***
— Значит, это был не сон… — тихий шепот в пустоту в холодном белом коридоре больницы.Flashback.
Десять лет назад. — Мам, ну пожалуйста, — молил девятилетний мальчик, везде бегая за матерью в школьной форме, попутно снимая её. — А ну надел галстук обратно и застегнул пуговицы! — женщина пыталась сделать строгое лицо, поворачиваясь к сыну, хотя знала, что это бесполезно. — Ну, мам! Папа же разрешил! — продолжил просить Чимин, уже полностью сняв рубашку и надевая футболку. — Когда это он успел разрешить? — возмутилась мама, которая, как всегда, обо всем узнала последняя. — Мой папа с ним поговорил! — вставил другой мальчик, который везде следовал за матерью и сыном. — А сам он куда делся? — только теперь она заметила, что деверь оставил сына, а сам свалил. — Вроде говорил, что Чимина в школу отвезёт. Это что, обманный манёвр был? — Он сказал, что Вы сегодня отвезёте нас с Чимином в кино, — широко улыбнулся мальчик, пока Чимин переодевался. — А тебе самому в школу не надо? — спросила женщина у мальчика, который был старше и гораздо выше её сына. — Сегодня мы с Чимином берём отгул! — сказал он, снова показывая отсутствие переднего зуба. — Так мой папа сказал! — Отгул! — поддержал Пак-младший, лохмоча изначально красиво уложенные коричневые волосы и создавая на голове творческий беспорядок. — Да твой папа! — тяжело вздохнула его мама, обращаясь к племяннику мужа. — И твой папа! — указала пальцем на своего сына. — Они меня доведут! — Папа говорил, что ты быстро сломаешься! — довольно заулыбался Чимин, приняв последние слова как согласие. — Мой тоже говорил, — вставил второй мальчик. — Ты уже позвонил отцу, не так ли? — тяжело вздыхает темноволосая, обращаясь к Чимину. — Да, и он тоже сказал, что ты отвезёшь нас с хёном в кино, — кивает мальчик. — Ну что же, — снова тяжело вздыхает она. — Ни вы, ни ваши отцы меня меня не слушаете! — Сейчас скажет, чтобы сели в машину, — прошептал Чимин старшему брату, давая понять, что его мама уже сдалась. — Так что залезайте уже в машину, — говорит она, невольно улыбнувшись, и двое довольных мальчишек тут же на перегонки бегут к машине, споря кто сядет впереди, хотя и знают, что оба окажутся сзади.End of Flashback.
— Доктор Хан, поспешите в реанимацию! Пулевое ранение, наблюдается сильное кровотечение! — Пропустите! — все голоса шли мимо, Чимин ничего не слышал, только голоса в своей голове. — Чимин! Джуван! — даже знакомый мамин голос не вывел парня из транса, в который он впал, после произошедшего. — Дорогая, — Джуван поднялся с места, когда жена подбежала к ним, а сын даже с места не сдвинулся. — Чимин… Что с ним?.. — спросила она, увидев побледневшего сына, который сидел скрестив пальцы и оперевшись о них подбородком. — Это произошло при нём, думаю, у него лёгкий шок, — пояснил мужчина. — Я хотел, чтобы врач дал ему успокоительное, но он отказался. — Чимин! Сынок, как ты? — женщина тут же присела рядом с парнем и обхватив его лицо руками, со страхом смотрела прямо в глаза. — Милый, ты в порядке? — Мам… — прошептал он, посмотрев в глаза женщины стеклянными глазами. — Всё хорошо, сыночек, — прошептала она, заключив юношу в объятиях. — С твоим дядей всё будет хорошо. «Не ты… Это была не ты… Это было не твоё лицо… И голос в моём сне принадлежит не тебе…», — только теперь образ женщины, которую во сне Чимин называл матерью, нарисовался в голове полностью, и эта женщина, что сейчас обнимает его, не она.***
— А ведь онни права, — тяжело вздыхает девушка, сидя на мягком пуфике в обнимку с гитарой, опять же уходя в мысли, будто часа размышлении было мало.Flashback.
— Серьезно? — шокированно спросил парень, изучая девушку взглядом с головы до ног, при этом ухмыляясь. — Ты же не жульничала? — спрашивает Чан, недоверчиво взглянув на неё. — Почему все так говорят?! — вспыхнула Рози, потоптавшись на месте, словно обиженный ребенок. — Врач тоже мне так сказала! — надула губы девушка, скрещивая руки на груди. — Ну, — задумался Пак, — то, что ты набрала три килограмма за неделю — это сенсация! — воскликнул он, разводя руки в стороны, чтобы показать масштабы этой сенсации. — Думаю, она тоже немного охренела. Хотя, ты толстеешь на глазах, — закивал он. — Умеешь же ты подбирать слова, — хмыкнула Чеён. — И вообще, — остановилась вдруг девушка, посмотрев на парня, — с чего это вдруг ты меня на взвешивание сопровождаешь? — Ты ведь сама говорила, — Пак улыбается, делая своё лицо в миллион раз мягче, что он делал редко, — что хочешь, чтобы я был рядом. Разве нет? — Говорила, — засмущалась Чеён, опустив взгляд, — но не везде же… — Так ты не хочешь, чтобы я был рядом? — вопросительно изогнул бровь Чанёль, наклонившись к девушке, чтобы взглянуть ей прямо в глаза. — Хочу, конечно, — язык опередил разум девушки, после чего она сразу же его прикусила, ругая себя за такое откровение и мгновенно краснея. — То есть… Я хотела сказать… — мялась она, а в то время парня преодолевало желание погладить этого милого прямолинейного хомячка по головке. — Тогда в чём проблема? — спросил он, склонив голову набок, решив добить девушку. — Ну… Это… Мне неловко от того, что ты вместе пошёл со мной на взвешивание, даже если ты стоял снаружи! — на одном дыхании протараторила Пак, которая даже не полагала, что может на такой скорости всё выпалить. — Почему? — невозмутимо спросил Чан, который до сих пор не мог понять суть проблемы. — Это… Парни не должны знать вес девушки! — наконец выдохнула светловолосая, которой это золотое девичьей правило не давало покоя уже давно. — Да! Ты не должен знать сколько я вешу. — Почему это так важно? — недоумевал Чанёль. — Что с того, что я знаю, что ты весишь сорок пять килограмм? — Сорок четыре, — поправила Чеён. — Знаю, — улыбается он, закинув руку на плечо Рози, — это для мотивации, чтобы поскорее было сорок пять. — Неплохо, — закивала девушка, которая хотела того же. За почти три месяца ей очень тяжело было добиться таким изменении и она не намерена на этом останавливаться. Они вместе направлялись к лифту, подкалывая друг друга кто как может и строя рожицы, когда знакомый для обоих голос со стороны ресепшена заставил их замереть на месте. — Оппа! — девушка, что позвала своего брата тут же с улыбкой подбежала к ним. — Онни?.. — Рози сначала подумала, что этот голос просто похож на голос Ким, но когда Джен уже подошла к ним, сомнении не осталось. — Оппа?! — до неё только дошло, как именно Дженни позвала его друга и она тут же округлила глаза, посмотрев на Чана. Впрочем, парень ответил ей тем же взглядом. — Онни?! — он шокированно переводил взгляд со своей сестрёнки на Чеён и обратно, не понимая, что может связывать этих двоих. — Вы знакомы? — прищурила взгляд Джен, тоже решив подать голос, не сводя взгляда с руки брата на плече её подруги. — Д-Да, — ответил Пак, тут же убрав руку, когда Чеён отстранилась от него на шаг. — Вы тоже? — Рози — моя одноклассница, — кивает Ким, — и близкая подруга, — улыбается она. — Так значит… — только дошло до Рози. — Твой брат, которого ты навещала в прошлый раз — это?.. — Это он, — подтверждает Джен. — Вау! Как же мир тесен, я ведь и представить себе не могла, что вы можете пересечься в такой огромной клинике. — Мы тоже… — ответил Чан, почесав затылок и почему-то засмущавшись. — Рози, ты выглядишь гораздо лучше! — воскликнула вдруг Джен, которая не могла не заметить такие изменения в подруге. — Эх, как я тебя теперь тебя костяшкой называть буду? — хмыкнул Чан, кивнув в знак согласия с сестрёнкой. — Хорошо, что у меня с тобой таких проблем не будет, — ухмыльнулась Рози, гордо задрав голову и скрестив руки на груди, — локатор! — показала язык Чеён и поймав на себя злобный взгляд Чана, тут же поспешила побежать прочь. — А-ну, стой! — поймать её за счёт длинных ног парню не продоставило труда и, взяв в охапку её плечи со спины, Чанёль тут же остановил девушку. — Повторяйте за мной, Пак Чеён, — наигранно вежливым тоном протянул парень, потрепав шелковистые волосы Пак и запутывая их, — у Пак Чанёля самые милые и красивые уши. — Ещё чего? — хмыкнула Рози, громко рассмеявшись. — У Пак Чанёля самые большие уши, которые очень сильно напоминают антенны-локаторы. Так пойдёт? — мило поинтересовалась она, после чего её волосы потрепали ещё сильнее, не давая сопротивляться за счёт того, что она была в плену его длинных рук. — Ладно-ладно! — сдалась девушка, давясь смехом. — Они красивые. Правда. — Просто красивые? — Самые красивые! — демонстративно выдохнула Рози, не забыв закатить глаза. И потом Чанёль сразу же отпустил её, после чего получил болезненные удары в плечо от девушки, которая потребовала тут же привести её волосы в порядок. И при этом брат Дженни так искренне и ярко улыбался, что Ким не могла поверить своим глазам. Он никогда так не улыбался, ни разу не смеялся так звонко, он никогда не выглядел настолько счастливым, как сейчас. И тут, невольно в голове звучит голос Юнги: «Влюбился твой брат, дурёха, влюбился!». — Быть того не может, — прошептала она, не сводя взгляда с брата и Рози, которая заставляла его распутывать свои волосы.***
— Оппа! — вдруг Дженни обратилась к своему брату, когда они втроем болтали на мягких креслах в больничном коридоре. — Да? — он тут же окликнулся, позволив себе оторвать взгляд от Пак, что мило беседовала со своей подругой. — Можешь принести нам кофе? — спросила она, тут же сделав милое личико. — Кофе? — прищурился Чан. — Угу! Я обожаю кофе с автомата! — Но он на первом этаже, а мы на восьмом, — хмыкнул парень, не желая проделывать такой длинный путь. — Ну, пожалуйста, оппа! — настаивала Джен. — Я ведь не каждый день тебя об этом прошу, — когда она надула губки и включила жалобно умоляющего ребёнка, Пак не сдержался и всё-таки поднялся с места. — Оппа, ты лучший! — Ким показала ему сердечки, вызвав улыбку у Рози. — Это, наверное, так круто, когда у тебя есть старший брат, — сказала она. — Я всегда хотела, чтобы у меня был старший брат. — Да, это круто, — кивает Джен, улыбаясь и поворачиваясь к подруге лицом, чтобы серьезно поговорить. — Особенно я радуюсь, когда вижу его счастливым, когда вижу на его лице яркую улыбку. — Ты — хорошая сестра, — кивает Чеён. — Но я никогда не видела брата счастливым и уж точно не видела, чтобы он веселился, — добавила Ким, задумавшись, а вот Рози перебирала в голове массу моментов, когда Чан улыбался настоящей счастливой улыбкой, — до недавнего времени. — Его друг тоже говорил, что он изменился, — Рози вдруг вспомнила слова Бэка. — А раньше он не был весёлым? — Нет, — отвечает Дженни, — и я долго думала, когда начались эти изменения в моём брате. И вот сегодня я нашла ответ на свой вопрос, — проговорила девушка, взглянув Чеён прямо в глаза, настораживая девушку. — И каков этот ответ? — спросила Рози, не отводя взгляд и также пристально глядя на подругу. — Ты знаешь, — уже вконец убедилась Джен, ухмыльнувшись. — Что? — Перестань, Роз, мы ведь не из тех, кто не замечает на себе томные взгляды и влюбленные дурацкие улыбки. — ... — Мой брат ни на кого раньше не смотрел так, как смотрит на тебя, — сказала Ким, выдержав небольшую паузу, — и никогда я не видела его таким живым, как с тобой. — Я… — Ты не можешь этого не знать, — покачала головой Ким, которая не намерена позволять подруге всё отрицать, — ведь ты сама позволяешь ему так на себя смотреть, — после этих слов, Чеён опустила голову, ведь ей почему-то стало стыдно. Душевные терзания, что мучают её не первый день снова дали о себе знать, ведь она понимала о ком сейчас зайдёт речь. До сих пор она думала о нём, по сей день в её голове всё ещё звучали его слова, которые он сказал по телефону: «Я люблю тебя, Рози». — Ты не должна этого стыдится, — вдруг в её размышления врывается голос Джен, когда она с улыбкой сжимает ладонь подруги. — Вы с Тэхёном уже расстались, ты ничем ему не обязана. — Но… — Послушай, — Дженни обхватывает ладонями её щёки, — это не грех смотреть на другого парня, проявить интерес или улыбаться ему, — говорит она, — но если ты позволишь его чувствам зайти слишком далеко, не желая отталкивать от себя, при этом зная, что твоё сердце принадлежит другому, разбитое сердце моего брата правда будет на твоей совести, Рози, — серьезно сказала Джен. — Не забывай об этом. «Я ничем Тэхёну не обязана?», — задумалась Рози. — «Даже если два месяца назад ответила на его признание и попросила ждать меня?»End of Flashback.
