***
— Можешь уже спуститься, — одобрительно кивнула врач, в очередной раз тяжело вздыхая после взвешивания Пак. — Плюс девятьсот грамм за десять дней, Чеён. — Ну хоть что-то, — пробубнила себе под нос девушка, и сама прекрасно зная, что идёт на поправку слишком медленно. — Тебе до сих пор тяжело даётся кушать? — с искренним сочувствием спросила женщина, которая и вправду начала замечать, что за этот месяц, в отличие от первых дней, Пак и вправду старалась побороть свою болезнь. — Да, — признаётся она, вспоминая все попытки нормально покушать, которые не увенчались успехом. Но вот только девушка в последнее время заметила в себе ещё одно изменение, кроме прибавляющегося веса. Мозг автоматически не даёт ей унывать или падать духом, звоном включая в голове низкий бас: «Костяшка, не смей сдаваться, у тебя всё получится. В тебя все верят». Рози ещё раз улыбается переменам и звонко произносит: — Но, знаете, доктор, с каждым разом у меня получается всё лучше и лучше! — П-Правда? — удивилась женщина, которая ни разу не видела на лице пациентки такую яркую и живую улыбку. — Да! — кивает светловолосая. — Поначалу мне было трудно даже маленький ломтик фрукта в рот взять, а сейчас я могу скушать сразу несколько фруктов, если аппетит хороший, — говорит девушка. — Чёрт, я ведь даже начала забывать, что такое аппетит, — качает головой, — а сейчас всё хорошо, я правда чувствую, что поправляюсь. — Молодец, — доктор смотрит на эту счастливую девушку со звонким голосом и не может узнать в ней ту девушку с пустыми, потухшими глазами, которую к ним положили полтора месяца назад и которая ненавидела весь мир. — Чеён, ты большая молодец, — женщина и вправду начала верить, что дружба и хорошее общество меняет человека в самую лучшую сторону. Быть может, чтобы признать реальность, Чеён необходимо было встретиться с ребятами, которые мирятся с этой реальностью всю свою жизнь. По сравнению с жизнью подростков в больнице, которые проживают свой каждый день мечтая снова встретиться с родными и оказаться в кругу семьи и которые упорно трудятся, чтобы добиться своей цели, изменили Пак навсегда. Когда люди с гораздо большими проблемами смотрят на жизнь так легко и улыбаются даже смотря в лицо всем своим трудностям, почему она не может так же? Ей же под силам одолеть болезнь, которая вызвана лишь её собственной слабостью! И она обязательно сделает это: выздоровеет и воссоединиться со своими близкими.***
В приподнятом настроении, подпевая себе под нос неизвестную песенку, Рози шагала к лифту, твёрдо настроенная и сегодня хорошенько постараться. В это же время с противоположной ей стороны шла ещё одна девушка, которая также была в хорошем расположении духа после очередной встречи со своим любимым братом, с которым тем для болтовни у них стало больше. И Рози буквально за несколько метров почувствовала эту сильную знакомую ауру, что заставила девушку поднять взгляд на ту, кто шла в противоположную сторону. Она в свою очередь также не обделила вниманием старую подругу, тут же замерев на месте с широко распахнутыми глазами. — Дженни? — Рози? — одновременно произнесли девушки, глядя друг на друга, будто впервые увидели.***
— Так значит, здесь ты получаешь лечение, — кивнула Дженни, облокотившись о подоконник и созерцая красоту снаружи, где весна начала постепенно брать власть в свои руки. — Ясно, — только и смогла выдавить она после рассказа Пак, не зная даже, стоит ли ей вообще продолжать разговор. — Как ты? — когда прозвучал этот вопрос, Ким буквально передёрнуло, и все попытки не смотреть на Рози из-за гнетущей напряжённости между ними пошли ко дну, заставляя тут же повернуть голову в сторону светловолосой. — Что? — переспросила она, подумав, что ей послышалось, но по взгляду и улыбке Чеён можно было сделать обратный вывод. В этом голосе и в этой милой улыбке чувствовалось то, что Дженни от Рози в последний раз получала два года тому назад. Доброта… Просто добрая улыбка, с которой Пак всегда смотрела на свою подругу, до тех пор, пока всё не разрушилось. И теперь Джен просто не может поверить, что Рози снова излучает это почти забытое ею тепло. — Как ты, спрашиваю, — повторила Пак, не переставая улыбаться Ким. — Как жизнь, учёба, парень? Слышала, ты с Юнги встречаешься. — Ах, да, — замешкавшись, ответила Дженни. — У меня всё отлично, спасибо, — даже улыбаться было неловко. — А… — Ким замешкалась, раздумывая, стоит ли ей спрашивать как живётся самой Пак. Это не будет грубо? Она не рявкнет что-то наподобие: «Как ты думаешь, я, чувствуя себя запертой здесь среди больных?». Рози выглядела в разы лучше, чем при их последней встрече, но вероятность того, что ей не понравится вопрос о её самочувствии, всё-таки была , и Ким решила промолчать. — Прости меня, — в очередной раз за день Дженни подумала, что ей слышатся немыслимые слова, которые Пак добровольно никогда не произнесла бы, но, как только встречается с карими глазами, смотрящими прямо в душу, все эти предположения испаряются. — Прости меня, Джен, — повторяет Рози, продолжая смотреть бывшей лучшей подруге в глаза с такой искренностью, что девушку даже передёргивает. — Ро… Рози… — Ты была права, — выдыхает Чеён, слабо улыбаясь, — как всегда, — девушка смахивает тонким пальчиком слезу, которая даже не успела покатиться по щеке. — Я — просто ужасный человек, а ты та, кого я возненавидела и презирала, но которая всё равно осталась достойным человеком. Я поняла, что вела себя с тобой, как самая настоящая сука. Поглощённая злобой и обидой, я забыла о святом, что было непозволительно. В тот день, в тот злосчастный день, когда я услышала ваш разговор, я забыла обо всём хорошем, что ты мне сделала, я моментально вырвала из сердца подругу, которая буквально поставила меня на ноги в новой школе, когда я была практически никем, я вмиг отказалась видеть все самые лучшие качества в тебе, которыми я восхищалась и к которым стремилась сама и, чёрт меня подери, я просто отказалась видеть твои слёзы, которыми ты обливалась из-за самого искреннего сожаления… Всё это я отказалась видеть, нарисовав у себя в голове образ самой ужасной и отвратительной девушки, вместо самой прекрасной и милой подруги. — Рози… — Дженни не могла поверить, что снова чувствует это тепло в голосе Пак по отношению к себе. Сердце так и щимит от душераздирающих слов, в которых она нуждалась в течении каждого дня этих двух лет. — Прости меня, пожалуйста, — не сдержавшись, Пак всё-таки заплакала. Девушка дала волю слезам сожаления, которые так долго грызли её изнутри. Так долго она не могла выплеснуть все свои эмоции, так долго она мучилась. И Дженни, которая всегда успокаивала подругу, когда та так плакала, несмотря на страх и неуверенность, снова позволила себе стать той заботливой онни. Она никогда не могла видеть, как Рози так плачет, шмыгая носом, как ребёнок. — Тшш, — Ким и сама не заметила, как притянула подругу к себе и заключила в объятиях. — Тише, не плачь, — руки, даже не требуя разрешения хозяйки, сами принялись гладить девушку по светлым волосам, а губы всё шептали ей, что всё хорошо. — Онни… — всхлипнула Пак, обнимая подругу в ответ, уткнувшись ей в плечо. — Пожалуйста, прости, что так ужасно с тобой обошлась, прости, что так много раз заставляла тебя плакать и отказывалась принимать твою искренность… Ты была права, всегда была права… И когда сказала, что я ужасная подруга, и когда сказала, что я предпочла тебе своего парня… Я… Я была просто ужаснейшим человеком… — Не говори так, — покачала головой Дженни, всё крепче обнимая подругу и чувствуя, как и у неё самой по щеке скатываются капельки слёз. — Это не так, — отрицала она, — всё хорошо, ты не ужасный человек, Пак Чеён. Всё хорошо, слышишь? — улыбнулась она, начиная мягко гладить Пак по спине, пока её хрупкое тельце не перестало трястись, и пока сама она не перестала всхлипывать. — Мне правда очень жаль, онни, — повторила Рози. — Знаю, — кивает Дженни, улыбаясь, — я не злюсь на тебя, правда, — и тут сердце у светловолосой защимело сильнее, чем раньше, ведь в этом голосе не было ни капли фальши, ни капли лжи. Дженни говорила совершенно искренне, улыбалась совершенно искренне, она правда взяла и простила её, как только увидела в глазах сожаление за совершённое. А больно на сердце стало из-за этой чертовой параллели, которая нарисовалась у неё в голове: когда Дженни просила у неё прощения, встав на колени и обливаясь слезами сожаления, она даже не взглянула на неё, а Дженни даже не припомнила ей это, лишь мягко поглаживая по спине, ведь не могла смотреть на слёзы близкого своему сердцу человека. — Спасибо, Рози, — сказала вдруг Ким, освободив Пак от цепи своих рук и улыбаясь, смотря девушке прямо в глаза. — Спасибо, что всё-таки не провалилась в пропасть и стала прежней. Спасибо, что снова стала той сияющей светлой девушкой, с которой я захотела дружить в средней школе. — Онни… — Рози невольно улыбнулась, вспоминая все попытки своих близких разбудить её, привести в чувства. И сейчас она в очередной раз поняла, что ей слишком повезло очутиться в таком прекрасном круге людей, которые ни за что не дадут ей пропасть. — Это всем вам спасибо, — она была чертовски благодарна Богу за всех светлых людей в её жизни. И за тех, кто был с ней всю жизнь, и за тех, кого Бог послал к ней позже.***
— Ну почему опять только мы остаёмся после занятии? — заныл Чимин, стягивая рубашку через голову, поленившись расстёгивать каждую пуговицу. — Потому что вы все прогуливаете основные тренировки, — устало закатил глаза Хосок, которому дополнительные тренировки также приносили мало удовольствия. — А с каких пор ты у нас стал жаловаться? — вдруг ехидно заметил Тэхён, как нормальные люди, расстрегивая каждую белоснежную пуговицу на рубашке. — Что, к Лисе своей хочешь? — Хочу, — не стал отрицать Кан, — но это вовсе не вся причина! — Да-да, — закатил глаза Ким, и радуясь за друга и завидуя ему одновременно. — Вау! — всех ребят вдруг отвлек удивлённый восклик капитана. — Ничего себе ты руки подкачал! — и восхищения были направлены в сторону Чона, который, как и все, остался без рубашки, демонстрируя свои трицепсы и кубики пресса. Помимо них были и немало ссадин, но они уже почти все зажили, так что выглядело всё вполне прилично. — И вправду, — согласился Тэ, так же пройдясь оценивающим взглядом по фигуре одноклассника, — только заметил, что раньше не обращал внимания какой у нас качок-ботаник, — после последнего Гук поднял на него не очень добрый взгляд, после чего Тэ улыбнулся и похлопал парня по плечу. — Шучу, друг, шучу. — Чимин-а, не хочешь с ним силами помериться? — вдруг воодушевился Хосок. — Что за детский сад? — Чонгук хотел уже отказаться, уверенный в том, что и Чимин найдет эту идею глупой, но вот Кана предложение заинтересовало. — Ты не смотри на то, что он мелкий, — покачал головой Тэ, наблюдая за тем, как Чонгук смотрит на его друга сверху вниз. — Он — самый сильный из нас, в арм-реслинге даже ни один старшак не смог его победить, — расхваливал Ким, пока Чимин уже разминал мышцы. — Давай, Чонгук, — улыбнулся он вдруг, — я давно хотел проверить твою силу. — Не нравится мне эта затея, — цокнул Чонгук, но всё же ответный шаг сделал. Они быстренько передвинули скамейку в центр и усевшись прямо на пол, сплели руки. — Почему не нравится? — склонил голову набок Чимин, ухмыльнувшись и крепко сжав ладонь одноклассника. Чон сделал то же самое, вложив все силы и на секунду парням даже показалось, что скамейка под их локтями рухнет в любой момент. — Боишься проиграть? Большие вены на руках до локтей и даже на шее показались их друзьям, когда на лбах у парней выступили капельки пота. Но спустя минуту чья-то рука начала сгибаться под напором чуть более крепких мышц. — Я, — прошипел Чон тихо, опуская руку Чимина вместе со своей на поверхность скамейки, — не проигрываю. — Ничего себе! — удивлению и восторгу друзей не было предела. — Бот… Чонгук реально одержал победу! — Неожиданно, — улыбнулся Чимин, сжимая и расжимая ладонь, которая очень даже разболелась от хватки Гука. — Сильные у тебя всё-таки руки, — признал он, протянув парню ладонь. — Как и у тебя, — Чонгук пожал протянутую руку. — Сказать честно, у меня не было