Телепат

Я глубоко вздохнул, закрыв глаза. Здесь было слишком тихо и спокойно. Ни единого человека на несколько сотен футов, лишь несколько маленький птиц прыгали по траве, щебеча. Идеально ухоженный газон внушал умиротворение и в то же время жутко раздражал. Он казался слишком аккуратным и свежим для этого места, и его зелень заставляла сердце сжимать каждый раз, когда мне приходилось на него наступать. Я сделал несколько шагов между двумя рядами камней с гравировкой. Высеченные на полированной серой поверхности имена внушали неуверенность и лёгкую тревогу. Я остановился. Передо мной стоял один из этих камней. Это оно. То самое место, где я лучше всего могу почувствовать Её присутствие. Даже нещадно палящее солнце не могло испортить атмосферу. Я около минуты смотрел на гравировку, снова и снова перечитывая до ужаса знакомые имя и фамилию. Да, вы правильно поняли, где я. Могила Клариссы Мостес была тем самым местом, которое я планировал посетить ещё пару недель назад. Но до сегодняшнего дня откладывал это дело в дальний ящик. В самый, чёрт возьми, дальний, если быть точно. Наверное, я стал слишком сентиментальным. Каждый день, как идиот, думаю о Клэр, придумываю тупые отговорки, заливаю все свои эмоции дешёвым алкоголем и выкуриваю одну сигарету за другой, отдавая за них бешеную уйму денег. Возможно, если бы Клэри была здесь, она бы назвала меня дураком или «ещё более страшным словом». Но тут только этот глупый камень, до которого никому нет дела, кроме меня, родителей Пчёлки и, возможно, ещё пары её старых друзей. Зачем я пришёл сюда после разговора с Кейт в состоянии ужаснейшего похмелья? Хрен его знает. Почему я продолжаю пялиться на могильную плиту, как умственно-отсталый? Ответ тот же. Роден говорил, что мне давно пора отпустить Клэр. Отпустить девять лет крепкой дружбы и ту невероятную любовь, перевернувшую вверх дном всю мою жизнь. Но я не мог этого сделать и до сих пор продолжал мечтать, что вот-вот эта девушка подойдёт ко мне, вытащит из-за спины какую-нибудь дурацкую книжку с миллионом страниц и скажет, что сегодня ночью мы должны прочитать её полностью. Отказы не принимаются. Я улыбнулся, подумав об этом. Уже месяц не брал в руки книги. А она их обожала. Настолько сильно, что сложно представить, как её сердце вообще могло вмещать что-то кроме них. — Чёрт, я знаю, что не могу ничего исправить, — заговорил я, не зная, к кому именно обращаюсь. — И знаю, что пора начать смотреть на мир по-другому. Но, смотря на… Смотря на ту же Танцовщицу, я сравниваю её с Тобой. Она совсем не такая, как Ты, но, почему-то кажется такой… Похожей… И от этого становится ещё хуже, чёрт подери. Я тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Хотелось сделать хоть какой-то вывод для себя, прийти к нужному решению. Но ничего не получалось. Я застрял. — Мне трудно. Трудно без тебя, Пчёлка. Я опустил белый цветок пиона около каменной плиты и зажмурился. Это нужно было закончить. Сквозь боль, страх, отчаяние, несмотря ни на что. Просто прекратить и идти дальше…