— Так и знал, что ты тут, — процокал Чанёль, обнаружив в их комнате отдыха Чеён, наслаждающуюся своим одиночеством, играя приятную мелодию на гитаре. — Прости, что взяла её без разрешения, — улыбнулась девушка, протягивая парню его собственность, когда он присел рядом с ней. — Может, споешь в качестве наказания? — ухмыльнулся он, протягивая инструмент обратно Рози. — Но тебе ведь не нравится то, что я слушаю, — сказала девушка, обиженно надув губы. — А ты сделай так, чтобы понравилось, — подмигнул парень и после этого жеста девушке показалось, что она пропала. Потерялась в этих карих глазах и улыбке, которую Пак ей показывает с каждым днём всё чаще, заставляя всё внутри колыхаться, а сознание и сердце гореть от противоречии. С тех самых пор, как она переступила запретную черту, эти мысли не дают ей покоя. Внутри неё идёт война и Чеён прекрасно знает, что сама позволила ей начаться. Она ненавидит себя за то, что позволила чувствам овладеть над её рассудком и не остановила себя вовремя, но… Но каждый раз, когда смотрит в эти карие глаза, в её голову в очередной раз прокрадывается мысль, что она не сделала ничего плохого, что она никого не предаёт. Правда ли это так? Правда ли она не делает ничего плохого, когда позволяет этому парню завладеть своими мыслями? Правда ли это не преступление, что её сердце впервые за столько лет начало трепетать не при виде его, а другого?.. — Опять ушла в раздумья? — парень, щёлкнув пальцами перед лицом Пак, вывел её из транса. — Не стоит так долго думать, спой то, что тебе нравится, — улыбнулся он. — Твой голос уже всё равно покорил меня и уж точно уже не разонравится, — заверил он девушку, которая после этих слов наконец улыбнулась и принялась перебирать пальцами по струнам, создавая приятную мелодию. — Забавно, но на расстоянии всё выглядит таким маленьким, — начала она незнакомую парню песню. — И страхи, однажды управлявшие мной, больше не могут ко мне подобраться, — это начало было не столь мрачным, что Рози пела раньше и это обрадовало Чанёля. — Пришло время узнать, на что я способна, нащупать границы и вырваться за их пределы. Для меня больше нет ни истинности, ни ошибок, ни правил: Я свободна, — переход и наконец припев, в который Рози вложила всё гложащие её мысли и терзания, от которых она смогла освободиться благодаря этому парню. — Ну и пусть, ну и пусть, я едина с ветром и небом. Ну и пусть, ну и пусть, ты никогда не увидишь моих слез. Я здесь — здесь я и останусь, Пусть буря неистовствует, — закончив, девушка притихла на пару секунд, после чего услышала хлопки Чана. — Знаешь, эта песня тебе больше подходит, — улыбнулся он, показав большой палец. — Думаешь? — грустно улыбнулась Пак. — Я не такая сильная, как эта девушка, что смогла превзойти свой предел. — Нет, ты сильная, — покачал головой Чан, непроизвольно накрыв девичью щёчку своей широкой ладонью. — Вспомни, как ты оказалась тут два месяца назад и посмотри на себя сегодняшнюю. Неужели, ты думаешь, что не смогла преодолеть себя? Да ты на свои щёки посмотри, два месяца назад их вообще не было! — Да ну тебя, — не сдержала смех Рози, покачав головой. — Я не об этом. — Тогда о чём? — спросил парень, вглядываясь в её глаза пристальнее, поглаживая её щеку большим пальцем. — Я боюсь, — прошептала она. — Чего ты боишься? — Боюсь, что я не в силах наплевать на истину, ошибки и правила, — говорит она, схватившись за сердце. И только парень, который понял суть её мыслей, хотел убрать свою ладонь, она накрыла его своей, заставив поднять на неё удивлённый взгляд, — но сердце со мной не согласно, — Чанёль улыбнулся и заправил прядь светлых волос девушки ей за ухо. — И что же говорит твоё сердце?.. — спросил он шёпотом. — Ты назовешь это безумием, — покачала головой Рози, улыбнувшись краем губ, совсем не в силах дать отчёт своим действиям и мыслям. — Я ведь сам безумец, ты забыла? — ухмыльнулся Пак, всем сердцем желая узнать, что же таится в девичьем сердце. Разделяет ли она его духовные переживания хоть наполовину? Не успел парень рассчитать вероятность того, что это возможно, как девушка, проглотив образовавшийся в горле ком и сжав руками пуфик под собой, вмиг сократила расстояние между ними до десяти сантиметров, оказываясь недозволительно близко. — Мне кажется, моё сердце тянется к этому безумцу, — прошептала она, смотря прямо в карие глаза парня, что широко распахнулись, ибо их обладателю было слишком трудно поверить своим ушам, которые могли донести до него сказанное девушкой не в изначальном виде. Но что, если он понял всё правильно? Что, если его влюблённое сердце не врёт? Что, если эта искра в карих глазах Пак такая же, как в его глазах? Что же, это можно проверить лишь одним способом. Парень, не прерывая с девушкой зрительного контакта, медленно касается её щеки и проводит по ней своими щекочущими длинными пальцами. И также медленно он сокращает расстояние между их лицами так, что оба чувствовали горячие дыхания друг друга. Пальцы вдруг начали подрагивать, когда в сердце парня заселились сомнение. А вдруг, это ошибка? Вдруг, он всё неправильно понял? Но от этих сомнении не остаётся и следа, когда девушка накрывает своей ладонью его ладонь и прикрывает свои глаза, будто этим самым зажигая для Чана зелёный свет. Пак улыбается и прикрыв глаза, уже увереннее приближается к пухлым губам девушки, о которых он запрещал себе даже мечтать. И он почти чувствует их своими, ощущает их вкус и уже хочет притянуть девушку к себе ближе, но… — Ребята, вы чего меня одного оставили?! — наигранно обиженный мужской голос, сопровождаемый скрипом железной двери заставил двоих тут же отскочить друг от друга на приличное расстояние и когда Бэк вошёл, он увидел двух смирно стоящих друзей с алыми щеками. — Так и знал, что вы тут! — не успел он щёлкнуть пальцами, как Чеён тут же пробежала мимо, даже не оглядываясь на парней. — Эй! Ты куда? — обиделся Бён. — Спать! Очень хочется спать! — пробормотала она, оглядываясь через плечо и поспешно покидая комнату. — Спокойной ночи, ребята! — Что это с ней? — спросил парень, но и от тупо улыбающегося друга получить ответ не смог.***
— Срочно! Нужна кровь! Четвёртая отрицательная! — раздумья парня нарушил взволнованный голос медсестры, которая подошла к семье Кан. — Господин, — обратилась она к Джувану. — Да? — вскочил с места Пак. — С моим братом всё хорошо? — Боюсь, что нет, — ответила девушка, опустив голову. — Он потерял слишком много крови, а в банках крови уже нет четвертой отрицательной, — пояснила она. — Вы его родной брат? Ваша кровь не подойдёт? — Нет, у меня вторая, — покачал он головой, топнув ногой по больничному полу. — Неужели, ни в одном банке крови города нет крови? — Другие клиники слишком далеко, Ваш брат может не продержаться так долго, — сочувственно заявила девушка и уже собиралась уйти, как Херан их остановила. — Постойте, — сказала она, взглянув на сына, который с её приезда не обмолвился ни одним словом. — У Чимина четвёртая отрицательная, — тихо сказала она, прикусив нижнюю губу. — О, это замечательно! Пройдёмте со мной! — сказав это, девушка потащила парня в палату. — Я всё потом объясню, — тихо сказал его отец, похлопав сына по плечу. — Сейчас ты должен помочь своему дяде, — парень ничего не сказал, лишь последовал за медсестрой туда, куда его вели.***