такого сильного противника, — сказал он, наконец надевая баскетбольную майку, как и все остальные. — Нет, серьезно, парень, где ты тренировался? — недоумевал Чимина, «тренера» которого не уступали мастерам спорта. — Мне реально стало интересно, где ты столько сил вымахал. — На стройке, — кратко ответил Чон, первым покидая раздевалку. — Ч-Что?.. — не понял Чимин, удивлённо оглядываясь на товарищей. — Где, он сказал? — Он работал на стройке, — ответил Хосок, также подойдя к двери и открывая её, — там и вымахал, — капитан дал понять, что вдаваться в подробности, расспрашивая одноклассника будет уже лишним и им не нужно лезть в личные дела Чона. — О, сегодня у нас публика, — присвистнул Тэхён, заметив двух девушек, что восседали на скамейках в спортзале и, видимо, ждали их. — Думаю, только у меня, — с ехидной улыбкой заметил Кан, уже направляясь навстречу к своей девушке, которая встала с места, как только увидела светловолосого. — Прости, что задерживаю, — виновато сказал он, по-хозяйски расположив свою ладонь на девичьей талии и притягивая к себе. — Ничего, — покачала головой девушка, вытянув руки и сплетая их за головой своего парня, — мне нравится смотреть, как ты играешь. — Почему это у тебя одного? — обиженно пропыхтел Ким. — Вон, и моя сестрёнка пришла, — указал взглядом на Су. — На кого ей посмотреть, если не на меня? — вот только сестрёнка его и мимолётным взглядом не одарила, ведь глаза её уже навеки приковал к себе темноволосый парень, кстати, единственный, кто успел начать разминаться. — Даже не посмотрел… — пробубнила она себе под нос, плюхнувшись обратно на скамейку. — Вот и не надо! — Что ты сказала? — спросила Лиса, присев рядом с подругой, когда её ненаглядный пошёл к друзьям тренироваться. — Забей, — отмахнулась она, фальшиво улыбнувшись, — неважно, — всё-таки пока она не была готова рассказать подруге о своих чувствах к обладателю тёмных глаз. И, вообще, как ей осмелиться рассказать подруге о «них», когда Чонгук до сих пор мастерски делает вид, что никаких «их» нет? Как ей быть уверенной в своих чувствах настолько, чтобы поделиться ими с близкими, когда она сама всегда проявляла инициативу, щипцами вытаскивая из него то, что на сердце? И как ей назвать их отношения, когда у них даже ни одного свидания не было? — И вправду, — тихо произносит она, опуская голову и сжимая в руке бутылку воды, — как мне назвать то, что происходит между нами? — Что ты всё бубнишь, онни? — спросила Бончай, заметив в подруге какие-то странности в последнее время. — Ты в порядке? — Лиса, дай-ка воды, — вдруг послышался голос Чимина, который, как и все, парни, успел покрыться потом и тянул руку к девушке. — Иди, он тебя зовёт, — воспользовавшись случаем, Ким подтолкнула подругу к Кану, чтобы она напоила своего ненаглядного и потом не завалила её ненужными вопросами. — Только потом мы обязательно поговорим, — произнеся эти слова, словно угрозу, тайка решила всё-таки напоить «умирающего» Чимина, что разлёгся прямо на полу спортзала. А Джису, которая тут же выкинула из головы последнее замечание подруги, направилась к парню, который разлёгся на другой стороне. — Моя любимая сестрёнка, — Тэхён, сидевший на полу, уже протягивал руку к бутылке воды в руках у Ким, как она прошла мимо, направившись к Чону. — На, выпей, — она присела на корточки рядом с Гуком и протянула тому бутылку. Девушка внимательно наблюдала за каждым мускулом на лице парня, который приподнял корпус, услышав подошедшую к нему Ким. — Спасибо, — сухо. И как всегда не посмотрев на девушку, он хотел молча взять бутылку минералки, но не тут-то было, Су дождалась пока парень возьмёт бутылку, но и сама её выпускать из рук не торопилась, напротив, притянув её к себе. — Посмотри на меня, — прошептала она, не давая парню забрать бутылку. А он тоже слушаться не спешил, устало крутя головой. — Чонгук, — но когда девушка произнесла его имя своим бархатистым голосом, в котором была мольба, парень не выдержал и поднял на неё глаза, напоминающие чёрные камни оникса. — Посмотрел, — также тихо прошептал он, сам не заметив, как её тёмные глаза приковали его взгляд к себе и отвести его уже стало невозможно. Также парень не заметил, как его длинные пальцы обхватили бутылку вместе с нежными девичьими пальцами. Уголки губ приподнялись в улыбке, когда он заметил детскую обиду в её глазах и увидел нахмуренные носик и лоб. — И почему ты не смотришь на меня так всегда? — с неким укором спросила она, желая стукнуть его по лицу, чтобы почаще так улыбался, а не делал вид, что её не существует. — Ты хочешь… — не успел парень полностью озвучить свой вопрос, как их гляделки, которые ни один из них не хотел прерывать, всё-таки прервал рингтон телефона Чона. Нехотя, он запустил руку в карман трико и лишь через несколько секунд позволил себе отвести взгляд от девичьих глаз, чтобы разглядеть имя звонящего. И как только он его разглядел, от былой нежности в глазах и в голосе ничего не осталась. Один голод. — Слушаю, — ответил он, резко встав с места и выпрямившись. — Да, конечно, — закивал несколько раз. — Буду через полчаса, — последнее, что он сказал, прежде чем отключиться. — Чонгук, что?.. — не успела Ким спросить, как парень прошел мимо и подошёл к своему капитану, который также рассеялся на полу. — Хосок, — окликнул он его. — Да? — Мне срочно нужно кое-куда поехать сейчас, — сказал он, оповещая, а не спрашивая разрешения. — Постараюсь не пропустить следующие тренировки, — добавив это и дождавшись кивка от Чона, парень мигом направился к раздевалке. — Ты уж постарайся, — улыбнулся Хосок, который через два месяца наконец начал замечать, что Чонгук стал членом команды и начал видеть себя частью чего-то целого. А вот Джису не разделяла его радости, в очередной раз испытав на себе безразличие любимого человека. И что она заметила, с каждым разом это безразличие бьёт в сердце всё с большей силой, делая боль острее.***
