Неправильная сказка

— Ты странный, знаешь? — тихо произносит рэпер, смотря на парня. — А тебе не идут усы. Сбрей их к чёртовой матери, — в ответ бросает Свобода и ухмыляется. Простой разговор почему-то сейчас слишком важен. Вокруг столько фальши, театра, что хочется просто сбежать, спрятаться там, где нет этой постановки, где настоящая жизнь. И хочется бросить это все. Он просто больше не может, это слишком сложно. А ещё хочется выпить. Виски, коньяк, мартини. Не важно, хоть что-то, потому что так становится легче, сигареты уже не спасают. Он тонет в том море, откуда недавно выплыл. Сидя в репетиционной в полумраке вместе с мужчиной, не хватает только вина, свечей и будет блять романтика. То, что изначально неправильно. Не по-настоящему. Что-то идёт не так и рука рэпера, ложится на плечо, а потом и на спину, заставляя его буквально упасть головой на колени Серёжи. И становится тепло, а буря прекращается, и ураган, что так долго терзал его, успокаивается. В голове звучит мелодия, а на губах вертятся строчки, что так и собираются собраться в куплеты и в песню. Снова в неправильную. Ту, которую не допустят на радио. Потому что принц сегодня синий. И честное слово, уж лучше бы он подорвался на мине. Было бы как-то проще. А когда продюсер спрашивает, что между ними с Кошелевой, то хочется громко смеяться, вытирая слезы. Уж лучше бы спросил про PLC, было бы как-то правильнее. Блять, когда он успел превратиться в педика, который преданно следит за движениями мужчины? И тишина длится ровно четыре дня. Потому что на большее просто не хватило. Руки Трущева покоятся где-то в волосах парня, а взгляд устремлён куда-то в окно. Концерт окончен, сегодня можно отдохнуть. — Про кого та песня, Свобода? — тихо спрашивает он, продолжая наблюдать за рассветом. Парень задумчиво молчит, слыша вопрос где-то на периферии сознания. — Ты странный, знаешь? И Макс хрипло смеётся, отпивая виски прямо из бутылки. Сегодня принцу можно все.