— Не вставайте пока, Вам нужно полежать, чтобы восстановить силы, — улыбчивая медсестра говорила очень мило и вежливо, чему парень слегка кивнул, опуская заправленный рукав кофты. — Извините, — он обратился к девушке, которая уже хотела уйти. — Да? — она останавливается у двери и оборачивается к парню. — Вам что-то нужно? — Мой дядя… С ним всё будет хорошо? — спросил он, не в силах выбросить из головы момент, когда услышал громкий выстрел и буквально собственным телом прочувствовал, как тело Пака пронзила пуля. — Ваш дядя?.. — прищурилась медсестра, посмотрев на парня недоумевающим взглядом. — Да, — кивает светловолосый, — я про Пак Джумана. — Ох, — удивлённо выдохнула девушка, — простите, я подумала, что он Ваш отец, судя по тому, что Ваша группа крови полностью с ним совпадает, при том, что совсем отличается от… — Чимин громко выдохнул, чем дал девушке понять, что ей не стоит продолжать. — Мне стоит уйти, да? — виновато спросила она, прикусив язык. — С ним всё будет в порядке? — переспросил Чимин. — Врач сказал, что его состояние скоро должно стабилизироваться после переливания, — кивнула девушка, — я дам Вам знать, если будут какие-то изменения. — Спасибо, — кивает юноша, которого эти слова смогли хоть немного успокоить. — Вы можете позвать моих родителей? — хрипло спрашивает Чимин, которому с каждой минутой становится сложнее отрицать то, что он недавно прочитал. — Да, конечно, — машинально кивает она, после чего быстренько покидает палату. — Чёрт! — рявкнул он, не в силах никак выбросить из головы чёртовы строки из дневника. Из-за этого он даже не мог думать даже о дяде, который прикрыл его от пули и сейчас находится при смерти. Что за чертовщину он прочитал?! Как такое вообще возможно? — Сынок, — не прошло и минуты, как перед дверью уже стояли его родители. Получив от сына согласный кивок, они переступили порог комнаты и оба присели на кресла в палате. — Ты себя хорошо чувствуешь? — поинтересовалась Херан, которую с самого приезда пугает измотанный вид сына. — Мам, — выдохнул он, не в силах больше молчать и держать всё в себе, — пап, — он позвал и отца, обращая на себя внимание обоих родителей, — пожалуйста, ответьте честно на мой вопрос, — попросил он, чувствуя как в горле образовался ком, будто сама вселенная не хотела, чтобы он задавал им этот вопрос. — Да, сынок, говори, — кивает Джуван, взволнованный состоянием своего сына. — Я ведь не ваш сын, так ведь? - эти слова дались Кану тяжелее, чем он думал, а поднять глаза на глаза матери, которые мгновенно наполнились слезами, было вообще невыносимо. Он решил спросить прямо, так как тянуть кота за хвост у него не хватит нервов, которые итак на пределе после всего произошедшего. — Ч-Что ты?.. — хотел бы опровергнуть всё Джуван, но сын продолжил: — Это правда, что дядя мне на самом деле не дядя, а отец?.. — даже когда парень произнёс их вслух, эти слова не перестали быть абсурдными для его ушей и сознания. Это был полнейший бред, чья-то злая шутка, но уж точно не правда! Да, это нелепо, это просто невозможно. Но подняв взгляд на поникших родителей, Кан понял, что абсурдными эти слова были для него одного. — Пожалуйста, ответьте… — попросил он через силу, до боли впиваясь ногтями в ладони, про себя молясь, чтобы они не отвечали, чтобы даже не услышали его вопрос, ведь ответ на него он уже знал. — К-Как? — спросил он, не дожидаясь ответа. — Как такое возможно? — Чимин… — Херан, которая никак не смогла сдержать слёзы, хотела коснуться рукой щеки сына, но муж её остановил. Он расслабил галстук на своей шее и тяжело вздохнул, покачав головой. — Откуда ты это узнал? — спросил мужчина, который на протяжении десяти лет скрывал от племянника правду и за это время даже сам успел поверить в давно сочиненную ложь. — Чимин, пожалуйста, ответь, откуда ты это узнал! — он повысил голос, понимая, что оставаться спокойным в таком случае выше его сил. — Из дневника… — тихо прошептал Кан, не зная, как назвать эту женщину, чью историю он читал на протяжении нескольких месяцев. — Из дневника Ким Ёрим… — закончил он, повергнув приемных родителей в ещё больший шок. — Чёрт, — выдохнул Джуван, прикрыв лицо ладонью и понимая, как опрометчиво было с его стороны спрятать дневник Ким в их подвале. — Я нашёл его довольно давно и читал о её жизни, даже не полагая, кто она такая… Я… — Значит, ты всё знаешь, — опять же тяжело вздыхает Пак-старший, который полагал, что этот день когда-то настанет, но и представить себе не мог, что это произойдёт именно так. — Никто из нас не читал этот дневник, но я уверен, что твоя мама записывала туда всю свою жизнь, — это слово проткнуло сердце парня, в очередной раз давая понять, что вся его жизнь была ложью. — Как?! Как она может быть моей матерью?! — прокричал он, со всей силы ударив кулаком по кушетке, что родителям на мгновение показалось, что кровать сейчас рухнет. — Что это за бред?! Что за шутка?! — это было слишком. К такому он не был готов, он не был готов ко лжи такого масштаба. Он не был готов к тому, что вся его жизнь окажется ненастоящей. Ни отец, ни мать, ни даже фамилия у него ненастоящие. От осознания того, что прожил всю жизнь во лжи, парень не знал кого и зачем в этом винить. Знал лишь, что никогда не чувствовал себя так паршиво, как сейчас. — Если же ты всё ещё сомневаешься, — выдохнул Пак-старший, накрыв руку «сына» своей ладонью и крепко сжав. А женщина, которую он на протяжении всей сознательной жизни называл матерью, сейчас тихо всхлипывала, закрыв рот ладонью, не в силах сдержать слёзы, — я готов тебе всё рассказать сам, — говорит мужчина, проглатывая тяжёлый ком в горле, ведь соглашаясь на эту ложь десять лет назад, он знал, что последствия будут слишком тяжёлыми, но тогда он готов был понести на своей спине этот груз, готов и сейчас. — Меня зовут Пак Джуван, — прошептал он, посмотрев на «сына» глазами совсем другого человека. — Я — старший брат твоего отца, Пак Джумана и соответственно твой дядя. А твоё настоящее имя — Пак Чимин… — Но как?.. — мозг парня отказывался переваривать всю эту информацию, воспринимая её как какую-то нелепую шутку своей семьи. — Как такое возможно?! — прокричал он, не сдержав хлынувшие слёзы, поддаваясь эмоциям. — Как?! — Помнишь, ты говорил мне о своих снах?.. — спрашивает мужчина, полностью освобождаю шею от душащего галстука. — Большой дом, наша семья и ребёнок, которого ты называешь старшим братом… — Да, — кивает Пак. — Мне всегда снится один и тот же сон. Мы с… Мы с мамой, — только теперь он смог четко вспомнить лицо женщины, что с ним завтракала в то утро и это была не та, кого он всю жизнь называл матерью. Это лицо, этот голос и этот запах, которые сейчас не переставая звучат в его голове, принадлежат его настоящей матери, Ким Ёрим. — Мы с ней завтракаем, потом приезжает… — опять же пауза, во время которой Чимин внимательно смотрит в лицо Джувана, будто желая изучить каждую деталь на его лице. «Чимин-а, а ты не хочешь, чтобы дядя тебя подвёз?», — звонко говорит мужчина, что приехал в его дом и к которому мальчик побежал с распростёртыми объятиями. Лицо, голос — всё было таким неясным, неточным и всё растворялось в дыме, как только он подбегал к нему и мужчина поднимал его на руки. Но сейчас он вспомнил, вспомнил каждый мускул на лице своего «дяди». — Потом приехал я… — Пак-старший сразу понял о каком утре говорит юноша и через силу произнёс следующие слова: — вместе с моим сыном. — Пак Чанёль… — шепчет Чимин, вспоминая, как обрадовался, когда увидел за дядей своего хёна, которого очень любил, даже если он всегда его дразнил. — Да, это наш сын, — наконец подаёт голос Херан. — Вы всегда вместе игрались и веселились, были не разлей вода. Ты всегда жаловался нам… — Что он называет меня девчонкой из-за моего имени и вечно дразнит, — слёзы автоматически подступили к глазам и парень не сдержал их, когда в голове начали всплывать все счастливые воспоминания из детства, — но стоило ему извиниться и сказать: «Чиминни, я больше не буду» — я сразу же переставал злиться. А потом… — Он опять тебя дразнил, — Джуван улыбается через слёзы. — И в тот день тоже…Flashback.
