Bad liar

***

— Но разве ему ещё не нужно полежать в больнице ещё несколько дней, чтобы окончательно восстановиться? — спросила Херан, которая вместе с мужем и сыном приехала на выписку Джумана, что еле пролежал спокойно минувшие пять дней. — Нужно, — кивает Пак-старший, которого выходки младшего брата давно перестали удивлять, — но моему брату навряд ли есть до этого дела, — ему осталось лишь тяжело вздохнуть и покачать головой. — Ну наконец-то я избавился от этих больничных лохмотьев! — облегчённо улыбнулся мужчина, которому старший помог надеть пиджак. — Отец… — неуверенно позвал Чимин, которому было сложновато привыкнуть так называть «дядю». — Ты точно в порядке? Врач ведь сказал, что ты должен как следует восстановить силы. — Это пустяки, — отмахивается Джуман, — даже более серьезные раны меня не брали, от такого точно не подохну. Я как огурчик! — похвастался он, потягиваясь в разные стороны. — Поехали уже, — закатывает глаза Джуван, похлопав его по плечу и заставив поморщится от боли, — герой ты недоделанный. — Куда поехали? — не понял Пак. — Нам же в разные стороны. — Нет, сегодня в одну, — покачала головой Херан. — Ты ведь не думаешь, что мы отпустим тебя одного сразу после выписки? Кто за тобой ухаживать-то будет? Ты едешь к нам! — Но, невестка!.. — хотел было возразить Джуман, как его уже потащили к выходу. — Это не обсуждается! — услышал он, когда они все покидали палату.

***

«Я люблю тебя, Пак Чеён…», — продолжает звучать в голове светловолосой девушки, которая ждала своей очереди на взвешивание. — Чёрт! — тихо выругалась она, взъерошив свои волосы и больно потирая лицо. — Что со мной не так? — хмыкнула она, чувствуя, что снова превращается в ту выскочку, для которой даже разобраться в себе — за пределами возможного. Она не знает чего хочет, не знает чего хочет её сердце, не знает куда оно её зовёт… А может… Может, она это знает, но ей слишком страшно в этом себе признаться… Тэхёна она любила всю свою сознательную жизнь, он был для неё первым во всём… Первое свидание, первый цветок, первый поцелуй и первая ночь… Всё это она пережила с Ким Тэхёном и даже представить себе не могла, что когда-нибудь её сердце затрепетает рядом с другим… Для неё существовал он один. А ведь было время, когда одна мысль об их возможном расстовании была абсурдной. Но это случилось. Она нашла в себе силы взглянуть ему в глаза и сказать какой он ублюдок и бросить его, несмотря на то, что в сердце даже в тот момент бушевали тёплые чувства к этому парню. Но почему сейчас она этого не чувствует? Может ли быть, что она снова запуталась и симпатия к Чанёлю, который был рядом в самые её ужасные моменты и помог прийти в себя — лишь мимолётный мираж? Может ли быть, что её чувства к Тэхёну сильнее? Может ли быть, что всё это очень скоро пройдет и она пожалеет о том, что позволила мимолётным поверхностным чувствам взять над собой вверх? И может именно поэтому она уже несколько дней избегает Чанёля после того неловкого случая между ними? Они чуть не поцеловались! И страшнее всего то, что она этого хотела. Она хотела, чтобы он её поцеловал и её сердце и вправду тянулось к нему… Она правда всё время нуждается в его тепле с тех самых пор, как он начал его показывать… С тех пор, как он впервые обнял её, она хочет, чтобы он всегда её обнимал… Она нуждается в его присутствии… И от этого ей страшнее всего… Ей страшно предать парня, которому она два месяца назад сказала: «Я люблю тебя». Она попросила его подождать её, вселила в его сердце надежду, чего не делала ни разу до этого. Она всегда отталкивала от себя Тэхёна и говорила, что ненавидит его, когда на самом деле любила, а когда её сердце наконец опустело, она сказала ему, что любит… Зажгла пламя, которое так хотела потушить и позволила ему гореть в сердце влюбленного юноши в то время как даже не была уверена, что в течении полугода с момента их расставания её чувства не изменились. Она даже понять не успела, что жила без Тэхёна настолько долго, что уже смирилась с его отсутствием… Она даже не осознавала, что нежные сладкие мысли о «любимом» уже не грели её сердце давно, что чувства, которые она считала слишком сильными, тоже начали остывать. А ведь во многих романах и фильмах твердили, что время вовсе не лечит, ведь говорили, что слишком привязавшись к человеку, ты уже не сможешь открыть своё сердце другому, чужому человеку… Неужели, ей удалось забыть Тэхёна?.. Неужели, у неё и вправду получилось вырвать его из своего сердца? В течении четырех месяцев забивая голову лишь тренировками в попытках похудения и достижения идеала, она запрещала своему подсознанию думать о нём, запрещала себе смотреть на него и в конечном итоге запрещала его любить, даже не полагая, что это может сработать… Она даже не полагала, что от любви к Киму её избавит вовсе не ненависть, а время… И конечно же, не осознавая всего этого, Пак не знала, что солгала Киму… «Я тоже люблю тебя, Тэхён…» — Но я ведь… — Пациентка Пак Чеён? — её позвал мелодичный голос медсестры, что стояла у двери кабинета врача. — Пак Чеён? — позвала она снова, чем и заставила девушку прийти в себя. — Д-Да, — наконец ответила Чеён, — я тут, — Рози поднялась с места и подошла к двери. — Врач уже ждёт Вас, — улыбнулась медсестра, оборачиваясь и входя в палату первой, — следуйте за мной, — и наконец отложив гложащие мысли на потом Рози последовала за девушкой, ведь она должна концентрировать всё внимание на состоянии своего здоровья.

