень любит понежнее. Чонгук кончил, потерявшись во времени. Сколько прошло?       Чимин взял полароид и сделал пару снимков со свежей спермой на губах. Затем пару фотографий Чонгука. Притянул к нему и сделал селфи. Увидев, что картридж пуст, а фотографии уже некуда складывать, он начал собирать сухие в стопку, которая вышла не маленькой. Новые разложил на столе и зарядил фотик. Оба отправились в душ, себя не трогали. Интерес представляло отмывать друг друга, изучая каждый сантиметр тела другого. Чимин так линяет. Прямо как Чонгук. В стоке ванны осталась сеточка из малиновых и оранжевых волос. Оделись, Чонгук развернул часы, на которых высвечивалось 9:40. За что Чимин получил лёгкий шлепок по и без того бордовый попе. Чонгук собрал сумку и сказал осторожно: — Чимин, надо забрать твои вещи из дома. — Какие? — с иронией ответил Чимин, — обойдусь и без всего нажитого. — Но там же твои учебники и наверняка ведь есть вещи, которые ты любишь или нужны тебе. — Забей, туда я больше не вернусь. Да и от любого напоминания о том месте воротит. Новые вещи куплю, кстати, надо будет сходить на шоппинг, а то твои вещи мне и правда велики. Деньги у меня есть. Карточка, правда, дома, но я могу сделать новую, сказав, что потерял. — Ты меня успокоил, — ответил Чонгук, нежно поцеловав его в лобик, — я совсем не хотел идти туда. Ты становишься сам не свой даже после телефонного разговора. Представить не могу, что было бы после личной встречи. — Кстати, на счёт разговора по телефону. Ещё надо бы симку новую купить.       В школу они пришли к третьему. Вошли в кабинет химии держась за руки, переплетенные пальцами. У обоих шеи в засосах, синяки на бедрах немного выглядывают из-под шорт. У одного запястья ободраны и разбита губа. Весь класс только и делал, что молча пялился. — Чимин! — послышался девчачий визг из коридора. Орала та самая девочка, которая помогла Чонгуку в первый день, объяснив, где ему искать искать Чима. Чимин радостно ей ответил, протянув: — Hi. — I'm so happy to see you both together! — визжала она, забив на ржак окружающих. (Перевод: я так счастлива видеть вас двоих вместе). — Thank you, — заулыбался Чимин, убегающей на урок девочке. — Найс у тебя друзья, — сказал Чонгук, успевший показать ей сердечко пальцами. — Неплохо смотритесь, — послышался голос из класса.       Ребята обернулись, это была та девчонка, которую Чонгук зажал под лестницей. Весь класс на неё смотрел, ожидая, как она их опустит, но она не стала. — Спасибо, — сказал Чонгук. — Мирьям, — представилась она. — А ты не такая уж плохая, — ответил он. — Да, прости за ту выходку, пошла на поводу у стада. Со мной часто бывает. Весь класс загудел протяжным «о-о-о-о-о».       Прозвенел звонок, вошёл учитель и все замолкли. Он провел перекличку, поставив пропуск Чимину, будучи уверенным в его отсутствии. — Простите, вы не назвали Чимина, — вступился Чонгук. Препод поднял на парочку глаза и сказал, ухмыльнувшись: — Не видел вас двоих раньше. — Я перевелся буквально в четверг. — И, тем не менее, тебя ещё ни на одном уроке не было. А своего друга как оправдаешь? — Я часто прогуливал, простите, больше не повторится. «Он разговаривает» — послышалось тихо с задних парт. Весь класс заржал. — Тихо! — твёрдо сказал препод, заглядывая в монитор, чтобы напомнить себе их имена, — что ж, Пак Чимин, выходите к доске.       Чонгук отпустил его руку, учитель только заметил, как они держались, но не подал виду. Стал задавать разные вопросы, повышая степень сложности, с которыми Чимин прекрасно справлялся. Правда, посыпался на вопросе, как правильно оформить лист для контрольной работы. Но преподаватель снисходительно его отпустил, оставив после уроков, которые кончались и без того в 6 вечера. Одна из причин, по которой Чимин прогуливал — всё время в школе, а объем знаний мизерный. Рассчитанный как раз на таких, как их одноклассники.       