Ванильная хуйня на двоих

Проснулся Чонгук в какой-то прохладной деревянной хижине. За окном шелестела листва, потрескивала крона деревьев, пели птички. Открыв глаза и увидев вокруг заброшенную пыльную комнату, покрытую толстым слоем плесени и паутины, вместо Чимина рядом, начинал злиться. Он встал и осмотрелся, Юнги нигде не было, за окном здоровенный мужик охранял дверь, а местность напоминала лес. Охранник не заметил в окне Чонгука, так как сидел спиной и был слишком увлечен заточкой ножа. Чем Чонгук не замедлил воспользоваться. Он прошмыгнул в окно и обошёл дом незамеченным. «Вот же ж уволень», — промелькнуло у Гука в голове в адрес охраны. Но нашёл другой вход в дом, на первом этаже было совершенно пусто, со второго доносились какие-то звуки. Чон подошёл к лестнице, стараясь не скрипеть досками, и прислушался. — А если прикончишь меня, хер тебе, а не альбом, — послышался голос Юнги. — Зато у нас есть твой дружок, агентства дорого заплатят за его освобождение. — Боюсь, после его освобождения тебе придётся рыть себе могилу. Он тебе этого не оставит. — Что ж, я смекнул уже, что от него пользы мало, сколько бы нулей не украшало его счёт, они хорошо защищены и каждый вор в Корее это знает. Парень просто как шило в заднице в свои шестнадцать. Так что, мне проще с тобой. Что ты будешь делать, если я раздроблю тебе все пальцы? В школе ты очень любил играть на пианино. — Сука, — выплюнул Юнги, — собираешься убить моего друга, а я должен вестись на шантаж? Тем более, ты и меня убьешь, как только я подпишу. А со сломанными пальцами или вообще без них, я придумаю, как держать микрофон, тупой ты кусок говна. Гук стал медленно подниматься по лестнице, осматриваясь. Помимо вымогателя там сидело ещё двое здоровых мужиков. Макушку его головы мог видеть только Юнги, так как остальные стояли спиной. Но и тот пока не заметил, стоял у стены, прикованный наручниками к поржавевшей батарее. — Юнги, Юнги, — помотал головой вымогатель, — ну зачем ты сопротивляешься, — сказал он и щелкнул пальцами. Один здоровяк подошёл к нему и ударил по ребрам, Юнги громко заорал. Чонгук же улучил момент и прошмыгнул в комнату, прячась за большим диваном, на котором лежал пистолет. Руки затряслись, он совершенно не хотел им пользоваться, даже понимая, что если придётся стрелять, не обязательно убивать человека, как показывают в тупых боевиках, а можно просто обездвижить, несмертельно подстрелив. Что ж, в любом случае, ещё не факт, что он до него доберется, так как с этого места его гораздо лучше видно, высунись он хоть на сантиметр, надо было быть осторожней. — Пойми, твою подпись я бы запросто подделал, но в двадцать первом веке даже достоверность простой каракули можно проверить, так что умирать ты будешь в агонии, если сам не подпишешь. — Сука, — едва слышно прошептал Мин, стоя на коленях, пытаясь ровно дышать. Чонгук почувствовал, как кто-то садится на диван. Скорее всего, тот верзила. Он стал осматриваться вокруг, ища то, что могло бы послужить оружием в случае чего. Выполз немного из-за дивана так, что только Юнги и мог его видеть. Из-за опущенной головы и закрывающей лицо челки никто не увидел его удивления. Чонгук только кивнул на открытую дверь за диваном, к которой, видимо, хотел пробраться. Мин ему не ответил. Только поднял голову и заговорил: — Как твоя жена поживает? — Чего? — высокомерно ответил парень, — если пытаешься задеть меня, то это по-детски. Скажи ещё, что мою мать ебал. — Мать я не ебал, но вот у госпожи Хо очень милая родинка на внутренней