— Ч-Что?.. — от удивления Рози так и замерла на месте, даже не зная огорчаться этой новости или же радоваться за подругу. — Да, Чеён! — счастливо воскликнула Хани, несколько раз закивав. — Меня завтра выписывают! Господи, это свершилось, завтра я снова увижу своих родителей и братьев! Я не могу передать словами, насколько я сейчас счастлива! — Ли заключила Пак в объятиях, не зная, куда девать это счастье, которое переполняло каждую её клеточку. — Я справилась, Чеён! — Поздравляю, — притянув подругу к себе ближе, Рози наконец улыбнулась, крепко обнимая её в ответ. — Ты молодец, Хани, я очень за тебя счастлива. Ты очень усердно трудилась чтобы добиться этого результата и заслужила воссоединение с семьёй. — Спасибо, — закивала счастливая Ли. — Я должна собрать вещи! И ещё, ты ведь поможешь мне накраситься завтра? Хочу быть красивой, когда увижусь с семьёй. — Конечно, родная, — улыбнулась в ответ Чеён, вкладывая все силы, чтобы не показать грусть, которая заселилась в её сердце, когда подруга сказала, что выписывается. Первый близкий человек в больнице, и одна из тех, кто открыл ей глаза на свои выходки, завтра покинет её. Вернётся к своей старой жизни, оставив её в этих «тёмных» белых стенах, которые после её ухода будут давить ещё сильнее, чем при первом её прибытии в эту клинику. Привыкшая к сладкому голосу, добрым глазам и милой улыбке Хани, Рози не хотела, чтобы она уходила, но сказать это вслух она себе не позволила, не решаясь испортить самый счастливый момент для её подруги, которую она успела всем сердцем полюбить.***
Звуки выстрелов, которые вот уже несколько лет являются успокоительным для слуха пятидесятилетнего мужчины заполнили весь зал, который находился за его офисом. — Отлично, Чонгук, ты делаешь успехи, — похвалил он, увидев, как ученик поразил все цели либо в грудь, либо в голову. Быстрая адаптация и хорошая реакция делали своё дело, позволив Чону за два месяца стать очень даже хорошим помощником, и каждый раз думая об этом, Ким понимает, что сделал правильный выбор, взяв его под своё крыло. — Спасибо, — кивает он, сам пугаясь от того, как он легко держит в руках этот пистолет и как спокойно ему становится от ощущения этой надёжной стали в руках. Такое чувство, будто он всю жизнь этим занимался, будто… Это у него в крови… — Завтра для тебя будет задание, сынок, — сказал Усок, пока Чонгук заменял магазин пистолета. — Хорошо, — невозмутимо кивает он, — вышлите время и место. — Если честно, я поражаюсь тебе, Чон Чонгук, — вдруг произнес Усок, изучающе глядя на парня. — Ты знаешь, что обладаешь идеальной для преступного мира чертой характера, которую я видел очень редко? — спрашивает он, в который замечая это за своим подопечным. И поймав на себе вопросительный взгляд, решил ответить: — Ты не задаешь вопросов, и уж тем более не оспариваешь приказов. — Это плохо? — спросил он, ничуть не сменившись в лице. — Нет, это отличная черта, — покачал головой Ким, которому от этого холодного взгляда иногда становится даже жутковато, — как и твоя холодность, ведь эмоции — это такая вещь, которую нельзя показывать кому попало, её нужно беречь лишь для самых близких. Согласен? — Абсолютно, — невозмутимо отвечает он, даже не удосужившись кивнуть. — Хорошо, — улыбается прокурор, начиная новый поток выстрелов уже по двигающимся целям. Но последовавшего его примеру темноволосого парня, отвлекает вибрация телефона в кармане джинс. Прекратив стрельбу, он отходит в сторону и видит на экране незнакомый ему номер. И не желая тратить время на незнакомца, он хочет продолжить практику, как наставник, заметивший, как настойчиво звонят Чону, порекомендовал тому выйти наружу и переговорить. — Да? — устало отвечает парень, который поднялся наверх, чтобы не были слышны выстрелы. — Чонгук… — неуверенный теплый голос сразу же рисует её образ в голове, наполняя сердце нежностью. — Да, говори, — вот только прямо сейчас, во время «работы», он не может позволить себе быть милым и нежным. — Я хотела сказать… — Говори быстрее, Ким Джису, — перебил парень, не давая девушке сосредоточиться на своих мыслях. — А если нет ничего срочного, я отключаюсь, — парень даже не думал дожидаться ответа от Ким и уже хотел положить трубку, как девушка его остановила. — Не смей! — звонко и твердо произнесла она, не оставляя от запинающейся девушки с милым голосом и следа. — Только попробуй положить трубку! — Что ты?.. — и впервые Ким его перебила: — Что я? Что со мной? — издевательски выдохнула она, чувствуя, что огромная чаша её терпения переполнилась. — Я тебе скажу что со мной, чертов придурок! — Кого ты?.. — опять же она не даёт парню даже возмутиться: — Помолчи, сегодня я буду говорить, а ты будешь слушать! — она буквально каждой клеткой своего тела чувствовала эту злость на Чона. — Сегодня я не позволю тебе перебить меня, заткнуть или соблазнить своими красивыми глазками! Мне это совсем не нравится, — серьезно заявила девушка. — Мне не нравится, что у тебя никогда не бывает времени на меня, и мне не нравится, что при наших с тобой «отношениях», мне пришлось искать твой номер в классном журнале! И меня ни капельки не устраивает то, что мы видимся только в школе и при случаях, когда тебе нужна моя помощь, учитывая, что в школе ты успешно делаешь вид, что меня не существует! Вчера ты сделал то же самое, наплевав на меня из-за какого-то телефонного звонка! Так продолжаться не может, слышишь? — Слышу, — ответил Чонгук, для которого было слишком непривычно слышать такие возмущения от девушки, которая всегда улыбалась ему и относилась с пониманием, ни разу не требуя никаких объяснений. — Так вот, я знаю, что ты сегодня не работаешь, — продолжила девушка и Чонгук пожалел о том, что в момент слабости выдал ей свой график работы в клубе. — Так что сегодня в пять часов я буду ждать тебя в кондитерской кафешке напротив центрального парка аттракционов. — Зачем мне?.. — не успел он спросить, как девушка озлобленно рявкнула: — За тем, придурок, что я хочу на нормальное свидание! — Но… — отключилась. Сказала всё, что хотела сказать и отключилась. С кого она, интересно, пример берёт? — Который сейчас час? — раздумывал парень, спускаясь обратно вниз. — Пол четвертого, — тяжело вздыхает, входя в стрелковый зал. — Господин, — он позвал Усока, — мы закончим в четыре, как всегда? — спросил он, только теперь понимая, как для него непривычно задавать вопросы боссу. — Да, — отвечает он и не успевает Гук облегчённо выдохнуть, как Ким добавляет: — Но так как я должен ввести тебя в суть твоего завтрашнего задания, тебе придется задержаться. — Насколько?.. — второй вопрос за день. — Час-полтора, — пожал плечами Ким. — Ты куда-то спешишь? — Нет, господин, — покачал головой Чон, — всё в порядке, — отвечает он, ставя телефон на безшумный режим.***