***

Маленькие клубки дыма, которые выдыхал мужчина, опираясь о балкон, медленно растворялись в воздухе, не нарушая крамешную тишину, которой Пак наслаждался, в очередной раз уходя в глубокие мысли. — Пап?.. — только мягкий голос сына, который так непривычно к нему обращался, смог нарушить эту тишину, которая с появлением Чимина у двери балкона перестала быть такой уж крамешной. — Чимин… — встрепенулся Джуман, встряхнув пепел. — Не спится? — спросил он, перед тем, как сделать новую затяжку. — Не знал, что ты куришь, — тихо проговорил юноша, встав рядом с отцом, также облокотившись о перила балкона. — А ты? — тихо спросил отец, выдыхая очередную порцию дыма. — Что?.. — растерялся Пак-младший, прищурив глаза. — Не куришь? — переспросил мужчина, улыбнувшись краем губ реакции сына. — Эмм… Нет, — покачал он головой, считая своё удивление вполне законным, ведь не так отцы обычно о таком спрашивают. — Вообще, что ли, не пробовал? — Джуман наконец повернулся к нему лицом, показывая своё удивление. Он ведь сразу понял, когда Чимин растерялся и стал странно прятать взгляд. — Завязал? — предположил он, ухмыльнувшись. — Не было с чем завязывать, — почесал затылок светловолосый, не зная, можно ли ему тоже улыбаться, говоря об этом. — Я давно не курил, а раньше лишь изредка баловался, когда хотел расслабиться чуток… — было так странно и стыдно говорить отцу о таком. — Ясно, — улыбается Джуман, — рад, что сейчас тебе не нужно искать успокоение в этом, — говорит он, кивая. — Это значит, что сейчас рядом с тобой есть тот, кто не позволяет впадать в крайности и прибегать к таким мерам, чтобы найти успокоение и расслабиться, я прав? — Как ты?.. — удивлению парня не было предела, ведь отец абсолютно правильно всё сказал. С тех пор, как он открыл сердце для Лисы, он перестал даже думать о сигаретах, с помощью которых раньше избавлялся от навязчивых мыслей и нагрузки на мозг. С тех пор, как впустил её в свой мир, одна только мысль о тайке приводила его в чувства и снова заставляла говорить: «Жизнь прекрасна». — С появлением твоей мамы в моей жизни, я бросил курить, — Пак с улыбкой отвечает на вопрос, который сын не успел озвучить, — и не брал в рот ни одну сигарету, пока она была рядом, — парень позволил себе улыбнуться, когда представил себе влюбленного Пак Джумана, ведь Ким Ёрим знала насколько сильно он её любил и благодаря ней он и мог представить, как эта любовь влияла на его отца в молодости. — Можешь не стесняться меня, — вдруг сказал Джуман, пытаясь звучать как можно непринужденно, выкидывая через балкон потушенную сигарету и положив ладонь на плечо сына. — Тебе уже девятнадцать лет и это нормально, что ты пробовал сигареты. Только вот я бы хотел, чтобы в будущем у тебя не было причин вернуться к ним, — родительский совет прозвучал очень убедительно, но внимание Пака-младшего больше привлекли другие слова отца. — Девятнадцать, а не восемнадцать? — спросил он тихо. — Я мог бы предположить, что ты лишь ошибся, но и в мамином дневнике написано, что… — Да, — неловко чешет затылок его отец, — ты девяносто девятого года, а не двухтысячного, — как можно непринужденно говорит он, в глубине души надеясь, что это поможет избежать слишком бурной реакции сына. — И?.. — ему было нечего сказать. После всего остального возраст казался ему самым последним, о чём стоит переживать. Но стоял один единственный вопрос: зачем? — Ты пролежал в коме два месяца и на восстановление ушло больше полугода, — начал Джуман. — Ты потерял один год в школе и… — почему-то не хотелось морочить сыну голову с этими глупыми объяснениями о том, что он должен был получить должное образование без пустых промежутков. Пак хотел рассказать сыну правду. — Хотя, если честно, это не было основной причиной. — А какой была причина? — спросил Чимин, который догадывался, что всё это не просто так. — Понимаешь, в нашем деле, никто не афиширует свою семейную жизнь, — начал объяснять Джуман, — и уж тем более не показывает миру своих детей. Ты, наверное, понимаешь зачем это необходимо? — Чтобы обезопасить? — Да, — кивает отец юноши, — никто, кроме близких обычно не знает о семейном положении члена мафии. Но