* * *

Рыжеватый свет алеющего заката освещал небольшую комнату сквозь приоткрытое окно. Летний вечер тек спокойно, расплываясь янтарным блеском по тускло освещённой комнате. Я сидел на кровати, оперевшись спиной на изголовье и зарывшись носом в невероятно ароматные карамельные кудри на Её макушке. Она читала. Мелодия её голоса разрушала сонливую тишину пустого дома. Я слушал, не желая прерывать девушку. Пока она сама не закрыла книгу, как нарочно громко захлопнув её. — Ты там ещё не уснул? — спросила Пчёлка, мягко улыбнувшись. — М-м, нет, — я потёрся носом о её тонкое плечо и выдохнул. Девушка сидела между моих ног, прижавшись спиной ко мне. — Закончилась? — Да. — Почему так быстро? — я повернул голову и посмотрел на книгу. Судя по толщине, можно было предположить, что в ней не меньше пятисот страниц. — Мы читали её второй день. И сегодня просидели за ней пять часов. — О, чёрт, серьёзно? — я потянулся и достал из своей сумки телефон. На включившемся экране засветились белые цифры. — С ума сойти, уже почти восемь. Как мне ещё родители не начали звонить? — Ну вот не начали, — Клэр улыбнулась, повернувшись ко мне всем корпусом тела. Улыбка растянулась по моему лицу, и я обнял девушку за талию. — Значит, мы можем ещё немного побыть вдвоём? — мой вопрос имел более риторический смысл. Пчёлка приблизилась ко мне, прикоснувшись тонкими губами к моим. Я притянул Клэр ближе, улыбнувшись сквозь поцелуй. Обнимаясь, мы опустились на светлые мягкие подушки. Мои пальцы пробежались по рёбрам девушки, заставив её крепче сжать моё плечо маленькой ладошкой. — Росс? — тихий голос Пчёлки казался в десять раз громче на фоне тишины, царящей в пустом доме. — Что? — я подложил себе руку под голову, посмотрев на Клэр исподлобья. Она несколько секунд глядела на меня, рассматривая лицо и волосы. — Как ты думаешь, если бы о нас была бы книга… — рука девушки проскользнула по моей щеке, покрытой лёгким подростковым пушком. — Где бы она закончилась? — Ты снова начала думать о концовках? — Росс, ты только подумай. Каждая книга заканчивается в определённом месте, где понятен и логичен конец, где он— необходим. — Есть книги с открытым финалом. — Там тоже всё логично. Автор понимает, что больше в этой истории ничего не нужно. — Ага. И причём тут мы? — я заметил, как её светлое личико слегка помрачнело. — Но ведь и у нас должен быть финал, концовка? — Хей, это звучит слишком пессимистично, — я постарался отшутиться, но Пчёлка была настроена серьёзно. Она села на кровати, подмяв одеяло под ноги. — Просто хотелось бы узнать, чем это закончится? Будет ли «хэппи-энд» или сухая смазанная концовка, как в том фильме, который мы смотрели пару недель назад, — Клэр говорила, разглядывая пальцы на своих ногах. Её правая ступня слегка покачивалась, иногда ударяясь о другую ступню. Я несколько секунд смотрел на тонкую венку, выступающую на левой ноге Клэри, пока не решился высказать своё небольшое предположение. — Может конец уже наступил? — Как это наступил? — Но ведь мы уже вместе. И вроде как счастливы, — я усмехнулся от отвратительной слащавости и ванильности сказанных мной слов. Пчёлка около минуты обдумывала мою догадку, потирая свои колени. Затем она накрыла ноги одеялом и посмотрела на меня решительно. — Тогда что будет дальше? Если наша книга кончилась так рано, то должно быть продолжение. — Зачем кому-то писать об идеальных отношениях? — Они не идеальны. — Мы не ссорились уже где-то год. И проводим вместо восемьдесят процентов своего свободного времени, — мои доводы тронули Клэр. Она вылезла из-под одеяла и встала, пройдясь по комнате. Я продолжал лежать в том же положении, подложив руку под голову и скрестив ноги. — Но не бывает ничего идеального. Всё когда-нибудь кончается. И мы тоже должны кончиться… когда-нибудь. — Мы никому ничего не должны, Пчёлка. И вообще, зачем думать о конце? — Потому что когда-нибудь он наступит, а мы не будем к этому готовы. И это ужасно, — Клэри опустила руки, словно в них были тяжёлые железные гантели. Её голубые глаза, не отрываясь, беспомощно смотрели на меня. — Слушай, — я сел и подполз к краю кровати, поставив голые ноги на холодный пол. — Давай лучше думать, что каждый день — это начало новой страницы. И не важно, какой у неё номер. — То есть воспринимать каждый день как возможное начало конца? — Нет, — я улыбнулся и взял ладони Пчёлки в свои. — Это начало начала. Сейчас начинается новая минута, а потом будет ещё одна. — И обе эти минуты мы проведём вместе, — моя девушка слегка улыбнулась, крепче сжав мои ладони. Ей понравилась эта идея. Она выглядела такой радостной и счастливой, что всё моё существо невольно ощущало прилив невероятной нежности. — Я говорил, насколько сильно… Дверь хлопнула в прихожей, прервав меня. Я встал, чмокнув Пчёлку в губы. Её мама крикнула что-то с порога, зашелестев бумажными пакетами. — Нам нужно спуститься, — сказала Клэр, проведя пальцами по костяшкам моих ладоней. — Ладно. Но завтра зависнем у меня. — Отлично, — согласилась Пчёлка, и мы вместе спустились в коридор, поздоровавшись с миссис Монтес…

* * *

Я последний раз взглянул на злосчастную гравировку и отвернулся, зашагав к выходу. Необходимо было перелистнуть эту страницу моей жизни. Начать новую книгу, новую часть моей собственной истории.