— Куда вы меня ведёте? — не понимала Хани, когда Чанёль с Чеён схватили её за две руки и куда-то потащили средь бела дня. — Ребята, я уже должна собраться, сейчас за мной приедут родители, — она пыталась объяснить, но её не слушали, ведя, как она поняла, к общей комнате отдыха. И когда они наконец дошли до дверей, двое, что держали её, притормозили и обменявшись говорящими взглядами, через пару секунд распахнули двери комнаты отдыха. Девушка ничего и понять не успела, когда раздались громкие взрывы конфети и ярые аплодисменты. — Ч-Что?.. — удивилась Ли, переступая порог комнаты и обнаруживая там чуть ли не всю больницу. А чего стоило большая надпись: «Счастливого пути! Никогда сюда не возвращайся!». — Ребята, — Хани прикрыла рот ладонью, чтобы сдержать слёзы. — Тебя любит вся больница, — сказал Чанёль, накрыв плечо подруги своей ладонью, — и они с удовольствием согласились нам помочь. — Вы… Вы просто невероятны, — всё-таки слёзы радости покатились по щеке Ли, и она тут же уткнулась носом в грудь Пака, крепко его обнимая. — Хэй, не плачь, — похлопал её по плечу парень, улыбаясь как можно шире, чтобы не показывать девушке, как его душа не хочет отпускать лучшую подругу. — Вы… Вы самые лучшие, — всхлипнула она, взглянув на всех, кто пришел поздравить её. — Хани-я, ты большая молодец, — медсестра, которая в течении трёх с половиной месяцев наблюдала за девушкой подошла и обняла свою подопечную. — Твои труды оправдались, — сказала она. — Да, Хани, ты всегда была той, кто вдохновляет не сдаваться и не падать духом. — Гёнсок, — девушка обняла парня и улыбнулась ему, — ты скоро тоже поправишься и увидишься со своей семьёй, я уверена. — Надеюсь, — кивнул парень. — Ребята, вот что вы со мной делаете? — заныла девушка, не в силах остановить капельки слёз, сказывающихся по щекам. — Разве можно так? Мне теперь совсем оставлять вас не хочется! — Не говори так, — покачала головой Рози, которая также, как и Чан, всячески сдерживала себя, чтобы не показывать, как не хочет отпускать подругу. Она слишком много для этого трудилась и уж точно заслужила хорошую жизнь вне стенах этой больницы. Она заслужила самое настоящее счастье и насыщенную жизнь, которой была тут лишена и никто из её друзей не имеет права лишать её этого снова. — Давай, иди сюда, — она поманила подругу за собой, к центру комнаты отдыха, где её ожидал необычный торт. — Всегда следуй этому совету, — сказала она, указав на торт, на котором было написано: «Никогда не теряй волю и не возвращайся сюда!». — Твоя воля дала мне сил, подруга, так что никогда её не теряй, — сказала Рози, улыбнувшись Ли. — Никогда, — через слёзы улыбнулась Хани, наклоняясь к торту, чтобы получше разглядеть красивую надпись. Вот только уже через пару секунд девушка об этом пожалела, так как чья-то рука, схватившая её за шею, тут же впечата её лицо в сливочный крем. И этот кто-то под именем Бэкхён первым расхохотался, похлопав в ладоши. — Это чтобы уж точно не возвращалась! — воскликнул он, после чего все залились звонким смехом. — Бён Бэкхён, я тебя убью! — первое, что сказала Хани, вытерев лицо салфеткой, предложенной Рози, которая и сама давилась смехом. — Ну, держись! — даже полностью не вытерев размазанный по лицу крем, девушка побежала за другом с тортом в руках.***
Flashback.
— Сонбэ! — если не ошибаюсь, я позвала мужа уже в сотый раз за вечер. — Да? — окликнулся он снова, оторвавшись от работы за ноутбуком и подбежав к кровати. — Я хочу дыню! — это желание было для меня вполне разумным, так как малыш в моём животе хотел именно этого, но для ушей сонбэ, судя по его широко распахнутым глазам, не очень. — Что хочешь, дорогая? — мне показалось, что у него нервно дёрнулась бровь.Что? Он сказал, что достанет для меня всё, что я захочу в любое время и, кстати, доставал в течении всех четырех месяцев беременности. — Родная, я могу достать для тебя уличное токпокки, лепешки, испеченные твоей мамой, специи для кимчи из другого города, но где мне достать дыню, когда зима на дворе? — Не знаю, — честно ответила, пожав плечами, так как погода не казалась для меня такой уж преградой. Сонбэ всё может. — И, да, мне очень нравятся дыни в Бангкоке! Хочу именно их! — я вспомнила особый экзотический вкус фрукта и мне захотелось его ещё сильнее. — Бангкокские, значит? — переспросил мужчина, натянуто улыбнувшись. — Да, и это не я, а твой сын просит! — капризно воскликнула я, поглаживая круглый живот. — И как можно скорее. — Конечно, родная, — протянул муж, набирая в телефоне чей-то номер. — Да, хён? — так как он сидел рядом, я услышала голос подчинённого Пака. — Есть поручение, Сонхёк. — Да, говорите, — Чон всегда был таким серьезным и сосредоточенным, несмотря на юный возраст. — Мне кое-что нужно из Бангкока прямо сейчас, быстро найдешь и пришлёшь на частном самолёте. — Всё, что нужно могу доставить за пять часов, если это экстренный случай. — О, да, друг, это самый экстренный случай, который мог случится, — я почувствовала некую иронию в голосе сонбэ, но сама была полностью согласна с важностью задания, которого он хотел дать парню. — Что мне нужно достать, хён? — Дыню, — произнес он, судя по лицу, чувствуя себя придурком. — Нет, мешок дыни! — Дыни? — решил уточнить Сонхёк. — Да, ещё штук десять арбуза и столько же всех экзотических фруктов, которые там растут! — Эй, мне столько не нужно, — хотела возразить, но муж улыбнулся и сказал мне: — Малышу может понадобиться, дорогая. — Ну, ладно, — кивнула я, соглашаясь с ним. — Понял, Сонхёк? — Хорошо, господин, в течении пяти часов доставлю. — Отлично.End of Flashback.