мы понимали, что даже среди врагов есть те, кто знает о том, что и у меня, и у хёна есть сыновья. И возраст здесь имел огромное значение. После того, как ты стал Кан Чимином, хён сказал мне, что будет лучше написать другой возраст, раз уж тебя всё равно записывали на класс младше. — Это значит, что меня могли искать? — шокированно спросил Чимин, не понимая, как такое возможно. — Разве все не были убеждены в том, что я умер в том несчастном случае? — не понимал парень. А отец автоматически сжал руку в кулак, когда услышал, как сын назвал «убийство». Но он сам так решил. Он не захотел, чтобы Чимин знал, как на самом деле погибла его мать, что это было спланированное жёсткое убийство. С него хватит и всего того, что навалилось на его плечи за последние несколько дней. — Как оказалось, не все, — покачал головой мужчина, который и сам был уверен, что боятся нечего и даже не полагал, как будет благодарен брату за такое мудрое решение через столько лет. — Сегодня есть определенные личности, знающие, что ты жив, — перед глазами появляется тайка, которая ясно дала понять, что знает о его главной слабости и непременно доберется до него. — В базы школ проникнуть очень сложно даже для таких, как мы, но в случае, если им всё-таки удастся проникнуть в базу, так как не знают имени, они будут искать девятнадцатилетнего парня, соответственно ученика третьего класса, а не второго, с фамилией Пак, а не Кан, и родителями Пак Джуманом и Ким Ёрим, а не Кан Джуваном и Ли Херан. Хотя, если кто-то вздумает взломать систему твоей школы, мы об этом узнаем, — сказал он, в попытке успокоить сына, ведь и сам не полагал, что предусмотрительный Атхит Бончай прекрасно знает о мерах предосторожности Паков и именно поэтому не взламал систему, а лишь отправил в школу свою племянницу, чтобы исследовать школьный архив. — Ого! — единственное, что смог сказать парень, который даже не знал, что его жизнь настолько защищена. — Я… Я поражён… — Хорошь, не забивай себе этим голову, — покачал головой мужчина, ругая себя за то, что нагрузил парня таким потоком информации. — Лучше расскажи мне, как у тебя дела с невесткой? — хитро улыбнулся он. — Слышал, она тайка. — Откуда ты?.. — парень даже покраснел от удивления, когда поймал на себе этот хитрый взгляд отца. — Неужели… — он замер с широко распахнутыми глазами. — Отец рассказывает тебе всё, что я ему рассказываю о моей… Личной жизни?.. — Да, — невозмутимо кивает Джуман, — абсолютно всё, ведь я имею права знать об этом, разве нет? — Так то оно так, — замялся Пак-младший, который и сам понимал, что при других обстоятельствах всё это рассказал бы родному отцу, а не дяде. — Ну, выкладывай, кто снёс тебе крышу? Какая она? — заинтересованно спросил отец. — Она, — задумался юноша. — Она очень милая, как ребёнок, но в то же время мудрая, как повидавший многое человек. С каждым нашим новым разговором я всегда узнаю что-то новое и знаю, что буду постепенно её узнавать и дальше, но всего этого всё равно будет мало… Господи, не знаю что я несу, но я просто счастлив рядом с ней, — заканчивает он, чувствуя себя неловко перед родителем за такую чувствительность. — Ого! — Джуман осмелился первым нарушить законно воцарившую тишину. — Не думал, что ты настолько сильно влип. Признаю, рановато, — закивал он, по одному взгляду сына поняв, насколько он серьёзен и насколько сильны его чувства к тайке. Столько же любви было и в его глазах когда-то? Его любовь к Ёрим тоже была такой красивой со стороны? — Если честно, я и сам не полагал, что всё может пойти настолько далеко, что она станет мне так сильно дорога. Это реально подарок судьбы, который я, слава богу, додумался не спугнуть. — Да, судьба не приходит в определенный возраст, — кивает Джуман, — так что если чувствуешь, что она твой человек — не вздумай её отпускать, — отец накрывает ладонью плечо своего сына и мягко ему улыбается. — Ты так вырос, пока меня рядом не было, — шепчет Пак, не показывая слёзы, которыми обливалась его сердце от осознания того, что он упустил момент, когда его сын стал мужчиной. — Прости меня за это… — Дя… Папа, — покачал головой Чимин, накрыв руку отца своей