— Ха! Ты проиграл! — хохотал Чанёль, опять же выигравший право временно посидеть на переднем сидении за счёт своих длинных ног. — Ты даже бегаешь, как девчонка! — Мам, скажи ему! — обиженно нахмурился Чимин, скрестив руки на груди. — Чанёль, не обижай Чимина, ты же его старший брат, — с улыбкой сказала Ёрим, погладив по щеке племянника мужа. — Твой отец ведь всегда заботится о своем младшем брате, не так ли? — Угу, — кивает Пак. — Он всегда спрашивает кушал ли дядя, когда он приезжает к нам в гости и никогда не даёт маме его ругать. — Сонбэ всегда любил позлить твою маму, — не сдержала смешок Ёрим, заняв водительское сидение. — Ты ведь тоже будешь защищать моего малыша? — Мам, я не малыш! — возмутился Чимин, который уже сел на заднем сидении. — Хорошо, тётя! — воскликнул Чанёль с улыбкой, также перекочевав на заднее сидение рядом с младшим братом. — Ну-ка, Чиминни, надень ремень безопасности, — сказал Чан, на что его братик отрицательно мотнул головой. — Не надену! — он скрестил руки на груди и показал старшему язык. — Ты должен его надеть, а то вылетишь из окна далеко-далеко, — присвистнул Чанёль, показывая в открытое окно. — Ладно, Чанни, не настаивай, он позже сам наденет, — не сдержала смех Ким, услышав убеждения Пака.End of Flashback.
— И тут сон всегда обрывается… — шепчет парень. — Это воспоминания из «того» дня и, полагаю, ты не видишь, что было дальше, так как твоё подсознание не хочет вспоминать, что было после. — А что было?.. — спрашивает Пак, который удивляясь сам себе, пытался разложить все свои сны, которые оказались воспоминаниями, по полочкам. — Вы знаете, что было потом? — опять же спрашивает он, но в ответ опять же получает молчание. Оба его «родителя» опустили головы, не в силах поднять на него глаза. — Постойте… — губы начинают моментально дрожать, когда в голове звучит рёв машин, громкие сигналы, столкновение и обрыв. Отрывки так и мельтешат перед глазами, причиняя адскую боль. Парень хватается за голову, когда вдобавок ко всему слышит женский и детские крики. — Чимин? — Херан тут же схватила парня за плечи. — Сынок, ты в порядке? Чимин! — она похлопала парня по щеке. — Дорогой, позови врача, ему плохо! — Д-Да… — Джуван тут же сорвался с места, вытирая слёзы, но парень его остановил. — Где они?.. — спросил он, опять же причиняя ужасную боль сердцам обоих. — Где мои мама и брат? — парень спросил это с глупой, наивной надеждой, что всё то, что прямо сейчас мелькает в его голове — неправда. Но это было невозможно, ведь всё происходило чётко и ясно…Flashback.
— Тётя, давайте пойдём на фильм «Запретное царство», он недавно вышел, — оживлённо говорил Чан, роясь в своём планшете. — Хорошо, пойдём туда, куда вы хотите, — кивнула женщина. — Чимин, а ну сядь! — строго воскликнула женщина, увидев, как сын, спустившись с сидения, стоит, высунув голову через открытое окно. — И сколько я тебе говорила не высовывать голову?! — Мам, но в машине жарко! — возмутился мальчик, опускаясь обратно на сидение и скрещивая руки на груди. С братом он ещё не разговаривал, так как тот его обидел. — Чиминни, пожалуйста, садись и надень ремень, — попросил Чан, лично усадив мальчика обратно на сидение. — Ну прости хёна, я больше так не буду, — улыбнулся он, протянув младшему мизинчик. — Мир? — Угу, — кивает мальчик, сжав его мизинец своей, а после позволяя старшему брату помочь надеть ремень безопасности. — Как же ты похож на своего отца, Чан, — улыбнулась Ёрим, которая с самой первой встречи поняла, что Пак-старший никогда не перестанет печься о своем младшем брате, сколько бы лет тому не было. Видимо, этот инстинкт старшего брата передался и сыну, который всегда заботится о её сыне. Мелкие всю дорогу болтали о своём, лишь изредка позволяя Ким влезать в их увлекательную беседу. — О, как красиво! — вдруг воскликнул Чимин, опять же высовывая голову через окно, когда они доехали до горной дороги. — Хён, смотри! — он указывал пальцем на низкий склон, который отсюда казался бесконечным. — Какого чёрта?.. — Ёрим всерьёз насторожила машина, которая неслась прямо к ней по горной тропинке, хотя дорога была двухсторонней. — Что он делает? — она несколько раз просигналила, но водитель авто даже не думал останавливаться, поэтому женщина решила сама притормозить. — Что за?.. — её удивлению не было предела, когда её автомобиль не останавливался, сколько бы она не нажала на педаль тормоза. — Хён, смотри, тут очень красиво! — занятая тормозами, женщина даже не заметила, как сын снова снял ремень безопасности и встав на ноги, высунул голову через окно. — Чимин, сядь обратно, — только Чанёль хотел посадить его обратно, как его непонятной волной отбросило назад и прижало к сидению, когда послышался удар метала о метал и Ёрим буквально собственным телом почувствовала, как мнётся капот её машины. Когда помятый метал задавил ногу и она не смогла убрать её с педали, женщина вскричала от боли. И тут пришёлся ещё один удар сзади, который и заставил машину перевернуться и покатиться вниз по склону. Чанёль ударился головой о стекло окна и не успел мальчик полностью прочувствовать эту ноющую боль, ещё один удар заставил его отключиться. А вот Чимин, высунувший чуть ли не всё тело через окно, после резкого рывка, когда машина перевернулась, почувствовал ужасную боль головой о камень и стёкла, разбившегося окна, что пацарапали его кожу, прежде чем он почувствовал твёрные камни под собой и потерял сознание. — Чимин! — вскричала Ёрим, которая не могла позволить себе отключиться даже чувствуя эту адскую боль, когда её ребенок только что выпал из переворачивающейся машины. Но долго печься ей не пришлось, ведь хоть в машине их осталось всего двое, она продолжала переворачиваться до самого конца склона, рухнув в самое дно. — Навряд ли она после этого выживет, — хрипло сказал мужчина в чёрном, вышедший из одной из машин, что только что сотворили этот ужас с женщиной и беззащитными детьми. — Босс, мы всё сделали, Ким Ёрим мертва, — доложил он своему начальнику через телефон, забираясь в более-менее уцелевшую машину. — Отличная работа, — только услышав довольный голос своего господина, они уехали прочь из этого места, пока здесь не стало ещё более многолюдно.End of Flashback.
— Так вот как ты оказался вне машины… — Джуван не мог поверить, что чудо, за которое они десять лет благодарили бога, оказалось лишь шалостью племянника, который никогда не мог усидеть на одном месте. — Тебя выбросило из окна из-за рывка и ты ударился головой… — А мама и хён?.. — спросил со слезами парень, который только что выложил приёмным родителям всё, что смог вспомнить. — Дальше я ничего не помню… — Когда мы с Джуманом туда подъехали, от машины после взрыва уже ничего не осталось, — прошептал мужчина, вновь переживая то, что произошло десять лет назад, когда он не смог найти своего сына в том пепле. — Господи… — Чимин прикрыл рот ладонью. Он не мог в это поверить… Через десять лет он узнает правду, которая перевернула его жизнь настолько, что она уже никогда не будет прежней, а вдобавок ко всему… Вдобавок ко всему этому, оказалось, что он потерял и мать, и старшего брата в один день?.. Что это за жестокая шутка?.. Почему судьба с ним так играет, за что она его так наказала?.. — Господин… — их прервал тихий женский голос и стук в дверь. — Д-Да?.. — тут же собрался Джуван, вытерев слёзы и поднявшись с места. — Что с моим братом? — Опасность миновала, — улыбнулась медсестра, — его состояние стабилизировалось. — Слава богу, — выдохнул Чимин. — Спасибо, — по поблагодарил Пак, после чего девушка их покинула. — Херан, возьми Чимина и поезжайте домой. — Нет, я останусь, — возразил парень, но дядя его тут же перебил. — Ты поедешь домой, Чимин! — сказал он строго. — Ты сейчас не в том состояний, чтобы спорить, иди домой и хорошенько отдохни. — Но… — Обещаю, я позвоню, если будут какие-то изменения с твоим отцом, — сказал мужчина, похлопав Чимина по плечу. — Х-Хорошо… — тяжело вздохнув, парень кивает. И поднявшись с места с помощью матери, он вместе с ней покидает палату. — Спасибо… — прошептал он тихо, когда остался совсем один. — Спасибо, брат, что позволил мне быть отцом твоему сыну эти десять лет. Я был счастливым отцом…Flashback.