Весь день не отходили друг от друга. Но школа не такая уж плохая. Пару часовых перерывов, да и такой рабочий день готовит к жизни, которая будет у большинства после школы. Первый перерыв они провели в столовой и на школьном дворе, лёжа на поляне на траве. Точнее Чонгук сидел, а Чимин лежал, положив голову ему на бедро. Много кто подходил либо поржать с них, либо просто поговорить. Чимин разговаривал с приятелем из группы по итальянскому, который просто остановился что-то сообщить, когда у Чонгука зазвонил телефон, и его тон резко стал деловым. Подбежала девочка с бантиками и стала говорить своим подругам, какие эти двое прекрасная пара. Не прошло и десяти минут с их прихода, как вокруг собралась большая компания. Кто фотографировался с Чонгуком на фоне, кто стебался, но не жестил. Чонгук стал заводить знакомства, записывать номера. Позже объяснил Чимину, что это называется иметь связи и что это просто необходимо для такого экстраверта, как он. Чимин понимал это, у него и по своей работе связи есть. Видимо, к школе у него патологическая неприязнь была. Второй же перерыв они провели на школьной крыше. Даже не целовались, просто обсуждали «песнь льда и пламени», Чонгук пытался не спойлерить, потому что Чимин прочёл всего три книги, а Чонгук все имеющиеся шесть. Разговор плавно перетек в другое русло, они стали обсуждать фильмы. Выяснилось, что Чонгук никогда не смотрел «широко шагая» и даже не понял, когда Чимин назвал Скалу Джонса Дуэйном Джонсоном. Оказывается, первое — это псевдоним. В какой-то момент, Чимин взял телефон Чонгука и записал их, наконец, к парикмахеру, потому что свою симку он выбросил. За десять минут до конца перерыва Чонгук решил поднять одну тему: — Чаги, можно с тобой серьёзно поговорить? — Конечно. — Мне по работе звонили. Предлагают сняться в фильме. — Ты согласился? — просто спросил Чимин. — Пока не дал ответ. Хотел с тобой посоветоваться. — Что за роль? — Психопата играть надо будет. С оружием и в маске кролика. Но я не о том… Просто так мы будем проводить меньше времени вместе… — Тем лучше, — перебил его Чимин, — соглашайся. У меня появится время на танцы. И я не соскучился по тебе ещё ни разу. Хочу знать, какого это. — Чим, но я же, по сути, трахаться буду? — Да, ну и что, я же говорил, мне нравится, чем ты занимаешься. А с другими у тебя всё равно не будет, как со мной. Думаешь, я не знал, на что подписываюсь? Чонгук подсел сзади, обхватил его бедрами и обнял, прижимая к себе, как обиженный ребёнок плюшевую игрушку. Чимин опять вспомнил вчерашнюю поездку на такси. — Гуки, с каждым днем я влюбляюсь в тебя всё сильнее, — продолжал говорить он, запрокинув голову ему на плечо, вдыхая его запах. — Я тоже, — прошептал Чонгук, деля эту химию на двоих, — только… Говорят, у влюблённых всегда без слов понятно. А мы только и делаем, что говорим. — Отношения разных типов бывают. Кому-то важно орать всем и каждому о своих чувствах, а кто-то верит, что счастье любит тишину. Нет определённой формы для всех и каждого. Нам с тобой важно об этом говорить. Мне важно слышать то, что ты мне говоришь. Важно выражать тебе свои чувства не только на деле, но и в словах. Это наше маленькое счастье. — Чимин… — вдруг серьёзно перебил его Гук, — а мы на полароид делали фото? — Ну да. — Мы же хотели отфотошопить их. — Бля-я, — протянул Чимин, — радужной спермы не получится? — Ну, можно оцифровать все фотографии. — Шутишь, их там огромная стопка? Давай в следующий раз просто снимать на телефон. На моем камера отличная.       Чонгук улыбнулся и закопался лицом в его шею, чмокая.       