ладонью. — Чимин-а, — вдруг улыбается мужчина, — тебе не обязательно называть меня отцом. Зови, как привык, — говорит он, не желая, чтобы между ними возникнуло напряжение. Он видит, как сын пытается привыкнуть к новому статусу «дяди», но вызывать для него неудобства он хочет в последнюю очередь. Десять лет он был ему дядей, ничего страшного, если так продолжится… — Нет, — тихо ответил Чимин, покачав головой и улыбнувшись, — я хочу тебя так называть. Ведь ты итак не слышал от меня это слово десять лет, впредь всё будет иначе. И не вздумай впредь передо мной извиняться! Благодаря твоей жертве я спокойно прожил десять лет, ничего не боясь и ни в чём не нуждаясь. Ты — невероятный человек, папа! — Спасибо, — шепчет Джуман, теперь уже не сдерживая капельки слёз и притянув к себе сына, крепко обнимает его за широкие плечи. — Большое спасибо… — Не вздумай плакать, пап! — пробормотал парень, который и сам уже не сдерживал эмоции, позволяя слезам литься на свитер отца. — Не буду, — погладив сына по мягким волосам, мужчина пытался остановить слёзы, но они продолжали литься, — и ты не плачь, сынок… Мама бы не хотела, чтобы мужчины её семьи рыдали как девчонки, не так ли? — выдавив из себя улыбку и остановив поток слёз, Пак вытер и слёзы сына рукавом своего свитера. — Д-Да… — кивает юноша, шмыгнув носом и позволяя родителю вытирать свои слёзы. — Подожди, отец, я хотел тебе кое-что отдать, — встрепенувшись, Чимин принялся и сам вытирать свои слёзы и выпрямить плечи. — Куда? — не успел понять мужчина, как сын уже выскочил из балкона и побежал в сторону своей комнаты. Без истечения даже минуты, Пак-младший вернулся с двумя блокнотами средней толщины, увидев которых, сердце его отца чуть не остановилось. — Папа-Джуван сказал, что никто не читал их до меня, — сказал парень, протягивая отцу собственность своей матери. — Не знаю, имел ли я на это права, но я прочитал до конца оба дневника. Думаю, это было мне необходимо, чтобы… — замялся он, поджав губы. — Чтобы узнать мою маму, чтобы почувствовать её присутствие, чтобы понять и полюбить… И хотя я помню её совсем немного, благодаря её записям я полюбил её всем сердцем ещё до того, как узнал, что она моя мама, она стала моей родственной душой и хорошим советчиком… — Я… После её смерти, мне было слишком больно смотреть на вещи, в которые Ёрим при жизни вложила душу, — говорит Пак, наконец принимая из рук сына дневники, — поэтому я попросил хёна спрятать их в надёжном месте и никогда мне не показывать… Значит, именно твоей маме было суждено открыть тебе наш большой секрет, — кивает он, улыбаясь через слёзы. — Думаю, это очень правильно, — мужчина проводит пальцами по аккуратно написанным буквам: «Собственность Ким Ёрим». — Дорогая… — прижав дневники к груди, Джуман не сдержал эмоции, опускаясь на колени, не в силах больше игнорировать эту боль в сердце. — Я… Я так по тебе скучаю. — Папа… — Чимин также опустился на колени, положив руки на плечи отца. — Ты не представляешь, как сильно я её люблю, сынок… — Я знаю, — всхлипнул Пак-младший, покачав головой, — и она знала, отец, — говорит он, указывая на дневники. — Она знала насколько сильно ты её любишь и сама любила тебя не меньше. Я прочитал четырнадцать лет её жизни и она писала о тебе, как о самом прекрасном человеке, которого ей подарила судьба. Она сожалела, что приняла твои чувства поздно и что заставила слишком долго ждать и… — замялся юноша. — Она всегда боялась, что не сможет показать тебе, насколько ты ей дорог и насколько сильны её чувства к тебе. Она… Папа, она не хотела бы, чтобы ты себя так терзал, — покачал головой Чимин, заставив отца поднять на себя взгляд. — Она была самой счастливой рядом с тобой. — Это… Это правда так?.. — в его глазах было полно боли, которая с годами не уменьшилась и никуда не испарилась. — Она сама так говорила, — с улыбкой кивает Пак, вспоминая каждую строку, написанную его мамой, — ты сделал её самой счастливой. Ты был для неё лучшим мужчиной на свете и лучшим отцом для её сына, — сказав это, парень крепко обнял своего родителя, показывая, что он больше не один, что сын его больше не оставит и не позволит страдать в одиночестве.

