Телепат

Вот оно. Отстойное утро после отличной вечеринки. Голова звенит, всё вокруг кружится, а рот сводит от адской ломки. Я закурил, высунувшись в окно своей комнаты. Сны, серые и бессмысленные, продолжают охватывать большую часть мыслей, не позволяя нормально соображать, ведь минуту назад моя голова находилась на подушке, посапывая носом. Но я прекрасно помню вчерашний вечер. Говорил, что не забуду и не забыл. Поцелуй, оставленный Кейт на моей щеке, уже не ощущался так ярко, но впечатление оставалось неизгладимым. Зачем она это сделала? Глупый вопрос, всё же так очевидно. Я точно нравлюсь ей. По правилам классического сопливого фильма мне стоило ответить ей взаимностью, и мы вместе улетели бы в розовый закат на зефирном единороге. Только есть одна проблема: я не хочу этого. Не хочу, потому что всё ещё думаю о Клэр. Каждый день. И с этим ничего нельзя сделать. Невозможно вспомнить, сколько раз Роден пытался выбить из меня чувства к умершей девушке, но никакие студентки, преподавательницы, шлюхи и порно актрисы не смогли расшевелить во мне хоть какие-то чувства. Как бы ванильно и противно это не звучало. Что-то в Кейтлин было схожее с Клэр. И не только во внешности. Иногда эта девчонка казалась до смешного милой и несобранной, слишком часто опускала глаза, смотря не на моё лицо, а куда-то на грудь или шею. В ней было что-то по-девичьи романтичное. Возможно, это есть во всех девушках, но раньше я это не замечал. Сигарета почти истлела. Я ткнул её в пепельницу, раздавив пальцем, и отряхнул руки. По моей спине пробежал лёгкий холодок, заставив меня закрыть окно и пожелать надеть что-то помимо серых носков и трусов. Подходя к шкафу, я взял со стола свой телефон, включив экран. На дисплее засветилось время: без сорока минут полдень. Хах, рановато для меня. Одевшись в домашнюю футболку и хлопковые шорты, я вышел из комнаты и направился в ванную. В коридоре было непривычно тихо. Только из спален других студентов иногда доносились редкие, но громкие храпы. У нас в домике было две ванные комнаты: по одной на каждом этаже. В целом они были одинаковыми: один толчок, душевая кабина и раковина с зеркалом. Но в ванной на втором этаже было сравнительно чище и уютнее, чем на первом. Ей обычно пользовались только жители нашего домика, тогда как в другую частенько заглядывали гости моих соседей. В дополнение к этому, наверху жил парень, имеющий странную симпатию к различным предметам интерьера. Тут были и коврики, и шторка, и даже подобранный в тон плитки шкафчик для всего необходимого. За всё это мы были ему очень признательны. Но сейчас, чувствуя жуткое похмелье, я не обращал особого внимания на все эти мелочи. Глаза слипались, голова казалась слишком тяжёлой, а к ногам как будто прицепили кандалы. Отвратительное чувство. Я умыл лицо холодной водой, не желая полчаса настраивать кран, и быстро почистил зубы, прополоскав рот водой из-под крана. В заляпанном пастой и пеной для бритья зеркале отражалось моё сонное лицо с двухдневной щетиной, взлохмаченные светлые волосы и карие глаза, рассеянное смотревшие перед собой. Я выглядел помятым и вымотанным. Как и всегда. После ванной я спустился вниз. На кухне за столом сидел Роден, держа в руках свою чашку. — Ты чего тут? — спросил я, удивившись тому, что он так рано встал. Обычно после вечеринок его или не бывает дома, или он спит до вечера. — Я тут живу, — мой брат улыбнулся, отпив из чашки. Судя по ядрёному аромату, это был кофе. — Куда ты вчера пропал? Сам тащил меня туда, а потом исчез прямо на пороге. — Встретил кое-кого, — ответ Рода был расплывчатым и напрашивался на новый вопрос. Я достал стакан и наполнил его водой. Боль в голове не унималась. — И из-за кое-кого кинул меня одного? Я проторчал весь вечер на диване. — Ой, не заливай, я видел, как ты танцевал, — с губ Родена соскочила издевательская усмешка. — Всего пару минут. Чёрт, не переводи тему. — С какой на какую? — его улыбка начала меня не на шутку раздражать. Я достал из ящика с лекарствами таблетку обезболивающего и, запив