стороне бедра прямо рядом с зоной бикини. Чонгук почувствовал напряжение нависшей тишины. Он ещё немного выглянул и увидел, что все взгляды устремлены на Юнги: двое с интересом и ехидными улыбками, один пытался прожечь его своей ненавистью. Не думая ни секунды, в два кувырка оказался в нужной комнате и скрылся за стенкой. Перед ним оказалась старая кровать, на которой лежала сумка с каким-то оружием, и полуразвалившийся стол с какими-то бумагами. Видимо, тот самый контракт об отказе. На лестнице послышались шаги, когда Чонгук закончил ссать на документ, а из комнаты доносились крики двух парней: один о том, как именно стонет жена другого; второй, чтобы тот заткнулся. — Что такое? Не можешь ничего сделать, — орал Мин, натягивая наручники, пытаясь добраться до бандита, — а знаешь почему?! Твои личные проблемы никого не ебут! Если ты не достанешь моё согласие, тебя самого порвут, паршивый ты… — Босс, — послышался голос поднявшегося. Чонгук взял один пистолет и перезарядил его. Когда отец давал ему стрелять по банкам, он представлял себя солдатом, убивающим врагов где-то на среднем востоке. Но он и не думал, что когда-то это может так пригодиться, — босс, один сбежал. — Что?! — заорал парень, — блять, да что, сложного было просто наставить на него дуло и просто не дать выйти из комнаты?! — Я не видел, он будто испарился… — Испарился?! — он тяжело выдохнул и продолжил очень сдержанным голосом, — тогда разделитесь и найдите его. — Все? — спросил другой голос. — Да, все. Тут я справлюсь. А найдёте — прикончите на месте. Или заставьте для начала выкопать две ямы. Трое верзил вышло. Тот, кого звали боссом, обратился к Юнги и сказал: — Ты подпишешь контракт. Сейчас. Чонгук быстро спрятался за дверью. Тот прошёл к столу, увидел обоссаные бумаги и только и успел сказать: — Какого… Как Чонгук, подойдя со спины, схватил его одной рукой, зажимая рот, второй приставил дуло к виску. — Из-за тебя я не смог выполнить своего обещания, — сказал он ему тихо на ухо, чтобы недалеко ушедшие охранники не услышали. Парень онемел от испуга и забился у него в руках, пытаясь вырваться. Гук ударил его прикладом по голове и сказал: — Не рыпайся, а то выпущу всю обойму тебе в голову. — Как… — судорожно спросил тот. Чонгук вывел его в комнату к Юнги, обыскал на наличие оружия и отбросив в сторону два ножа и пистолет, которые нашёл, сказал отстегивать. Оказавшись на воле, Мин потер посиневшие запястья и взял себе один пистолет. — Что делать будем, хён? — спросил Чонгук. — Спустим колеса у всех машин, кроме одной, и на ней и уедем. — А с этим? Он же не отстанет. — А этот, — сказал Юнги, выстрелив парню в колено. — Пускай полежит. Они оставили орущего истекать кровью на полу и вышли к единственной машине, стоящей во дворе. — А тут разве были ещё? — спросил Гук. — Не знаю. Живо садись на пассажирское. Чонгук послушался. Юнги завёл машину ключами, что так и стояли в зажигании, и направил машину по заросшей тропинке. — Во даёшь, — сказал Гук, выдохнув. — И часто у тебя такое бывает? — Не особо. Эти ещё неудачники попались. — А дальше что? Мы их явно разозлили. А хотя… У тебя паспорт с собой? — Нет, в гостинице. — Отлично, я найму охрану, побудешь пока под моей защитой, достанем твой паспорт, мои люди проследят, чтобы на границе тебя не хуесосили. — Спасибо, конечно. Но давай сначала в Милан без проблем вернёмся. Твой медвежонок? — спросил Юнги, кивая на маленькую игрушки у лобового стекла, которую тот вчера купил. Чонгук взял её в руку, задумчиво посмотрел и