***

«Сегодня сонбэ вернулся с работы в очень хорошем настроении. Я приготовила для него его любимое рагу и он радовался этому, как ребёнок. Правда, даже Чимин так не радуется любимому лакомству, как его взрослый отец. Но у него такая красивая детская улыбка, что я чувствую, что готова смотреть на него вечно, чтобы навсегда запомнить прекрасную улыбку человека, который подарил мне весь мир своей любовью». — Ёрим… — проводя пальцами по последней исписанный странице дневника, Джуман прикрывает рот ладонью, вспоминая её звонкий голос и вкус того самого рагу с курицей — последнего блюда, которое она для него приготовила. Тот день был их последним, а она как всегда мягко улыбалась ему, массируя его напряжённые плечи, даже не полагая, что та ночь её последняя.

Flashback.

Десять лет назад. — Я пойду, приму душ, — сказал Джуман, переступая порог их спальни. Мужчина устало снял пиджак, разминая плечи. — Забыл обо всём, увидев твою стряпню, — процокал он, почти незаметно морщась от боли в шее и на плечах. — У тебя что-то болит, сонбэ? — спросила Ким, от взора которой не спрячется ничего. — Да, нет, с чего бы, — отмахнулся мужчина. — Иди сюда, — приказала Ёрим, усевшись на кровати и зовя к себе мужа, — давай-давай, душ подождёт, — повторила она, когда муж не торопился идти к ней. — Садись, — женщина похлопала по кровати, когда Джуман наконец подошёл к ней. — Всё хорошо, говорю же, — улыбается Пак, когда мягкие руки жены легли на его напряжённые плечи. — Просто сиди смирно, — опять же хмыкнула Ёрим, сминая плечи мужа своими нежными маленькими пальцами. — Ох, как хорошо, — блаженно говорит он, чувствуя, как плечи постепенно расслабляются. — Ты так устаешь на работе и даже не говоришь мне об этом, — надула губы Ёрим. — Жена тебе не только для того, чтобы всегда баловать её и говорить что любишь. Если у тебя на работе какие-то проблемы, ты можешь просто выговориться мне, сказать что устал, что хочешь отдохнуть или просто пожаловаться на жизнь. Я — твоя жена, я всегда тебя пойму, — говорит она, заставляя мужа обернуться к ней лицом и улыбнуться в ответ. — Хорошо, — кивает он, взяв в руку одну ладонь жены и оставив на ней невесомый поцелуй, — теперь буду каждый день просить тебя делать мне массаж, — говорит он, потягиваясь, — или просто погладить, — мужчина вдруг зевает и опускает голову на колени жены. — Мне тебя правда погладить? — не сдерживает смех Ким, когда Пак ещё и мурлычет. — Ты кот, что ли? — Жёнушка, не задавай лишних вопросов, — хмыкнул он, сам запуская женские пальцы в свои мягкие тёмные волосы. — Хорошо, муженёк, не буду, — сказала она, покорно поглаживая мужчину по мягким волосам. — На работе всё хорошо? — Всё как обычно, — честно отвечает Пак. — Вчера было собрание с «Nayhe». Наши люди даже через десять лет мира скалят друг на друга зубы. И между нами с Винаем уже всё не так гладко, как раньше, сама понимаешь. — Да, — кивает Ёрим, — вы ведь уже почти не общаетесь. Я бы хотела, чтобы между вами всё было как раньше, но знаю, что это вряд ли возможно, — говорит она, невольно чувствуя свою вину в том, что хорошие друзья так охладели друг к другу. — Это его выбор, — говорит Пак, остановив руку жены и снова поднеся её к губам, продолжает: — И я его понимаю, ведь это всё началось после нашей с тобой свадьбы. Я бы тоже не мог продолжать поддерживать близкие отношения с мужем моей любимой. — ... — Ты ни в чём не виновата, Ёрим, ты же