её, сел напротив брата. — Ты издеваешься? Не строй из себя ещё большего придурка, ты выглядишь так, будто вообще не пил. — Я и не пил, — просто и легко сказал он и встал, начав мыть чашку от остатков кофе. — В смысле не пил? А нахрена мы туда вообще ходили? — Там было весело и без этого, — поставив кружку на место, парень повернулся ко мне. — Ну… Окей. Слушай, ты ведёшь себя странно. Чертовски странно. Я что-то пропустил? — я подошёл ближе к брату, уже закончившему с мытьём посуды. Он опёрся на столешницу мокрыми, покрасневшими от горячей воды руками и посмотрел на меня, снова улыбнувшись. Теперь эта улыбка выглядела насмешливо, словно Роден скрыл от меня нечто настолько явное, что я просто должен был догадаться сам. Но никаких догадок не было. Поэтому неловкое (во всяком случае, для меня) молчание продолжалось ещё секунд двадцать. — Ты ничего не пропустил, детектив, — брат потрепал меня по голове, взъерошив и без того торчащие в разные стороны волосы. У него до сих пор были мокрые руки. Капля воды стекла по моему лбу. — Я в полном порядке и отлично провёл эту ночь. Из моей груди вырвался тяжёлый вздох. Выбивать из него что-то ещё показалось мне бессмысленным. Если захочет — сам расскажет, что (или кто) так повлияло на него. А сейчас… я решил сделать себе чашку крепкого кофе и завалиться обратно в кровать с ноутбуком подмышкой. Роден понял, что я больше не собираюсь донимать его, и направился к выходу из кухни. В эту секунду мой взгляд зацепился за его походку: Род шёл медленно, держа осанку, но при этом опустив плечи. В его движениях не было напряжения, которое всегда сопровождало его фигуру из-за постоянных видений или каких-то личных проблем. С моим братом точно произошло что-то необычное и, наверняка, очень хорошее. Я выпил несколько стаканов воды разом, ощущая ужасную сухость во рту. Теперь кофе не хотелось. Зато появилось желание выпить бутылку или две минералки. Причём как можно скорее. У нас её, конечно же, не было. Устремив свой взгляд внутрь холодильника, я наклонил голову. В шее что-то хрустнуло. Боже, я разваливаюсь. На нашей с Роденом полке холодильника зияла дыра и вот-вот собиралась повеситься крыса. Да уж. Ни еды, ни минералки. — Да, Росс, ещё я… — начал было Род, снова появившись в дверях кухни. Но я прервал его, продолжая смотреть в открытый холодильник. — У нас продовольственный кризис. Даже минералки нет. — Я знаю, твоя очередь идти в магазин… Но сейчас не… — В смысле моя? Я же ходил на прошлой неделе… Или… — Росс! — Роден подошёл ко мне, закрыв дверцу холодильника. — У меня было видение. — Чего? — мой мозг так сильно сосредоточился на минералке, что я не до конца понимал, о чём идёт речь. — Видение. Я… — А причём тут я? У нас тут и так проблемы. — Дай мне договорить, — Роден нахмурил широкие брови и сделал небольшую паузу. Мы оба прислушались, не идёт ли кто сюда. — Там был ты. — И что я делал? — Я смотрел в зеркало. Видел тебя в отражении, а позади девушку в чёрной кофте. — То есть ты видел всё моими глазами? — я облокотился о столешницу, стараясь быть как можно внимательнее. — Да. Видение было коротким, не дольше десяти секунд, а картинка размытая, но… — Короче. — Девушка рядом с тобой держала руку на твоём плече и смотрела на тебя. Она что-то говорила, но я не смог расслышать. — Кто она? — Я не уверен, но она была похожа на… — Роден не договорил, но по быстро изменившемуся выражению его лица я всё понял без слов. Когда разговор касался её, все члены моей семьи мрачнели и начинали нервничать. В глазах Рода читалась лёгкая напряжённость и даже неуверенность, априори не свойственная ему. — Клэр, — я закончил предложение за него, тяжело вздохнув. Роден несколько раз моргнул, ожидая моей реакции. У меня не всегда хватало сил слушать что-то о ней. То есть, никогда не хватало. — Наверное, это очередное видение из прошлого. — В том-то и дело, что нет. Я на сто процентов уверен, что этого не было раньше. — Роден, ты же помнишь, что… — Заткнись, — брат вовремя закрыл мне рот. Ещё чуть-чуть и я бы