Десять лет назад. — Джуман… — тихо зовёт его старший брат, который за последние пару месяцев постарел лет на десять. А похороны сына, которые он провёл два месяца назад уже тогда довели мужчину до состояния пустого сосуда, в котором не осталось души. Соответственно, не было желания и жить, но он держался ради своего брата и племянника, ожидая, пока он придёт в себя. — Хён? — обернулся к нему Пака-младший, который с того самого момента, как доктор сообщил, что его сын скоро должен прийти в себя, ни на шаг не отходил от его палаты. — Как невестка? — спросил он у безжизненного брата. — Уже обходимся без успокоительного, — ответил старший. — Но каждый раз, когда просыпается, она только и делает, что в слезах зовёт Чана. — Хён… — как же Джуману хотелось поддержать брата, стать ему опорой, обнять и похлопать по спине, но… Сейчас ни один из них не был в состоянии утешать другого, ведь каждый был опустошен внутри из-за потери родного человека. Оба чувствовали в душе ужасную бездонную черную дыру, которую уже не удастся ничем заполнить. Жизнь уже никогда не будет прежней. Он уже не будет улыбаться так, как делал это при жизни Ёрим, а старший брат больше никогда не услышит звонкий смех своего сына. А самое страшное то, что эта рана в сердцах обоих братьев уже никогда не заживёт. — А как Чимин? — спросил он, интересуясь состоянием племянника, который на протяжении двух месяцев не приходит в себя. — Он приходил в себя, но лишь на пару минут, — кусая губы, ответил Джуман. — Врачи сказали, что скоро он очнётся, но… — Но?.. — испугался старший брат. — Говори! Что-то плохое случилось? — У него временная амнезия из-за удара головой, хён, — произнес мужчина тихо, — он ничего не помнит, но врачи заверили меня, что при должных обстоятельствах, сын быстро всё вспомнит. Но знаешь… — прошептал он тихо. — Учитывая всё то, что с ним случилось только лишь за этот день, я сомневаюсь, что его сознание захочет всё вспоминать… Я бы и сам не желал восстанавливать в памяти такое и стать тем, кто в один день потерял и мать, и брата… — Я тоже, — согласно кивает Пак-старший. — И на самом деле, я пришёл к тебе, чтобы кое-что сказать… — наконец смог произнести Джуван. Сегодня он решил озвучить своё решение, которое принял сразу после смерти сына, после потери смысла своей жизни. — Я не смогу всё забыть, даже если захочу всем сердцем… И именно поэтому я хочу уйти, брат, — прошептал он, взглянув младшему прямо в глаза. — Ч-Что?.. — дрожащим голосом переспросил Джуман. — Помнишь, ты обещал, что подаришь мне свободную жизнь в любой момент, когда я захочу? — ком в горле душил Джувана, заставляя ненавидить себя за проявленную слабость, чувствовать презрение к самому себе, за то, что он браслет своего маленького младшего брата в такой сложный период его жизни. Но… Но он чувствует, что большего не вынесет, он не в силах и дальше быть частью этого ненавистного себе мира, который отнял у него его ребёнка, его плоть и кровь, смысл его жизни. — Пожалуйста, позволь мне выбраться из этого ада, брат, — умоляюще произнёс он, сжимая кулаки до побеления костяшек. — Ты… Ты правда этого хочешь?.. — шепотом спросил младший брат, который не мог позволить себе останавливать его. Он не мог сказать старшему брату, что он не сможет без него, что он упадет в пропасть, он не имел права останавливать его и говорить, что он ему нужен. Он всегда хотел, чтобы хотя бы один из них обрёл свободу… Теперь, после смерти сына, Джуван вряд ли почувствует вкус свободы, но спокойствие он старшему брату должен обеспечить. — Куда ты поедешь? — Мы с Херан переедем в пригород Сеула и проживём там остаток жизни в тишине и спокойствии, — ответил мужчина, попытавшись изобразить на лице хотя бы подобие улыбки, но не получилось. — Я избавлюсь от всего, что связано с моим прошлым, даже с фамилией. Для меня уже подготовили документы по смене фамилии на Кан, и как только я получу их, Пак Джувана уже не станет. — Хорошо, — кивает Джуман, который никогда не забывал о данном брату обещании, — но хён, позволь мне в последний раз попросить тебя кое о чём. Ты никогда не отказывал мне ни в чём, пожалуйста, выполни и эту просьбу, — эти слова давались ему с огромным трудом, хотя он обдумывал эту мысль довольно долго и игнорируя пульсируюшую боль в сердце, принял самое сложное в жизни решение. Но только так он сможет защитить тех, кого любит. Только отгорадив их от себя, он спасёт свою семью. — Говори, — кивает старший брат. — Проси всё, что я в силах для тебя сделать, ведь впредь мы можем не увидиться. — Добавь в регистр семьи Кан ещё одно имя, — говоря эти слова, Джуман успел тысячу раз морально убить себя. — Ч-Что?.. — не понял Джуван, который уже перестал трезво соображать и не понимал, что говорит ему младший брат. — Забери моего сына с собой, хён, — со слезами на глазах попросил мужчина. — Ч-Что?.. Что ты такое говоришь?! — Спаси его от жестокости мира, в котором я погряз по уши. Позволь ему прожить нормальную жизнь, как Кан Чимину. — Ты?.. Ты хоть слышишь что говоришь?! — Джуван еле сдерживался от того, чтобы схватить брата за воротник и хорошенько потрясти, чтобы образумить его. — Брат, очнись! Как ты будешь жить без него?! Чимин — твой сын, твоя плоть и кровь! — Именно поэтому я и хочу отгарадить его от себя, хочу, чтобы он был в безопасности… — Он — единственный, кто у тебя останется, если я уйду… — прошептал Джуван, накрыв плечо брата рукой, пытаясь донести до него, на какого масштаба жертву он идёт. — Ты останешься совсем один, если с тобой не будет сына, Джуман. — Пусть, — твердо отвечает младший брат. — Если такова цена его безопасности и твоего спокойствия, хён, я готов остаться один. — Ты не должен, — покачал он головой. — Говорю тебе, как тот, кто потерял своего ребёнка навсегда, брат, ты не должен лишаться своего сына таким образом… — Со мной он всегда будет в опасности, хён, — стоял на своем Джуман. — Мы уже потеряли Ёрим и Чанёля из-за нашего темного бизнеса и если он заберёт у меня и Чимина, я не смогу дальше жить. Пусть лучше он будет вдали от меня, чем на том свете. Если ты ляжешь на дно, я сделаю всё, чтобы никто не смог найти ни тебя, ни моего сына. — Но… — мужчина потёр лицо ладонью. — Допустим, я согласен… — эти слова дались тяжелее, чем он думал, хотя Джуван прекрасно понимал логику брата и будь он на его месте, возможно, поступил бы также, но на душе всё равно было паршиво от осознания того, что он оставляет брата абсолютно одного, — но как я ему всё объясню? Как я объясню то, почему рядом с ним нет его отца? — Он будет, — а вот этот ответ поверг старшего брата в шок. Джуман посмотрел ему прямо в глаза улыбнулся. — Только не говори, что?.. — он только понял задумку брата и до сих пор считал это безумием. — Я хочу, чтобы он вырос в твоей семье, — кивает Пака-младший, — как твой сын, хён.End of Flashback.
