Bad liar

***

— Мам, ну пожалуйста, — молил девятилетний мальчик, везде бегая за матерью в школьной форме, попутно снимая её. — А ну надел галстук обратно и застегнул пуговицы! — женщина пыталась сделать строгое лицо, поворачиваясь к сыну, хотя знала, что это бесполезно. — Ну, мам! Папа же разрешил! — продолжил просить Чимин, уже полностью сняв рубашку и надевая футболку. — Когда это он успел разрешить? — возмутилась мама, которая, как всегда, обо всем узнала последняя. — Мой папа с ним поговорил! — вставил другой мальчик, который везде следовал за матерью и сыном. — А сам он куда делся? — только теперь она заметила, что деверь оставил сына, а сам свалил. — Вроде говорил, что Чимина в школу отвезёт. Это что, обманный манёвр был? — Он сказал, что Вы сегодня отвезёте нас с Чимином в кино, — широко улыбнулся мальчик, пока Чимин переодевался. — А тебе самому в школу не надо? — спросила женщина у мальчика, который был старше и гораздо выше её сына. — Сегодня мы с Чимином берём отгул! — сказал он, снова показывая отсутствие переднего зуба. — Так мой папа сказал! — Отгул! — поддержал Пак-младший, лохмоча изначально красиво уложенные коричневые волосы и создавая на голове творческий беспорядок. — Да твой папа! — тяжело вздохнула его мама, обращаясь к племяннику мужа. — И твой папа! — указала пальцем на своего сына. — Они меня доведут! — Папа говорил, что ты быстро сломаешься! — довольно заулыбался Чимин, приняв последние слова как согласие. — Мой тоже говорил, — вставил второй мальчик. — Ты уже позвонил отцу, не так ли? — тяжело вздыхает темноволосая, обращаясь к Чимину. — Да, и он тоже сказал, что ты отвезёшь нас с хёном в кино, — кивает мальчик. — Ну что же, — снова тяжело вздыхает она. — Ни вы, ни ваши отцы меня не слушаете! — Сейчас скажет, чтобы сели в машину, — прошептал Чимин старшему брату, давая понять, что его мама уже сдалась. — Так что залезайте уже в машину, — говорит она, невольно улыбнувшись, и двое довольных мальчишек тут же на перегонки бегут к машине, споря кто сядет впереди, хотя и знают, что оба окажутся сзади.

***

«Я первый!» — звонкий детский голос звучит в голове, когда чёрная иномарка у особняка расплывается перед глазами, и вместо неё приходит темнота, а позже, когда он открывает глаза, и белый потолок его комнаты. — Опять? — тяжело вздыхает Чимин, сны которого с переездом в Сеул превратились в сериал. Он отключает будильник на телефоне, который не позволил досмотреть сон, и опять плюхается на подушку. — Завтрак с мамой, приезд дяди с тем мальчиком, которого я называю хёном, — перечисляет он то, что снится ему уже несколько раз. — Но всё всегда обрывается, когда мы садимся в машину, и потом всё снова повторяется. Что за хрень такая? — не понимает парень. — Может ли быть, что всё это неспроста? — раздражённо вздыхает Кан, ощущая внезапное гудение в висках. Из головы не выходил голос того мальчика, который радостно кричал, что он первый. — Мне родителей что ли спросить? — спрашивает самого себя, вставая с кровати и смотря на часы, которые показывали пол шестого. — Хотя, не стоит. Не буду морочить им головы, — отрицательно покачав головой, Чимин поднимается с кровати и идёт в ванную, чтобы потом пойти на утреннюю пробежку, не обращая внимания на слабую головную боль, которая беспокоит его довольно часто в последнее время.