произнёс то, от чего моё сердце снова бы сжалось и разбилось на сотни тысяч мелких осколков. — На тебе была синяя рубашка с кармашками на груди. — Та, которую ты подарил мне на прошлое Рождество? — Вот именно. Ты не мог быть в этой рубашке два года назад. Тем более я уже вполне научился отличать прошлое от будущего, — говоря это, Род выпрямил спину. Он был доволен тем, что может похвастаться своей внимательностью и умениями. Которых, к слову, было не так много. — И каким образом? — В прошлом всё точно. Его нельзя изменить, поэтому оно ярче и понятнее. Будущее размыто, на него можно повлиять. В этом видении я смог разглядеть лишь два ваших силуэта в зеркале и синюю рубашку. — Ясно. Тогда что я должен с этим делать? — Без понятия, — Роден усмехнулся и медленно развернулся к выходу. — Надень рубашку и иди искать светло-русых девчонок со бледной кожей. — Охрененно. Спасибо, братец. — Обращайся. Роден окончательно скрылся в коридоре, оставив меня наедине с кучей мыслей. Мало того, что я безумно хотел минералки, у меня адски болела голова, так теперь ещё и странное видение брата заставляло задуматься над всем. Я и без того слишком часто думаю об умершей девушке. Вообще, это вполне может быть и не она. Вдруг Райли решит покраситься в шатенку? Или я встречу другую девушку, похожую на Неё. Всё может быть. Висок начал пульсировать. Я быстро зашагал в свою комнату, желая поскорее оказаться в магазине. Живот уже сводило от голода, но при этом ощущалась невыразимая тошнота. Ну вот как эти два чувства могут соотноситься? Это же невозможно. Размышляя над этим и прикидывая список покупок, я натянул джинсы, синюю футболку и носки. Через пару минут обувь также оказалась на мне, и входная дверь нашего домика закрылась за моей спиной. На улице сегодня было душно. Солнце палило, как в пустыне, не щадя ни одно живое существо. Мне не хватало ветерка, который мог бы немного проветрить мою голову и согнать лишние мысли. Но вместо него это решил сделать неожиданно зазвеневший телефон с высветившимся на экране неизвестным номером. — Алло? — Привет, Росс, — знакомый голос заставил меня остановиться посреди тротуара. На несколько секунд мы оба замолчали. Она ждала, пока я что-нибудь скажу. — Э-э, привет? Кейт? — наверное, мои слова звучали ужасно нелепо и заставили её заулыбаться. Уже чувствую эту насмешливую улыбку. — Да, я была в участке и взяла твой номер у одного полицейского, с которым ты иногда стоишь около входа, — сказала Кейтлин, как всегда очень быстро, чуть ли не проглатывая слова. Чёрт, это точно был Фрейзер. Вот скотина. — Ты ездила в полицейский участок, чтобы взять мой номер? Я думал, что это у меня голова не на месте. — Нет, меня вызвали из-за отца. И с головой у меня всё хорошо. — Везёт же кому-то, — пробормотал я, потерев левый висок пальцем. В голове что-то пульсировало с такой силой, что вот-вот мог задёргаться глаз. — Что? — Ничего. Так что там с отцом? Ты же звонишь из-за этого, да? — конечно, слышать её мысли через телефон было бы безумием, и я счастлив, что не умею такого, однако это могло бы значительно ускорить и сократить наш диалог. — Появилась кое-какая новая информация. Может, мы встретимся и обсудим это? — А по телефону это обсудить нельзя? Я сегодня не в лучшей форме, знаешь ли. — Нет. Мне неудобно говорить об этом по телефону, — девушка явно врала, и это было слышно по её голосу. — Ну пожалуйста! Это очень важно. — Ну и где ты хочешь встретиться? — ещё не до конца согласившись, спросил я и провёл рукой по своим волосам. Боже, у меня же долбанное гнездо на башке. — В кафе «Большая чашка» через полчаса. — Окей, — я вздохнул. То, что она может мне рассказать, возможно, поможет найти убийц Пчёлки. — Но ты купишь мне минералку. — Хах, хорошо, — брюнетка усмехнулась. Я представил, как она победно закусила свою пухлую губу. — Тогда до встречи. — Ага. Я отключился и ещё раз тяжело вздохнул, издав тихий стон. Не так я себе представлял сегодняшнее утро. Совсем не так. Но делать было нечего. Я посмотрел на время и повернул