— Мам… Или тётя… — замялся Чимин, не зная как теперь называть Ли, что сидела рядом с ним в такси. — Я всё равно не понял почему я в вашей семье… — Какое твоё самое первое воспоминание в жизни, Чимин? — спросил женщина, пытаясь держаться, чтобы голос не дрогнул. — Что?.. — не понял парень, чью руку сжала Херан. — Первое, что ты помнишь, — повторила она. — Расскажи о своём самом первом воспоминании в жизни, — попросил она, посмотрев племяннику мужа прямо в глаза. — Больница, — прошептал парень, нехотя возвращаясь в то утро. — Когда я проснулся, в палате были вы с отцом и дя… То есть, мой настоящий отец… Он крепко держал меня за руку…***
Flashback.
Пару дней спустя. — Чимин! — как только Пак-младший открыл глаза, отец тут же заключил его в объятиях. — Ты проснулся, — прошептал он, проведя ладонью по щеке сына. — В-Вы… — испуганно прошептал ребёнок. — К-Кто Вы?.. — Как я и говорил, у ребенка будет наблюдаться кратковременная амнезия, но это не страшно, — заверил их врач. — При должных обстоятельствах, он быстро всё вспомнит. — Хорошо, доктор, спасибо, — кивнул мужчина, после чего врач покинул пациента и его близких. — Джуван, это же… — Херан, которая до сих пор чувствовала себя опустощенной, не могла поверить, что её деверь задумал такое. — Это сумасшествие… Он ведь его отец, как мы можем?.. — Это его решение, — тяжело вздыхает Джуван, который хоть и согласен с женой, но и брату отказать не смог. — Так кто Вы?.. — переспросил мальчик у своего отца. — Я… Я ничего не помню… Даже имени… — Я… — прошептал Джуман, не в силах сдержать слёзы. Он потрепал сына по мягким волосам и принюхался к ним, прежде чем сказать: — Меня зовут Джуман, я — твой дядя. — Господи… — Херан прикрыла рот, давая волю слезам, когда мужчина поцеловал своего сына в висок, затем долго прижимая его лоб к своему. — Дядя?.. — прошептал мальчик, совсем не в силах узнать этого мужчину, но и не желая его отталкивать, так как от него веяло чем-то очень тёплым и знакомым. — Да, — кивает мужчина, шмыгая носом, словно ребёнок и улыбаясь. — А это, — он указал на своих брата и невестку, призывая их подойти ближе. — Это твои мама и папа, — он улыбался через силу, ведь даже не представлял, как ранят эти слова его отцовское сердце. Он и представить себе не мог, что невозможность назвать себя отцом собственного сына настолько ранит его. — Мама? — мальчик протянул ладонь к женщине, желая ощутить материнские объятия. — Папа? — он поднял взгляд на добрые заплаканные глаза мужчины и увидел в них силу, присущую отцам, так что быстро принял услышанное. — Мама, — когда мальчик взял за руку Ли, она автоматически прижала его к своей груди, вспоминая, как также её называл её Чанёль, которого она больше никогда не увидит. Она думала, что теперь её больше уже никто так не назовёт, но эти горящие глаза, полные любви к той, кого он принял, как свою родительницу, изменили всё. Они позволили появиться искре на месте былого пылающего огня, которое потухло, когда она узнала о смерти сына. — Да, я — твоя мама, — всхлипнула она, крепко обнимая мальчика, представляя, что на его месте её Чанёль, что это он называет её матерью, представляя, что он ещё жив. — Я — твоя мама, дорогой.End of Flashback.
Чимин бесшумно прошел в свою комнату и закрыв дверь на ключ, тихо покатился вниз, опираясь спиной о дверь. Запустив пальцы в свои волосы, с которых светлая краска снова начала смываться, делая макушку тёмной, парень опять же попытался смириться с мыслью, что всё сегодня произошедшее ничья не игра, не шутка, что это всё реальность, которую от него скрывали. — Господи, я должен это принять… Это всё правда, — убеждал он сам себя, перебирая волосы назад. И только теперь, когда на глаза не падала отросшая чёлка, парень смог увидеть книжечку, что всё это время валялась у двери, так как несколько часов назад он, шокированный прочитанным, был не в силах печься о дневнике, который выпал у него из рук сразу после прочтения тех злосчастных строк. Тяжело вздохнув, он потянулся к блокноту Ким Ёрим и медленно взяв его в руки, просто открыл страницу, за которую зацепился палец. «Дорогой дневник, у меня сегодня отличные новости! Я несколько дней не могла ничего написать, потому что мой Чиминни в последнее время очень часто плакал. Я никак не могла его успокоить и у меня сердце разрывалось с каждой его слезой, я думала, что не выдержу. Я не знала, что с ним и просто плакала вместе с ним. Господи, это просто безумие, но слёзы льются сами, стоит мне увидеть слёзы моего малыша. Но вчера мы с сонбэ сводили его к врачу и оказалось, что у него режется первый зубик! У моего ангелочка уже режется первый зуб! Сейчас он уже немного виден! У моего сыночка скоро будет целый ряд белоснежных зубов и своей улыбкой он будет покорять много сердец, я уверена!» Вытерев подступившие слёзы, Чимин пролистал сразу несколько страниц, пока палец не наткнулся на твердую страничку. И открыв её, Пак понял, что на эту страницу была приклеена старая и потрёпанная фотография. Детская фотография младенца, что стоя на четвереньках, улыбался, показывая пару зубов, которые у него тогда были. «Дорогой дневник, сегодня наш принц впервые встал на четвереньки! Он у меня такой умница! Видать, он уже скоро бегать будет!» Через пару страниц снова была фотография малыша, но уже приодетого в малюсенький смокинг и которого на руках держал отец. «Дорогой дневник, сегодня нашему плюшке исполнился годик! Он не перестаёт радовать глаза с каждым днём, я не могу насытиться его сладкими привычками и шалостями. Я не могу передать словами, как я счастлива сегодня!» — Господи… — было слишком тяжело всё это читать, сердце разрывлось с каждой новой страничкой и с каждым новым счастливым воскликом Ким, которой сейчас нет рядом. Чимин прикрыл рот ладонью, ибо слёзы сдерживать уже было выше его сил. И на следующей фотографии была та самая женщина, которая, улыбаясь во все зубы, держала за руку заметно подросшего сына, стоящего на своих ногах. «Дорогой дневник, время так быстро летит! Сегодня наш Чиминни уже сделал первые шаги. Шалунишка мой, не хочет, чтобы я его придерживала, сам хочет пройтись по комнате. Он так мило возмущается, когда я всё-таки хочу помочь». Парень перелистывает ещё, пока не натыкается на следующую фотографию, где заметно подросший Пак-младший стоит между родителями, держащими его за ручки. «Господи, время так быстро летит! Сегодня мы впервые повели нашего маленького принца в садик! Он такой довольный был, играясь со своими сверстниками. Он сказал мне: «Мама, не волнуйся за меня. Я буду хорошо себя вести». Боже, я снова плачу… Если сонбэ увидит, он уже будет меня ругать за чрезмерную сентиментальность. Как бы то ни было, я не волнуюсь за своего малыша, ведь Чанни обещал мне, что будет присматривать за своим младшим братом.» «Чиминни, слушайся воспитательницу, хорошо?», — по макушке скользит самая мягкая на свете ладонь, а другая касается его щеки. «Хорошо, мам!», — улыбается мальчик, позволяя Ким чмокнуть себя в лоб и машет матери. — Мам… — шепчет Пак, в голове которого как никогда ясно рисуется образ женщины, что смотрит на него с неисчерпаемой любовью в тёмных глазах. — Мама… — парень чувствует, что это слишком тяжело для него и закрывает дневник Ким Ёрим. «Чимин, посмотри на меня!» «Чимин, осторожнее, а то упадешь!» «Милый, как прошел первый день в школе?» «Ты нашел много друзей?» «Хочешь мороженого, сынок?» И как никогда раньше чётко в голове звучит её голос, который он забыл на десять лет и который не услышит больше никогда. — Мамочка… — всхлипывает он, прижимая потрёпанный дневник к груди и, сложив колени опускает голову на пол. — Прости меня, мама, — шепчет Пак, проведя пальцем по тёмной обёртке. — Прости, что не помнил тебя все эти десять лет… Пожалуйста, прости меня…***