Весь день на уроках ребята мило держались за ручки, рисовали друг на друге и в дневнике 2018, в котором оставалось уже пара страниц. Быстрый секс в туалете, который ограничился взаимной мастурбацией, мокрыми поцелуями и парочкой засосов, поднял настроение. От стольких часов сидения ноги затекли. К счастью, близились октябрьские каникулы, мечтая о которых, ребята и переговаривались в туалете. По выходу, когда Чимин мыл руки, а Чонгук справлял нужду в писсуаре, к первому подошёл высокий знакомый азиатской внешности. Говорил на чистом итальянском. — Здорова. Чимин окинул вошедшего взглядом, найдя его отражение в зеркале и ответил: — Привет, Тони, как ты? — Отлично. Что-то я давно тебя не видел на танцах. — Да, мне сейчас не до них. — Понимаю. Вы теперь с этим ядерноволосым сладкая парочка. Вся школа говорит только о вас. Чимин промолчал, поправляя причёску. Тони нахмурился, убрал волосы со лба и сказал: — Он тебе действительно нравится? Он? — А что с ним не так? — Он же просто элитная шлюха. — Что плохого в шлюхах? — безразлично ответил Чимин, понимая, что Чонгука Тони не увидел. Зато он дал о себе знать, заржав с вопроса Чимы. Тони дернулся, но не ушёл. — Ты серьёзно сейчас? — спросил он, — я же знаю тебя. Такой чистый и правильный, он же просто пользуется тобой. — Откуда тебе меня знать? — спросил Чимин, поворачиваясь к нему лицом, — а что до Чонгука, так все смотрят фильмы с его участием, но презирают его. И ты просто один из этих придурков, которые судят о человеке, совсем его не зная. — Я о тебе забочусь! Чонгук прошёл к раковине, вставая между парнями. Окинул взглядом Тони и спросил, начиная мыть руки: — Ревнуешь? — Пошёл ты, не с тобой разговариваю. Чонгук обдал его водой. — Даже не смотри на него. Подходить надо было сразу, как он тебе понравился. Теперь сдрысни отсюда. Парень вышел, оставляя их одних, Чимин был красный. — Ты чего? — умилился Чонгук. Чимин обнял его, утыкаясь в грудь носом. — Я люблю тебя. Чонгук поцеловал его в макушку и ответил. — Я тебя тоже очень сильно люблю. На последнем уроке они писали сочинение по английскому. Надо было сидеть тихо, поэтому ребята стали обмениваться записками. Тем временем, Чонгук переписывался с кем-то в телефоне. Исписанная бумажка выглядела так: «я люблю тебя» «я люблю тебя» «поехали на каникулах в горы» «… домой всё же надо зайти у меня там документы» «я с тобой пойду». «хорошо, пойдём, когда никого не будет» «Милано пишет» «💙» «что пишет»??? «💙💙» «сегодня на контейнерах гуляем» «отлично, я в восторге» «тебе от него привет» «передай и ему» «о, Ванда зовёт всех на каникулах в летний домик её родителей на окраине Рима. Поедем»? «давай, мне всё равно заграницу без разрешения родаков нельзя». «👄💋» «ахах, эмоджи на бумаге» «Чимин… Я же видел, что ты не смеешься»       Прочитав, Чимин и правда прыснул.       Отсидев ещё час после уроков, отправились в кафе поужинать и сразу на контейнеры. Чонгука не пустили сидеть с Чимином. Поэтому он сидел на полу в коридоре и рисовал его зад в дневнике, исписав страницу рядом одной фразой бисерным шрифтом. «Почему я никогда не уделяю этой попе достаточно внимания. Я тебя выпорю, Пак Чимин, как и обещал». На следующих страницах красовались рисунки того, как рука Чонгука оттягивает одну ягодицу, а вторая просовывает два пальца в колечко. На втором рисунке лицо Чимина, в экстазе, который упирается на его плечо. Чонгук сам не заметил, но получился комикс. И очень красивый. Он решил, что даст Чимину раскрасить. После звонка, когда Чимин выходил, Чонгук сделал пометку на краю листа, чтобы не забыть нарисовать о них комикс. Чимин подошёл к нему и забрал дневник, начиная листать. — Смотри, одна страница осталась, — заалев, сказал он. Чонгук нежно обнял его со спины, пока он разглядывал рисунки. — Раскрасишь? — спросил Чонгук. — Да, — он ткнул пальцем на пометку в углу листа и сказал, — для этого нам нужно хотя бы пара свободных дней. Давай снимем какой-то домик в лесу или… Просто посидим пару дней дома на каникулах. — Нет, Чим-Чим, — сказал Чонгук, беря его за руку и ведя в кафешку, — для творчества надо больше путешествовать. Да и вообще, надо больше путешествовать. Сиди я дома, мы бы с тобой не встретились.       