***

POV Джису. Меня так и клонит в сон. Прикрыв рот ладонью, я зеваю, стоя на автобусной остановке. Можете ответить, кто та дура, которая не послушалась родителей и не уехала в общагу вчера вечером? Точно, именно та дура, которая сегодня встала в пять часов, чтобы успеть и позавтракать, и накраситься, и успеть на первый автобус. А сейчас, когда часы показывают без пятнадцати семь, я, кстати, та самая дура, ожидаю второй, который должен приехать с минуту на минуту. Да, я уговорила родителей отпустить меня в общежитие именно потому, что не хотела каждый день вставать в пять часов и ехать в школу, пересаживаясь с одного переполненного автобуса на другой. Вчера вечером я думала уехать, но настолько устала, что подъем в пять утра показался мне самой заманчивой идеей. И ведь эта малявка Мёнсу предупреждала, что утром я буду ругать себя, не понимая, как позволила себе так сглупить. Оказывается, мелкая не такая уж глупенькая, как я ей всегда говорю. Ладно, так и быть, в следующий раз я её послушаюсь. Если честно, утром папа предлагал подвезти меня, но, если он это сделает, то точно опоздает на свою работу, ведь она очень далеко и от дома, и от моей школы. Именно поэтому я вежливо отказалась, сказав, что успею. И да, я правда успею. Но какой ценой? Глаза так и слипаются, будто я век не спала. Но это пройдёт быстро. Когда большинству людей здесь не до сна из-за холода, который проникал под кожу, я горю желанием уснуть прямо здесь. Что? Я была одета в тёплую куртку, и у меня на голове была шапка, так что у не было шансов на то, что я замерзну. Разве что, ноги немного дрожат из-за холода, так как в конце ноября я стояла в юбке и капроновых колготках. Ладно, чёрт с этим, я привыкла. Слипающиеся глаза важнее. Я буквально заставляла себя держать их открытыми, чтобы видеть номера автобусов. Вот, подъехал ещё один и только притормозил здесь. И, да! Это наконец-то мой автобус, который довезёт меня до самой школы! Внутрь вместе со мной заходило много людей, стучащих зубами от холода, но мне было не до этого, ведь меня интересовало лишь единственное свободное место у окна, которое так и ждало меня, чтобы унести в царство Морфея, пока я доеду до нужной остановки. Да, я уже почти ощущаю задницей это на самом деле совсем не мягкое сидение, но… Совесть просыпается совсем не вовремя, когда среди всех вошедших я замечаю пожилую женщину в длинном пальто, которая думая, что свободных мест нет, придерживалась поручня своими подрагивающими пальцами. И как бы я посмела занять это место? — Женщина! — окликнула я ее, схватившись за поручень. — Садитесь сюда, здесь есть свободное место, — доброжелательно улыбнувшись, я показала на сидение. — Спасибо, дочка, — она благодарственно улыбнулась мне и заняла свободное место. Какая же ты скотина, Ким Джису! Хотела занять место, даже не замечая стольких взрослых вокруг! Как старшие всегда говорят: «Успеешь посидеть в старости!». Отругав себя, я засовываю в рюкзак шапку, которую сняла, как только вошла в транспорт и расстегиваю замок куртки, так как из-за большого количества людей скоро станет даже жарко. Я прохожу к середине и схватившись за поручень обеими руками, прикрываю глаза. Людей с каждой новой остановкой становится всё больше и больше. Это я замечаю, когда начинаю чувствовать, как меня с обеих сторон прижимают чьи-то плечи. Ну, это неудивительно в автобусе. Не все же царских кровей, и не каждый может позволить себе дорогущую поездку на такси. И, желая увидеть лица людей, о которых мне придётся тереться до самой школы или, если повезёт, меньше, я на время открываю глаза. С одной стороны стояла женщина примерно лет тридцати. Она держала в одной руке сумочку, а другой придерживалась поручня и так же, как и я, готовилась ко сну стоя. Видимо, на работу. Гляжу в левую сторону и там вижу солидного мужчину в костюме и пальто с чёрным портфелем в свободной руке. Делаю вывод, что он скорее всего работает в офисе. Нормально. По крайней мере, я не прижата какими-то хулиганами с пирсингами везде, где можно. А ведь и такое бывало. Так что я даже молюсь о том, чтобы так доехать до школы, даже если мне неприятно тереться о кожаную куртку женщины с одной стороны и о серое пальто мужчины с другой. Это лучше, чем всю поездку чувствовать пронзительные взгляды на своей заднице. Успокоившись, что такого не будет, я снова прикрываю глаза, чтобы расслабиться, но вибрация телефона в кармане не даёт мне этого сделать. Что? Кто-то пишет мне сообщение в семь утра? И кто это так сильно любит меня? Точно Рози или Лиса, ну или может быть Тэ. Но, разблокировав телефон, я не увидела сообщение ни от кого из них. Это и вовсе было не сообщение. Сердце предательски сжалось, когда я увидела надпись на экране: Напоминание: Сегодня день рождения младшего братика Чонина~ И почему я забыла убрать все эти напоминания? « — Так, мамин день рождения — есть, папин — есть, — кивает самой себе девушка, строча даты в своём мобильнике. — А младшего брата? — спрашивает она парня, который лениво пил свой кофе. — Двадцатого ноября, — отвечает он. — Но зачем тебе всё это? — Как зачем? Ты ведь говорил, что забывчивый. А я, как твоя девушка, просто обязана тебе об этом напоминать! — довольно улыбнулась темноволосая, отправляя в рот кусочек пирожного. — Какая ты у меня всё-таки милая, — не сдерживает смех Ким, вытирая пальцем крем, что остался на губах Су, — и сладкая. — Ой, спасибо, — смущённо улыбнулась девушка, опуская взгляд. — Так, дальше. У тебя же есть кот Дженкинс! — И? — Когда у него день рождения? — спросила она. — Да откуда мне знать? — пожал плечами Кай, будто его девушка только что спросила о том, что его совсем не касается. — Сколько себя помню, он со мной. Знаю о нём лишь то, что он любит жрать и спать. Ах, да, ещё этот жирдяй каждый день будит меня, залезая в кровать. — Это нехорошо! — с важным видом цокнула Су. — Ты должен знать, когда родился твой любимец! Я, например, помню день рождения своего Далькома. Ему в этом году исполняется три года. — Поздравь его от меня, — сказал парень, покачав головой и улыбаясь.» Слабая улыбка трогает мои губы, когда я вспоминаю одну из наших милых бесед. После Чонина уже не было плохих воспоминаний, я и вправду начинаю его отпускать. И да, кстати, мне поздравить Далькома от его имени с трёхлетием? Но, если учитывать, что возраст собак считается не как наш, ему исполнится не три, а… Сгибаю пальцы, вспоминая те грёбаные коэффициенты, которыми считают возраст собаки. Ого! В три года коэффициент уже десять! Получается, Дальгому в этом году исполнится тридцать? Ужас! А ведь у него даже детей нет. Так нельзя. Всё, решено! На день рождения куплю ему самую красивую самку в зоомагазине. Сонливость, как я и говорила, постепенно начинает уходить, и не потому, что я подбираю лучший вариант для Дальгома, а потому, что меня люди уже прижимают чуть ли не со всех сторон. Да так, что я уже упиралась ногами к сидению, на котором спала какая-то женщина. Людей в автобусе стало слишком много. И это всё бы ничего, если бы я не начала ощущать чьи-то прикосновения на своём бедре. Моментально вздрагиваю, но сначала думаю, что меня просто случайно задели. Но, когда я совершенно точно чувствую скольжение пальцев на ноге, я убеждаюсь, что это ни фига не случайно! Я уже говорила, что даже Чонину не позволяла себя лапать? Нет, было дело, что он распускал руки в кинотеатре, когда мы смотрели романтические фильм, но, когда я давала ему понять, что мне это совсем не нравится, он хоть и обиженно хмыкал, но слушался меня. И я тут же хочу отругать извращенца, но сейчас я не в состояний ни то, чтобы возмущаться, я даже обернуться не могу, чтобы увидеть лицо этого подонка. Это настолько отвратительное чувство, что мне хочется провалиться сквозь землю от стыда! Но сначала я хочу убить этого извращенца! Когда эта мужская ладонь начинает нагло подниматься всё выше и выше, задирая мою юбку, я не выдерживаю и делаю шаг назад, шевеля плечами, задевая всех, кто рядом. — Девушка, Вы тут не одни! Стойте спокойно! — женщина, что стояла рядом, посмотрела на меня строгим взглядом, и я перестала дергаться, ведь это никак не помогло избавиться от ладони, что уже скользила к ягодице. Айщ! Чем я всё это заслужила?! Хочется умереть, неприятный ком застревает в горле, не позволяя даже нормально дышать. Блять, мне плакать хочется от досады! Нужно было наплевать на занятность папы и доехать до школы с ним! Быстро, тихо и главное — безопасно! — Молодой человек, что Вы делаете? — слышу возмущённые возгласы женщин в возрасте. — Куда Вы проталкиваетесь, здесь итак даже дышать нечем! — опять слышу вопль у самого уха. Конечно, если бы тут было хоть немного свободного пространства, меня бы не лапал… Чёрт знает кто! Я уже готова закричать, не обращая внимание на остальных поссажиров, как замечаю, что ненавистная, мерзкая, самая противная ладонь перестала гладить моё бедро. Неужели, у извращенца проснулась совесть? Хотя, вряд ли. В этом я убеждаюсь, когда слышу болезненный вопль того самого мужчины, что только недавно стоял рядом со мной. Неужели… Это мужчина в костюме меня лапал?! — Аджосси, — в ушах звучит слишком знакомый усталый голос. Нет, только не говорите мне, что… Толпа каким-то чудесным образом расступается, позволяя мне увидеть лицо темноволосого парня. Поднимаю глаза и правда вижу его, — нужно уметь держать руки при себе, — это правда он. Чон Чонгук сейчас стоял совсем рядом и скручивал руку того бизнесмена, что недавно лапал меня. Бог так шутит надо мной? Почему он всегда появляется в мои самые позорные моменты жизни? — А то кто-нибудь сломает ненароком. — Прости! Пожалуйста, прости меня, — взмолился он перед Чоном, после нескольких безуспешных попыток вырвать свою руку. Он так болезненно скривился, что мне даже стало его… жалко? Все удивлённо глазели на них, не понимая, что происходит. Не замечаю, как начинаю глупо улыбаться, наблюдая за тем, как кто-то заступился за меня. И не важно, что этот кто-то ненавистный мной зубрила. — Не у меня просите прощения, — снова тихо отзывается он. У него такой холодный тон. И он даже не смотрит на меня, как будто мы и не знакомы. — П-Прости меня, пожалуйста! — взмолился мужчина уже передо мной. — Прости, я больше никогда не буду делать подобное, — на меня пялились все люди вокруг, которые расступились, что мне оставалось лишь кивнуть мужчине, подавив всё желание дать ему ногой по достоинству. — Спасибо Вам! — он начал кланяться мне, одной рукой придерживаясь поручня, а другую, ту, что Чонгук скручивал он то сжимал, то разжимал, кривясь от боли. Портфель его давно валялся на земле. По правде мне его не жалко, так ему и надо! Будет знать, чем могут закончиться такие выходки в общественных местах. Вот бы всегда находились такие люди, как мой одноклассник, чтобы такие глупые девушки, как я, которые не могут за себя постоять, чувствовали себя в безопасности. Кстати о моём однокласснике, я не в первый раз еду в школу на автобусе утром, но я ни разу не замечала его. Должны же были мы хоть раз пересечься, если он каждый день ездит в школу по этому маршруту. Пока раздумывала над тем, видела ли я раньше зубрилу в автобусе, даже не замечаю, что меня схватили за руку. И я дура, конечно же, ничем не возразила, когда мой одноклассник, а теперь ещё и спаситель, нагло схвативший меня за запястье своими грубыми длинными пальцами, вытащил меня из толпы и заставил остановиться на месте напротив дверей. Тут было просторней, потому что в такие холодные дни пассажиры стремятся к середине, где гораздо теплее, а сюда, каждый раз, когда открывается дверь, дует холодный ветер. Я всё ещё тупила взгляд, не поднимая его на парня. Мне… Мне реально стыдно перед ним… Во второй… Нет, если считать, что я ударила его в клубе, он уже в третий раз находит приключения на свою голову из-за меня… — Тут тебе будет безопаснее, — слышу я тихий голос парня, который также, как и я, держался за поручень, стоя на расстоянии в метр. И, хоть мне и было холодно, я согласно киваю, не поднимая голову, потому что он прав. Лучше уж мёрзнуть, чем греться чьей-то ладонью на заднице. Агх! Как вспомню, что случилось несколько минут назад, всё тело пробирают мурашки. Я зажмуриваю глаза, чтобы случайно не встретиться взглядом с парнем, перед которым я слишком много позорилась. Автобус снова останавливается, впуская внутрь новых пассажиров. И мне приходиться распахнуть глаза, когда я чувствую, что чья-то тень заслонила меня, а руку на поручне задела чужая рука. Она точно была мужская. И теперь я буду более внимательна к таким «случайным» касаниям! Хочу встать подальше, но лишних мест теперь нет даже здесь. — И какой толк носить такую короткую юбку? — я вздрагиваю, когда слышу безразличный голос Чонгука. Что? Он же стоял там, чего это сейчас он стоит прижатый ко мне? Он что, придвинулся ко мне, когда вошли новые пассажиры? Специально? Придётся открыть глаза. И первое, что я вижу поднимая глаза — это его выпирающий кадык на белоснежной шее. Ого! Не знала, что он такой высокий. Да, да, Джису, ни за что не признавай, что просто это ты мелкая. И да, от лицезрения его белоснежной шеи со вздутыми венами, меня снова отвлекает его голос: — Без разницы: есть она на тебе или нет, — он наклонился ко мне так, что я почувствовала его тёплое дыхание на шее, которое вызвало странное щекотание. Мне совсем не нравится так близко прижиматься к кому-то. Ему хоть бы хны, но мне приходится отступать насколько это возможно, чтобы не тереться о его длинные ноги своими. Как же стыдно. И тут внезапно стало невыносимо жарко, что мне хочется помахать перед лицом руками, чтобы не вспотеть. И его горячее дыхание, которое чуть не обожгло моё ухо, делало всё лишь хуже. Он что, специально? Ах, да, он же говорил о моей юбке. Вот же! И его безразличный тон ничем не смягчает ситуацию. Мало того, что я чувствую себя в долгу перед ним, теперь мне ещё и стыдно за свой прикид?! И это не учитывая, что сердце бешено бьется из-за этой близости, щеки горят, а ладони, одной из которых я сжимала поручень, а другой свою и вправду слишком короткую юбку, вспотели. Может, кто и не поверит, но я не каждый день так прижимаюсь к мужскому телу! Даже если взять попытки Чонина прижимать меня к стене, когда мы оставались одни, все они длились не дольше минуты, чёрт возьми! Не думаю, что мы могли себе такое позволять во втором и третьем месяцах отношении, когда первый месяц я всё время шарахалась от него, потому что смущалась. Хотя, хватит о нём, я не буду больше думать о Ким Чонине. Сейчас моя самая большая проблема — это моя слишком короткая юбка, которая теперь открывает вид на мои ноги не извращенцу, а однокласснику, стоит ему только опустить взгляд! Именно поэтому, я не в состоянии ему чем-нибудь ответить, и своей вспотевшей ладонью я делаю попытки спустить юбку и получше прикрыть свои ноги, хотя знаю, что это бесполезно. Но это доходит до меня лишь тогда, когда я задеваю этой рукой его ногу. Айщ! Серьезно? Я коснулась его ноги? Бедра, если быть точнее. Как я могла забыть, что он в прямом смысле слова прижат ко мне? Нет, ладно с двух сторон, ладно со спины, но грудью ко мне ещё никто в автобусе не прижимался! Да с каждым новым пассажиром так близко, что я уже уткнулась носом ему в грудь и чувствовала не только запах его одеколона, но и ощущала его сердцебиение, а он из-за моей расстёгнутой куртки, должно быть даже ощущает мою грудь. Чёрт, как стыдно! Хотя… Ким Джису, кого ты обманываешь? У тебя не настолько большая грудь, чтобы он почувствовал. Правда ведь? По крайней мере, если бы он ощущал это, его сердцебиение не было бы настолько спокойным, так ведь? Нет, я не говорю, что оно должно отбивать бешеный ритм, как делает моё из-за стыда и этой тесноты, но он ведь должен был хоть как-то отреагировать на это? Агх! Как же всё ужасно! Ладно, вернёмся к тому, что я, кстати, дважды задела его бедро, что он точно почувствовал. Ноль реакции. И, пожалуйста, пожалуйста, пусть он не будет комментировать это. Ведь в таком состоянии, когда все мои мысли разбросаны, если он толкнёт речь о том, что домагаться парней в автобусе это не хорошо, вряд ли я смогу ему что-то ответить. — Стой спокойно, — он опять наклонился к моему уху, заставив меня тут же вздрогнуть из-за его горячего дыхания. — Я тебя лапать точно не буду, так что оставь свою юбку в покое, — нет, теперь я хочу умереть. Не б-будет лапать?.. Что он вообще говорит?! Конечно, не будет, как я могла забыть об этом? Я же не настолько красива, чтобы он меня лапал! Чёрт, Ким Джису, что это за разочарование? Можно подумать, что тебе хочется, чтобы он тебя облапал! Фу! Приди в себя! Агх, как же стыдно! Лучше бы я умерла, чем испытывать весь этот позор! — Какой милый молодой человек, — я вдруг отвлекаюсь на голос пожилой женщины, что сидела на сидении недалёко от нас, задом чувствуя, что она со своим соседом по сидениям, пялятся именно на нас. — Вы правы, — соглашается с ней дедуля, что сидел рядом. — Постоял за свою девушку. Всё-таки не все нынешние подростки испорченные. — Да, — кивает старушка. — Смотрите, он не хочет, чтобы кто-то другой стоял рядом с этой красавицей. А она так смущается. Они даже смотрятся вместе мило, — улыбается она, оглядывая нас. А я что? А я стою, не в силах проронить ни слова. Снова ненадолго поднимаю взгляд на Чона, который должен был услышать эту беседу, если он не глухой. Но он молчит! Он что, специально? Я тут вообще-то стою, красная, как рак, теперь не только из-за нашего… Кхм, неловкого положения, но ещё и из-за «милых» словечек старичков. А на его лице, чтобы увидеть которое, мне пришлось задрать голову, не дрогнул ни один мускул! Он даже не смотрит на меня! Хотя… Чего я парюсь, это же к лучшему! Он не видит моё красное лицо, хоть что-то хорошее за утро, которое оказалось самым ужасным в моей жизни! Да, да, утренняя поездка в школу удалась, Ким Джису! Как и вся твоя жалкая жизнь! Томно прикрываю глаза, наивно надеясь, что хоть так смогу отвлечься от мысли, что мне придётся так и стоять, как роботу, до самой школы, боясь сделать лишнее движение, чтобы снова не задеть Чонгука. Пожалуйста, придушите меня кто-нибудь! <b>End of POV Джису.</b>