знаешь? — спросил Джуман, поднимая голову и накрыв ладонями щёки жены. — Знаю, — кивает она с улыбкой, ведь муж столько раз ей это твердил, что ей не оставалось ничего, кроме как поверить в это. Вот только гложило её кое-что другое, что она должна рассказать Паку. — Сонбэ… — неуверенно начинает она, не зная как всё рассказать. — Да? — весь во внимании, мужчина смотрит в её глаза. И этот любящий взгляд окончательно убедил её в том, что она не должна ничего скрывать от него. — Сегодня мы виделись… — прошептала она, чувствуя себя преступницей, хотя знала, что ей даже стыдится нечего. — Винай… Он сегодня приехал ко мне на работу… — закончила она, наблюдая за тем, как улыбка медленно сползает с лица любимого и он еле заметно хмурится. — Что он хотел? — кровь кипит от одной мысли, что Манобан до сих пор влюблен в Ёрим. Конечно, он знал об этом, но слова жены ещё и подтвердили всё. — Ничего, — честно отвечает она. — Он просто спросил, как я поживаю, о тебе, о сыне, — перечисляет она, вспоминая полные грусти глаза когда-то любимого. — У него, оказывается, есть дочь, ты знал? Она на год младше Чимина… — Да, — успокаивает себя Пак, не желая показывать жене, насколько зол, — она очень похожа и на него, и на Сурию. — Представляю, какая она красивая, — улыбается Ким. — А когда ты её видел? — Я как-то водил сына Чжан Линга в нашу конюшню, — вспоминает мужчина, — он привёл с собой эту девочку. Чимин с Чанёлем тоже с ней виделись. Очень смышлёный и шустрый ребёнок, — говорит он, вспоминая, как она выбрала лошадь на которой никто не катался и даже дала ему имя. В этих больших сверкающих глазах он увидел дальновидность и мудрость, которой её отец был наделён не по годам. — Ясно, — кивает Ёрим. — Я пойду в душ, — вдруг говорит Пак и только хочет подняться с места, как жена, всё это время державшая его за руку, тянет мужа обратно. И не успевает он спросить в чём дело, женщина притягивает его ближе, обвив руками шею и впивается в губы сладким поцелуем, заставив Джумана удивлённо расширить глаза. Хотя, несмотря на неожиданность, Пак недолго теряется и отвечает на поцелуй сразу, положив руки на её талию. — И в честь чего это? — спрашивает он, коснувшись чуть опухшей нижней губы, которую Ёрим по привычке прикусывала во время поцелуя. — Вспомнила о чём ещё Винай Манобан меня спрашивал, — шептала прямо в пухлые губы женщина, всё ещё не отпуская шею мужа. — И о чём же? — спросил мужчина, также не спеша отстраняться от жены. — Он спросил счастлива ли я, — сказала Ким, смотря мужу прямо в глаза, — и я ответила, что я самый счастливый человек в этом мире, — совершенно искренне говорит женщина, — и что таковым меня сделал мужчина, который, как и обещал, принес к моим ногам весь мир и которого я также люблю больше жизни. — Ёрим, — наконец губы Пака тронула улыбка. — Я похоронила свои чувства к этому мужчине, когда ты ворвался в моё сердце и стал её хозяином, — сказала она опять же шёпотом. — Я очень тебя люблю, сонбэ. Правда, — только она договорила, как Джуман решил, что ей не стоит продолжать и накрыл её своими, повалив жену на кровать спиной, сам нависая над ней. — Я тебе верю, — прошептал он, лишь на секунду прерывая поцелуй, чтобы взглянуть жене в глаза. — Прости меня, я не должен был из-за этого расстраиваться, — говорит он, проводя пальцем по щеке Ким. — Прощаю, — с улыбкой говорит Ёрим, сама притягивая мужа к себе, чтобы получить поцелуй, который заслужила.

