***
— Я чуть в неё не влюбился, пока мы танцевали, — тихо произносит Чон, перелистывая книгу. — Иногда на неё и смотреть не хочется, видишь, что она дура дурой, но стоит ей сделать что-нибудь милое, я уже влюбляюсь. Ох уж эти девчонки, черт бы их побрал! С ума могут свести, — когда парень впервые прочитал этот роман, он совсем не понимал смысла этих слов, даже охарактеризовав этот момент, как полный бред. А сейчас, перечитывая книгу Сэлинджера ещё раз, он наконец проникся в суть данных слов, понимая, насколько изменился.Flashback.
Вчера. — Рози, я… — шептала Су, которая сейчас как никогда гордилась своей подругой. — Я очень тобой горжусь! Ты молодец! — воскликнула она. — Онни, я так соскучилась по твоему звонкому голосу, — улыбнулась Чеён, которая только что поведала подруге о своих твердых намерениях. — Лиса рядом? Я и по ней соскучилась, мы ведь больше двух недель не виделись. — Ох, она в комнате бывает даже реже тебя когда-то, — хмыкнула Ким. — Вечно где-то гуляет с Чимином, я её вижу только на занятиях. — Вот как, — улыбается Рози, — так тебе скучно одной? — Угу, — кивает она, хотя знает, что подруга её не видит, — но завтра я пойду навестить тебя, теперь мне не будет так скучно. — Кстати об этом, — протянула Чеён осторожно, — я… Не знаю, как сказать об этом… Но я не хочу, чтобы вы меня навещали… — Что?! — возмутилась Су. — Что ты такое говоришь?! — Я хочу побороть свою болезнь и показаться вам здоровой, — послушав Хани, Рози пришла к такому выводу: она больше не покажется на глаза родных нездоровой, теперь они увидят её только такой, какой она была до этой болезни: полной жизни и энергии, милой, доброй и красивой. — Дорогая моя, — прошептала Ким, — ты и сейчас для нас такая же… Но, если ты так хочешь, мы все будем тебя ждать. — Спасибо, онни, — сказала Рози, — спасибо, что всегда поддерживаешь. — Я всегда буду рядом, дорогая, — сказала она и, пожелав спокойной ночи подруге, отключилась. — Эх, — тяжело вздыхает Джису, — возвращайся скорее, подруга, — девушка бросает взгляд в сторону кроватей обеих подруг, отмечая про себя, что ей так не хватает их ночных посиделок, когда они болтали обо всём на свете и делились самыми сокровенными тайнами. Сейчас ей так многое хочется им рассказать… Рассказать то, о чём мало когда осмеливалась думать. В душе сейчас так много накопилось, что Су уже не в силах держать всё в себе. Эта неопределенность в жизни её настолько пугает, что впервые «всезнающей» Ким Джису, с которой подруги всегда делились своими сокровенными тайнами и спрашивали: «Онни, скажи, что мне делать?», хотелось самой задать этот вопрос: «Что мне, чёрт возьми, делать? Что в моей жизни происходит?». — Что же ты со мной делаешь, Чон Чонгук? — брыкается на кровати девушка, вспоминая то, что произошло вчера. — Почему себя так ведёшь? — никого более странного она в жизни не встречала точно. И угораздило же её влюбиться именно в него! И что, блять, вчера было? Он её поцеловал. Он правда её поцеловал, а когда сказал, что солгал о том, что она ему не нравится, Джису не могла поверить в услышанное, полагая, что это сладкий сон. Если это был сон, она бы не хотела просыпаться, но она убедилась, что всё правда происходит, когда парень, оторвавшись от её губ, тихо и как всегда с непоколебимым лицом сказал: «Идём, мне нужно отвести тебя домой». Холодный тон, холодная гримаса и холодные руки, которые касались её шеи… Даже во всём этом она видела тепло и уют, даря ему свою искреннюю улыбку всю дорогу до общаги, несмотря на его молчание. «Спокойной ночи» — единственное, что он сказал вчерашней ночью девушке, которую поцеловал! — И как это всё назвать? — ломала голову девушка, когда послышался внезапный стук со стороны окна. — Что это? — испугалась Су, которая очень редко оставалась в этой комнате одна. Но, после пары стуков, теснее сжав рукава чёрной толстовки, Ким всё-таки подошла к окну, недоумевая что происходит. Обняв себя за плечи и чувствуя приятный мужской запах, исходящий от толстовки, Ким медленно и не без страха открыла занавес. И девушка, чьи глаза тут же широко распахнулись, как только она открыла занавеску, чуть не потеряла сознание от увиденного. Только очередной стук заставил её прийти в себя и тут же открыть само окно. — Что ты?.. — не успела она ничего спросить у парня, чья голова за окном чуть не лишила её дара речи, темноволосый ловко забросил ноги через окно и оказался в комнате. — Чего так долго? — буркнул он, грея своим теплым дыханием холодные руки. — Я… Я не знала, что это ты… — Джису всё ещё сминала рукава предмета гардероба парня, который тут же узнал свою собственность, и на его губах даже появилось что-то на подобии улыбки, и смягчился взгляд. — Ждала кого-то другого? — хмыкнул он, сняв свою куртку и усевшись на кровати Ким. — Я такого не говорила, — буркнув себе под нос, надула губы Су. — Ты, наверное, замёрз, — девушка сразу же заметила его красные уши и щёки, которые, кстати, были красными не только от холода. — Эй, что с лицом? — взволнованно спросила девушка, тут же присев рядом с парнем и обхватив пальцами его лицо. — Ничего, — хотел отмахнуться Чон, но не тут-то было, Ким лишь крепче прижала свои ладони к его холодным щекам, грея их лучше солнца. — Господи, — опять этот испуганный взгляд и нежные пальцы, перебирающие его волосы назад, чтобы разглядеть живое место на лице парня, — Чонгук, что с тобой происходит? — Ничего, — повторил изученный ответ, — просто опять сложные клиенты попались, вот и получилось так, — врал он искусно, не моргая при этом и глазом. — Руки бы им за это сломать! — хмыкнула девушка, цокая, вызвав слабую улыбку на лице Чона. — Очень больно? — Совсем нет, — покачал головой Гук. — Врёшь, — утвердительно выдохнула Джису. — Вру, — признался Гук, повторив интонацию девушки, после чего та недовольно цокнула и пошла за аптечкой. — Вот что за клиенты такие, которые персонал избивают? — бурчала она, обмокнув ватную палочку в перекись, пока Чон невольно приглядывался к фиолетовым прядям, небрежно собранным в хвостик. — Мне совсем не нравится этот цвет, — тихо и спокойно произнес он, заправляя ей