Часиков в девять, они были на месте. Все ещё собирались, играла громкая музыка. Милано и ещё трое ребят из их компании сидели на одном из контейнеров, на который без паркура не заберешься. Не очень умело, но ребята вскарабкались. Ванда рассказывала Джемме о своих каникулах в Париже. Какая-то нищебродка назвала её тупой богатой сукой ни за что, пока они сидели в компании. Джемма сказала ей, чтобы она так не горячилась, иначе будет похожа на таких, как та девчонка, которые делят людей на классы. Ребята поздоровались, и Чимин сел, упираясь спиной в другой контейнер, которые стояли лесенкой, доходя до трех в высоту. Он тихо рисовал этот пейзаж на последней странице, только с другого ракурса. Нарисовал контейнера, колонки, уйму танцующих ребят и звёздное небо. Розабелла всё это время молча смотрела, когда он закончил, попросила: — Можно посмотреть? — Это личное, — ответил Чимин. — Да ладно, у тебя там что, порнуха? Чимин перевёл взгляд на Чонгука, которого Адриано учил делать сальто, Розабелла засмеялась и сказала: — Да, думаю, ты бы не стал чего-то такого стесняться.       Около одиннадцати, когда начало смеркаться, собралось больше народу и стало шумно не только от музыки. Тут и там кто-то орал и смеялся. Особенно шумно было на батлах. Чимина вытолкали против высокого парня с мелкими колосками тоже азиатской внешности. Все скандировали ему «Кай». Чимин восхищенно смотрел на его стиль танцев, который сочетал в себе хип-хоп вперемешку с балетом. Чонгук почувствовал, как ревность стала его душить, но сдерживался. Чимин пытался не отставать и показал, что умеет танцевать не хуже. В итоге, когда батл закончился, а победителем выбрали Кая, всё же опыта у него было побольше, Чимин попросил дать ему пару уроков. Тот не отказался. Чонгук только подошёл, демонстративно целуя его в губы и говоря, что он умничка, чтобы никто и не думал на него засматриваться. К Каю же, с той же ревностью подошла его девушка. Чонгук обменялся с ней понимающим взглядом. В итоге им пришлось разойтись, Карлос потащил Чонгука танцевать, который был не так крут, как Чимин, но когда вышел в центр круга, все заорали, узнав звезду. Какая-то очень горячая девушка с хищными глазами вышла против него. Пыталась тереться о него задом, танцевала и правда очень красиво и круто с кошачьей гибкостью. И даже очень сексуально. Но когда захотела положить его руки себе на грудь, Чонгук спрятал их за спиной, принял эстафету и стал танцевать. Довольно сексуально тоже, но внимания на этом не акцентировал. Сильные, точные и сложные движения заставляли толпу орать. Девушка продолжала смотреть с вызовом. Рассчитывала всё же его соблазнить. Но, увидев в толпе Чимина, Чонгук закончил танец, задрав майку, оголяя точечный пресс и кладя руку Чимина себе на живот, поцеловал его. Парень ответил на поцелуй и снова зарделся, положив вторую руку ему на лицо. Толпа просто взорвалась воплями. Девушка же вскинула брови, признав поражение. В конце вечера (под утро) Альдо предложил всей компашке заночевать у него. Жил он недалеко. Но Чонгуку всё равно надо было зайти за учебниками домой, так что они решили пойти к нему. Отойдя по нужде за контейнера, где стояли биотуалеты, Чонгук наткнулся на того верзилу, который приставал к его парню в прошлый раз. — Пидор, — только и бросил он.       А у Чонгука весь вечер кулаки чесались. Не Кай, но сойдёт, чтобы спустить пар. К тому же, этот парень заслуживает того больше. Чонгук сильно вмазал ему в челюсть. Тот накинулся на него, но не поймал. Семь лет тхэквандо не прошли даром. Парень только пролетел мимо и упал на живот, когда Чонгук подставил ему ножку. Заломил ему руку за спину и стал тянуть. Парень заорал. — Так что, у тебя ещё стоит на моего парня? — Сука, ублюдок! Чонгук не дал ему договорить. Пнул по ребрам с такой силой, что тот заорал. — Давай, чтобы я тебя больше рядом с ним не видел? — Блять, считай, ты труп. В прошлый раз так трусливо смылись… А-а-а-а! — Чонгук снова его пнул, не отпуская руки. — Неудобная позиция для угроз, — сказал он, начиная его избивать. Пинал ногами со всего размаху в живот, по ребрам, спине, голове. Тот не орал, рычал только. Закончив, переложил на спину, присел на корточки и взял за лицо. — Так что ты там говорил? Кажется, что больше я тебя с моим парнем не увижу. — Пошёл ты, — бессильно выплюнул тот. Чонгук вспомнил уроки бокса, которые давал ему его старый друг Мин Юнги, когда тот набрел на бои без правил на улицах Тэгу, когда ему было-то 13 лет. Он вмазал парню с кулака, сломав ему нос, как хен и учил, отправив в нокаут, оставляя истекать кровью.       