***

— Привет, сестрёнка! — на девушку, которая старалась как можно быстрее преодолеть расстояние до кабинета, буквально налетел двоюродной брат, приобнимая её. — Привет, — без особого энтузиазма ответила Ким, которой пришлось остановиться. — Чего бежишь-то, будто кто-то гонится за тобой? — непонимающе прищурил взгляд Тэхён, заметив, что Джису пытается перевести дыхание. — Вся красная, да ещё и вспотела, — процокал он, приложив свой платок ко лбу девушки. — Заболеешь же. — Спасибо, — улыбнулась Ким, взяв мужской платок в руку и уже сама вытирая пот со лба. — Ты же из дома? — спросил парень, не убирая руку с плеча сестренки и продолжив путь к кабинету. — Как там дядя и тётя? Мёнсу и Бонсу? — Хорошо. Передают тебе привет, — кивает она. — Мёнсу ещё просила передать, что ты можешь не знакомить её со своими крутыми друзьями. Сказала, что уже нашла своего избранника, — слово в слово передала Су, изображая пальцами кавычки. — Правда? — рассмеялся Тэхён, почему-то не удивившись. — Молодец, сестрёнка. Зуб даю, она раньше тебя замуж выскочит. — Не сомневаюсь, — закатила глаза Ким, вспоминая, как младшая заявила, что выйдет замуж за Чонгука сразу после школы. — А что подружка тренера так яро обсуждает с бывшей Чимина? — вдруг отвлекается Тэхён, взглядом показав на двух разговаривающих девчонок с огромной разницей в росте. — Она не подружка тренера! — процедила Джису, сразу поняв кого имеет в виду Тэ и только потом обернувшись. Хоть Лиса и ничего им не объяснила, она дала понять, что ей это происшествие очень неприятно. — Да, ладно тебе, тренер же классный, — опять же со смехом добавил Ви. — Не встречается она с ним! Хватит так говорить! — Да вся школа об этом жужжит, не один я, — закатил глаза Ким. — Хватит об этом, мне больше интересно, как ей удалось так разозлить малышку Йери, — сказал парень, заметив, как Бончай ухмыляется, а мелкая уходит, пыхтя как паровоз. — Без понятия, — пожала плечами Ким, которой, во-первых, было интересно, что вообще на этом крыле школы делает Ким Йерим. — А где Чеён, ты не знаешь? — опять перевёл тему парень, когда весь интерес к предыдущей пропал. — Она не с тайкой. — Не-а, — покачала головой его сестрёнка. — И чего ты в последнее время так расспрашиваешь меня о ней? Я же на прошлой неделе уговорила её поговорить с тобой. Большего не жди! — Ты просто умничка, что уговорила, — довольно больно ущипнул её щёку брат, как-то странно улыбаясь. — Так, — скрестила руки на груди Джису, останавливаясь прямо перед их кабинетом, — а ну-ка рассказывай, о чём вы говорили? Решили всё? — Четыре дня прошло, сестрёнка. Ты подругу не успела расспросить? — и вправду непонимающе спросил Ким, ухмыляясь. — Она вернулась нормальная: не пыхтела от злости, не проклинала тебя и даже не плакала, что меня по правде удивило, — вспоминает Ким, как Рози жаловалась лишь на то, что замёрзла. — А на вопрос, как всё прошло, она ответила, что просто отлично, добавив, что в субботу идёт с Чимином в кино. С этого я и ре… — Что?! — возмущённо прервал её брат, будто Джису только что настучала на подругу, которая совершила преступление против Ви. — В кино, значит? С Чимином? — Тэ выглядел и вправду удивлённым, настораживая сестрёнку. — Вот, значит, мы как, — процедил он, сжимая кулаки. — Думаю, если вы ничего не решили между собой, не нужно вообще вмешивать Чимина, — серьезно сказала девушка, которой этот недотреугольник совсем не нравился. И сразу стало ясно, что Рози навешала ей лапшу о том, что со всем разобралась. — Мы же все друзья в конечном итоге! — сомневаясь, что брат помнит об этом, Ким решила ему напомнить. — Я-то это знаю, — злобно хмыкнул темноволосый, глядя куда-то вдаль, — но твоя подруга, видимо, нет! — последнее, что сказал парень, заходя в класс, нервно топая по полу и оставляя сестрёнку в коридоре. — И что это значит? — непонимающе спросила Су, переводя взгляд туда, куда несколько секунд назад смотрел её брат. — Они смотрятся довольно мило, — послышалось за её ухом, когда она почувствовала, что её снова обнимают. К ней вечно все клеятся и виснут на ней, потому что она мелкая? Это была Лиса, которая подошла к ней со спины, указывая взглядом на Чеён и Чимина, что приближались к двери, мило болтая. — Да, — тон Джису был даже более не искренен, чем Лисы, которая хотя бы пыталась быть убедительной, — они очень милые, — сказала девушка, которую очень насторожили слова брата. Она скинула руку тайки и вошла в класс, не дождавшись ни подругу, ни парочку.