End of Flashback.

***

— Онни, ты сегодня прихорашивалась дольше обычного, — ухмыльнулась Лиса, когда они с подругой вышли из здания общежития. — Ничего подобного, — хотела отмахнуться Джису, но внимательные глаза уже исследовали её вспыхнувшее лицо. — Брови покрасила идеально, нарисовала стрелки и даже хайлайтер нанесла, — одобряющие закивала тайка. — Ты прямо сияешь, — показала большой палец. — Колись давай, кого ты хочешь охмурить сегодня? — Что ты несёшь? — возмутилась Ким, пытаясь скрыть смущение. — Кто бы это ни был, онни, он должен оценить твой труд, — подмигнула брюнетка, приобнимая подругу. — Привет! — только после того, как услышала звонкий голос, обращающийся явно к ним, Лалиса соизволила обратить внимание на парня с волосами цвета молочного шоколада, что стоял рядом с чёрным «Mercedes» прямо напротив их общежития. — Чимин? — удивилась она, узнав в лице юноши своего молодого человека. На парне были чёрные джинсы, белая футболка и чёрная лёгкая ветровка, вот только даже так просто одевшись, он умудрялся выглядеть брутально. — Кажется, не я одна сегодня засиделась перед зеркалом, — улыбнулась Джису, также заметив некое изменение в своем друге. — Вы все сговорились, что ли? — хмыкнула Лиса, приближаясь к своему парню. — Сегодня особенный день? — спросила она, настигнув Пака. — Да, — улыбается он, накрыв ладонью талию своей девушки и притянув её к себе. — Я соскучился, — протянул парень, безо всякого смущения чмокнув тайку в губы. — Эй, ты чего?.. — никак не ожидавшая такого от Чимина, девушка спохватилась только после поцелуя и отступила на пару шагов, стесняясь посмотреть в сторону подруги. — Что? — невинно поинтересовался Пак, повернув девушку к себе спиной и взяв её рюкзак, который она собрала специально для сегодняшней поездки. — Вижу, ты подготовилась к экскурсии, — оценивающе закивал он, закидывая рюкзак девушки на заднее сидение автомобиля. — Зачем ты?.. — опять же она не успевает договорить, так как её парень решает обратиться к Ким: — Джису-я, ты не будешь против, если я украду твою подругу на сегодня? — спросил он у девушки, давая понять, что не забыл об её присутствии. — Завтра верну в целости и сохранности, — обещает он, одаряя подругу лучезарной улыбкой. — Можешь оставить насовсем, — отвечает Су, не подумав даже минуты, чем вызывает возмущение подруги. — Так вы не едете в Пусан? — как ни в чём не бывало интересуется темноволосая. — Едем, — отвечает Пак, — но я хочу устроить своей девушке индивидуальную экскурсию, — говорит он, снова притянув к себе тайку, по-хозяйски накрыв её талию своей ладонью. — Хорошо! Бывайте! — машет Ким, не скрывая своего счастья за эту странную парочку. — Отлично провести время! — Ч-Что?.. — Бончай потеряла дар речи от этой спокойной реакции своей онни, хотя её больше должны были интересовать слова своего парня. — Ей на меня плевать, что ли?.. — И вам хорошо повеселиться на экскурсии! — Чимин прокричал эти слова уже в спину Ким, которая направлялась к школе, перед которой их должен ждать автобус. — Стоп, — только дошло до Лалисы и она повернулась лицом к Паку, — какая ещё индивидуальная экскурсия? Когда я успела согласиться на это? — прищурилась она, скрестив руки на груди. — Ну, ты ведь не откажешься? — только соизволил поинтересоваться Чимин, склонив голову набок и слишком мило улыбаясь, закрывая все пути для отступления своей девушки. — Я очень хочу провести этот день с тобой. Только ты и я, — ловко сплетает свои пальцы с девичьими, не сводя взгляда с её выразительных глаз, — разве не заманчиво? — Эм… — задумчиво протянула Лиса, приложив палец к губам. — Почему бы и нет? — наконец улыбнулась она, ведь и сама была не прочь провести побольше времени с любимым. — Тогда поехали, — радостно воскликнул Чимин, чмокнув девушку в висок, а после нехотя отстранившись от неё, чтобы занять водительское сидение. И когда тайка также оказалась в салоне машины, она с рёвом тронулась с места.

***

Flashback.