По возвращению приластился к Чимину со спины, который разговаривал с Каем и его подружкой на корейском. Поцеловал в шею, заставляя раскраснеться. Кай усмехнулся и сказал: — Прекрати, ты же его смущаешь, — за что получил пару ненавидящих взглядов от Чонгука и своей девушки, что испугало Чимина, он поспешил исправить ситуацию. Прильнул к своему парню, сводя его руки крепче у себя на ребрах, и сказал: — Нет, я просто на него так всегда реагирую. — Мы пойдём, — сказал Чонгук, уводя Чимина.       Кай же обнял свою девушку и по-лисьи сказал, чтобы она не ревновала. Та хоть и пыталась обижаться, но получалось у неё недолго. Чимин сказал Чонгуку: — Видишь, он любит свою девушку. Ты опять меня ревнуешь? — строго спросил он. Чонгук затолкал Чимина в небольшой проем меж контейнеров, прижал грудью к одному из них и сказал обиженно и немного зло: — Да, я ревную. Будешь ненавидеть меня за это? Чимин растерялся. Свел бровки домиком и попытался оправдаться: — Нет, я не… Мы же это уже проходили. Ты мне не доверяешь? — Чим, — горячо задышал он ему в шею, тот запрокинул голову, открывая её. — Да? — Меня трясет всего, когда вижу тебя с кем-то, — он провел носиком за ушком и зашептал, — я верю тебе, почему ты не понимаешь? — Как ты веришь, если боишься, что я уйду? — без злости и с трепетом от действий Чонгука сказал Чим. — Я не этого боюсь, — Чонгук положил руки ему на талию и стал сжимать, у Чимина глаза закатились, он быстро и коротко задышал, сжимая пальцами его предплечья, — просто инстинкты, понимаешь? Не хочу, чтобы рядом ошивался кто-то другой. Не могу тебя делить, — говорил он, тяжело дыша. — Чаги… — попытался бороться Чимин, — прекрати, увидят же. — Пускай смотрят, — ответил Чон, начиная смаковать его шею. — Гу… Ки… — проговорил Чимин, забывая, о чем он. Реснички задрожали, он подался тазом вперёд, упираясь пахом в бедро Чонгука, — ты мой… — Твой, малыш, — подтвердил Чонгук, — ничей больше.       Он подхватил его и закинул бедра к себе на талию, вспоминая утренний секс и думая, что обойдётся оральным. Надо дать Чиме время на восстановление. Он достал его член и начал водить рукой по стволу, а второй гладить бедро. Чимин выгнулся, начиная делать то же. Начал пищать от удовольствия. Так жалобно. Так возбуждал Чонгука. Второй, зная, что ему будет потом стыдно, впился ему в губы, сказав: — Будь потише.       Чимин старался из всех сил. Обнял одной рукой за мощную шею, чтобы держаться, второй рукой ускоряясь. Разорвал поцелуй и уткнулся лицом в его шею, чтобы не кричать, выходили только писки, въедавшиеся мелкой дрожью под кожу, проникся глубоко внутрь, доходя до самого сердца и распространяясь по всему телу. Он сжал ему головку, делая последнее круговое движение. Чимин кончил ему в ладонь, сильно прижимаясь ртом к плечу Чонгука, чтобы не простонать. Чонгук крепко его обнимал, думая, что это самое милое создание на свете. Сделал ещё пару движений, обхватив руку, сжимающую его член, своей и кончил, оставаясь так стоять ещё минут пять, десять. Ласково гладили друг друга по спине, обменивались короткими поцелуями в шею и плечи. Начало светать. Они вышли, держась за ручки. На контейнерах не было ни души. Часы показывали 3.58. Они добрались до дома к пяти. Сполоснулись и прилегли на пару часиков, не отлипая друг от друга. Впрочем, этого было достаточно, чтобы выспаться.