за ухо выбившуюся прядь. — Что? — Су растерялась далеко не из-за неожиданной смены темы от его ран к её волосам, а из-за бешеного сердцебиения, вызванного его прикосновением. — С-Совсем не нравится? — вопрос сам вылетел с губ, заставив Ким покраснеть и прикусить нижнюю губу от стыда за сказанную глупость. — Совсем. — тем не менее ответил Гук, — Тёмный тебе идёт больше. — Х-Хорошо, — кивает девушка, касаясь ватной палочкой ранки над бровью. И что это за болезнь? — Айщ! — прошипел Чон, забыв о том, что хотел сказать. — Больно? — испугалась Джису, тут же подув на ранку, чуть приподнявшись. — Прости, — убирая рукой его челку, Ким продолжала охлаждать ранку, даже не полагая, что одно её присутствие снимает всякую боль и заставляет забыть о холоде, который только недавно испытывал. — Да, — ответил он с лицом, на котором эта боль не отражалась, — подуй ещё. — Придется потерпеть, — послушно дула на одну ранку Су, после снова обмакивая ватную палочку в перекиси, чтобы заняться следующей. — Я устал, — вдруг хмыкнул парень, чуть отстраняясь от девушки. — Куда? — не успела она спросить, как голова парня тут же упала на её колени, заставляя окаменеть. — Ч-Что ты?.. — Продолжай так. — протянул он, прикрыв глаза и устраивая свою голову поудобнее, — Я два дня не спал, жутко устал. — Х-Хорошо, — прошептав, Ким неумело принялась обрабатывать ранки, и причиной всему этому был ураган, который создавал на её сердце этот обладатель тёмных глаз. И никаких вопросов. Сердце настолько потакало своему хозяину, что Джису не могла даже банально возмутиться из-за его наглости. — Мне не больно, не бойся, — заверил её Гук, заметив, как она боится причинить ему лишнюю боль. — Да, — кивает девушка. — Ты с кем-то говорила по телефону, — вдруг начал Чонгук после минуты молчания. — Кто это был? — Джису удивлённо посмотрела на парня, недоумевая, правда ли это, или ей послышалось. Чонгук правда поинтересовался её делами? Он правда хочет завязать беседу? — Рози, — с улыбкой ответила Ким. — Она в больнице? — Да, — кивает девушка. — Вся школа про неё жужжала, что с ней? — Анорексия… — тихо отвечает Су. — О… — не ожидавший подобного ответа Гук резко замолчал. — Она не признавала этого, ненавидя каждого, кто говорил ей о её болезни. А сегодня, — уголки губ девушки приподнялись в улыбке, — она позвонила мне и наконец сказала, что хочет выздороветь. Она так обрадовала меня! — воодушевленно и с такой радостью говорила Су, что даже Чонгук невольно улыбнулся. — Она такая молодец! Рози сильная, она очень скоро выздоровеет! — Рад за неё, — закивал парень, — и за тебя. — Спасибо, — говорит Джису. — А как дела у твоей мамы? — Хорошо, спасибо. — отвечает Гук, — Курс химиотерапии закончился, но она продолжает лечение. Говорит, что ей лучше. — Ты её часто навещаешь? — Да, пытаюсь каждый день, — кивает он, — в обед забираю Миён со школы и везу к маме. А к вечеру она остаётся у соседки, когда я ухожу на работу. — Ты и сейчас с работы, да? — Д-Да, — чуть замешкавшись, отвечает парень, внутренне убеждая себя, что не врёт, ведь Джису не знает о настоящей его работе. — По правде, мне уже пора, но я не хотел, чтобы мелкая видела меня в таком состоянии. — Да, дети в её возрасте очень восприимчивы, — соглашается Су. — Выходит, ты заскочил лишь за услугами медсестры? — как бы обиженно хмыкнула девушка. — А ты можешь предложить другие услуги? — ухмыльнулся парень, заставив девушку вмиг залиться краской, когда в голове всплывает вчерашний их поцелуй. — Т-Ты!.. — возмутилась Ким. — Ты просто невозможен, Чон Чонгук! — так и хотелось скинуть его тушку с колен и хорошенько побить, но эта милая, да ещё и побитая мордашка не позволяла девушке даже толком злиться. — И ещё… — вдруг начал Чон. — Рядом с тобой мне очень спокойно, — сердце вмиг ёкнуло от этих слов, заставив удивлённо взглянуть на парня, замерев с ваткой в руке. — Твои глаза, твоя улыбка… И твой голос, даже если ты просто болтаешь — единственное, что нынче способно меня успокоить и согреть душу, — договорил он, даже не замечая, какое счастье сейчас отражается на лице девушки. Сколько же капель слёз сейчас заставили забыть эти слова? Джису и сама не знает, ведь сейчас на своих коленях она видит лишь того, кто делает её невероятно счастливой одним своим присутствием. — Тебе правда нравится мой голос? — шепнула она, проводя тонкими пальцами по волосам Чона. — Очень, — совершенно искренне ответил Гук, впервые не желая подколоть эту девушку чем-то, выпалив: «нет, конечно». — А хочешь я тебе спою? — вдруг спросила девушка, перебирая пальцами его пушистые волосы. И кому она в последний раз предлагала спеть? Верно, никому. Несмотря на все мольбы подруг, она всегда отказывалась, говоря, что у неё нет голоса. А сейчас что? Сейчас просто хочется согреть холодного мальчика, своим тёплым голосом. — Хочу, — кивнул Гук, поднимая голову и склонив её к стене, давая понять, что готов слушать. — Я читал древние книги, мифы и легенды, — начала Джису своим тихим и мелодичным голосом, заставляя Чона прикрыть глаза. — Об Ахиллесе и его золоте, о Геркулесе и его талантах, — её руки накрыли холодные руки парня и сжали их в своих в попытке согреть, — о выдержке Человека-паука, о Бэтмене и его кулаках… — И ясно одно, я не вижу себя в этом списке, — продолжил Чон, заставив Джису удивлённо затормозить. — Но она мне сказала: «Куда бы ты хотел пойти? Как сильно хочешь рисковать? — пальцы парня сжали её ладонь, заставляя их теряться в этих больших ладонях, также, как сознание потерялось в этом прекрасном голосе. — Я не ищу кого-то со сверхспособностями, какого-то супергероя, какого-то сказочного счастья», — девушка невольно улыбнулась, наслаждаясь кристально чистым голосом парня, служащего усладой для ушей. — А просто того, к кому могу тянуться, — они вместе пропели любимые строчки и Чонгук медленно приблизился к девушке корпусом, потянувшись к ней, накрыв её шею своей ладонью, — того, кого могу поцеловать, — шепот прямо в губы Су. — Я хочу что-то типа этого, — также в губы парню прошептала Су, прежде чем её губы накрыли его, вовлекая в нежный поцелуй.End of Flashback.