***

— До свидания, класс, — под довольные возгласы учеников, покидавших класс один за другим, ведьма, которая была счастлива выбраться из этого кабинета не меньше каждого из ребят, счастливо покидает самый шумный и проблемный класс во всей школе. — Ты не выйдешь на перемену? — от глубоких мыслей Ким отвлекает голос Лалисы, которая ожидала её одна, так как Рози и Чимин покинули кабинет раньше. Может, ей попросить учительницу пересадить тайку к ней, а Чеён к Чимину? Уж больно скучающе она выглядит, когда Чимин уходит с Пак. — Онни, — Бончай снова зовет подругу. — Я не хочу, — качает Джису головой, мысленно извиняясь перед младшей, но у неё на это были причины. — Иди без меня, — слабо улыбается она, когда поникшая брюнетка, которая, в отличие от Рози никогда не настаивает и не донимает, нехотя кивает и уходит одна. А теперь, когда класс почти опустел, Джису поворачивается к парню, которого даже не поблагодарила утром. Как только людей в автобусе стало меньше, она, ничего не сказав, убежала на другой конец транспорта, пытаясь скрыть румянец, который отказывался уходить с щёк, пока она прижималась к Гуку. И, когда общественный транспорт остановился, девушка, которая вышла раньше Чона, со скоростью света рванула к школе, будто от этого зависит её жизнь. Ещё не хватало слушать его язвительные словечки, которыми он, кажется, одаривает только её. Сейчас смотря на этого парня, который без очков кое-как дописал пройденное, не то, что трудно, невозможно сказать, что он с лёгкостью затыкает Ким Джису, которая в словесных перепалках не привыкла проигрывать. Во время всех уроков, Ким пыталась совсем не встречаться с ним глазами. Только сейчас, когда в классе остались лишь несколько учеников, она обдумывает план, как поблагодарить его. Да, да, она хочет сказать ему спасибо. Он же всё-таки её от извращенца спас. Она не такая бессовестная и неблагодарная. А поблагодарить сразу не получилось, так как в автобусе, когда ей ничего не оставалось, кроме как молча нюхать адеколон Чона, возможности не было. — Эх, — тяжело вздыхает девушка, опуская голову на парту, не сводя взгляд с парня, который всё с тем же непоколебимым выражением лица, с которым он, похоже никогда не расстаётся, убирает вещи в рюкзак. Вот только закончить это занятие у него не получается, ведь его учебник геометрии вместе с несколькими тетрадками, что лежали на его парте, подают на пол. — Упс, прости, зубрила, — фальшиво улыбается один из второсортных громил класса, который раскидал по полу вещи Чонгука. — И за это прости, — давит своим грязным ботинком аккуратно заполненную тетрадь Чона. — Будешь знать, как заканчивают те, кто смеет поправлять меня и говорить, что я ошибаюсь, — он продолжал давить, разрывая бедную тетрадь. Джису вспоминает, как этот парень недавно не мог решить задание, и ему на помощь к доске вызвали Чона. — Математика, где ты был самым сильным, давно закончилась, — усмехнулся он, вконец разорвав тетрадь, но увидев, что непоколебимый одноклассник не спешит умолять о прощении, начинает злится. — Совсем зазнался? А ведь я говорил ребятам, что всем в классе нужно изначально указывать на их места, даже если они и не высовываются! — процедил он, пиная тетрадь Чона в сторону. Только теперь Джису задумалась над тем, издевались ли над ним раньше? Похоже, нет, ведь Гук никогда не высовывался, и никто не замечал его существования. Сейчас, похоже, первый раз. — Эти теоремы я писал несколько ночей, — тихо процедил Чонгук, глядя на разорванную тетрадь. Не было понятно зол он или нет, но судя по пальцам, которые он сжал до побеление костяшек, кажется, всё-таки зол. — Ух, как же мне жаль, — рассмеялся парень по имени Ко Джину. Он любил рисоваться. — Ты это хотел услышать, неудачник? Что ты теперь сделаешь? Учительнице пожалуешься? — Идём-ка, выйдем, — единственное, что сказал Гук, поднимаясь с места и направившись к двери, под удивлённым взглядом Джису. — Ч-Чего? — ахнул от удивления одноклассник, который ожидал что угодно, но не это. — Выйдем, говоришь? А он и вправду обнаглел! — процедив сквозь зубы эти слова, парень направляется за зубрилой, полагая, что они со слишком тихим парнем не привлекли лишнего внимания. Это, конечно, так, вот только одна особа с фиолетовыми волосами слышала всё и сейчас, несмотря на то, что у них ещё один общий урок, также рванула в коридор, взяв с собой свой школьный рюкзак. — Куда? — перед ней тут же появилась Рози, которая о чём-то болтала с Чимином у подоконника в коридоре, но заметив подруга, отвлеклась. — Да ещё и с рюкзаком, — отметил Кан. Вообще-то если она заберёт рюкзак, а её место займёт кто-то другой, учителя даже не заметят её отсутствия. — Сбегаю с урока. Не видно? — продолжает идти Джису, когда звенит звонок к уроку. — Но куда? — снова спрашивает Пак, но Ким уже успевает скрыться за поворотом. — Они не могли уйти далеко, — думает вслух Джису, которая потеряла одноклассников из виду. И вдруг внимание оглядывающейся вокруг Ким, привлекла дверь мужского туалета, откуда доносились громкие звуки. — О, господи! — девушка тут же подбежала к деревянной двери и убедилась, что именно оттуда доносится шум драки, который ей очень знаком. — Эй, Ко Джину! Не смей бить его! — кричала девушка, дубася дверь кулачками. — Я серьёзно! То, что он поправил тебя, не даёт тебе права его избивать! — чуть ли не кричала она, но избиение продолжалось. — И что в этом такого? Не все же гении математики, он же просто помог тебе по просьбе учительницы, — нервно улыбнулась Ким, которая решила снизить тон. — Подумаешь, поправил. Меня вон вся школа тупой обзывает. Я же не бью всех, — в один миг Джису поняла, что несёт бред, который никак не переубедит одноклассника избивать другого одноклассника. — Нет, всё! — рявкнула она, поняв, что ни черта у неё не выйдет. — Не хочешь по хорошему, давай по плохому! Я иду звать ведьму! — сказав это, девушка и вправду готовилась со всех ног побежать к кабинету завуча, как дверной замок щелкнул и через минуту открылась дверь. — Молодец! — улыбнулась она, пока дверь открывалась. — Но если ты сильно покалечил его, то я… — увидев перед собой не совсем того, кого ожидала, Джису так и замерла с открытым ртом. Она расширила и без того не маленькие глаза и начала шокированно хлопать ими, думая, что ей мерещится. — Это… — начал Чон, на лице которого были лишь парочку ссадин. — Не надо ведьму звать, ладно? — спросил он, пока окаменевшая Ким разглядывала то его, то своего побитого одноклассника, который лежал у раковины. — Ты… — начала она тихо, всё ещё удивлённо хлопая глазами. — Ты не представляешь, как я рада видеть тебя таким… — замялась девушка, проводя рукой по волосам. — Таким не побитым! — нервно улыбалась она, начав прикусывать ноготь. И это он так побил здорового качка? Хотя, если присмотреться, за этой необтягивающей рубашкой, тоже не хилое тельце скрывалось. — Не делай так, — единственное, что сказал Чон, проходя мимо одноклассницы. — Ч-Что?.. — будто только проснувшись ото сна, Ким покачала головой и убрала палец со рта. — Эй, стой! Мы не можем его так оставить! — воскликнула она вслед Гуку, когда внутри проснулась ненужная жалость к однокласснику, который сам напросился. — Звонок через полчаса и кто-то его точно заметит, — устало вздыхает парень, не останавливаясь. — Я сдерживался, так что даю гарантию, что до того времени, он не помрет, — добавляет он, уже покидая девушку. — Возможно, даже сам встанет и уйдёт. — Стой, стой! — догнав его, Джису схватила парня за руку, сама того не замечая. Ну, не замечала она ровно до того момента, когда Чон недовольно посмотрел на её руки сжимавшие его. Ему не нравится, что она так нагло хватает его? Значит, ему можно, а ей нельзя. Нет уж. — А как же ты? — конечно, ей на самом было плевать на искалеченного Ко Джину, главное, что жив, она же побежала за парнями, боясь, что тот побьет Чона. И почему она за него так боялась? Просто потому, что чувствовала себя в долгу перед парнем. Ничего лишнего. — Что я? — не понял Чонгук, с прищуренными глазами посмотрев на её пальцы, которые не спешили отпускать его ладонь. — Я в порядке, — не заботясь о вежливости, он вырывает свою руку из хватки Ким и продолжает идти. — Ты не в порядке, — замотала головой Джису, проигнорировав грубость парня и следуя за ним. — Ты знаешь, что будет, если вот сюда или вот сюда попадёт инфекция? — спросила девушка, показав пальцем на несколько ссадин на лице и губе парня. — Я умру самой глупой смертью? — предположил Чон, всё ещё не останавливаясь. — От этого не умирают, — закатила глаза Джису. — Ну, в большинстве случаев — нет. Вот только если не обработать рану вовремя, там накопится гной, что может привести к различным болезням вплоть до общего заражения крови! — Я знаю, — уголки его губ приподнялись в улыбке. «Вау! Он умеет улыбаться? Вот так сюрприз!». Хотя откуда ей было знать, что это была ухмылка. — Вот только я очень удивлён, что и ты знаешь, — а вот это было совсем не смешно. По крайней мере для Джису, которая осталась злобно пыхтеть, пока одноклассник продолжил идти, как оказалось, обратно в класс. Он что, только что прикололся над ней? Он намекнул на то, что она тупая? — Ну уж нет, — хмыкнула девушка, снова хватая парня за руку. — Если я решила прогулять урок ради тебя, то это до конца, — добавила она, и не дав парню ничего возразить, потащила его в неизвестном ему направлении. — Тебя кто-то просил? — усмехнулся Чон, всё-таки послушно плетясь за Су. Он был слишком усталым, чтобы пререкаться с ней. — Или это твой способ отблагодарить меня? — Гук непонимающе прищурил взгляд, когда его заставили войти через деревянную дверь, над которой была надпись: «Женская раздевалка». По мнению Чонгука это было странно даже для этой двинутой девчонки. — Ой, не бойся, — закатила глаза Ким, поймав на себе вопросительный взгляд вечно пофигистичного парня. — Ты не настолько красив, чтобы я пыталась тебя здесь изнасиловать, — сказала она, усаживая парня на скамейке и раскрывая свой рюкзак. Когда она забудет те слова зубрилы о красоте? Никогда! Ведь по её самолюбию ещё никогда так били. — Успокоила, — сказал парень, наклонившись к стене и блаженно прикрыв глаза. Его так и клонило в сон. — И я привела тебя сюда не для сна, — сказала она, усаживаясь рядом, заметив, что у Гука такое лицо, будто он сейчас вырубится. — А жаль, — сонно пробормотал темноволосый. — Я вчера не спал, из-за чего утром пришлось ехать на автобусе, — зевал парень, но ему поневоле пришлось распахнуть глаза из-за ненавистного запаха спирта. — И мне очень повезло, что случилось именно так, — сказала Джису, обмокнув ватную палочку в перекись и проведя ей по ранке на нижней губе одноклассника. — Больно, — прошипел он то ли от боли, то ли от неожиданности. Он рефлекторно чуть не коснулся губы пальцами, но Джису больно хлопнула по ним. — Сиди спокойно! Не будь как ребёнок, — приказала она, сосредоточенно проводя ватной палочкой по ранке. — Тащишь аптечку в рюкзаке? — неожиданно спросил Чон. — Серьезно? — Мой брат — Ким Тэхён, — хмыкнула Ким. — И, если бы после каждой его стычки в школе он бежал к медсестре, его бы раньше Чонина из школы выгнали, — сказала она, заметив, что не оставляла эту привычку даже тогда, когда была с братом в ссоре. — Достойное оправдание? — Более чем, — кивает парень, кривясь от шипящей боли. Даже он знает, как часто Ви влипает в неприятности. — Но почему ты помчалась за мной? — Наверное, по той же причине, почему ты сегодня спас меня от извращенца, — говорила она, пытаясь не задерживать взгляд на приоткрытых губах, которые были розоватого цвета. «Красивые», — пронеслось вдруг в голове девушки. И как будто только поняв, о чём она думает, подсознание Ким решило образумить её. «Ты уже совсем того, да, Ким Джису? — спросил её внутренний голос, — «Всё, прекращай уже!» — приказал он ей, — «С губы достаточно, говорю! Перестань пускать слюни и приступай к щеке!». Замотав головой и только заметив, что уже с минуту лишний раз проводит ватной палочкой по пухлой губе, Ким послушно перешла к ранке на щеке. «Только на скулы теперь не вздумай залипать!» — сразу предупредило её подсознание. — Меня бесят извращенцы, — пожал плечами темноволосый, отвлекая Ким от разговора с самой собой. — И я даже не знал, что это ты, пока не подошёл, — спокойно сказал он, удивляя Ким. «Ха! Вот облом! А ты, небось, решила, что он решил о тебе позаботиться!» По правде стало как-то обидно, но она решила не показывать этого. — Но на этот раз это была я, — сказала девушка спокойно, взяв в руки его ладонь, тыльная сторона которой была искалечена из-за ударов. «Только не говори, что и на руки будешь пялиться минутами! Ладно губы и щеки, они красивые. Но эти руки… Не знаю, Ким Джису, не знаю.» — Ким совершенно точно слышала цоканья в голове, из-за чего ей стало как-то дурно. И только теперь девушке представилась возможность разглядеть слишком необычную и грубую на ощуп ладонь. — Что? — усмехнулся Гук. — Не нравится? — спросил парень, пока Джису совсем не по делу провела хрупкими пальцами по мозолям и царапинам на слишком молодой для такого ладони. «Чем он занимается, что они в таком состоянии?». «Тебе-то что?!» — Не такие нежные, как у твоих дружков? — Я что-то сказала? — девушка сделала невозмутимое лицо и намазав какую-то мазь на костяшки его пальцев, принялась обматывать бинтом. — Но, если бы и сказала, это было бы только спасибо! — процедила Джису, грубо клея на его лицо пластырь. Неужели нельзя молча принять благодарность? Учитывая, что из-за утреннего позора и этого насмехающегося голоса в голове, ей это удаётся совсем не легко. — За что? — снова усмехнулся сонный парень. — За то, что спас от извращенца или за то, что не лапал? — И за то, и за другое! — не растерялась Ким, опять же не совсем нежно наклеев второй пластырь. — Так уж и быть, — хмыкнул парень, — если мне не придётся говорить тебе спасибо за это, я принимаю твою благодарность, — зевает он, снова прислонившись к стене и прикрывая глаза. «Он даже благодарить тебя не хочет. Стрёмно, детка». — Чёрт, как же спать хочется, — сказав это, Чон качает головой и резко выпрямляет плечи, массируя веки. — Но если засну сейчас, я пропущу и следующий урок, — совсем без сил говорит парень, — так что нельзя засыпать, — с этими словами он уже поднимается с места, но Ким вдруг усаживает его обратно, снова схватив за руку. «Что ты делаешь, дура?! А ну отпусти его!», — внутренний голос не переставал её ругать, но Ким не слушала, — «Отпусти, говорю! Потом поздно будет!», — но и этот раз девушка наплевала на голос, как она решила, разума. — До следующего урока, — начинает она, не смотря в глаза парню, который сверлил её непонимающим взглядом, — есть двадцать минут, — добавляет, взглянув на часы в телефоне. А перед тем, как сказать следующее, она сглатывает, взвешивая всё в голове. И, конечно же, разум был категорически против того, что она хотела сказать, но что-то глубоко внутри заставило её ослушаться и сказать следующее: — Можешь поспать, я посижу здесь, — хлопает ладонью по своему надплечью, — и… И разбужу тебя, когда нужно будет на урок, — закончила девушка, смотря куда угодно, но только не на Гука. Она уже жалела, прикусывая язык. «Молодец! Умница, Ким Джису! Сейчас получишь отказ от зубрилы и только тогда успокоишься, да? Вот только это будет моральной травмой тебе на всю жизнь!» — А это, — прищурил взгляд парень, который и впрямь задумался над предложением одноклассницы, — я чем заслужил? — А это… — замялась Ким, которая не успела подумать над этим. Но поразмыслив, она быстро сообразила. — А это прими как извинения за тот вечер, — протараторила девушка быстро. — Хотя, если не хочешь, — обрадовавшись, что появился шанс сделать так, будто последних её слов не было, Су уже хотела подняться с места и свалить, но теперь уже парень остановил её. — Я не сказал, что не хочу, — как всегда спокойно сказал он, и Джису даже вздрогнула, когда почувствовала, что он и вправду прислонился к ней и положил голову на девичье плечо. Только теперь поняв, что ляпнула не подумав, Ким боялась лишний раз пошевелиться. Она хотела сбежать при первой же удобной возможности. — Нет, так не пойдёт, — выдохнул Чон, поднимая голову уже через минуту. — Даже эта стена мягче твоего костлявого плеча. «Что я тебе говорила? Хах! Так тебе и надо!» — Ты прав, — улыбнувшись и даже проигнорировав явное оскорбление, Ким уже хотела подняться с места, как парень продолжил: — Лучше отодвинься немного, — Гук указал пальцем на другую часть скамейки. А девушка, которой очень понравилось слово «отодвинься», тут же послушалась его, усаживаясь на другом конце длинной скамейки. — Хорошо, достаточно, — вот только одноклассник, остановивший её жестом руки и сейчас приближающийся к ней, не предвещал ничего хорошего. А когда Ким всё поняла, было уже поздно: Чонгук опустил голову уже не на её плечо, а на колени. — Да, так лучше, — губы парня тронула слабая улыбка и он, зевнув ещё раз, тут же погрузился в сон. «А вот это было реально неожиданно», — пронеслось в её голове, и голос, который решил, что проиграл, наконец, заткнулся. А Джису, которая ожидала что угодно, но только не этого, так и осталась сидеть с округлёнными глазами, не понимая, почему не возразила и не свалила отсюда.

***

Город Пусан. Центральная тюрьма.