назад, направившись в сторону «Большой кружки». Это кафе находилось недалеко от одного из кампусов студенческого общежития. Я бывал там один или два раза с Никки и Клод. Им очень нравились фирменные булочки, которые там пекли. Но сейчас мне было совершенно не до булочек. Внешне кафе отличалось от находившихся рядом зданий большими окнами и скромной вывеской в форме опрокинутой чашки кофе. Зайдя внутрь, я осмотрелся и заметил, что интерьер ничуть не изменился с моего последнего пребывания здесь. Даже розы в вазе на подоконнике стояли так же, как и несколько месяцев назад. Наверное, их периодически меняют. Кейтлин ещё не было. До назначенного времени оставалось около семи минут, поэтому я занял столик у стены, на которой висела среднего размера картина. От нечего делать, я начал присматривать к ней внимательнее. Щедрыми мазками на полотне была изображена девушка с книгой. Она смотрела вперёд, опустив руки на колени. Её светлые волосы спадали на плечи, светясь на солнце. В мыслях снова всплыло видение Родена. Может, это и вправду была не Клэр? На планете восемь миллиардов людей, наверняка среди них множество светло-русых девушек, как та, что изображена на этой картине. Так ведь? — Эй, ты тут долго сидишь? — Кейтлин снова ворвалась в мою думу. Я перевёл на девушку глаза, оглядев её светлое личико и одежду. Кейт была одета в тёмно-синее летнее платье без рукавов и строгие лакированные туфли. Она выглядела, как и всегда, привлекательно. Чёрные, светящиеся карамельным оттенком волосы спадали на спину, не закрывая плеч и тонкой шеи. — Только пришёл, — сказал я, наблюдая, как девушка плавно садится напротив меня. Грация Танцовщицы сопровождала каждое её движение, что не могло не завораживать. — Ты неплохо выглядишь для человека, проторчавшего полночи на вечеринке, — Кейтлин слегка улыбнулась, желая как-то начать разговор. Я же всё ещё хотел минералки. — Официант! — громко произнёс я, подняв правую руку. Мой собственный голос словно обухом ударил меня по голове. После того, как мы сделали заказ, я понял, что нужно сосредоточиться на Кейт. Я был просто обязан выслушать её и заставить свой мозг проанализировать всю информацию. Но сейчас у меня получалось лишь слышать её бессвязные мысли, ещё сильнее вводящие в ступор. — Итак? — Итак, — Танцовщица повторила за мной. — Я была в полицейском участке. — И? — Сержант Тройс рассказал мне о некоторых их догадках по делу моего папы. — И ты снова решила рассказать об этом мне? — Да, потому что ты меня понимаешь. — Если честно, я сейчас в таком состоянии, что сам себя не до конца понимаю, — сказал я и рассмешил Кейт. Она негромко, но весело засмеялась, прикрыв рот рукой. — Перестань, — Танцовщица продолжала невинно, отчасти по-детски улыбаться. — В общем, они начали изучать показания свидетелей и соотносить их с другими данными… То есть в моём случае с записями с камер видеонаблюдения. — Кейтлин, ближе к сути, — нам принесли два стакана и графин с минералкой. Я быстро налил себе и Кейт по стакану, чуть ли не трясясь от нетерпения, как оголодавший медведь, вот-вот собирающийся схватить непокорную рыбину на мелководье. — Показания коллег моего папы и видео не совсем сходятся. — В каком смысле? Кто-то соврал? — я залпом выпил всё содержимое моего стакана и сделал глубокий вдох. — Нет. Друг папы говорит, что он вышел из монтажёрной где-то без двадцати одиннадцать, — Кейтлин показывала что-то на столе, вырисовывая на его поверхности только ей видимый план студии. — А на камере у выхода он появился лишь в одиннадцать ноль семь. — То есть он ходил где-то в здании двадцать с лишним минут? Может он собирал вещи? — Мой папа по утрам встаёт, ходит в ванную и одевается за восемь минут. Забирать из кабинета сумку с курткой столько времени он не мог, — зелёные глаза Танцовщицы, обрамлённые длинными чёрными ресницами, смотрели на меня серьёзно и неотрывно. Я усмехнулся, допив ещё один стакан минералки. — Ну слушай, он всякое мог там делать. Может, он что-то потерял? — А может он договаривался с кем-то о