***
— Ах, голова раскалывается, — простонала девушка, почувствовав резкую головную боль лишь от того, что чуть приподняла голову с подушки. — Я бы удивилась, если бы она не раскалывалась, — цокнула Су, и её голос прогудел в голове словно сирена. — Вставай, давай, выпей суп от похмелья, — сказала она, и от того, что даже закрытые глаза начал резать свет, Лиса поняла, что Ким открыла шторы. — Не хочу, — тайка обернулась в одеяло словно в кокон и лишь развернулась в другую сторону. — Куда денешься, через час в школу, — хмыкнула Джису, резко стянув с подруги одеяло. Холод пронзил всё тело, заставив табун мурашек пробежаться по спине. — Ещё целый час?! — возмутилась тайка, которая обычно встаёт максимум за полчаса до занятий. — Да, и он тебе понадобятся, чтобы привести себя в порядок, — усмехнулась Ким, вконец отказавшись возвращать подруге одеяло. — В смысле при… — на полуслове остановилась брюнетка, когда в голове мелькнула картина, где Чимин жадно целует её шею, а она так сильно притягивает его к себе, будто хочет вырвать ему все волосы. — Да нет, это сон, — покачала головой Бончай, надеясь, что это её сны и вправду настолько извращённые. Девушка сорвалась с места и побежала в ванную, пока в голове рисовалось продолжение. — Мать моя женщина! — воскликнула она уже в ванной, когда в зеркале увидела шею, которая чуть ли не вся была в красных пятнах, а опуститься челюсть ещё ниже заставило то, что эти пятна тянулись с шеи до самой груди. — Не то слово, — снова усмехнулась Джису, подойдя к подруге со спины. — Я… — Ни слова, онни! — вспыхнула алой краской Лиса. — Да ладно… — Ни слова об этом! — воскликнула девушка, покраснев аж до кончиков пальцев и хлопнув входной дверью прямо перед лицом подруги, лишь бы не видеть её ухмыляющегося лица, которое вызывает желание провалиться сквозь землю. — Айщ, Пак Чимин, я тебя убью! — протянула девушка, снова и снова умывая лицо холодной водой, чтобы хоть как-то охладиться и избавиться от чувства стыда. — Если смогу посмотреть, конечно же…***
— Итак, ребята, начнём урок, — прокрякал учитель истории, начиная писать тему на доске. — Соединённые штаты Америки в конце двадцатого… — ему не дала договорить девушка, которая вдруг ворвалась в кабинет, словно буря средь бела дня и остановилась у двери, пытаясь перевести дыхание. — Простите, — прохрипела брюнетка, приводя в порядок свои волосы, — можно войти? — поинтересовалась она у учителя, пытаясь изобразить на лице подобие улыбки. — Д-Да, входите, — кивнул старик Мин, — отдышитесь, урок ещё не начался. — Спасибо, — улыбнувшись, Лиса поплелась на своё место. И плелась она как можно медленнее, ища хотя бы одно свободное место, так как сейчас не то чтобы сидеть рядом, она даже смотреть прямо на своего молодого человека не может. Было только одно свободное место рядом с Чонгуком, так как Дженни пересела к Джису и девушка уже хотела его занять, как нечто теплое и твердое охватило её запястье потянув направо. И вот, Лиса даже опомниться не успела, как оказалась на своем месте рядом со своим светловолосым парнем. — Ты, кажется, заблудилась, да? — ухмыльнулся Кан, становясь похожим на довольного чеширского кота, — ничего страшного, — снова улыбнулся он, заметив, что девушка, вся окрашенная в красный, не поднимает на него глаза. — Ай, так шея раскалывается, — вдруг жалобно протянул он, наклоняя голову к девушке. — Лис, посмотри, что у меня там, — попросил он свою девушку и та, поняв, что настырный Пак не отстанет, решила всё-таки поднять голову. Вот только увиденное заставило её широко распахнуть итак немаленькие глаза и прикрыть рот ладонью. — Твою ж!.. — прошипела она, прикрывая ладонью красную шею Чимина, а другой ударив его в плечо. — Ты что, совсем?.. — возмутилась тайка, ещё больше залившись краской. — Быстро прикрыл шею! — Зачем? — промурлыкал он, проведя носом по её шее, которая была обтянута плотным материалом водолазки, скрывая его следы. — Мне нравится. — А мне нет! — как можно тише возмутилась Лиса, пытаясь не привлекать лишнего внимания. — Почему это не нравится? — обиженно, но в то же время игриво протянул Кан. — Вчера ведь нравилось. — Я не помню, что было… — не успела она закончить, как по всему телу пробежалась мурашки и воздуха стало крайне не хватать. А всё дело было в том, что ладонь парня неожиданно легла на её бедро и игриво покатилась ниже по стройной ноге девушки. — Не говори так, — прошептал он, покачав головой, не убирая свою руку с девичьей ноги. — Не говори, что не помнишь, — нотка серьезности в этом игривом и сладком голосе вдруг ударила в голову, заставляя вновь очутиться во вчерашней кухне какого-то друга Чимина, которого Бончай знать не знает. Его руки, которые она сама положила на свои бёдра, губы, которые жадно впивались в шею и её пальцы, которые чуть ли не рвали мужские пушистые волосы от волны наслаждения, которые он дарил. Всё. В голове Лисы, где утром