— Проходите, господин Пак, — мужчина в полицейской форме указал рукой на маленький кабинет, посередине которого тянулся длинный стол от одной стены до другой, разделённый пуленепробиваемым стеклом. — Его сейчас приведут. — Хорошо, спасибо, — кивнув ему, Пак прошёл в кабинет и сел напротив стекла. Во время ожидания, которое продлилось дольше, чем он думал, Джуман решил не терять времени зря и позвонил одному из своих работников. — Да, господин? — ответили, как всегда, сразу. — Ты выяснил, что я просил? — спросил Пак. — Почему ты до сих пор ничего не сообщил мне? — На счёт этого… Господин… — замялся его работник, а в голосе его чувствовался страх. — Говори сразу! — закатил глаза Пак, который не мог терпеть, когда ходят вокруг до окола. — Ты нашёл эту девчонку? Я ведь говорил тебе выяснить где она. — Нет. — Что значит нет?! — Мне не удаётся… — То есть, ты можешь найти кого угодно в любой точке мира, но не можешь найти семнадцатилетнюю девчонку? При том, что она точно в Сеуле? Ты издеваешься надо мной? — В том то и дело, что это не простая семнадцатилетняя девчонка, босс, — опять же промямлили ему в ответ. — «Nayhe» сами прикрывают её. — Чего?! — ахнул от удивления Джуман. — Я же был уверен, что она не успела связаться с ними, — задумался он, вспомнив, что её «подмога» не была похожа на людей из китайской организации. — Да, я в этом уверен. Вчера в офис привезли наших работников, которых я отправил, чтобы выяснили всё из всех старших школ Сеула, ведь хоть и не с настоящим именем, она должна быть зарегистрирована хоть в одной. Мы хотели найти её по фотороботу, который составили с Вами. — Но? — Наши люди были искалечены чуть ли не до смерти и принесли послание от самого Лэя… — Что?! — злость постепенно овладевала Джуманом. — Этот щенок в Сеуле? — Да. — И что он говорит в своём послании? — кровь кипела, и мужчина непроизвольное сжал руки в кулаки. — Что он на этот раз смилуется, но, если мы продолжим расследования, будем получать своих людей по частям… — неуверенно протянул его подчиненный. — Вот ублюдок! — глава «Dal» злобно стукнул по столу перед собой. — Весь в отца! Даже угрозы перенял! — он невольно поморщился, вспоминая многократные стычки со стариком Чжаном. — Это их люди перекрывают нам все пути… Если так продолжится… — Не нужно, — уже тихо ответил Пак. Он знал, что никто из «Nayhe» пустыми словами не бросается и не мог снова терять своих людей из-за них. — Дальше я сам этим займусь. «Я всё равно не могу это просто так оставить! Плевать на Лэя, я должен найти эту девчонку. Она открыто угрожала мне, и я не могу спокойно спать, пока даже не знаю, что она может выкинуть.» — Хорошо, господин. Всего доб… — не успел он закончить, как его босс тут же прервал звонок и теперь сжимал в руке телефон. И дело было не в том, что его возмутила внезапная наглость нового главы «Nayhe», а в мужчине в одежде заключённого, которого сотрудники полиции силой приволокли сюда и усадили перед стеклом. Увидев Пака, мужчина напротив не удивился, но тяжело вздохнул. Джуман не приходил сюда почти три месяца. Заключенный тюрьмы не спешил брать в руку трубку телефона, пока мужчина не указал взглядом на него. — З-Здравствуйте, господин… — дрожащим голосом сказал он, чуть поклонившись, как всегда не смотря в глаза Паку. Здоровый и с виду сильный мужчина чуть ли не дрожал перед человеком, с которым его разделяло пуленепробиваемое стекло. Странно? Нет, ведь не поднимал взгляд он далеко не из-за страха, а из-за стыда. — А ты ещё больше постарел, — процокал Джуман, который давно подавил в себе желание убить бывшего подчинённого. За три месяца у него появилось ещё больше седых волос, хотя ему даже сорока нет. — Выглядишь старее меня. А ведь ты младше на, — задумался Пак, — на восемь лет? — ему не ответили. — Девять лет в этой тюрьме тебя нехило потрепали. Тебя никто не беспокоит? — спросил он специально. Пак Джуман лично распорядился, чтобы этого мужика избивали чуть ли не каждый день, превращая его жизнь здесь в настоящий ад. — Не жалуюсь, — тихо ответил мужчина, ссадины на лице которого, оставленного после последних побоев надзирателей ещё не зажили. — Ты всегда был крепким, — усмехнулся Джуман, совсем не удивившись. — Даже перед лицом смерти ты не предавал, — эти слова давались ему с трудом. — Вот почему я всегда держал тебя рядом, Сонхёк. Ты был вторым после брата, которому я доверял больше, чем самому себе! — сжав руку в кулак, Пак стукнул им по столу. — Простите меня… — только и сказал его собеседник. Это он повторял в течении последних девяти лет. — Ты ведь понимаешь, что забрал не только жизнь моей Ёрим? — голос его предательски дрожал каждый раз, когда он говорил об этом. — Ты убил… — Я не знал… Я правда не знал… — преступник тоже поджал губы, всё ещё не поднимая взгляд. Он не хотел слышать о своём нечеловеческом поступке снова. — Если бы знал, то выждал бы, когда она останется одна, не так ли, ублюдок?! — сорвался глава «Dal». — … — Если в тебе осталась хоть капля того Сонхёка, которого я любил и уважал, пожалуйста… — ему было трудно показывать слабину перед когда-то верным подчинённым и другом, но он не терял надежды на то, что услышит правду. — Пожалуйста, хотя бы ради спокойствия их душ… Ради мёртвых, пожалуйста, сознайся! Сознайся наконец, кто приказал тебе убить мою Ёрим! — Девять лет, хён-ним, — тихо говорит Сонхёк. — Девять лет я твержу Вам имя убийцы. — Ты лжёшь! — Я предоставил Вам неопровержимые доказательства, — тихо молвит Сонхёк. — Вам настолько неприятно, что это дело рук Вин… — задать вопрос полностью ему не дали. — Винай Манобан мёртв. Вся его семья мертва, — спокойно протянул Пак, зная, что мужчина снова произнесёт это имя. — Ч-Что?.. — собеседник наконец поднял голову и Джуман увидел, как внезапно расширились его глаза и услышал, как задрожал его голос. Он знал, что бывший начальник и друг не шутит. — Почему ты удивляешься? — сделал невозмутимое лицо Джуман. — Ты указал на убийцу, а я ему отомстил. Да, «Nayhe» на протяжении нескольких лет не давали мне этого сделать, но в итоге я добился своего, — сказал он, лицезрея ужас на лице бывшего подчиненного. В голове сразу прозвучали слова, что Чжан Линг сказал им с братом девять лет назад: «Ещё раз вы посмеете тронуть Виная, будете собирать по частям каждого из своей шайки, пока я не разберусь и с вами». Эти предупреждения не прекращались даже когда они перестали покушаться на Манобана. — С-Со всей семьёй?.. — Да, — спокойно кивает Пак. — Я убил их всех. Даже дочь. — … — У тебя такое лицо точно из-за удивления? — спросил он, смотря прямо в глаза Сонхёку, который за мгновение так побледнел, что Джуман показалось, что поначалу он выглядел очень даже хорошо. — Или это потому, что ты девять лет назад указал не на того? — он снова это спросил. — Вы столько лет задаёте мне этот вопрос, — прочистил горло Сонхёк, делая его стабильным. Бывший сотрудник «Dal» всегда умел сдерживать эмоции, заставляя собеседника только гадать, о чём же он думает. Даже начальник не умел читать по его глазам. — До сих пор не смирились с моим ответом? Не смирились, даже если убили его? — Не смирился, потому что я уверен в том, что это не он! — закричал Пак. — Это не он приказал убить Ёрим! — Н-Нет, это он, — тут же замотал головой заключенный. — Надзиратель! — позвал он вдруг, разворачиваясь спиной к бывшему начальнику. — Мы закончили, над… — Думаешь, я не догадываюсь, что именно заставило тебя предать меня и пойти на такой бесчеловечный поступок? — этот вопрос и стальной тон собеседника заставили Сонхёка замереть на месте. — Я прекрасное знаю, что на свете есть только одна причина, по которой ты мог меня предать, — продолжил он, когда Сонхёк опустился обратно на стул и прислушался к Джуману. — Думаешь, я не паду до их уровня? Я давно не тот, что прежде… …

***

«Любовь — ненужное и жалкое чувство», — прозвучало в голове девушки, которая уже не чувствовала неловкость из-за этого милого создания, спящего на её коленях, а напротив, запустила тонкие пальцы в пушистые волосы и поглаживала их, изредка касаясь его щеки и лба. Она не могла объяснить, почему раздумывает над этими словами, они просто не выходили у неё из головы. — Как ты можешь не верить в любовь? — шёпотом спросила она, впервые так пристально разглядывая лицо одноклассника. — Интересно, в чем причина? Будь ты без очков всегда и играй в баскетбольной команде, у наших ребят появился бы серьезный соперник по завоеванию девичьих сердец, — невольно улыбается, замечая, что черты лица у него очень красивые. Красота, сила, способности в спорте — это главные составляющие мужской популярности. Но мысли девушки прерывает громкий трель звонка, который заставил её вздрогнуть. А вот Чонгук, которому было хоть бы хны, лишь развернулся на другой бок, смешно причмокивая губами. — Ты хорошо себя знаешь, — хмыкнула она, поражаясь крепкому сну Чона. — Точно бы проспал следующий урок, — покачав головой и невольно улыбнувшись, Джису накрыла руками плечо Чонгука и начала его мягко трясти. — Чонгук, просыпайся, — тихо сказала она. Она будила его таким мягким тоном, каким ни разу не будила даже Рози. — Э-Эй, уже звонок прозвенел. — Что? Уже принесли новую партию? — пробормотал парень, недовольно скривившись. — Аджосси, можно я пойду через пять минут? — Что? Новая партия? — не понимала Ким. — И как ты меня назвал? Аджосси?! — возмутилась она так громко, что парень тут же вскочил с места, оказываясь на ногах. — Босс, я не спал! — протараторил он, распахнув глаза и отмечая, что сделал он это легко, и ему уже не хотелось вырубиться. — Значит, выспался, — улыбнулась Ким, поднимаясь с места. — Кратковременный сон помогает. — Что? Ты?.. — увидев перед собой не начальника, а несносную одноклассницу, Чонгук быстро сложил все карты. — А, это всего лишь ты, — облегченно выдохнул парень. — Всего лишь? — вопросительно изогнула бровь Ким. — Что это за разочарованный тон? — Ошибаешься, — покачал головой Чон, — это был мой самый радостный тон. — Верю, — хмыкнула Джису, — учитывая то, что он у тебя вечно такой! — девушка закинула рюкзак на плечи. — Выходишь через пару минут со стороны спортзала, — скомандовала она, — звонок прозвенел только что, так что на урок ты успеешь. — Боишься, что тебя увидят в компании заучки? — усмехнулся Чон, когда Су уже дошла до двери. — Если бы боялась именно этого, я бы не охраняла твой сон полчаса! — рявкнула она в ответ и тут же покинула раздевалку. А Чонгук, который по правде знает, что ей уже давно плевать на его статус заучки, просто решил лишний раз покапать на мозги Ким. — Эта девчонка постепенно развивает во мне вредность, — хмыкнул Гук, который до встречи с Ким не замечал в себе такую черту. Ему было плевать на всё, но со встречи с ней, когда эта девчонка только открывает рот, ему хочется дать какой-то колкий ответ. Это потому, что ему раньше вообще не приходилось ни с кем говорить в этой школе? А, если подумать, ему тоже не хотелось, чтобы все встречные думали, что они с одноклассницей прогуляли урок, чтобы уединиться в женской раздевалке. Дурную славу в этой школе заработать очень легко, даже если ты невидимый зубрила. Так что он, как и было сказано, вышел через спортзал спустя несколько минут.

***

— Так, и где мы были? — не успев сесть на своё место, Ким попала под допрос друзей. Лиса и Рози уселись прямо на её парте, и хотя обе её подруги были худее некуда, Джису стало страшно за доисторическое имущество школы. — Признавайся, где ты развлекалась? — усмехнулся Кан, закидывая руку на плечо Чеён. — Куда мне одинокой до вас, — ответила тем же Ким, заметив, что Пак не убрала его ладонь, смущённо улыбаясь, как она обычно делала. Она вела себя вполне спокойно, будто и не заметила этого. — Слушаю тебя, сестрёнка, — на свободное место рядом, которому Рози предпочла поверхность парты, уселся Ким, по лицу которого и не скажешь, что он подошёл к ним ради Джису. Взгляд его был прикован к милой парочке, которая не смотрела на него, точнее, на руку Чимина, которая лежала на плече Рози. Ким заметила, что Кан хотел убрать руку, но подруга, что бросила мимолётный взгляд на её брата, не дала ему этого сделать, сплетая с пальцами светловолосого свои. Она успела заметить, что Рози как-то странно посмотрела на Тэ, после чего атмосфера стала мрачнее некуда, ведь все забыли, что собрались, чтобы допросить её. Джису это совсем не нравилось, ведь все: даже вечно яркая Лиса стали какими-то мрачными, и казалось, что напряженный воздух сейчас треснет. Чувствуя, что обстановка медленно накаляется, Ким, которую обделили вниманием, решила всё разрешить. — Кхм-кхм! — громко откашлялась она. — А я была в раздевалке с горячим красавчиком, — спокойно сказала она, и только теперь все взгляды вновь устремились к ней, а неприятная аура вокруг тех троих, к которым умудрилась присоединиться и Бончай, тут же исчезла. — Ч-Что?! — девушке пришлось прикрыть уши от этих голосов. — С кем была, говоришь?! — строго посмотрел на неё Тэхён. — Ух ты! Вам не плевать на меня. Я рада, — широко улыбнулась она, заставляя подруг слезть с парты. — А теперь все по местам. Сейчас прозвенит звонок. — А с горячим красавчиком-то что? — всё не унималась Лиса, не спеша идти за Чимином. А Джису, заметив, что Чонгук переступил порог кабинета за пару мгновении до звонка и не обратив внимания на то, что тот опять проигнорировал её существование, даже не посмотрев на неё, слабо улыбнулась. — Он мне приснился, — сказала она, не убирая улыбку с лица. — Вот же, — Тэхён облегченно вздохнул, а остальные трое в свою очередь — разочарованно. Он специально поднимался с места медленно, ведь Рози стояла совсем рядом с ним, ожидая, когда парень встанет с её места и пойдёт к своей парте. Поднявшись, он не спешил отходить, не давая Пак возможности сесть на место. Он лишь сверлил взглядом её губы, её нос и её прекрасные глаза, которые были заинтересованы лишь полом. Напряжение между ними не заметить было невозможно. Джису пристально наблюдала за тем, как брат вдыхает запах духов её подруги и специально задевает её всем своим телом, когда отходит. «Просто случайно задел», — подумают все, но только не Ким. — Так и знала, что ты где-нибудь дрыхнула, — хмыкнула Пак, доставая учебник из рюкзака. Она не хотела, чтобы Джису доставала её вопросами. — Только тебе известно, насколько моя жизнь скучна, — кивнула Ким, поняв подругу и поднимаясь с места, так как учитель уже пришёл.