сказал: — Прибавь газу. У тебя телефон есть? — спросил он, обыскивая свои карманы. — Нет, они нас обчистили, — ответил Юнги, выезжая на трассу. — А где мы, знаешь? — В Аспромонтэ… — Где?! — заорал Чонгук, — сейчас уже… — Три часа дня, — договорил за него Юнги, — да, мы ехали сюда долго. — Это же самый юг Италии! Мне нужно срочно позвонить! — Да не кипятись ты так! — рявкнул на него Юнги, — сейчас бросим где-то машину и сядем на попутку. Оттуда и позвонишь. Чонгук был готов взорваться от вопросов и волнения, но только выдохнул и откинулся на спинку кресла, сжимая в руке медвежонка. — Прости, что втянул в это… — Не надо, — перебил Чонгук, — хён, я в долгу перед тобой, помнишь? — Та шпана в переулке не идёт ни в какое сравнение со сложившейся ситуацией. — Именно. Тогда мне было очень страшно, я не знал, как защититься. А ты научил. Папа хоть и отдал на тхэквондо, но вне зала я не мог драться. — Я помню. Был слишком нежный, — Юнги усмехнулся, — видел бы тогдашний ты себя сейчас. У Чонгука в голове мелькнуло пару кардинальных изменений за эти три года: научился избивать людей без капли жалости, подался в порноиндустрию, пережил смерть лучшего друга и нашёл любовь. И Юнги сыграл немалую роль во всем этом. От таких воспоминаний пробежали мурашки по телу. — Не надо попутку, — сказал Гук, — давай выйдем на заправке, я сделаю один звонок, так проще будет. — Я смотрю, ты теперь большая шишка? Только кому ты позвонишь? Это денег стоит, а нас обчистили. Чон открыл бардачок и порылся в нём. — Тут есть какой-то белый порошок, а в нём купюра в двадцать евро. — Бля, ты хоть знаешь, что будет, поймай нас с этим? Машину утопим в реке, поищи что-то ещё. — Тут мой кошелёк, — сказал Чонгук, подняв стопку каких-то бумаг, — кажется, твой тоже. Оба телефона и презервативы, твои? — Нет, но лишними не будут. Дай сюда, — ответил Юнги. Гук усмехнулся на секунду и спросил: — Реально спал с его женой? — Реальнее некуда, — с ухмылкой ответил тот. Чонгук тут же набрал чей-то номер, но не Чимина. Трубку долго не брали. — Алло, — послышалось на другом конце провода после пятого звонка, — Чонгук, я сейчас занят. — Вопрос моей безопасности. Как мне максимально быстро добраться из Аспомонтэ в Милан? — Откуда?! Чонгук, мать твою, куда ты вляпался? — Джун, просто включи гения и ответь на мой вопрос. — Хорошо, подожди секунду. Послышался знакомый голос на фоне «Ты скоро? Сказал же, что быстро». — Занят он, — проворчал Чонгук. — Можешь сесть на внутренний рейс. Я скину тебе адрес СМС-кой. Пока будешь ехать, я забронирую тебе место. — Возьми два. — Чимин с тобой? — Нет, позвони ему и скажи, что со мной всё в порядке, у меня батарея садится. Скажи, чтобы не звонил, и что я скоро буду. — Хорошо. Это всё? — Да, пока что. — Давай. — До скорого, — Чонгук закрыл телефон, на котором оставалось четыре процента и обратился к Юнги, — твой сел? — Да. — Плохо. Тут должна быть зарядка. — Нет, я смотрел. Пока Чонгук боролся с желанием потратить оставшиеся проценты на звонок Чимину, пришло нужное СМС и они отправились по нужному адресу, утопив машину по пути. А пока ждали рейса, Чонгук позвонил Джуну и сказал ему, чтобы тот нанял надежную охрану, которая встретит его в Милане. — Отправь ещё пару людей к Чимину. Десять, я думаю, достаточно будет. — Чимин не берет трубку, — ответил Намджун, — я могу съездить, мне недалеко. — Что?! — заорал Чонгук. По спине пробежал холодок, Юнги немного присел от его крика и сказал: — Дурак что ли? Не ори так. — Не едь, отправь туда людей из охраны