всё просто безсвязно плыло своим путём, сейчас собралось в единую картину, пробуждая некое постыдное желание вернуться туда, чтобы продлить эти волшебные моменты на вечность. — Я… — рвано прошептала Лиса, посмотрев парню в глаза, уже не стесняясь его прикосновений. — Я помню, — улыбается, чуть опуская взгляд, — помню каждое мгновение, каждое твоё прикосновение. — И не забудешь? — решил удостовериться светловолосый. — Никогда, — покачала головой Лиса, проведя своими длинными пальцами по щеке своего молодого человека. И в порыве чувств она даже готова была закрепить своё обещание поцелуем, вот только… — Что это происходит там, за последней партой? — недоуменно спросил учитель истории, приподнимая свои очки, которые были старше, чем сам мир. Рука парня тут же вернулась на парту, как и рука девушки, которая чуть ли ни на метр отскочила от Чимина, при этом вспыхнув румянцем. — Н-Ничего! — ответили они в унисон, покачав миленькими головками. — Ладно, — хмыкнул старик, покачав головой и разворачиваясь к доске. И навряд ли кто-то из учеников заметил, как учитель Мин ухмыльнулся краем губ, прошептав: — Эх, молодежь.***
— Ч-Что? — ужаснулся подчинённый тайца. — Но ведь господин Чжан приказал… — Мне уже скоро сниться начнёт, что он нам приказал, — закатил глаза Атхит. — На кого ты работаешь, напомни-ка мне? — Но… — Я задал вопрос! — На Вас, господин, — опустив голову, ответил мужчина, — только на Вас. — Раз так, как можно скорее отыщи парнишку, — приказал Бончай. — И плевать, что добросердечный Чжан-младший считает, что он ни в чем не виноват, — процедил он, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в кожу. — Моя сестрёнка и Прия тоже были ни в чём не виноваты, но братья Пак даже не думали их пожалеть! И я тоже не пощажу мальчишку! — То есть… Вы хотите просто с ним покончить?.. — О, нет, — покачал головой Бончай, усмехнувшись наивности своего собеседника, — не всё так просто. Слабые места наших врагов — это лучшая находка в войне, и я не могу просто взять и покончить с таким ценным человеком. Сначала его сынок должен оказать нам небольшую услугу, а дальше… Дальше мы посмотрим, — решил не договаривать таец. Жажда мести сжигала его окаменевшее после смерти сестры сердце. И это пламя горело настолько сильно, что потушить его уже ничего не сможет.***
— Доброе утро! — весело воскликнул Чанёль, занимая стул рядом с друзьями. — Хани, Бэкхён, — кивает друзьям, прежде чем бросить насмешливый взгляд в сторону Рози: — Костяшка. — Локатор, — натягивает улыбку Пак, — не садись туда, твои уши закрывают прекрасный вид из окна, — съязвила она, заставив парня замереть с открытым ртом от возмущения, а его друзей взорваться от смеха. — А ты чего смеёшься? — рявкнул он другу, мимолетно и как бы невзначай касаясь своего уха. — Смешно же, — не мог прекратить Бён. — Чан, и вправду, подвинься чуток, — попросила и Хани, заставив друга снова вспыхнуть то ли от злости, то ли от смущения. А Чеён звонко смеялась, смотря прямо на него, прикрывая рот своей аккуратной ладошкой. И она была настолько красивой, что Чан больше не мог произнести ни одного грубого слова в её сторону. — Что? — голос девушки отвлёк его от созерцания этой красоты. — Чего так смотришь? Представляешь, как убиваешь меня? — усмехнулась она. — Самым ужасным способом, — ответил тем же парень, закатив глаза. — Они всё ещё грызутся, — улыбнулась Хани, приступая к завтраку, — но мне уже спокойнее. — А по-моему что-то изменилось, — задумчиво протянул Бён, наблюдая за своим другом, который в последнее время сам не свой. — Итак, костяшка, как вчера спалось? — опять же начал насмехаться Пак. — Кости ни во что не упирались? — А твои уши? — фыркнула Чеён. — Не представляю, как тебе с ними хватает одной койки! — Эй, всё, успокойтесь, — Хани встала с места и показала знак тайм-аута между грызущимися. — Так вы убьете друг друга! — цокнула она. — Лучше, давайте, приступайте к еде, — придя к самому оптимальному решению для всех, Ли села обратно на место, чтобы доесть свой сегодняшний салат. Почти все последовали её примеру, приступая к еде. Почти все, потому что у Чеён, которая так смело взяла в руку вилку с твердым намерением плотно позавтракать, эта рука не хотела брать еду, а желудок уж тем более не хотел принимать её. «Чёрт!», — про себя сказала девушка, в очередной раз понимая, что не всё так просто. Хотелось выть и кричать от бессилия, но она не могла себе такого позволить, так как обещала себе и всем своим близким, что будет сильной. Она сверлила взглядом свой завтрак, когда вдруг её ногу что-то задело. Посмотрев под стол, она поняла, что это была нога Чана. И только девушка хотела в очередной раз съехидничать и поприколоться над Паком, как увидела, что его взгляд уже направлен на неё. — Ты сможешь, — шептали его губы, что заставило Чеён скрыть притворную улыбку и на миг показать искренние чувства, которые отображались в её