***

Пак Джуман вышел из полицейского участка и сразу же закурил. — Сегодня ты не сломался, — хмыкнул он, поджигая сигарету. — Но я всё равно добьюсь правды, это дело времени, — прошипел он, делая первую затяжку и вспоминая страх на лице Сонхёка. — Я отомщу за всех нас. Отомщу за семью, — сказал он, выпуская клубки дыма и со скорбью смотря на фотографию своей когда-то большой семьи.

Flashback.

Двадцать четыре года назад. — Эй, Джуман, посмотри, твоя возлюбленная! — хлопает парня в плечо старший брат, показывая пальцем куда-то вдаль. — Перестань, хён! — буркнул он обиженно. — На этот раз я не куплюсь! — Да серьёзно я! — развёл руками старший, разворачивая брата в сторону девушки, которая была как всегда скромно одета в блузку нежного цвета и юбку чуть ниже колен. — Как я выгляжу? — спросил Пак-младший, поворачиваясь к брату и поправляя идеально уложенные волосы. — Сногшибательно, — смеётся Джуван, — и она наврёт, если скажет обратное. — Ладно, тогда я пошёл? — спросил он, пытаясь успокоить своё сердце. — Иди уже! — Джувану пришлось даже подтолкнуть брата за спину, чтобы он ушёл, а ему удалось спокойно поговорить со своей девушкой, которая уже не первый год ждёт его в Сеуле. — Привет! — широко улыбнулся Джуман, вставая на пути девушки, что куда-то спешила с охапкой книг, которую она прижимала к груди. — Здравствуйте, — менее приветливо поздоровалась девушка. — Как дела? — спросил парень, следуя за Ким, которая продолжила путь к учебному заведению. — Потихоньку. Спасибо, что спросили, — тихо отозвалась она, не замедляя шаги. — А тебе не интересно, как мои дела? — состроил обиженное лицо парень, зная, что воспитание не позволит Ким уйти просто так. — Вижу, вы в добром здравии, — говорит Ёрим, оглядев Пака с ног до головы. — И так как сегодня Вы не пьяны, для общества не опасны. Я очень этому рада. — Ты… — даже на такие колкие замечания девушки, Джуман мог лишь улыбаться. — А как тебя зовут? — Зачем Вам моё имя? — непонимающе спросила девушка. — Просто, — растерялся Пак, который уже успел забыть, что она слишком хорошо воспитана и не будет знакомиться с парнями где попало. — Если просто, Вы обойдётесь и без него, — вежливо отказала девушка, а парень шёл за ней вплоть до здания факультета экономики. — Что Вам от меня нужно? — поняв, что Пак будет следовать за ней аж до аудитории, Ёрим решила остановиться у главных дверей. — Ничего, — сделал невозмутимое лицо Пак. — А у тебя есть парень? — Вы досье на меня составляете? — возмутилась Ким из-за слишком личного вопроса. — Нет, с чего ты взяла? — нервно улыбнулся парень, почесав затылок. — Я просто хотел познакомиться с землячкой! — выдал достойное оправдание парень. — И, судя по твоей речи, ты тоже из Пусана, как и я! — довольно заулыбался он. Странно, что при виде этой девушки он улыбается столько, сколько не улыбался за двадцать один год своей жизни. — Я бы тоже сказала, что рада встретить сородича, который ещё и родом из моего города, — начала Ёрим, — если бы это были не Вы, — сказав это, девушка развернулась к парню спиной и направилась к двери. — Вот это было грубо, — расстроенно и даже слегка обиженно пробормотал Пак. — Ёрим! Привет! — услышал он слишком знакомый голос, из-за которого хочется убивать всех и каждого. И он бы тут же свалил, даже не оборачиваясь к обладателю ненавистного голоса, если бы ему ответил не самый приятный голос на свете. — Привет, Винай, — обернувшись, он увидел Манобана, которому девушка улыбалась! Она улыбалась! Впервые Пак увидел улыбку на лице этой девушки. И она улыбалась не ему, а какому-то Винаю Манобану! — Где ты была? Я тебя обыскался, — его ломаный корейский резал слух Пака, но он продолжил слушать. — Почему ты меня искал? — смущённо опустила взгляд покрасневшая Ким. — До начала лекции же ещё пятнадцать минут. «Серьезно? Она ни разу не заговорила со мной так мило, а перед этим индюком она светится всеми цветами радуги!» — это Джумана определённо злило. — Не знаю даже, — так же смущённо добавил таец. — Просто мне очень некомфортно без тебя. Так что не оставляй меня одного, ладно? — с улыбкой спросил он, заставив щёки девушки и вовсе запылать. «Пикапер века!» — оценил сам Пак Джуман, закатывая глаза. — Знаю, это глупо с моей стороны, ведь из нас двоих это ты приезжая, и именно для тебя уместно говорить такое, но я… Мне правда одиноко без тебя. — Кхм-кхм! — Джуман понял, что больше не может оставаться в стороне и решил подло вмешаться. — Вы? — удивился таец, увидев перед собой Пака-младшего. — Вы ещё не ушли? — спросила Ёрим, тут же став серьёзной. — Вы знакомы? — удивился Манобан. — Да! — Нет! — ответ был разным и поставил Виная в ступор. — Меня зовут Джуман, а я знаю, что тебя зовут Ёрим. Теперь мы знакомы, — довольно заявляет кореец. — Кстати, у тебя очень красивое имя. — Вы подслушивали? — снова возмутилась первокурсница. — Вы в общественном месте и говорите слишком громко, тут и подслушивать не нужно, — хмыкнул Джуман. — Это я, наверное, громко говорил, — почесал затылок Манобан. — Простите, хён-мин, — извинился парень, произнеся последнее слово через силу, что вызвало не одинаковую реакцию. Если Пак устало вздохнул, прикрывая лицо, Ёрим тихо засмеялась. — Полагаю, ты хотел сказать хён-ним, — грубо поправил его Пак, — но я никогда не разрешал тебе себя так называть, — отметил он. — Грубиян, — хмыкнула Ким, оглядев его недовольным взглядом. — А сейчас, с вашего позволения, я пойду, — почувствовав, что не может находиться в компании врага даже ради милой девушки, Джуман улыбнулся на прощание лишь Ким и развернувшись к ним спиной, направился к брату. — Идём на занятия, хён, — сказал он, дойдя до старшего. — Винай Манобан? — спросил Джуван, прищурив глаза. — Да, хён! Ты как мой близнец, чувствуешь причину моего гнева без слов! — Да нет, я хотел спросить не он ли идёт к нам, — говорит Пак-старший, указывая за спину Джумана. — О, господи! — хлопнул себя по лбу младший. — Что ему от нас нужно? — Ты знаешь что, — улыбнулся Джуван, которого не так бесила компания тайца. — Только не говори, что ты на стороне этого мистера «Давайте жить дружно»? — возмутился Джуман, показывая пальцами кавычки. — А почему нет? — Потому что он — наш враг! — А я о Вас никогда так не говорил, — он снова слышит за своей спиной этот ломаный корейский. — Чувак, говори на тайском! — хмыкнул Пак, разворачиваясь к тайцу и обращаясь к нему на его родном языке. — Язык сломаешь! — Простите, — извинился он уже на тайском. — Вы правы. Здравствуйте! — он поклонился Джувану в знак приветствия. — Вижу, ты поступил сюда, — кивает в ответ старший. — А куда ты думал он поступит? В Сеульский, что ли? — фыркнул Джуман. — Хотя, было бы круто! Глаза бы здесь не мозолил и язык бы немного подтянул. — Эй, хватит уже. — Что хватит? Чего ты его защищаешь? — не понимал Пак-младший. — Потому что знаю больше, чем ты! Он не раз помогал нам! — Что? — прищурил взгляд Джуман. — В прошлый раз Швеция сыграла с нами злую шутку, договорившись и с «Nayhe», и с нами. А сами они не приехали. — Что? — удивился парень. — Почему я не знаю? Ты лишь доложил мне, что сделка не состоялась, а отчета о потерях я не припоминаю. — Потому что потерь не было, — вмешивается таец. — Что? — снова был шокирован Джуман, теперь всем корпусом развернувшись к Манобану. — Да, Винай сразу увёл своих людей, и мы разошлись мирно. Его людей было в два-три раза больше, и он мог спокойно убить нас всех, но он не стал. Впервые, брат! Впервые наша встреча с китайцами закончилась без кровопролития! — И зачем ты это сделал? — обратился Пак к Манобану. — Я с самой нашей первой встречи твержу вам обоим о своих мотивах. — Не начинай! — закатывает глаза глава «Dal». — Но хён-ним… — Ты! — злобный Пак-младший тычет пальцем в грудь парня, что был младше него. — Ты ведёшь себя как ребёнок! Ты всё ещё живёшь в своём розовом мире! Не знаю, как твой отец и старик Чжан доверяют тебе серьезные дела, но ты слишком наивен для этого бизнеса! — Перестань, брат, — поняв, что младший очень разозлился, Джуван хотел его успокоить. — Знаешь, в твоём возрасте я тоже верил в мир и процветание! И это было всего два года назад! Но ваш босс Чжан Линг легко потушил эту веру в моих глазах! Он не хочет видеть соперников в угольном деле, он не станет делить рынок с нами! — Вы не можете этого знать! — рявкнул Винай. — Могу! Я тоже пытался! А твой босс рассмеялся мне в лицо! — Тогда у вас не было тех, кто поддержит вас с нашей стороны, но теперь есть я, мой отец! Своих друзей я тоже уговорю! Мы не можем больше попросту лить кровь из-за какого-то угольного бизнеса, к которому нас привязала семья! — последние слова первокурсник произнёс с ноткой обиды и досады, заставив врага всё понять. — Так ты тоже невольник, — рассмеялся Джуман, смотря то на тайца, то на своего брата. — Теперь я понял, почему он тебе так нравится, хён. Видишь в нём себя в его возрасте? — Прекращай, брат. — А помнишь, как «Nayhe» чуть не убили тебя? Это было из-за того, что датцы стали импортировать уголь у нас, а не у них! — Я помню, — тихо отвечает Джуван. — А ещё помню, как ты после этого выстрелил в старика Чжана и чуть не убил его. Потери всегда были с двух сторон! — Вот только проблема в том, что всегда, хён, всегда нападают они! Мы никогда не нападаем на них первыми! — Потому что вы боитесь, что наши истребят вас, — вставил Винай, но решил тут же продолжить, пока Пак-младший на него не набросится: — Но сейчас это неважно! Если будет мир, никто не будет нападать! Не будет потерь с обоих сторон. Вы не будете бояться за жизни своих людей! — сорвался Манобан. — Не будет мира, — покачал головой главарь «Dal». — Сказать, что будет? Ты облажаешься, а если ваш старик узнает о том, что ты вытворяешь, велика вероятность того, что умрешь ты раньше времени! Эта война не закончится! Она будет длиться веками. — Знаете, господин Пак Джуман, — тихо начинает Винай. — Недавно у нашего босса наконец родился сын. — Поздравляю! — рявкнул Джуман, не понимая, почему собеседник об этом заговорил. — Очень рад, что он в таком возрасте сумел сделать ребёнка! А вот за мальчика, который когда-то станет вашим боссом — нет! — Вот и я об этом, — выдохнул Манобан. — Вашим будущим детям я тоже не завидую. — Что ты сказал, ублюдок?! Умереть захотел?! — Пак тут же вцепился в воротник тайца. — Если мои дети в будущем ради угольного рынка будут биться на смерть с вашими, уж лучше мне их не заводить! — процедил парень, когда Джуван пытался отцепить брата от его воротника. — Исин — не первенец дяди Линга, у него были дети до этого, но всех в младенчестве убили их враги! — сказал он, заставив Пака удивлённо отпустить его воротник. — Вы — не первые и не последние враги «Nауhe»! Мы занимаемся не только угольным бизнесом. Но со всеми своими врагами дядя Линг расправлялся очень жестоко! Не без потери с нашей стороны! Из поколения в поколение длится эта кровавая война ради незаконного угольного рынка! Вас это всё ещё устраивает? Меня — нет! Я не хочу каждый раз бояться за сохранность своей семьи! Не ради себя, а ради нашего будущего и будущего наших потомков, я хочу, чтобы мы жили в мире! Разве вы не хотите лучшей жизни? До каких пор вы будете воевать? — спросил он у двух парней, которые задавались с этим вопросом с самого вступления в бизнес. — Джуман, прислушайся к нему, — Джуван похлопал брата по плечу. — Он искренен. Даже когда нас накрыли копы… — Только не говори, что и там он руку приложил? — устало вздохнул глава «Dal». — Копы создали специальный отряд из молодых офицеров, чтобы поймать нас. Но они не трогают «Nayhe», так он нас и выручил. — Всё это было знаком доброй воли с моей стороны, — вмешался Винай. — Доверьтесь мне. Пожалуйста. — Ты… Ты правда веришь, что мы сможем мирно сосуществовать? — тихо спросил Джуман после минутного молчания. Стоит ли ему снова верить в это? Или не нужно строить глупые неосуществимые мечты? — Верю, — кивает Манобан. — Я верю в лучшее будущее. Мы сможем выбраться из всей этой грязи, — уверенно заявляет он. — В таком случае, — выпрямляется Джуман, наполняя лёгкие воздухам, взвешивая все «за» и «против». На самом деле «против» было гораздо больше, но это не повлияло на ответ босса, — я… Я согласен разделить твою веру, — сказав это, Пак-младший нехотя протянул руку Манобану. — Брат, — губы Джувана тронула улыбка. — Давай быстрее, пока я не передумал, — хмыкнул Джуман, заметив, что Манобан так и замер с открытым ртом. — Спасибо! — вмиг засиял Винай, судорожно пожимая протянутую руку. — Мы… Мы с вами построим лучший мир! Обещаю! Вы не пожалеете, хён-ним! Я вас не подведу! — Теперь ты не будешь один, — улыбнулся Джуван, похлопав тайца по плечу. — Мы тебе поможем, — сказал он, сделав когда-то врага самым счастливым человеком на свете. — Мы построим лучший мир.