немедленно! И себе найми! — Ты мне сразу объяснишь, что происходит, я встречу тебя, — ответил Джун и положил трубку. Чонгук отправил ему СМС: «Держи меня в курсе» После чего телефон сел. Он оцепенел в страхе за Чимина. Стал думать, что зря не прострелил тому парню язык. Наверняка ведь позвонил своим людям в Милане. — Чего встал? — спросил Юнги, вырывая его из размышлений. — М? — Говорю, наш рейс объявили. В самолёте Чонгук поставил телефон на зарядку и всё рассказал другу, плюс, настрочил длинное СМС Намджуну с объяснением, которое отправит после посадки. — Может, он в душе был или не берет с незнакомого. — Хорошо бы, если так, — немного успокоившись, ответил Чонгук. После посадки он сразу побежал к Намджуну, который был уже обо всём в курсе. У того был вид, не предвещающий ничего хорошего. — Что? — спросил Гук, подбежав к нему. — Его нет на квартире. На полу следы крови, примерно, шестичасовой давности. Только не паникуй, это не те люди, о которых ты говорил. Соседи видели, как его увозили в смирительной рубашке. — А с чего ты взял, что это не те люди? — А зачем им… — А зачем вообще кому-то?! Для виду напялили на него, чтобы никто полицию не звал. — Чонгук, его ищут… — Я даже не знаю, если он живой, — срываясь на слезы, проорал Чонгук. Подошла охрана аэропорта. — У вас всё в порядке? — спросила низкая серьёзная женщина. — Да-да, — ответил Намджун, — человек пропал. Но его ищут. Та с сочувствием посмотрела и сказала перед тем, как уйти: — Желаю вам поскорее его найти. — Спасибо, — на автомате поклонился Намджун. Юнги подошёл и пожал руку Намджуну. Представляться не было нужды, Чонгук во всём их посвятил. — Гук, — положил ему руку на плечо Джун, — его ищут лучшие из лучших. Уверяю, эти люди скоро пожалеют, что с тобой связались. Чонгук только поднял напуганные глаза и спросил с видом, будто что-то понял: — Что за следы? — Что? — не понял Джун. — Следы крови. — Я не видел сам, ты сказал не ездить, мне доложили, как есть. — Мне нужно срочно увидеть, — бросил он, направляясь к выходу. Джун догнал его, подзывая Юнги за собой. Охрана сразу шла за ним. — Чёрная машина посередине наша, — сказал Нам, указывая на три припаркованных гелентвагена на парковке, — остальные — охраны. — Я за рулём, — отрезал Гук. — Нет, ты не в состоянии, — серьёзно ответил Намджун тоном, которому не перечат. Сев на заднее сиденье вместе с Юнги, Гук взялся за голову и опустил локти на колени. Хён молчал, не зная, как поддержать друга, который оказал ему такую услугу. Чувство вины начинало грызть его, он взял на себя ответственность за происходящее и решил остаться с ним до конца всей этой заварушки. Плюшевый медвежонок всё ещё был с Чонгуком, выглядывает из кармана ветровки. Приехав, он понесся в свою квартиру, но взгляд соседки заставил остановиться. — Вы видели что-то? — Например? — Почему вы так смотрите? — Ну и ссора же вас была с утра. — Ссора? Меня не было утром. Во сколько это было? — Часов в девять. Из вашей квартиры доносились ужасные крики словно кто-то кого-то избивает. Говорят, твоего соседа вынесли в смирительной рубашке. — Он сильно дрался? Может, вообще не шевелился, пока его несли, — сыпал вопросами Чонгук. — Не знаю, не видела. А у вас всё в порядке? Мне вызвать полицию? — Нет, не нужно, она уже работает, — ответил он. Подошёл Намджун и сказал: — Всех соседей уже опросили, иди в квартиру, там тебе всё скажут. Чонгук рванул вверх по лестнице. Девушка с сочувствием посмотрела ему в след. По приходу Чонгук посмотрел на следы крови в прихожей: там будто кого-то валяли. Одна версия отпала. А именно, что Чимин снова говорил с родителями, перенервничал и сделал с собой что-то. Но новая тут же нарисовалась. Он отдал приказ следователю, ничего у него не спросив: — Проверьте его родителей. Он вспомнил, что те не боялись его избивать. Возможно, выведали, где он живёт. Но почему именно сегодня — единственный раз, когда Чонгука не было рядом? — Почему родителей? — спросил тот. — Что соседи говорят? — не ответив, спросил Чон. Следователь понял, что лучше не донимать вопросами и сказал одному из людей: — Сделай, что сказано, — дальше обращался к Чонгуку, — никто ничего не слышал кроме криков и стонов, доносящихся из квартиры. Но совсем перед этим какая-то старушка видела, как в подъезд входил незнакомый мужчина и вышел сразу после, поехав за машиной, в которой увезли парня. — Да это кто угодно может быть, — ответил Чонгук, начиная потирать висок. Намджун узнал в этом жесте предпосылки к тем нервным срывам, которые происходили с ним после смерти Тэхёна. Он положил ему руку на плечо и сказал заботливо: — Тебе было бы лучше выпить твои таблетки. Чонгук кивнул и пошёл на кухню, где как лезвием по сердцу прошёлся вид красиво сервированного столика с догоревшими свечами. Он выпил одну из таблеток, которые когда-то давал Чимину, затем подошёл к следователю и всё ему рассказал о его родителях. Тот заключил: — Тогда проверить их есть куда больше смысла, чем может показаться на первый взгляд. — Иди отдохни, — сказал Джун. Чонгук помотал головой. Вид у него был ужасно напуганный. Намджун же увидел в нем шестнадцатилетнего подростка с нормальной реакцией на происходящее, а не того сильного человека, которым он был в любой другой напряженной и стрессовой ситуации. — Я не могу потерять и его, хён, — поднял на него взгляд Чонгук. Глаза были наполнены слёз, губы тряслись. — Я могу чем-то помочь? — спросил Юнги. Все повернули к нему головы, Намджун сказал: — Да, расскажи следователю всё, что знаешь о тех людях. Они со следователем отошли в сторону и говорили, пока Джун пытался утешить Чонгука. Он попробовал уговорить его поспать немного, потому что таблетки имели усыпляющий эффект, которому Чонгук смог сопротивляться не долго. Засыпая, он увидел, что некоторых фотографий на гирлянде не хватает. Проснулся Чонгук только под утро, сжимая в руке медвежонка, прижимая его к груди, и совсем не от поцелуя Чимина. Это заставило его поморщиться. Квартира была совсем пустая, один только Намджун спал в кресле. Чонгук подорвался и растолкал его. — Ну, что? — А, — потирая глаза, спросил Джун. — Говорил со следователем? — Сейчас, надо ему позвонить. — Давай я, — сказал Чонгук и забрал у него телефон, — где Юнги? — спрашивал он, набирая. — Уехал со следователем. — Алло, — сказал Чон, — да. Я слушаю. Следователь стал что-то объяснять, на лице Чонгука выразилось сильное волнение. — Тарвизьо? Это же граница со Словенией. Что он… Нет… Да, да, я вас понял. Как они вообще могут быть в Италии? И как его оттуда вытащить? Да, я вас понял, — он положил трубку и поднял на Намджуна полные слез глаза, — Чимин в лечебнице для душевнобольных… Недалеко от Тарвизьо. Чтобы вытащить его оттуда нужно, чтобы его родители его забрали, мотивируя это какой-то весомой причиной… — И что ты думаешь? — спросил Нам. — Я думаю, что его отец просто хочет денег, он не стал даже скрывать, где Чимин и что он там делает. — Тогда поехали к нему? — Я не… — по щекам заструились слезы, — Намджун, поедь вместо меня, я… Я убью его, если увижу. — Хорошо, дай