Чимин услышал тихие всхлипы, когда под утро вышел из своей комнаты. Волосы были потрёпаны, глаза опухли, а под ними были чёрные мешки, которые он так ненавидел. Он вышел, чтобы умыться и привести себя в порядок, прежде чем поехать к отцу в больницу, но голос матери из её комнаты, заставил парня подойти к её двери. — Ты бы уже сейчас учился в университете, — шепчет женщина, проводя пальцем по страничке альбома, где стоит её сын, окончивший второй класс с отличием. — Сынок… — в очередной раз она не сдерживает слёзы и прикрывает рот, чтобы Чимин не услышал. Но судя по тому, что он стоял у двери, было уже поздно. — Можно? — спросил парень, на что женщина коротко кивнула, заставив себя улыбнуться. — Это твой сын, да? — спрашивает он, вглядываясь в страничку большого альбома, который раньше никогда не видел. — Мой хён… — Он был таким непоседой, — улыбается Херан, открывая следующую страницу, где десятилетний мальчик корчил рожицы. — Точно, — улыбается светловолосый, увидев фотографию, где стоят два мальчика с заметной разницой в росте и высокий показывает зайчика за головой младшего брата. «Хён, если ты будешь так делать, я не буду с тобой разговаривать!», — ворчит девятилетний Чимин, отказываясь фотографироваться с братом, который вечно над ним издевается и высовывает два пальца за его головой. «Хорошо-хорошо, плакса, я больше не буду!», — заверил Чан, который только на секунду убрал руку и потом снова показал зайчика. — А ведь сказал, что не будет так делать, — невольно улыбается он, проводя пальцем по фотографии. — Ты… Ты его помнишь?.. — шёпотом спросила женщина. — Немного, — кивает Пак, — но с каждым разом я вижу их с мамой всё яснее и слышу голоса всё чётче. — Вот как… — Он был очень высоким, — улыбается Чимин. — Вы оба пошли в своих отцов, — кивает Херан. — А я всё думал, почему среди всех моих сверстников я один ниже своего отца, — говорит парень, наконец заставив женщину улыбнуться. — Ты выше своего отца, — говорит она. — Теперь мне спокойнее, — кивает Пак, снова заставляя женщину улыбнуться через слёзы. — Прости за всё, — вдруг тихо произносит Ли. — Прости, что обманывали тебя всё это время, строя твою жизнь на лжи… Мы… Никто из нас этого не хотел… — Нет, — покачал головой Чимин, сложив ладони тёти вместе и сжав их в своих, — вы ни в чём не виноваты… Ни один из вас… Ты потеряла сына и скрывала эту боль глубоко в душе, чтобы стать матерью мне, бедному ребенку, что остался без матери, — по щеке катится новая капля слёз, когда он целует руки той, кого он всю сознательную жизнь знал, как родительницу. — Никто бы на такое не пошёл… Никто бы не пригрел на груди чужого ребёнка, только похоронив своего собственного… Никто бы не подарил неродному сыну столько ласки и любви, что он ни разу не предполагал, что она ему не мать… Никто бы не спрятал фотографии собственного ребёнка, лишь бы чужой чувствовал себя родным… А ты… А ты это сделала, — парень шмыгнул носом. — Ты просто невероятная! Ты — настоящая мать! — Чимин… — Позволь мне продолжить называть тебя мамой, — всхлипнул парень, взглянув женщине прямо в глаза. — Даже если я никогда не заменю хёна, позволь мне продолжить быть вашим сыном, — попросил он, вытирая слёзы с щёк Ли. — Ты никогда не переставал им быть, — прошептала женщина, поглаживая сына по макушке и прижав к себе. «Чанни…», — Херан взглянула на альбом, который пересматривает каждую ночь, убедившись, что все в доме спят. — «Почему я до сих пор не могу тебя отпустить?»***
— Почему он не просыпается?.. — спрашивает Чимин, уже два дня стороживший постель Джумана с того самого момента, как медсестра сказала, что он должен скоро прийти в себя. — Врачи сказали, что его состояние уже в норме, — улыбается Джуван, чуть сжав плечо племянника, — подожди немного, он придёт в себя. — А вы куда? — спросил он, увидев, как и мама поднялась с места. — Пойдём за кофе, — отвечает Пак-старший. — Тебе тоже принести? Ты почти всю ночь не спал. — Было бы отлично, — кивает он. — Мы скоро будем, — сказала Херан, улыбнувшись и вместе с мужем покинула палату, оставляя отца и сына наедине. — Чимин… — вдруг парень услышал хриплый голос мужчины, что брыкался на кровати с прикрытыми глазами. — Сынок… — Я… — заторможенно пробормотал парень, неуверенно сжав в своих ладонях широкую и твёрдую ладонь Пака. — Я тут, я в порядке… — Нет! Не смейте! — вдруг прокричал Джуман, брыкаясь и чуть ли не подрываясь с кровати, жадно глотая воздух. — Не трогайте моего сына! — рявкнул он, резко поняв корпус и открыв глаза, даже не чувствуя резкой боли между лопатками. На некоторое время он так и замер, когда увидел широко распахнутые глаза юноши, которого он не на шутку напугал своим криком и резким рывком. Пару минут ему понадобилось, чтобы переварить всё, что случилось только что и вспомнить, почему он тут оказался. — Ты в порядке, сы… — только он подался вперёд, чтобы обнять парня, но обращение, что чуть ли не вырвалось с его уст, остановило его, заставив легко улыбнуться. И он даже не увидел наполненных слезами глаз Чимина, ведь опустил глаза, чтобы не показать то, что скрывал от Пака-младшего столько лет. — Племянник, вижу, ты в… — не успел он закончить, как резко подавшись вперёд, Чимин заключил мужчину в объятиях, даже не скрывая слёзы. — Чимин, ты… — удивился мужчина, услышав всхлип. — Спасибо… — хрипло пробормотал парень, крепче обнимая Джумана, даже не думая о его ране. — Не стоит благодарить, я же твой дядя. Как я мог дать тебя в обиду? Тебе не нужно ничего боятся, пока мы с твоим отцом… — только он включил озорного старика, как ему пришлось вернуть озадаченное лицо, когда он услышал следующее. — Спасибо, что остался жив… — прохрипел парень, шмыгнув носом. — Эй, ты чего? — мужчина похлопал Чимина по спине, снова натянув улыбку. — Почему ты плачешь? — Спасибо тебе за всё, — произнёс парень, лишь на пару секунд отстраняясь от мужчины, чтобы взглянуть ему в глаза, — отец…