End of Flashback.

***

— Ну сколько можно? — тихо рычит Тэхён, опираясь о подоконник в кабинете и наклоняя голову назад. — Да, друг, сколько можно? — опять Хосок заговорил серьезно. — Хватит убивать их взглядом! — сказал он, сразу узнав, что он смотрит на Чимина и Рози, которые стали даже ближе. — Она это мне на зло делает! Не видишь, что ли? — возмутился парень. — Ты бредишь, — фыркнул Чон. — Я серьёзно! Она постоянно смотрит сюда, хоть и говорит с ним. — И почему же? — хоть Хоби и не заметил ничего подобного, решил спросить. — Хочешь сказать, что Чеён использует Чимина? — Именно, — кивает Тэ. — И это мне не нравится! — Мне тоже, если ты прав! Но с чего ты пришёл к такому выводу? — спросил он друга. — Я знаю. Просто… Знаю! — ответил коротко темноволосый. — Не думаю, что Чеён способна на такое… — покачал головой Хоби, чтобы избавиться от ненужных мыслей. — Она, наверное, не станет так поступать с Чимином? Они же как минимум лучшие друзья! — Вот и я об этом! Хоби, ты можешь подумать, что я ненавижу Чимина, но я правда не хочу, чтобы он стал игрушкой в этой игре и… — Тэ явно был намерен продолжить, но он внезапно остановился и начал рассматривать девушку, которая поднялась с места, ещё пристальнее. — И что? — выжидающе спросил Хосок. — Чёрт, с каждым днём она всё худее и худее, — прищурив взгляд, говорит Ви, наблюдая за Чеён, которая теперь была видна им в полный рост. — Что? — не понял Чон. — Разве? Она всегда была худой. — Сам посмотри… Хотя, я не хочу чтобы ты изучал её глазами, но сразу же видно! — Тэхён не понимал почему никто кроме него этого не замечает. — Её руки, талия, бёдра, задница и щёки! — перечислил он, но Чон, который прошёлся взглядом по подруге, ничего такого не заметил и пожал плечами. — Она похудела. Это точно. Даже грудь стала меньше! — несколько раз кивает Ви. — Ну, — усмехнулся Чон, — тебе виднее, — добавил он, за что получил подзатыльник от друга, который зря решил поговорить на этот счёт именно с ним.

***

      Приняв душ и поужинав, парни в комнате занимались своими делами. Хосок уже давно дрыхнул после долгих тренировок, Чимин просто лежал, сверля взглядом потолок, не отключая свой ночник, а Тэхён уже ушёл в свой телефон. Казалось бы, парень просто пролистывает ленту новостей в «Instagram», только вот никогда на стройные ножки в социальных сетях Ким не смотрел таким взглядом. И вообще, мало на что в жизни он смотрит взглядом, который переполнен теплом и любовью. Не со скучающим видом, не с похотью, не с ухмылкой, а именно с теплотой и нежностью, что во взгляде Ким Тэхёне наблюдается очень редко. А дело было в том, что он пролистывал не фото длинноногих красоток в «Instagram», а три тысячи с чем-то общих фотографий со своей бывшей девушкой. Даже это фото, перед созданием которого Чеён, надув пухлые щёчки и состроив щенячьи глазки, заставила его надеть ободок с кошачьими ушками, и, где он выглядел крайне недовольно в отличие от девушки, заставляло его сердце странно трепетать, а уголки губ непроизвольно подниматься в улыбке. Это было осенью прошлого года. А вот эта фотография была сделана в парке. Девушка заставила его надеть футболку с надписью «Her boy», сама нацепив майку с надписью «His girl». Хоть он и делал вид, что не любит подобное, когда это милое создание улыбалось, он не мог не улыбаться в ответ. Удовольствия прибавляли завистливые взгляды, которыми на них смотрели все. Она всегда полностью принадлежала ему, видела только его и любила только его. А Ким был козлом. Он был тем, кого эта девушка делала нереально счастливым, как не делает ни одна другая, но ещё он был тем, кто никогда не довольствуется тем, что у него есть. Он никогда не упускал игривые взгляды, которыми на него смотрели более сексуальные и более доступные девушки. Он знал, что Чеён всегда будет с ним, всегда будет принадлежать ему, она не могла уйти к другому, не могла отказаться от него. Просто не могла. И эта уверенность, засевшая у него в голове и позволяла ему так беспечно относиться к на самом деле любимой девушке. Она была особенной, была единственной, но существование остальных игнорировать у парня не получалось. Да и зачем? Зачем ограничивать себя, когда можно погулять и вернуться к той, кто никогда тебя не оставит? Любовь Чеён он воспринимал, как должное. Просто не могло быть, чтобы она бросила его. Так просто не должно было быть. Это невозможно. Абсурд. Но… Это случилось. Очередная глупость просто не сошла ему с рук. Она его бросила. Вполне заслуженно назвала его негодяем и выплюнула ядовитое «Я не буду по тебе скучать!», которое тогда совсем не пронзило сердце так больно. Не было больно даже тогда, когда он наговорил ей всякую ересь. Осознание того, что он натворил, вместе с осознанием того, какое он неблагодарное ничтожество пришло лишь с отрезвлением. «Но уже поздно» — сказал бы на его месте любой здравомыслящий человек, приняв тот факт, что сам всё испортил, и теперь ему ничего не вернуть на место. Но это был Ким Тэхён. В его словаре не было слова «сдаться». Он сделает всё, чтобы искупить свою вину перед Чеён и снова завоевать её сердце, хотя уверен, что Пак ещё не успела выкинуть его оттуда. Теперь он понял. Когда после расставания с Чеён, вертихвостки с аппетитными формами перестали интересовать в связи с тем, что мысли были заняты лишь одной самой прекрасной, самой желанной и самой искренней особой, он понял, что не может без неё жить. А, когда увидел, как она чуть ли не каждый день ведёт милые беседы с Чимином и позволяет ему некоторые наглости, как объятия, ему и вовсе хотелось волком выть от безвыходности и желаний прибить себя за свою глупость. Но ничего. Он всё исправит. Он вернёт себе Чеён, он не позволит Кану её так просто отнять. Весь день ему было плохо, на душе кошки скребли от одного взгляда в сторону «парочки». А сейчас, только эти решительные мысли и позволяют ему наконец положить голову на подушку, отвернуться к стене и хотя бы попытаться погрузиться в сон, чтобы утром снова не проспать. Ведь больше Чеён не будит его. Даже если знает, что он не проснётся от трели будильника, девушка уже не звонит ему, чтобы разбудить. Тэхён отключил свой ночник и принялся делать попытки заснуть, а Чимин, который даже не копался в телефоне, в отличие от друга, не спешил отключать свой. Он был занят чем-то более интересным. По крайней мере, так было для самого парня, который доставал из-под кровати блокнот в кожаном переплёте. Он не понимал, почему принёс его с собой, как и не понимал, почему продолжает читать его. Это было для него как чтение книги, которые он никогда не читал. Знакомиться и узнавать совсем чужого человека и прочувствовать все его эмоции, даже не видя его для парня было в новинку. Если изначально он, как и его дядя с отцом хотел смеяться над наивностью и принципами Ким Ёрим, сейчас, прочитав полгода жизни этой девушки, парень очень зауважал её. Провинциальная девочка из Пусана, которая завоевала сердца двух самых популярных парней в универе. Своей невинностью, мягким характером, который невероятным образом сосуществовал со стальным нравом и большим добрым сердцем, она свела с ума и корейца, и тайца.

Flashback из дневника.