мне пару часов, я быстро всё решу. А ты побудешь тут, я поговорю с Джином, он с тобой посидит, чтобы ты не натворил глупостей. Эй, — Джун взял его за плечи и посмотрел в глаза, — смотри, сутки прошли, а мы его уже нашли и знаем, как вытащить. У многих на такое месяцы уходят. Чимин живой — это главное, всё будет в порядке. Чонгук кивнул и слезно попросил: — Иди, пожалуйста, быстрее. Намджун вышел из квартиры и сделал пару звонков. Один Джину, второй следователю, чтобы понять ситуацию лучше. Приехав по нужному адресу, Намджуну открыла невысокая женщина. — Здравствуйте, могу я поговорить с господином Пак? — А кто спрашивает? — Я от лица господина Чона, и у меня заманчивое предложение для вас обоих. — А, это же парень моего сына, — воскликнул мужской голос позади женщины, — проходите. Не знаю, правда, чем могу помочь. Джун ухмыльнулся и вскинул брови, проходя в гостиную. — Правда не знаете? По-моему, всем очевидно понятно, что вы решили продать своего сына. — Так вы с деньгами, — наиграно мерзко ответил господин Пак, — чего же «господин Чон» сам не пожаловал? — А вы бы предпочли разобраться с подростком? Да, думаю, вам было бы куда проще. Тот оскалился, но не выгонял, это говорило только об одном: Чонгук был прав, отец Чимина хочет денег. Лучше поскорее разобраться со всем этим, отомстить ему можно будет и потом. — Давайте на чистоту, мы вам заплатим, а вы заберёте Чимина из незаконной лечебницы. — Иначе что, — огрызнулся Пак. — Иначе не видать вам денег. А Чимина мы всё равно вытащим. — Тогда зачем вообще сюда пришёл, паршивый ты кусок говна, — зашипел на него мужчина. — Мне не нужны твои деньги, мне нужен мой сын здоровым! Я уже нанял ему репетиторов, он догонит школьную программу, которую сейчас пропускает и будет хорошо учиться. Потом поступит на хирурга и женится на девушке, которую мы ему выберем. — Семь нулей вас устроит? — безмятежно спросил Джун. Мужик проглотил язык. Подумав с минуту, попытался выдавить из себя слова: — Я никогда столько… Да мы за всю жизнь… — у него сверкали глаза. — Деньги Вам перечислят на счет частично. Миллион сейчас. Ещё девять, когда мы забёрем Чимина. Алчность сменилась злостью. Пак оскалился и заговорил с наездом: — За идиота меня держишь?! Кинуть меня решил?! — Откуда мне знать, что вы сдержите слово, а не испаритесь, получив деньги, — парировал Джун, — впрочем, последний раз предлагаю. — Дорогой, соглашайся, — слезно попросила женщина, — он столько крови нам выпил и чем отплатил? Пускай, хоть кто-то заплатит. Мы заслужили эти деньги. Пак посмотрел на невозмутимого Намджуна, затем на жену. Опустил голову и с минуту пытался собраться с мыслями. Устав ждать, Джун встал и направился к двери, говоря: — Мы справимся и без Вас, — давил он, — просто это займёт немного больше времени. Вы же останетесь без сына и без денег. Впрочем, сына Вы давно потеряли. Он вышел и закрыл за собой дверь. На удивление, его никто не остановил. Пытаясь придумать, что делать дальше, он сел в машину, но не уезжал. Минут с десять сидел, стуча пальцами по рулю, размышляя. Заключать лучшие сделки он хорошо умел. Только не торговал ещё человеческими душами. Его прервал звон телефона, на экране красовалось имя следователя. — Алло, — Намджун взял трубку. — Алло, — прохрипел на другом конце провода низкий голос Юнги, — говорил с Чонгуком. Ты как? — Они отказались. — Кинь адрес, я с ними поговорю. Не находя других вариантов, Намджун выполнил просьбу. Минут через пятнадцать Мин был на месте. Даже не подойдя к Джуну, пошёл