своём исчезновении? Или ему кто-то угрожал, чтобы он действовал, как надо? — Боже, Кейтлин, откуда у тебя такие мысли? — мои брови поползли наверх. Я удивлённо смотрел на Танцовщицу, отставив стакан в сторону. — Мой папа пропал без ответа и привета. Просто взял и исчез. Я уже не знаю, что и думать… — Перестань себя накручивать. — А ты слышал что-нибудь похожее в других делах? Вдруг все жертвы и вправду знали о… — Кейт, стой, — я прервал её, неосознанно сжав руку в кулак. Глазки Танцовщицы забегали по моему лицу, а губки застыли в букве «о». — Ты же знаешь, что некоторые из жертв погибли? Они реально мертвы. Как ты себе представляешь этот диалог. «Хей, слушай, ты сегодня окажешься зарезанным в подворотне. Ты должен прийти на ту улицу ровно в семь». «О, да, конечно, ждите». Ты себе это так представляешь? — Нет… — Кейт выдохнула, обновив свой стакан минералки тоже. Её тонкие пальцы слегка дрожали. — Но нам всё равно стоит проверить все факты. Пожалуйста. Я тяжело вздохнул. В моей груди что-то больно кололось, желудок стянуло. Смотря в глаза Кейтлин, я анализировал сложившуюся ситуацию, пытаясь абстрагироваться от мысленной мольбы девушки. Она хотела найти зацепку. Хотела понять, что случилось с близким ей человеком. Нельзя было просто пройти мимо. — Ладно, хватит. — Что хватит? — Я постараюсь разузнать что-нибудь новое, но ничего не обе… — Спасибо-спасибо-спасибо! — затараторила она, перебив меня. Девушка встала, наклонившись над столом, и обхватила мою шею руками, крепко сжав в своих объятиях. Пустой стакан, задетый её локтем, повалился на стол и покатился к краю. Я рефлекторно поймал его, по звуку угадав, в какой стороне он должен был упасть. Мой нос оказался прижат к оголённой бледной ключице Кейтлин. От неё пахло сладкими ягодными или фруктовыми духами. — Кейтлин, отпусти, — сказал я, когда мы уже минуту или две находились в этой позе, а её руки коснулись моих волос. Танцовщица вздрогнула, ослабив объятья и сев обратно на своё место. — Извини… Я иногда не очень контролирую себя. — Я заметил. Мои слова смутили её. Местами веснушчатые щёки Кейт покрылись лёгким румянцем. Танцовщица опустила глаза на свои ладони, вытянутые на столе в мою сторону. Сейчас я чётко видел то, чего не нужно было. Видел те чувства, которые не должен был заметить. В её глазах и жестах читался тот неловкий страх перед возможным разговором на эту самую тему Z. Я тоже боялся его, но игнорировать это больше не было смысла. — Нам нужно поговорить. — Росс, я… — она попыталась быстро придумать отмазку от этого разговора, увильнуть, но ничего не получилось. В воздухе повисло временное молчание, которое я поспешил прервать. — Ты хорошая девушка, серьёзно. И я не против продолжать помогать тебе, но всё же я не тот человек, с которым… — Ты очень хороший человек, — она перебила меня и схватила за руку. От её прикосновения по телу пробежали мурашки, и я быстро вытащил пальцы из ладони Танцовщицы. Это заставило её напрячься. — Кейт, я люблю другую девушку. Сказал. Эти слова снова пробудили во мне мысли о Клэр. Клэр. Как человек может так глубоко засесть в памяти? Я задавался этим вопросом уже миллион раз. Клэр. Насколько же глубоко, если сердце продолжает так сильно стучаться спустя полтора года лишь от одной мысли? — В смысле? — Кейтлин была в шоке. Как и я в общем-то. Клэр. Теперь это имя нельзя выбить из головы. Клэр. — Я очень сильно влюблён в другую девушку, Кейтлин. Извини, — я старался быть сдержанным и не поддаваться воле чувств и эмоций. Клэр. — Но я никогда не видела тебя с… — Мы расстались. Давно, но я ещё не готов к новым отношениям, — мои пальцы начали дрожать, постукивая по крышке стола. Я почувствовал сильную ломку и сжал зубы, ощутив неприятную боль в челюсти. Тем временем, в голове Кейтлин медленно складывалась цепочка из отдельных догадок, предположений и фактов, которые я отчётливо слышал. Клэр. — Боже, — она тяжело выдохнула, отдёрнув свою руку и закрыв ею лицо. — Я чувствую себя самой большой дурой на всей Земле. «Чёрт, да во всей дурацкой