30.04.1994. Подпевая под нос детскую песенку про крокодилов, я направлялась обратно в общежитие. Было необычайно темно и тихо. Многие уехали по домам в связи с праздником Висакха Буча. В комнате я осталась одна, так что сейчас в одиночестве иду из магазина обратно. Магазин находился на территории универа, так что это было совсем недалеко от общаги. Почему я не уехала? Это же очевидно. У меня здесь нет родственников, к которым я поехала бы. Тем более я не буддистка, чтобы праздновать этот день. А Винай, кстати, на днях выдвинул безумную по-моему идею! Он настоятельно предлагал забрать меня к себе. А я категорически против такого! Что обо мне подумают его родители? Что они скажут о моем воспитании? Как незамужняя девушка может гостить в доме молодого человека, да ещё и оставаться там на ночь? Мне даже стыдно представить себе это! Так нельзя! Не так меня воспитывала мама. — Эй, красавица! — вздрагиваю, когда слышу голоса нескольких мужчин с бутылками в руках, которые крутились около общежития. Что они делают на территории университета?! Как их вообще допустили?! — Сегодня день рождения великого Будды! Отпразднуй его с нами, — говорит второй, и они начинают подходить ко мне. — Да здравствует праздник Весак! — кричат они, наступая ко мне. Ч-Что?.. Какой ещё праздник Весак? Я — христианка! Именно это я и хотела прокричать, когда на автомате развернулась назад и начала убегать в неизвестном мне направлении. И на деле прокричала я вот что: — Помогите! — чуть ли не плачу я. Нет, такое со мной не впервые. И это не то, чем я хочу хвастаться, ведь если бы в те времена рядом не было Виная, я бы умерла раньше, чем пьянчуги прикоснулись ко мне. И кстати! Какие они всё-таки быстрые, несмотря на то, что пьяны! Сердце стучит у горла, я в ужасе! И чего мне захотелось лапши посреди ночи?! Но ведь я не знала, что так будет. Я сходила в студенческий магазин, а на территории университета всегда безопасно. Но сегодня, похоже, в связи с праздником нет даже охранников. Они бегут за мной делая мне непристойные предложения, о которых мне даже думать стыдно! Чёрт, я плачу. Снова плачу. Ничего ты больше не можешь, Ким Ёрим. — Отстаньте от меня! Пожалуйста! — убегая от них, параллельно я глотаю слёзы. Но вдруг… Пробежав приличное расстояние от общежития, я вдруг осознаю, что уже пару минут не слышу их голоса. Осторожно останавливаясь, я оборачиваюсь назад и вижу чью-то тень. Был единственный стоящий, он пинал ногой тех, кто лежал на земле и кричал от боли. Может, продолжить бежать? Что хорошего ждать от человека, который избивает других людей? Да нет, он же избивает плохих людей! Ёрим, будь благодарней! Тебе не угодишь! Если бы не этот человек, ты бы уже давно умерла от страха. А что если… Что если он тоже будет приставать ко мне?.. Нет, нужно бежать! Но куда? Я уже мысленно ною, не зная, что делать! Ладно, я решила бежать. Но куда? Общежитие же на той стороне! Как сложно… А пока я думаю этот незнакомец начинает идти ко мне… Он… То есть его тень такая страшная… Нет, к черту общежитие, я убегаю! Только решившись и уже готовясь бежать со всех ног, я слышу знакомый голос и замираю. — Ёрим! — слишком знакомый голос. — Ким Ёрим, у тебя топографический кретинизм? — это был голос Джумана-сонбэ. Он вернулся! Никогда не была так счастлива его слышать. — Общежитие на той стороне, — он указывает себе за спину. Даже в темноте я как будто вижу эту вечную ухмылку на его лице. Я вытираю слёзы рукавом кофты и иду к нему. — С возвращением, — я встречаю его своими всхлипами. Я не видела его и Джувана-сонбэ около месяца. Винай говорит, что они уезжали по семейным делам. У богатых всегда много семейных дел. И я давно поняла, что на занятия им наплевать. — Спасибо! — звонко отвечает. — Хотя я ожидал не такого приветствия, — когда я досягаю его, парень расправляет руки и идёт ко мне на встречу. Он не меняется. Я скрещиваю руки на груди, продолжая стоять на месте. — Нет? Что, совсем не соскучилась по мне? — ненавижу его такие вопросы. Он останавливается совсем рядом со мной, но не обнимает. Уже привык, как и я. Сначала, когда мы только начали дружить, я так от него шарахалась, боясь, что он и вправду начнёт обнимать меня, а сейчас он уже понял, как мне это не нравится, а я поняла, что он никогда не делает того, что мне не нравится. Винай был прав: на самом деле он очень хороший. Жаль, я поняла это не сразу. Мне немного стыдно за то, что ему когда-то давно пришлось пару недель выпрашивать у меня прощения за то, что он чуть не сбил меня на машине и за то, что был груб. Хотя о том, что заставила его в знак искренних побуждении одарить игрушками детишек из детского приюта, который расположен рядом с университетом, я не жалею. До сих пор в ушах мои самые наглые слова в жизни: » — У Вас же много денег, да?». Сначала он офигел, потом снова предложил купить мобильник, но в итоге потратил гораздо больше, чем рассчитывал. Теперь мы все: я, Винай и братья Пак — частенько посещаем этот приют. Я всегда мечтала заниматься благотворительностью. Может, когда разбогатею, осуществлю свою мечту уже от своего имени. Джуван-сонбэ, который охотно поддерживает мои идеи, говорит, что я учу его непутевого брата правильным вещам. — Вы пьяны? — спрашиваю я, когда мы уже вместе идём в сторону общежития. Вся его жизнь — сплошные тусовки, так что я уже не удивляюсь запаху алкоголя, разящий от него. — Прямо как при наше первой встрече! — говорит он, хватаясь за сердце и прикрывая глаза, этим вызывая у меня смех. Они с его старшим братом единственные люди, которые не пугают меня, когда пьяны. Потому что они совсем не меняются. Вначале я даже думала, что они вечно пьяные ходят, пока Винай не сказал мне, что они на самом деле отличные ребята и просто хорошо переносят алкоголь. — Вы тогда меня чуть не убили! — не могла не напомнить я. — Ты всё ещё в обиде на меня за это? Моя машина ведь даже не коснулась тебя! — закатывает глаза парень. — Зато я чуть не умерла от страха! — обиженно говорю я, хотя давно простила ему тот случай. Мы ведь друзья, так что я тоже иногда хочу подшучивать над ним. — А вот в это я верю, — смеётся, — и снова извиняюсь. — На этот раз приму их сразу, — улыбаюсь ему в ответ. — Без условии? — искренне удивляется Пак-младший. — Может, мне построить приют в твою честь? — Нет, не стоит, — покачала я головой. — Но всё равно спасибо, — улыбаюсь, вспоминая, как он обычно шутит, что ради меня горы свернёт. Поначалу я возмущалась и ругала его за такие словечки, но со временем привыкла. — Но что Вы делаете здесь посреди ночи? У вас же с братом вроде есть дом здесь. — Я соскучился по тебе, — снова шутит. И когда он начнёт относиться ко мне серьезно? — Месяц разлуки был слишком долгим для меня, — ну вот опять. — Да-да, — киваю я, закатывая глаза. Уже привыкла. — Ты уже начала мне сниться, — говорит Пак, когда мы остановились перед входными дверями общежития. Я говорила, что он не меняется, когда пьёт? Я его переоценила, он, оказывается, начинает бредить. — Спасибо, что проводили, сонбэ, — говорю я, благодарственно кланяясь ему. — Спокойной ночи, — хочу уже направиться к железной двери, как чувствую, что его широкая ладонь схватила меня за запястье. Что он делает? — Я действительно скучал по тебе, — говорит сонбэ, внезапно заключаясь меня в объятиях, не давая даже ничего понять. Что?.. Что он делает? Он никогда меня не обнимал. А сейчас… Сейчас его сердце так быстро бьется. Ещё оно бьется настолько громко, что я не слышу свои мысли. Это из-за алкоголя? — Вы… Вы пьяны… — я хочу оттолкнуть парня от себя, но он не отпускает меня. Мне не нравится это. Нет, даже не так, он начинает меня пугать. — Сонбэ, отпустите меня! — я повышаю голос и с силой отталкиваю Пака от себя, но он снова хватает меня за руку. — Что Вы делаете? — мне неприятно, что он сжимает моё запястье так сильно, но он всё равно меня не отпускает. — Ёрим… — бормочет он моё имя. — Что? — устало вздыхаю я, всё ещё пытаясь вырвать свою руку. И чего это я ему отвечаю? Потому что до сих пор верю, что он в здравом рассудке? — Я люблю тебя, — говорит он, заглядывая мне прямо в глаза. Ч-Что?.. Что он несёт? Снова шутит? Мои глаза готовы вырваться из орбит, я пытаюсь уловить в его мимике хоть намёк на то, что он не серьезно. Но нет… Не похоже, что он шутит… — С самой первой встречи я люблю тебя, — добавляет он, и в его голосе я ощущаю искренность. Он не шутит… Получается… Он не шутил вовсе… Господи!.. И про то, что я заставляю его улыбаться, про то, что за меня он горы свернёт, про то, что скучал и про то, что я ему снилась… Господи, как такое может быть? — Я хочу, чтобы ты всегда была рядом и… — вздрагиваю, когда его ладонь касается моей щеки. Что он делает?.. Он наклоняется ко мне, не убирая эту ладонь с моей щеки… — Я хочу, чтобы ты была моей. — Сонбэ… — окликаю я его, когда он притягивает меня ближе к себе. — Джуман-сонбэ, мы с Винаем вместе! — испуганная его действиями, я чуть ли не кричу эти слова, зажмуривая глаза и поворачивая голову в сторону. Он не знал. Это видно по его удивлённому и потерянному взгляду. Он будто сразу отрезвел. Если бы Винай ему рассказал, он бы даже по пьяни не стал так делать. — Ч-Что?.. — хватка на запястье слабеет, рука не щеке падает, и сам он делает шаг назад, отстраняясь от меня. Не знаю, почему, но мне хочется плакать. Что это со мной? Что гложет меня внутри? Неужели мне стыдно перед ним? Почему сердце щемит из-за этого мерзкого чувства вины? Я ведь… Я ведь ничего не делала… — Уже почти месяц мы встречаемся, — нет, я не хочу его добивать, я просто хочу быть с ним честной. — Я люблю его. — Чёрт возьми, Ёрим, — он взлохмачивает свои волосы и снова смотрит на меня. Виновато смотрит. Он пришёл в себя быстрее, чем я думала. — Прости, пожалуйста, — выражение его лица меняется, словно он притворяется. Кажется, он часто притворяется… — Пожалуйста, не обижайся на меня. Просто забудь об этом, ладно? — теперь всё это не кажется мне шуткой. Он не шутил со мной, он скрывал всё за своей улыбкой. — Хорошо, — не вижу другого выхода, кроме как согласиться, хотя вряд ли я такое забуду. — Вы сможете водить? Или мне позвонить Джувану-сонбэ, чтобы он Вас забрал? — Не стоит. Уже поздно, ты иди в свою комнату и ложись, а за меня не беспокойся, я не много пил, — отмахивается он и уходит, разворачиваясь ко мне спиной. — Но, сонбэ! — Спокойной ночи, Ёрим! — Спокойной…

End of Flashback.

«В конце-концов я всё-таки позвонила Джувану-сонбэ, ведь иначе я бы не смогла спокойно спать. Только тогда, когда старший позвонил мне и сказал, что Джуман-сонбэ спит в своей комнате, я успокоилась. Это я виновата в его таком состоянии и, наверное, именно поэтому я проплакала всю ночь. Очень надеюсь, что это не повлияет ни на нашу дружбу, ни на дружбу парней…» — Чёрт! Как дяде было наверное плохо тогда… — думает вслух Чимин, пряча дневник под подушкой, решаясь поспать и продолжить завтра. — Быть отвергнутым… Интересно, это очень тяжело? «Она всегда воспринимала его слова, как шутки… А дядя, похоже, специально не отрицал этого. Он должен был знать, что девчонка влюблена в Виная. Хотя, думаю, что он правильно сделал, что признался, а то бы это гложило его изнутри. Или не стоило лезть к ней вообще?.. Айщ! Слишком сложно! Но, как бы то ни было, Ким Ёрим — большая молодец! Она ни капли не сомневалась, не давала ложных надежд и осталась верной своему любимому» — в который раз Чимин подмечает, что эта девушка очень классная. Но его очень гложет один вопрос, который, возможно даже не даст уснуть. «Если она осталась с тайцем, почему её дневник был в нашем подвале?».