в направлении дома Пак и стал стучать изо всех сил. Через пару минут ему открыл мужчина. Скорее даже приоткрыл, начиная орать на пришедшего, но Юнги распахнул дверь, затолкал туда мужика и захлопнул её. Выждав минут двадцать, Джун увидел, как все трое выходят из дома. Муж с женой, одетые по-деловому, сели в машину на заднее сиденье. Юнги сел спереди. Шокированный Намджун только и хлопал глазами, глядя на него, вскинув брови. — Что смотришь, поехали? — подогнал Юнги. Тот подорвался и стал заводить мотор. — Позвони Чонгуку, — сказал он, всё ещё в шоке, — мы едем в лечебницу? — Да. Деньги не нужны. Родители Чимина вдруг поняли, что гей — не диагноз и осознали свою вину, да, господа? — Юнги повернулся к ним с последним вопросом, взглядом вынуждая ответить. — Да, да, — наперебой испуганно закивали они, что Намджун мог видеть в зеркале заднего вида. — Как? — только и спросил он. — А мы уже виделись вчера. Думаешь, откуда мы вообще про лечебницу узнали? Оказывается, господин Пак не платит налогов и использует чёрнорабочих у себя в бизнесе, которые не имеют нужных документов, чтобы себя задекларировать. Но что ещё хуже по европейским законам — он им не платит. Не напомните, — посмотрел он на несчастную пару, — скольких вы кинули? Те промолчали. — Смотри-ка, со счета сбились. — Как ты вообще узнал? — спросил Джун, не прекращая удивляться. — Залез к ним в дом и хорошенько покопался. — Ты не имел права, — процедил мужик. — Подай на меня в суд! — очень чётко выговаривая каждое слово, проорал Юнги. Он взял телефон и набрал нужный номер. — Алло. Чонгук, я включу джипиэс, езжай следом. Мы едем за Чимином. Тот не ответил, бросил трубку и рванул к машине. Через полчаса ехал следом за ними. Юнги повернулся к господам Пак и спросил: — Что врачу скажете? — Что? — вся дрожа от злости спросила женщина. — Аргумент серьёзный нужен будет, — сказал Юнги. — Из-за тебя всё, — заорала мать Чимина на мужа, — могли бы и от Чимина избавиться, и получить сполна за потраченные годы! — Думаешь, они бы нам вот так заплатили?! — рявкнул на неё мужик. — Позакрывали рты! — прикрикнул их Юнги, — таких отморозков, как вы, ещё поискать надо! Мы за вас думать не будем! И уж лучше бы вам поднапрячься, всех ваших махинаций на пожизненное хватит, включая домашнее насилие и то, куда вы в итоге слили Чимина! У вас есть десять минут, иначе вам придётся ещё притворяться здоровыми, — Мин засветил пистолет, тех передёрнуло, — уёбки, — бросил напоследок Юнги, поворачиваясь лицом вперёд. Помолчав какое-то время, они сказали: — Мы скажем, что у нас глисты, которые трудно обнаружить и… — А справку вы где возьмёте? — невозмутимо перебил Джун, — лучше скажите, что вас депортируют в Корею и Чимина вы переводите в одну их азиатских лечебниц. — Откуда нам знать, что Вы нас не сдадите полиции, как только Чимин окажется у вас? — спросила женщина. — Сука, не зли меня, — оскалился Юнги. — Не кипятись так, — в свойственной себе манере спокойно сказал Намджун. Дальше обращался к семье Пак, — если Чимин останется в лечебнице, вам грозит кое-что похуже, чем тюрьма. Если вам не стоит злить Юнги, то могу сказать, что Чонгук в гневе ещё хуже, — он припарковался у обочины и повернулся, чтобы видеть лица собеседников. На его лице не было угрозы, он просто объяснял, — Чонгуку шестнадцать, и он миллиардер. Вот вы, господин Пак, бизнесмен. Вам, должно быть, известно, что самый оптимальный вариант для бизнесмена — это зарабатывать до пяти миллионов долларов. Потому что потом на них обращают внимание