карих глазах. «Правда смогу?», — спросила она саму себя, так как уверенность в себе улетучивалась с каждой неудачной попыткой покушать. — В тебя все верят, — улыбнулся Чан, а Рози после этих слов показалось, что её окунули в холодную воду. «Точно, — пронеслось в голове, — в меня все верят. Элис, мама с папой, друзья и… Тэхён. Они все в меня верят, я не имею права сдаваться, я не имею права быть слабой, когда все так бескорыстно верят в мою волю!». — Чеён-а, — вдруг позвала Хани, которая сидела рядом, и Чан тут же отвёл взгляд в сторону, мол я даже смотреть на эту костяшку не хочу, ни то чтобы поддерживать её. — Д-Да? — Не волнуйся, — улыбается Ли, накрыв её руку своей ладонью, — ничего не получается сразу, начни с малого. Зелень, овощи, хотя бы по маленьким ломтикам, — сказала она, — постепенно у тебя всё получится. — Спасибо, — сказала она, благодаря подругу за поддержку. И не только подругу, ведь взгляд её был направлен на юношу напротив, который делал вид, что ничего не видит, заставляя Чеён улыбаться этой детской выходке.***
— Как там твой брат? — спросил Юнги, сплетая пальцы со свой девушкой и кладя их руки в карман своего пальто. Прекрасное воскресное утро парочка решила провести за прогулкой по парку.— Ездила вчера к нему? — Да, — отвечает Дженни, улыбаясь, — и знаешь, мне кажется, что он немного изменился. — В каком смысле изменился? — не понял Мин. — Это просто удивительно, — по правде Дженни и сама не могла поверить, что за её братом начали замечаться изменения, — но он стал более живым, что ли? — А раньше он не был живым? — усмехнулся Шуга. — Да нет же, — покачала головой Ким, — просто раньше ему было плевать на весь мир вокруг, кроме меня и пары друзей в больнице, а вчера… Знаешь, раньше он косил под бешеного психа, чтобы отпугивать людей, которые хотели с ним сблизиться, а вчера… Вчера он улыбался чаще, сыграл мне на гитаре, и даже спросил о нас, о наших отношениях… — Это тебя смутило? — предположил парень. — Это меня шокировало! — воскликнула Джен. — Это же Чанёль, которого интересуют все мои дела, но только не любовные! Это мой брат, которого никогда не заботила его внешность и который вчера подстригся и причесался! — Ого, — не сдержал смешок Юнги. — Это ещё мягко сказано! — закивала Джен. — И ещё он даже спросил меня правда ли у него слишком большие уши, не слишком ли он высокий и тому подобную фигню, которой раньше не хотел морочить себе голову. Он спросил об отношениях между парнем и девушкой о том, что меняется в человеке, когда он влюблён… Я не понимаю, что с ним происходит. — Серьезно? — закатил глаза Мин, остановившись на месте, рядом с пустующей детской площадкой. — Что серьезно? — Ты ничего не поняла? — не мог поверить он в наивность своей девушки. — А что я должна была понять? — склонила голову набок Джен. — Влюбился твой брат, дурёха. Влюбился, — повторил он, поймав на себе шокированный взгляд Ким. — Быть того не может, — покачала она головой. — Да чтобы он… Нет, невозможно! — Знаешь, про меня все думали так же. Но, когда я начал спрашивать Намджуна не слишком ли у меня маленькие глаза, не слишком ли у меня бледная кожа и какой цвет волос мне идёт больше, его реакция была такой же. А когда я, Мин Юнги, который никогда не оказывает никому дружескую услугу, сделал домашнюю работу для какой-то первокурсницы, не получив в ответ даже благодарности, он уже поставил мне диагноз. — И какой же? — не сдержала улыбку девушка, смотря на своего парня. — Цитирую: «Всё, друг, кажется, я потерял тебя. Эта маленькая стерва всё-таки свела тебя с ума, чувак.» — Правда? — игриво спросила девушка, поправляла пушистые волосы Мина своими тонкими пальцами. — Ты правда прихорашиваешься ради меня? — стало так приятно от осознания своей значимости для кого-то. — Я такого не говорил! — возмутился парень, которого засмущал взгляд девушки. — Просто… Просто когда кого-то любишь… — Хочешь быть для него самым красивым, приятным, милым, — перечислила за него Джен, когда руки парня легли на её талию. — Самым желанным, — договорил парень ей прямо в губы, тут же медленно прильнув к ним. Девушка обхватила руками его шею, отвечая на поцелуй самого красивого, милого и желанного парня в своей жизни. — У меня получается быть таким? — спросил он, когда невольно освободил губы Ким от плена своих. — Ещё как, — прошептала Дженни, обнажая ряд белоснежных зубов в милейшей улыбке. И только парень провёл ладонью по её гладкой щеке, чтобы повторить поцелуй, как она взяла его за руку и потащила к качелям. — А теперь покачай меня на качелях! — воскликнула она, точно ребёнок, добежав до детских качель и усевшись на одной из них, ожидая, пока любимый подойдёт и покачает её. — И что я делаю? — Юнги не понимал, что эта девчонка с ним творит. Но, качая счастливую Ким на качелях, он знал точно: она та, кто освещает его мир и заставляет чувствовать себя живым.***
Flashback из дневника.