***
— Удачи тебе, Хани, я уверена, что ты многого добьешься в жизни, — в последний раз обняла её Рози, да так, что Хани показалось, что подруга её сейчас задушит. — Прости меня за всё, я люблю тебя, кроха. — И я тебя люблю, Чеён, — погладила её по спине Ли. — Я уже давно всё забыла, ведь ты стала моей лучшей подругой здесь. Если постараешься, ты тоже скоро добьешься результатов и воссоединишься со своей семьёй. — Прости, коротышка, — сказал Бэкхён, заключая подругу в объятиях. — Простила, — хмыкнула девушка, обнимая друга в ответ. — Должны же остаться смешные воспоминания, — добавила она. — Хочешь ещё торта по лицу? — спросил Бён, но когда подруга показала ему сжатый кулак, тут же взял слова обратно. — И как мне тут справляться с ним без тебя? — спросил Чан, в чьих объятиях Хани оказалась в последнюю очередь. — Я ведь правда сойду с ума, — выдохнул он, поглаживая подругу по темным прядям. — А ты не оставайся, — сказала Хани, поднимая на друга тёмные глаза, — не оставайся тут, Чан. Выберись отсюда и найди свою семью, стань счастливым, пожалуйста. — Хани… — хотел было покачать головой парень, как девушка его тихо перебила. — Я знаю, ты скажешь, что это невозможно, — улыбнулась девушка, — но так же ты говорил, что любви не существует, помнишь? — хитро улыбнулась Ли, бросив мимолётный взгляд в сторону Чеён. Сделав то же самое, Чан и вовсе подтвердил догадки подруги, которая снова улыбнулась, похлопав друга по спине и прошептав: — Не упусти её. — Дочка, нам пора, — девушку отвлек голос отца, который вместе с матерью ждал её у ресепшена, и ей пришлось невольно отстраниться от друга. — Я буду скучать, — прошептала она, прежде чем вместе с родителями покинуть больницу, оставляя за спиной всех своих друзей.***
— Уже пять часов, — говорит Су, оперевшись локтями о стол и положив подбородок на ладони. Она смотрела вдаль через стеклянные стены, не теряя надежды, что парень вот-вот появится. Обязательно появится. — Так ведь? — спросила она Чона, надеясь на их мысленный контакт. — Ты ведь придёшь?***
— Понял? — спрашивает Ким, после долгого посвящения юнца в дело. — То есть, теперь наша цель не только банда семьи Пак, но и китайцы, — хотел удостовериться Чонгук, так как странные имена и названия, которые произносил босс были ему мало знакомы. — Точно, их босс сейчас здесь, в Сеуле. — Господин, — вдруг обращается к нему Чонгук, впервые взглянув на него не пустым взглядом. — Да? — весь во внимании отвечает мужчина. — Позвольте сейчас задать Вам мой первый вопрос, — попросил он, всё ещё смотря ему прямо в глаза. — Валяй, — улыбается Усок, который зная проницательность Чона, не сомневался, что тот когда-нибудь да заинтересуется этим. — Зачем Вам всё это? — спрашивает он, проглотив образовавшийся в горле ком. — Я уверен, что Ваша цель уж точно не уничтожение преступного мира. Сначала Пак Джуман и Пак Джуван, а теперь некий Лэй… И Вы говорите, что он важнее, чем корейская мафия. Чем же? — Не он важен, — покачал головой Усок, сверкнув такой злобой в глазах, что даже непоколебимого Чонгука невольно передёрнуло, — а та, кто стоит за его спиной. — То есть… — Дочь того, кто погубил мою сестру — Пранприя Манобан.***
— Где же ты? — Джису допивает уже десятую чашку чая, поглядывая на часы, которые показывали уже без пятнадцати шесть часов. — Неужели, ты не придёшь?.. Неужели, я настолько мало для тебя значу, что ты даже такую малость для меня не сделаешь, Чонгук?..***
— То есть… — ужаснулся Чон, который даже не полагал, что всё может быть настолько глубоко. — В-Ваша цель?.. — Да, — отвечает он, до боли сжимая челюсть, ничуть не пытаясь скрыть свою жестокость и жажду мести, — я хочу полностью покончить с убийцей моей сестры, чтобы он мучился и на том свете и даже после смерти не смог найти покой! — темноволосому стало не по себе от этой зловещей ауры, но он всячески пытался не подавать виду. — Я отомщу ему сполна за то, что он погубил жизнь моей сестры и оставил её сына без матери! Я уничтожу эту девчонку Пранприю Манобан! — Пранприя Манобан?.. — тихо произнес Гук, в очередной раз прокручивая в голове это имя, которое кажется ему уж слишком знакомым. — Где я его слышал?.. — Но этот ублюдок Лэй всячески охраняет её, не позволяя нам даже местонахождение её выяснить. Но недавно мои люди всё-таки добились успеха и выяснили местоположение штаба Лэя в Сеуле. Я уверен, что он точно держит рядом если не девчонку, то хотя бы её опекуна. — И моя цель… — Выйти на неё саму и схватить любой ценой!***
Полседьмого показывали часы, когда солнце постепенно начало скрываться за горизонтом, а Джису всё продолжала ждать, повторяя себе, что ещё пять минут и она точно уйдёт. — Если через пять минут не появится… — девушка поджала губы, смотря на смс-ки, которые настрочила полчаса назад и которые до сих пор не были прочитаны. — Значит, я и вправду для него ничего не значу… — по щеке покатилась одинокая слеза.***
— Чёрт! — выдохнул Чон, отключив бесшумный режим только в салоне такси. — Без пятнадцати семь, нормальный человек уже давно ушёл бы, — раздумывал он, но что-то внутри останавливало его, заставив сказать таксисту не адрес своего дома, а той самой кондитерской, где Джису должна его ждать. Вот только уведомление о сообщении он заметил в последнюю очередь, так как мало когда он получал какие-то другие сообщения, помимо системных. С невозмутимым лицом он готов был прочесть очередное предупреждение перед бурей или дождем, вот только маска безразличия тут же спала, как только он увидел номер отправителя. Сообщение было отправлено сорок пять минут назад. «Кажется, я ошибалась, когда думала, что ради тебя вытерплю всё, что угодно, Чонгук. Я устала. Устала сама бегать за тобой. И если ты и сегодня проявишь своё безразличие ко мне, так и быть, я отстану от тебя и больше никогда не побеспокою.»***