более серьёзные компании и начинают поглощать их. У Чонгука на счету одиннадцать нулей, вы понимаете, о чем это говорит? — Да, я прекрасно понимаю, — ответил мужик. На его лбу появилась испарина. Юнги же слушал, сведения брови к переносице. Джун продолжал. — У Чонгука мозги хорошо варят. Он готов пару месяцев работать в поте лица не смыкая глаз, чтобы следующие полгода пинать балду. Это, чтобы вы понимали, на что он способен в короткий срок. Этот парень гений, но предпочитает жить в своё удовольствие. Не представляю, что будет с теми, кто у него это удовольствие отнимет. И машину я остановил, не только для того, чтобы вам об этом сообщить. От последних слов у пары волосы на голове встали дыбом. В окно машины со стороны Намджуна постучал Чонгук, припарковавшийся позади. Те сначала сильно перепугались от неожиданности, затем страх на лице господина Пак сошёл на злость и ярость. Он заорал: — Ты что хочешь запугать меня пятнадцатилетним парнем, который просто хочет ебать моего сына?! Чонгук услышал всё через приоткрытое окно. Побелев от злости, он открыл дверь машины, чуть не вырывая её. Взял мужика за горло и вытащил из машины. От сильной хватки у того глаза чуть с орбит не слетели. Он швырнул его на багажник и подошёл вплотную, напирая. — Ты понимаешь или нет, что твой сын живой человек и заслуживает к себе нормального, если не лучшего обращения, — зарычал он, нагоняя страх. Тот попытался дать отпор, но у него не выходило. Меньше него Чонгук как каменный нависал над ним, — я это место так или иначе в порошок сотру. И тебя вместе с ним. Я не люблю этим пользоваться, но если сейчас я голыми руками прикончу и тебя, и твою жену, никто мне ничего не сделает. И учитывая твоё отношение к этой женщине, то, что Чимин гей — это наследственное. Ты просто нашёл ту, которая меньше всех тебе противна, а на парней, тем более на геев, у тебя стоит, но ты не понимаешь, что это за возбуждение, вот и бесишься. Это не какая-то хуйня с потолка, которую я со злости говорю, проводились целые исследования на этот счёт. Помоги мне достать Чимина прямо сейчас, и я вас и пальцем не трону, слово даю. Даже в полицию обращаться не буду. Вы просто исчезнете из нашей жизни. — Что мне твоё слово… — попытался отмахнуться мужик. Чонгук сжал его горло до хруста и притянул так, что тот мог чувствовать его дыхание. Он с прищуром смотрел ему в глаза и говорил: — Денег хочешь? Он отпустил его, давая ответить. Тот сполз на пол, держась за горло и закивал. — Хер тебе. Не ты здесь условия ставишь. Просто выбираешь умереть тебе прямо сейчас или нет. — Озабоченный кретин, — севшим голосом заговорил тот в испуге, пытаясь восстановить дыхание, — до какой степени надо хотеть выебать человека, чтобы так за него впрягаться. Иди на хер, хуесос заднеприводный, пускай моего сына вылечат от этого. Чонгук замахнулся ногой на его голову, мог бы убить его с одного удара, но, появившийся из ниоткуда, Намджун оттолкнул его. Чонгук посмотрел на него, как на предателя. — Тебе потом с этим жить, — ткнул Намджун ему указательным пальцем в грудь, — не лишайся возможно единственного варианта вытащить Чимин. Тот свел брови домиком, услышав имя любимого парня. Плюшевый медвежонок выглядывал из кармана ветровки и мило улыбался. — Бери этого утырка с собой в машину. С матерью пойду я, представлюсь дядей. Она на деньги согласилась, она сговорчивая. Я поговорю с ней, а этот не должен настраивать её против. Чонгук смахнул слёзы, сказал «спасибо» дрожащими губами и потащил господина Пак в машину.