— Господин, — услышав голоса охраны и домработниц, приветствующих хозяина дома, я сразу поняла, что сонбэ уже вернулся с работы. Он в последнее время возвращается очень поздно с работы и всегда очень усталый. — Привет! — знаю, как глупо выглядит то, как я с широкой улыбкой выскочила перед ним у входа на кухню, но мне так хочется увидеть его улыбку сейчас. Тем более, когда есть причина… — Оу… — растерялся мужчина, чуток вздрогнув, но всё же поднял уголки губ в улыбке. — Привет, дорогая, — Пак притягивает меня к себе за макушку и целует в лоб, перед этим принюхавшись. Очень люблю, когда он так делает. — Как прошёл твой день? — спросила я, взяв его за руки и вглядываясь в карие глаза, не в силах убрать эту широкую улыбку с губ. — Устал? — я расслабила галстук на его шее и аккуратно сняла его, как делала каждый день. — Не-а, — покачал головой он, — увидел тебя, и всё прошло. — Правда? — обрадовалась я, чему он кивнул, обвив руками мою талию. — Я так по тебе соскучился, — проводит своим щетинистым подбородком по моему плечу, заставляя тело покрыться мурашками. Его руки вдруг прижимают меня к себе ближе, заключая в объятиях, — даже толком работать из-за этого не могу. Жёнушка, что ты со мной творишь, а? — Люблю? — предположила я, когда он чуток отстранился, чтобы выдвинуть своё обвинение, глядя мне в глаза. — Нельзя? — спросила, чуть наклонив голову на бок. — Можно, — улыбается он, и теперь я точно увидела в его глазах искры, которые до этого скрывались за усталостью, — и нужно, — промурлыкал он. — Меня тоже, — хитро протянула я, накрыв его руки на своей талии и сжав их. Господи, они трясутся… Мои руки трясутся, а ведь я весь день представляла, как скажу ему это и думала, что не буду нервничать… Фух… Ёрим, приди в себя, вдохни поглубже. Да, так уже лучше. — Только ты теперь обязан любить меня вдвойне сильнее, — мой голос звучал так тихо, что я боялась, что сонбэ не услышит и неуверенно накрыла его широкой ладонью свой живот. -… — он поднял на меня вопросительный взгляд, и в следующие секунды я с глупой улыбкой наблюдала за переменами в его лице. Миндалевидные глаза расширялись с каждой секундой, словно у маленького ребёнка, что заставляло меня умиляться. — Ёрим, ты… — его голос дрожал, как и пальцы на моём животе. — Я… Я правильно?.. — он не успел закончить, как я пару раз кивнула, решив перестать его мучить. — Да! — ответила я. — Я беременна, сонбэ, — только я произнесла эти слова, как крепкие руки тут же обвили мою талию ещё крепче, чем раньше, и в следующую секунду я уже не чувствовала теплого пола под ногами, так как сонбэ начал счастливо кружить меня в воздухе. — Дорогая, родная моя, — поставив меня на землю, Пак сразу несколько раз поцеловал меня в щеку, в лоб и в носик, заставляя глупо улыбаться такой милой реакции, — ты не представляешь как осчастливила меня! Ты — моё чудо, сокровище моё! — Через девять месяцев у тебя появится ещё одно сокровище, — сказала я, переполненная этим немыслимым счастьем, — наше сокровище. — Спасибо, — прошептал сонбэ мне прямо в губы, коснувшись своим лбом моего, — спасибо, что даришь мне всё самое прекрасное в этом мире. — Я продолжу дарить тебе всю себя, ведь ты подарил мне весь мир, сонбэ.End of Flashback.
***
— Папа, — Чимин обращается к своему отцу за завтраком, вспомнив то, что прочитал в дневнике прошлой ночью. — Да? — родитель поднимает вопросительный взгляд на сына, закрывая газету. — Я хотел спросить… — начинает Кан, думая спрашивать, или всё-таки не стоит. Ведь он уже раньше спрашивал не был ли сына у Джумала и получил отрицательный ответ. Ничего не сходится. Этот дневник скоро его в могилу сведёт! Сначала он даже подумал, что братья Пак это совсем другие люди, но в ходе повествования Ким Ёрим, не осталось сомнении, что речь шла об его отце и дяде. Но почему Пак? Господи, да по сравнению с женой и ребенком Джумана, о которых он ни разу в жизни не слышал, фамилия стала последним, что его волнует! Если у дяди правда была жена и ребёнок, где они сейчас? Почему они не с Джуманом? Неужели мальчик, который снится ему и есть сын Пака-младшего? Но если это так, почему отец избегает этой темы и категорически всё отрицает? — Да, Чимин, спрашивай, — уже во второй раз сказал Пак-старший, которого с недавних пор начали пугать странности в сыне. — Кто… — с уст чуть не сорвался вопрос: «Кто такая Ким Ёрим?», который должен привести его ко всем другим ответам. Но парень вовремя затормозил, поняв, что если он это спросит, отец может догадаться, что он читает её личный дневник и не очень этому обрадуется. Должна же быть причина, почему дневник был спрятан и почему он ничегошеньки не знает о жене и ребенке своего родного дяди. Они точно от него что-то скрывают и если отец заберёт у него дневник, навряд ли Чимин сможет узнать всю правду. — Кто кто? — не унимался отец, который не понимал, что хочет спросить сын. — Никто, — отмахнулся Чимин, улыбнувшись. — Уже вылетело из головы, неважно, — парень быстро допил свой кофе и поднялся места. — Куда?.. — не понял Джуван. — Куда собрался? — К девушке своей, — сказав это с хитрой улыбкой, парень поспешил покинуть дом, пока его не завалили вопросами. — Вот засранец! — цокнул отец, покачав головой. — А как вырос-то, — вздыхает он, сам не заметив, как сердце охватывает уже привычная грусть. — А ведь Чан сегодня тоже так же увивался бы за девушками… — тяжело вздохнул мужчина, сжав свитер в области груди. — Интересно, он тоже был бы настолько сильно похож на своего отца?***