Часы показывали десять минут восьмого, когда молодой человек на всех порах вскочил в почти пустое помещение кондитерской и начал искать глазами Ким. Нет. Её здесь нет… — Извините! — он окликнул официанта и тут же подбежал к нему. — Вы… Вы не видели?.. — запыхаясь, спросил Чон. — Вы не видели тут темноволосую девушку лет восемнадцати? Красивая девушка вот такого роста, — Гук примерно показал рост Ким, которая была чуть ниже его плеча. — Ах, да! — щёлкнул пальцами юноша, вспомнив похожую девушку. — Она почти два часа сидела за тем столиком у окна. Видимо ждала кого-то, но она ушла примерно полчаса назад, — пояснил официант. — Чёрт-чёрт! — Чонгук крепко сжал кулаки и топнул ногой. — Блять! — выйдя из кондитерской, он тяжело вздохнул, всматриваясь в небо, которое постепенно темнело. — Прости, Ким Джису, — говорит он тихо, теперь любуясь прекрасным видом парка, что был напротив. — А ведь я знал… Знал, что единственное, что дам тебе — это слёзы, которых я даже не заслуживаю, — процедил он, чувствуя, как ненависть к себе возрастает с каждой секундой. Парень осмотрелся по сторонам: все вокруг были так счастливы: некоторые покупали сладкую вату, некоторые катали детей на пони у входа в парк, фотографировались со змеями, попугаями, а вон там сидит одна девчонка и кормит птиц хлебом. Миниатюрная брюнетка с сияющими тёмными волосами и тонкими руками, что бросали крошки хлеба перед птицами. Изящная спина чуть подрагивала, то ли от холода, то ли от чего-то другого. Невольно приглядевшись к ней, Чон и сам не понимал, почему она так приковала его взор. Но, когда девушка подняла руку и заправила прядь волос за ухо, открывая парню, что смотрел сбоку, вид на своё лицо, он всё понял. И он даже переварить или понять ничего не успел, как из груди вырвался крик: — Ким Джису! — она вздрогнула. Вздрогнула не из-за слёз, которыми она давилась, кормля этих милых пташек, а от голоса, который только что услышала. Его голос. Мгновенно поднявшись с места, она сразу нашла источник голоса, который был на другой стороне улицы и умоляюще смотрел на неё. — Ким Джису, стой там! — парень рванул с места, с намерением пересечь дорогу и оказаться рядом с ней, но… Но он опоздал, что острой болью запечаталось в сердце Ким. Сейчас он был лишь тем, кто всегда заставлял её плакать, даже не удосужившись нормально свои чувства показать. — Ну уж нет, — выдохнула Джису, вытерев слёзы рукавом своей куртки и направившись к остановке, не желая его видеть. Она правда устала, — с меня хватит! — Ким Джису, постой говорю! — не унимался Чонгук, голос которого звучал в сто раз эмоциональнее, чем когда-либо. Но было поздно, он сделал ей слишком больно. И ни за что больше она… — Кому я сказал, стой на месте, — громче. Громче и теплее, так как Су почувствовала затылком его дыхание, а на запястье его пальцы. — Пус… — не успела она закончить, как парень притянул её к себе и прижал к груди, в охапку схватив её хрупкое тельце. — Прости, — облегчённо выдохнул он ей в шею, крепко обнимая, — я опоздал… — так тепло. Джису вдруг стало так тепло, когда она позволила себе заметить, что он впервые её обнял. Никогда раньше Чонгук её не обнимал и не просил прощения. Разве… Разве это не значит, что она ему дорога?.. Вот только пролитые слёзы и душевная боль, которую он не устает ей причинять тоже не даёт покоя, давая волю новому потоку слёз. — Опоздал, говоришь?.. — всхлипнула Ким, вперевшись ладонями в мужскую грудь и отталкивая её. — Просто опоздал, придурок?! — когда поняла, что руки парня удерживают её слишком крепко, Су начала бить его по груди своими маленькими кулачками, обзывая и крича. — Говоришь так просто, будто опознал на пять минут, а не на два с половиной часа! — она со всей силы дубасила его, хотя прекрасно знала, что причинить боль не сможет. — Я ведь… Я ведь так тебя ждала!.. — всхлипнула она, шмыгнув носом когда удары стали слабее. — Я ведь даже перекрасилась обратно в тёмный цвет лишь бы тебе понравится, дубина!.. — Прости дурака, — повторил Гук, погладив девушку по тёмным волосам, — ты очень красивая. — Придурок, козёл!.. Придурок! — не унималась Ким, крича сквозь слёзы. — Ты хоть знаешь, как мне было страшно, когда я написала то сообщение, а тебя всё не было?.. Я думала… Думала, что это всё… Мне было так страшно, Чонгук… — Всё, тшш, — парень поцеловал девушку в лоб, вдыхая родной аромат, не в силах показать, как ему самому было страшно, когда он не обнаружил её в той кондитерской. — Я пришёл, я рядом с тобой, — и не передать словами, как защимело у него на сердце, когда он прочёл то самое сообщение. Впервые он побоялся потерять кого-то, кроме своей семьи… И только тогда он понял, что давно уже потерял свою хладнокровность и безразличие ко всем. — Всё, вытри слёзы, — парень осторожно расцепил свои руки и вытер ладонями слёзы Су. — Прости, что заставил тебя плакать. — Прощу, если это будет в последний раз, — хмыкнула она, обиженно надув губки. — Хорошо, — улыбнулся Чон, приобняв её, — тогда идём, — парень развернул девушку и повёл в противоположную от остановки сторону, откуда девушка и прибежала. — К-Куда? — не поняла она. — Куда идём?.. — Как куда? — ухмыльнулся он. — Туда, куда ты хотела. На настоящее свидание.***