Вселенной!» — мысленно воскликнула Кейтлин, — Это так нелепо. Страшно представить, что он обо мне думал вчера… Если он это помнит. Нет, он точно это помнит, на все долбанные 100%!» — Перестань, ты не могла знать об этом, — я хотел подбодрить Кейт, хоть как-то успокоить и отвлечь. Ощущение того, что я разбиваю этой девушке сердце, разрушало меня изнутри и ужасно угнетало. А её кричащие мысли только накаляли обстановку. Клэр. — Ты мне много раз давал понять, что между нами ничего не может быть. Я просто ужасна. «Он давал это понять каждую долбанную секунду. Как я могу быть такой идиоткой? Поверила в чёртову сказку с прекрасным рыцарем с белыми волосами… Боже, эти белые волосы… А-а-а!» — она прикусила губу и снова закрыла глаза руками. — Кейтлин, хватит. — Чёрт возьми, а я столько себе навоображала. У меня сумасшедшая фантазия, — она иронически усмехнулась, смотря куда-то вниз. Танцовщица намеренно избегала моего взгляда. — Да ладно тебе. Проблема не в тебе, — говоря это, я мысленно поморщился. Говорить о таком слишком сложно. — Просто я… Это будет нечестно по отношению к тебе. Серьёзно. — Ты всё ещё думаешь о ней и поэтому не можешь воспринимать меня как девушку? Верно? — спросила она, заставив меня вздрогнуть всем телом. Окей, кто из нас больше владеет телепатией? Я или эта тёмноволосая девчонка? Или это опять женская супер интуиция? — Верно, — выдохнул я, отодвинув пустой графин из-под воды на край стола. — Я сложный человек. И порой очень резкий, возможно грубый, возможно слишком интроверт. Тебе реально стоит оглядеться вокруг и найти нормального парня. «… который не будет влюблён в мёртвую девушку», — моё сознание продолжило слова, слетевшие с моих губ. — Какая она? — новый неожиданный вопрос Кейт снова ввёл меня в ступор. Сколько можно? — Она? Я не… — Росс, расскажи. Мы же можем быть просто друзьями? — лицо Танцовщицы озарила лёгкая полуулыбка. Она хотела понять, какие девушки меня интересуют. Это казалось просто невыносимым. Я бы сказал, что мы можем быть только приятелями или даже меньше, но добивать девушку окончательно совсем не хотелось. Тем более, когда на меня смотрели эти два наивно улыбчивых глаза. — Она… — я быстро попытался подобрать более точные слова, сопротивляясь желанию провалиться сквозь землю. — Она была очень светлой, как солнце. Таким бледным и кротким лучиком, озаряющем всё, к чему прикоснётся. С ней я менялся, становился лучше, наверное. Не знаю… Мне кажется, она могла сотворить тот невероятный мир, который создают писатели в своих книгах, но только в реальности. — Почему ты говоришь о ней в прошедшем времени? — Кейтлин наклонилась ближе ко мне, заинтересовавшись. Моя чрезмерная открытость испугала меня самого. Слишком много слов, слишком много мыслей, чересчур много Пчёлки. — Э-э, просто это всё закончилось, — кажется, я это говорил не столько Кейт, сколько самому себе. — Но если ты так любишь эту девушку, то почему не вернёшь её? Ты не похож на тех, кто привык опускать руки. — Я не могу ничего вернуть. Это просто невозможно, — я почувствовал, как все мышцы моего тела начинаю напрягаться, а руки сжиматься в кулаки. Говорят, что мужчины не плачут. Но мои глаза начали неприятно зудеть от влаги, а в горле образовался ком. А минералка кончилась. — Но почему? Это же… — Кейтлин, хватит! — мой голос огрубел. Она испуганно посмотрела на меня, сжав губы в тонкую полоску. — Я больше не хочу продолжать этот разговор. Достаточно. — Ладно… — от той бодрости, с которой Кейт подошла к этому столику полчаса назад, не осталось и следа. Я встал из-за стола. — Попробую что-нибудь выяснить сегодня в участке. Если вдруг что-то всплывёт, я тебе позвоню. — Хорошо. — Пока, — я последний раз взглянул на Танцовщицу и зашагал к выходу, не дождавшись её ответа. Этот долбанный день начался слишком сложно. И дальше будет не лучше. Мне было необходимо поговорить с кем-то. Нужно было выговориться кому-то близкому. Поэтому я пришёл на остановку и сел на автобус, который поехал прямиком к одному из кладбищ Лос-Анджелеса.