— Куда мы идём, Хани? — спросила Рози шепотом у подруги, которая вела её в неизвестном направлении в неизвестном ей крыле больницы. — Сейчас увидишь, — улыбнулась Ли, когда они дошли до железной двери, которую подруга тихонько открыла. И ступив ногой в эту комнату, Рози сразу поняла, что это что-то типа архива или кладовки, вот только отличало её то, что тут были пуфики, милый ковёр и стол посередине комнаты с разными настольными играми. — Вау! — удивилась девушка, увидев Чана и Бэка, сидящих на пуфиках. — В больнице и такие места есть? — Лежишь тут уже месяц, стыдно не знать, — процокал Пак, усмехнувшись. — В это место мы приглашаем лишь избранных, — перебил его Бён, закатив глаза. — Добро пожаловать, Чеён! — Спасибо, — улыбнулась девушка, — но откуда тут всё это? — Мой отец, — почесал затылок парень, — посчитал, что мне может быть скучно в больнице и… — Его отец очень хороший, — сказала Хани, — и так как он спонсирует эту больницу, ему позволили обустроить эту комнату по желанию Бэка. — Вау! Так ты у нас можорчик? — ухмыльнулась девушка, оценивающе взглянув на Бёна. — Только никому об этом ни слова, — в тон ей прошептал парень, подмигнув светловолосой. — О, Господи! — не успел парень закончить, как Чеён восхищённо пробежала мимо него, как будто увидела в углу комнаты восьмое чудо света. Но в том углу была всего лишь гитара, которую Рози тут же взяла в руки и прибежала обратно. — Господи, как же я давно не играла! Так соскучилась по игре на гитаре, — радостно протянула она, обнимая струнный инструмент, с которой у неё связаны самые светлые воспоминания. — Ты играешь? — удивилась Хани, широко улыбаясь. — Как круто! — Ого, какое совпадение, наш Чан тоже любитель игры на гитаре, — усмехнулся Бён, хитро взглянув на своего друга затем на подругу, которая направила удивлённый взгляд на Пака. — Да, дорогуша, ты сейчас трешься грудью о мою собственность, — издевательски улыбнулся он, за что чуть не получил своей собственностью по голове. — Да ладно, я пошутил, — отмахнулся он, успокоив Чеён, — ведь там у тебя нечем даже тереться. — Всё, ты покойник, локатор! — воскликнула Рози, не забыв взглянуть на свою грудь, чтобы убедиться, что она не такая уж и маленькая, перед тем, как погнаться за дылдой. — Эй, поосторожнее с ней, — кричал Чан, убегая от девушки, — она дорогая! — Думаю голова, по которой ты ею получишь, дороже! — хмыкнула Рози, наконец загнав своего обидчика в угол и угрожая гитарой. — Успокойся, детка, успокойся, — Чан показывал разъяренной девушке как нужно дышать, медленно забирая из её руки гитару. — Бэк, держи! — крикнув, он тут же вырвал из руки Пак инструмент и кинул в сторону друга, который удачно её поймал. — Эй! — возмутилась Рози и только хотел парень сбежать, как она схватила его за футболку, теня на себя. Вот только она недооценила здоровяка, который навалился на неё всем телом, прижимая к углу, в котором пару секунд назад стоял сам. Глаза девушки широко распахнулись, когда она почувствовала, как две ладони парня расположилась по двум сторонам от её головы, а взгляд автоматически падал на вздымающуюся с каждым вздохом крепкую грудь. «Что ты делаешь?», — спрашивал рассудок парня, который мог вполне себе пойти своей дорогой, вместо того, чтобы тонуть в карих глазах этой девушки, которая уже слишком долго мучает его и в снах, и на яву. Как и сейчас он мог не поддаваться и отмахнуться от хрупкой девушки, вместо того, чтобы якобы случайно прижать её к стене. Прижать её хрупкое и невероятно красивое тело, чтобы опять же быть околдованным этими глазами, носом и губами, которые дурманили разум с каждым разом всё сильнее. Но ещё есть шанс, он может просто убрать свои руки, отступить на шаг, развернуться к девушке спиной и пойти к друзьям. Он может, но навряд ли пойдет на это, пока его сердце так и тянется к светловолосой особе, которая за мгновение стала такой беззащитной и милой, лишившись образа бесстрашной стервы. И почему она не ругается? Почему не огрызается и не ехидничает, как делает всегда? Почему она, чёрт возьми, просто стоит, не осмеливаясь поднять на него глаза? — Чанёль… — вот, она решила окончательно его добить, назвав по имени, которую, если ему не изменяет память, Рози произносит впервые. Он автоматически наклонился к девушке так, что их лица оказались на одном уровне, разделяемые лишь десятью сантиметрами. — Да? — прохрипел он без капли издёвки в голосе и без намека на ехидную улыбку на лице. Его глаза просто сверлили её, будто отчаянно пытаясь что-то ей показать, будто ему хотелось поведать неведомую ей историю одним лишь взглядом. Вот только полностью передать все чувства этим взглядом не удалось, так как в следующую же секунду Чан был обязан вспомнить, что они тут совсем не одни. — Чан, перестань доставать Чеён! — возмутилась Хани, закатывая глаза. — Лучше иди сюда, сыграешь нам на гитаре, — попросила она и в следующую секунду парень даже и не заметил, как девушка ускользнула от него и побежала к ребятам. «Что это было?», — в головах обоих звучал законный вопрос, ответ на который был известен только одному из них. — Мы всегда слушаем игру Чана, Хани, — вдруг запотесовал Бэкхён, который окончательно убедился в правдивости своей теории благодаря почти месяцу наблюдении, — давай сегодня Чеён сыграет нам что-нибудь. Что скажешь? — обратился он к Пак, которая всё ещё была мыслями не с ними. — А, что?.. — растерялась она, когда парень чуть потряс её за плечо. — Ты ведь говорила, что соскучилась по игре на гитаре, не хочешь нам что-нибудь сыграть? — Да, Чеён! — подхватила Ли. — Пожалуйста, сыграй нам! — Хорошо, — слабо улыбнувшись, Рози кивнула, принимая гитару из рук Бэка. И вот, все четверо уселись на пуфики и всё внимание было сконцентрировано на девушке, которая начала нежно перебирать струны, создавая приятную для ушей мелодию. — Я прозрела, — в тишине за звуком гитары прозвучал её ангельской голос, — я пришла в себя… — не очень веселая песня, заставила девушку уйти в свои мысли. — Я прозрела. Да, я находилась во мраке. Я больно споткнулась, открыв своё сердце. Но я прозрела… — не так давно она прозрела, и от этого она чувствовала песню ещё сильнее, что Чанёль не мог не заметить. Одурманенный сладким голосом, он слышал нотки отчаяния, через которые Пак передавала свою историю, а не просто песню. Странное желание взять её за руку пробудилось в сердце. Внезапно захотелось обнять её и прижать к себе, как