— Привет, — послышался знакомый нежный голос, заставив парня обернуться на звук. — Почему ты тут стоишь? Холодно ведь, — девушка подошла к нему и встала рядом, опираясь о перила балкона и вдыхая холодный ночной воздух. — А ты? — вопросом на вопрос отвечает Чан, продолжая смотреть вдаль, бросая на девушку, что стоит рядом, лишь мимолётные взгляды краем глаза. — Я первая спросила, — улыбается Рози. — Думаю, — тихо отвечает Чанёль. — О Хани? — Мы здесь познакомились, — вспоминает Пак. — Я частенько стоял тут, прямо как сейчас, будто ожидая чего-то. Она была первой, кто заговорил со мной и захотел дружить. Все знали, почему меня сюда положили и сторонились меня, что было мне лишь на руку, но она… Она первая подошла ко мне и заговорила. — Похоже на неё, — кивает Рози, улыбаясь. — «Ты что, хочешь дружить с психом?», — спросил я в тот день, на что она улыбнулась и ответила: «Смотря откуда эти выводы. Пока я вижу перед собой парня, который явно не считает себя психом. А если ты сам так не считаешь, я предпочту поверить тебе, чем сплетням». — Очень надеюсь, что она будет счастлива и найдёт много друзей. — Я в этом даже не сомневаюсь, — утвердительно кивнул Чан, — она заслуживает всё самое лучшее. — А почему ты всё-таки часто здесь бываешь? — поняв, что чем больше вспоминает подругу, тем больше скучает по ней, Рози тяжело вздохнула. — Привычка, — пожал плечами Чан. — В детстве я по несколько часов проводил на балконе, ожидая его… — Своего отца?.. — Я ждал. Каждый день ждал, просыпаясь с мыслью, что вот сегодня он уж точно меня заберёт. Каждый грёбаный день я ждал! А его всё не было… — … — сердце саднило от каждого слова покалеченного жизнью парня, который столько всего держит в себе. Рози хотелось успокоить его, взять за руку и согреть, сказать, что всё будет хорошо. И только рука девушки поднималась, чтобы накрыть плечо парня, что-то внутри осуждающе останавливало её, не позволяя сблизиться с ним. — Я слепо верил в самого сильного, самого храброго, самого лучшего человека, которого я любил и уважал больше всех на свете, а он не приходил… Ким Усок всё продолжал твердить мне, что отец за мной не придёт, что я только ему и нужен и что отец обо мне забыл… Всю жизнь я не верил этим словам, посылая его куда подальше, ведь я продолжал верить в своего отца, который должен спасти меня… Но теперь, десять лет спустя я чувствую, что устал… Так устал ждать, что уже начинаю верить всему тому, что прокурор втирал мне все эти годы… Кажется, он всё-таки был прав, а мне пора повзрослеть и принять истину… — Может, сначала тебе нужно узнать эту истину?.. — осторожно сказала Чеён, заставив парня снова взглянуть себе в глаза. — Я… — Быть может, всё не так, как ты думаешь, быть может, у твоей семьи были причины, почему они не искали тебя? Пожалуйста, подумай об этом, — просила девушка, всё-таки взяв парня за холодную руку, этим самым нарушая поставленный своим рассудком запрет. — И какой же может быть причина? — его губы тронула холодная ухмылка, но не чувствовать тепло этих нежных рук и глубоко проникающего взгляда он не мог. — Не знаю, — честно сказала Рози, улыбнувшись, представляя, как, наверное глупо выглядит, когда человек не может привести аргументы после таких уверенных и твердых речей. Она и сама не знала, почему это всё делает, почему её так задели эти грустные глаза и беспомощная улыбка, за которой Чан скрывал раненного ребенка, который нуждается в тепле, ведь он был лишён всего этого. Ребенка, который хочет наивно верить, что семья его любит, но не может позволить себе этого, так как жизнь итак уже слишком долго бьёт его под дых суровой истиной. — Просто, пожалуйста, не отпускай руки, — улыбнулась она, потерев его холодную ладонь своими тёплыми, чтобы подарить ему хоть сотую часть тепла, в которой парень нуждается. — Поверь, Чанёль, если твой отец правда жив, он не может забыть о сыне! У него должны быть на это причины. — И что мне делать? — он спросил это автоматически, даже без надобности услышать ответ. — Я тысячу раз пытался, но отчим следит за каждым моим шагом даже здесь. Он буквально изолировал меня ото всех, чтобы я не связался с отцом, — вспоминая свой сотый побег из дома и сотый раз, когда его насильно возвращали в дом цепные псы Кима, Чан невольно сжимает челюсть, не зная куда девать всю свою злость. — А ты попробуй снова! — настойчиво сказала Рози. — Ты теперь не в Окленде, ты в Корее, где живёт твоя семья! Ты должен узнать правду, только тогда тебе станет легче. — А если… — Никаких если, Пак Чанёль! — отрезала девушка, закатив глаза. — Не будь тряпкой, в конце то концов. Не думай, слышишь, не думай, что ты можешь быть им не нужен! — она смотрела ему в глаза и буквально читала его душу, ведь уже видела его насквозь, сама не понимая, как у неё это получается. Также она не поняла, как на её лице появилась странная улыбка, когда она увидела улыбку Чана. — Просто действуй, чтобы потом не пожалеть… — Спасибо, — прошептал он и резко сжав одну ладонь девушки, которой та грела его ладонь, притянул её к себе, заставляя мгновенно потеряться в его объятиях. Шокированная Пак не могла даже руками пошевелить от удивления и лишь стояла столбом, когда холодная ладонь коснулась её шеи, а другая обхватила её худенькие плечи. — Спасибо, Пак Чеён, — выдохнул ей прямо в шею, чувствуя её приятный аромат и заставляя табун мурашек пробежаться по девичьему телу. — Не… — девушка неуверенно подняла руки и медленно, будто боясь совершить какую-то ошибку, обхватила ими мужскую талию, поудобней расположив голову на мужской груди. — Пожалуйста, — улыбнулась она, — мы ведь, как никак, друзья, даже если в самом извращённым смысле этого слова. Парень улыбнулся, не желая пугать девушку, показав, что не сможет быть ей другом. Но если она правда так хочет, пускай. Если она хочет быть друзьями, значит так и будет. — Эй, костяшка, — вдруг сказал Чан, нехотя отрываясь от девушки, у которой уже от холода покраснели ушки, — мне кажется, или ты поправилась? — улыбается он, смотря Чеён в глаза и вызывая ответную улыбку. — Никогда бы не подумала, что эти слова когда-нибудь обрадуют меня, — хмыкнула девушка, но всё же улыбнулась. — Идём, ты замёрзла, — сказал Чан, приобняв её и, повёл внутрь.