тогда, в лифте… — Как же я неверно истолковывала эти звёзды? Я пришла в себя, и теперь мне стало ясно — я видела то, что хотела видеть. Я носила розовые очки, да. Как бы я хотела отправиться в прошлое с нынешними мозгами — не углубляясь в это чувство, не повинуясь ему, — и Пак видел в её глазах, как она сильно этого хотела, как она хотела вернуться в свою прошлую жизнь, чтобы не совершать ошибок. Но что это за странное покалывание в груди? Разве он не желает ей всего самого хорошего? Разве он не хочет, чтобы она была счастлива? Так почему он не хочет, чтобы она возвращалась в прошлое?.. Потому что там нет места для него, как и в её сердце, которое занято другим, вот почему сердце так отчаянно ноет. — Гравитация причиняет боль, которую ты делал слаще, пока я не проснулась, лёжа на бетонном полу, — и пошёл припев: — Падая с седьмого неба, разбиваясь о землю с высоты, я отпускаю эту ночь, падая с седьмого неба, да, — наконец девушка улыбнулась, посмотрев на друзей, не обделив своим счастливым взглядом и Пака. — Я проснулась, не теряя сна. Я собралась по кусочкам, поднялась на ноги. Я пришла в себя, без необходимости восполнить утрату, нет, — качает головой. — Я пришла в себя, заново родившись, Выбралась из ямы со львами. Мне не нужно притворяться, теперь уже слишком поздно. История закончилась… — Чеён пропела последние строки, так же в последний раз поведя пальцами по струнам. — Вау! — сразу после секундной тишины, наряду с довольным воскликом Бэкхёна послышались аплодисменты, на которые Бён и Ли не скупились, очаровавшись ангельским голосом подруги. — Господи, Чеён, ты нереально круто поёшь! Это было… — Фантастика! — подсказал Бэкхён. — Да! — согласилась Хани. — У меня до сих пор мурашки, боже мой, — продолжала восхищаться она. — Вы преувеличиваете, — засмущалась Пак, — нет ничего особенного. — Нет, ты просто восхитительно спела! — запротестовала Ли. — Чан, скажи, разве она не круто поёт? — и теперь три пары глаз были направлены на Чана, который до сих пор думал о строках песни, прокручивая в голове голос Рози снова и снова. — Поёт она правда круто, — неожиданное согласие шокировало всех, заставив Чеён широко распахнуть глаза и только хотела она его поблагодарить, как парень дал понять, что не закончил, — вот только я понял, что ты любишь какие-то мрачные мотивы, — добавил он, вглядываясь в глаза девушки, в очередной раз заставляя задуматься. А ведь правда, она и вправду любит чувственные песни с грустными и иногда даже мрачными нотками. А это разве плохо? Только девушка хотела вслух задать этот вопрос, как парень уже ответил на него: — Нет, это не плохо, — покачал он голой, заставляя девушку усомниться в том, что она задала этот вопрос про себя, — вот только жизнь итак штука мрачная, так что я предпочитаю более яркие песни, которые создают хотя бы иллюзию, что жизнь не так ужасна. — Создашь для нас такую иллюзию? — улыбнувшись краем губ, Рози потянула парню его собственность. — Я хочу послушать, — этих слов было достаточно, чтобы Пак забыл подкол, который планировал и молча взял гитару в руки. — Ты когда-нибудь ощущаешь себя целлофановым пакетом, который ветер носит из стороны в сторону и которому хочется всё начать сначала? — он в упор смотрел на Рози, будто этим давая понять, кому адресованы строчки, которые он пропевает своим низким басом и который невольно пленит разум. — Ты когда-нибудь ощущаешь себя тонким, как листок бумаги, как карточный домик, разлетающийся от лёгкого дуновения? Ты когда-нибудь ощущаешь себя похороненным под слоем криков толщиной в шесть футов Так, что никто тебя, кажется, не слышит? — опять же вопросы, описывающие состояние Рози. «Да!», — хотелось прокричать в ответ. — «Да, я ощущаю себя беспомощной! Я улыбаюсь и веселюсь, чтобы хоть немного быть похожей на прежнюю Пак Чеён, чтобы быть сильной! Но у меня не получается! Я чувствую себя беспомощной, когда осознаю, что всё, что я смогла сделать за месяц — это набрать два килограмма. Мне больно от этого. И что мне с этим делать?!» — Ты знаешь, что у тебя ещё есть шанс? Потому что в тебе есть искра… Тебе просто нужно суметь зажечь от неё свет и дать ему осветить всё вокруг. Тебе нужно получить власть над ночью, как в День Независимости! — он улыбнулся ей, прежде, чем перейти к припеву. — Ведь, детка, ты — фейерверк! Иди и покажи всем, чего ты стоишь! Сделай так, чтобы все ахнули, когда ты взмоешь в небо! Детка — ты фейерверк! Давай, покажи свои взрывные цвета! Сделай так, чтобы все ахнули! Глядя на тебя, они выпадут в осадок! — сердце вдруг наполнилось странным теплом, а по телу пробежалась мурашки от этих строк, которые и вправду зажигали огонь в молодом сердце, которое уж слишком часто впадало в отчаяние из-за вечных проблем, которыми жизнь одаряла её сполна. Но ведь у неё всё ещё впереди. Почему бы ей не перестать быть мученицей и засиять, как Чанёль и говорит? Почему бы не послушаться парня, который всем своим видом показывает, что сейчас адресует ей слова, которые гордость навряд ли позволит сказать самому. — Ты не должна ощущать себя пустым местом. Ты особенная и незаменимая! Если бы ты только знала, что сулит будущее — после урагана появится радуга. Может, ты сама причина того, почему все двери закрыты. Поэтому ты сможешь открыть ту, за которой откроется твой истинный путь, — на глазах успели навернуться слёзы, когда песня подошла к концу. — Это случится как удар молнии, твоё сердце всколыхнётся! И когда пробьёт твой час, ты поймёшь это… — ничего не конечно, жизнь не заканчивается, всё у неё ещё впереди. Она сможет побороть саму себя и воссиять! Она обретёт своё счастье, когда её час пробьёт. — Ого, что-то новенькое! — пока друзья хвалили Чана, Рози продолжала наблюдать за ним и когда поймала его взгляд на себе, тихо прошептала парню, который всегда мыслит в другом русле и буквально переворачивает с ног на голову её мысли, слова, которые навряд ли сказала бы в здравом уме: — Спасибо тебе, Пак Чанёль.