— Так с ней был Лэй? — задумчиво кивает Усок, болтая виски в бокале. И почему-то Чонгуку показалось, что мужчина даже не удивлён. — Да, — ответил он, не сводя взгляда со своей ладони, с которой никак не удалось смыть кровь его товарища, — трое наших погибли, — ответил он, сжимая руки в кулаки. — Они знали, на что шли, — холодно отозвался Ким, от которого веяло безразличием. — И… И что мы теперь будем делать?.. — тихо спросил парень, который всё ещё не отошёл от шока после произошедшего. Хотелось бы до сих пор не верить в увиденное, но… Из головы отказывается выходить китаец, который метко запускал в своих врагов пули, одна из которых унесла жизнь прямо на его глазах. И всё это он делал, чтобы защитить свою подопечную. Не Лалису Бончай, а Пранприю Манобан — ту, чья жизнь равна его свободе от преступного мира, ту, кого хочет прикончить его начальник. — Как что? — усмехнулся опять Ким. — Наш план постепенно срабатывает. — Что Вы имеете ввиду? — не понял Гук, который уже сыт по горло всякими загадками. — Вчера люди Лэя напали на компанию Пак Джумана, — на лице босса появляется самая настоящая счастливая улыбка, к которой Чонгук постепенно уже привыкает. — Я всегда знал, что просто «предупреждение» семейки Чжан совсем не напоминает предупреждение, но Лэй меня поразил. Они снесли чуть ли не весь офис Джумана и ранили его самого. Если так пойдет и дальше, они перегрызут друг другу глотки раньше, чем я думал, — усмехнулся он. — Так что ты отлично справился с работой, сынок, — мужчина похлопал парня по плечу. — Вижу, ты тоже поранился, так что отдохни пока, — сказал Ким, указав взглядом на бок Чона, которую задела пуля сегодня, но это было последним о чём Чонгук думал. Будто только теперь понял с кем связался, Гук недоумевал как же он не разглядел этого монстра в своём боссе раньше, и только теперь он понял, что значит беспощадный человек. «Что мне теперь делать?», — Чон задал себе законный вопрос, который откладывал на потом уже несколько долгих месяцев. Ведь теперь откладывать его уже нельзя. Сегодня он увидел кровь, увидел смерть и увидел мрак, что скрывается за сердцем человека, что спас жизнь его матери. И когда на его руках умирал человек, Чонгук опять ощутил себя ребёнком, он понял, что каким бы морально сильным он не был, ему всего восемнадцать лет… И сейчас, смотря на эту впившуюся в пальцы кровь, он впервые признает, что не готов к этой жизни, признает, что ему страшно. Настолько страшно, что при одном упоминании преступного мира у него нервно трясутся пальцы, сколько бы он не старался это контролировать. Ему страшно. И больше, чем Лэя, который хладнокровно убил нескольких человек при нём и даже ничего не выяснив, напал на офис Пак Джумана, отправив на тот свет десятков людей, он боится только одного человека, только один человек в его глазах более жестокий и бессердечный — это его босс, который сейчас улыбается ему и хвалит за хорошую работу, даже бровью не пошевелив после вести о смерти своих людей, который безжалостно убил целую семью, после повесив всю вину на своего зятя и который сейчас нацелен на восемнадцатилетнюю девушку, только потому, что она дочь его врага. — Чонгук, ты в порядке? — парня отвлекает голос мужчины, которого уж слишком насторожил задумчивый вид подчинённого. — Д-Да, — заторможенно отвечает юноша хриплым голосом, не показывая свою тревогу, — и если Вы разрешите, я хотел бы и вправду немного отдохнуть, — сказал он, поняв, что ему нужно хорошенько всё обдумать. Но прямо сейчас, когда голова забита всем самым ужасным, что он сегодня пережил и тем более при этом человеке, он вряд ли сможет что-то сообразить. — Конечно, — опять же улыбается Усок, убирая свою ладонь и вальяжно проходя на своё кресло, — можешь идти, — только после разрешения, Чон тихо направляется к двери и парень не прочь бы удалиться как можно скорее, даже не оборачиваясь, но голос Кима его останавливает. — Чонгук, ты ведь достаточно умный парень, не так ли? — парень невольно замирает на месте, будто ощутив удар электрошокером. — Надеюсь, ты понимаешь всю важность своей работы и опасность, которую она с собой несёт, — медленно обернувшись, он видит в руках у начальника несколько фотографии, что он просматривает. — Я привык не боятся за свою жизнь, когда отправился на своё первое задание, — сказал парень, вспоминая своё первое столкновение с Пак Джуваном. Он пытался звучать уверенно и бесстрашно, ведь босс не должен увидеть в нём страх и сомнение. Он не должен их показывать. — А кто сказал, что речь идёт о твоей жизни? — Гук очень заблуждался, когда думал, что ему под силам что-то скрыть от человека, который всегда на несколько шагов впереди своих врагов. Взгляд Ким Усока изменился, Чон это увидел, когда посмотрел ему в глаза и сделал шаг по направлению к нему. Этот взгляд говорил о том, что босс видит юношу насквозь. — Я рад, что твоя мама поправляется, — говорит он и Чонгука передёргивает от этой фальшивой улыбки, ведь он никогда не говорил боссу о болезни своей матери. Мужчина ставит на стол первую фотографию, где запечатлена женщина в больничной пижаме и парню показалось, что он услышал первый звон цепей, которыми Ким его незаметно сковывал всё это время. — А сестрёнка очень на тебя похожа, — второй звон прозвучал, когда на поверхность стола легла фотография Миён, что игралась с друзьями на школьной площадке. Чонгук невольно сжал кулаки до хруста костей, опять же осознав, что связался с самым настоящим монстром, который сейчас заявляет, что юноша связан по рукам и ногам и ни за что не сбежит от него, сколько бы не боялся и как бы не сомневался. — Это… — хрипло произносит он, пытаясь говорить ровным голосом, чтобы не сорваться. — Это было обязательно?.. — Это мои меры предосторожности, — невинно заявляет мужчина, — чтобы ты не натворил глупостей из-за этого сомнения и страха в твоих глазах. Ты — моя правая рука и ты не должен сомневаться, — твёрдо и холодно. — Ведь если ты оплашаешь, будут плакать не только они, — а теперь тёплый тон, который морозит кожу ещё сильнее, ведь босс открывает третью фотографию, — а красавице Ким Джису вряд ли будут к лицу слёзы, — звучит третий звон и цепи намертво сковывают его руки и ноги, закрывая все пути к отступлению. — Надеюсь, мы поняли друг друга. — Конечно, — без страха, без сомнении и без чувств, — босс.

End of Flashback.

— Привет! — парня, что ушёл в глубокие раздумия, отвлёк звонкий голос Ким, что стояла рядом с сидением в автобусе, где он сидел и мило помахала ему. — Привет, — непривычно мягко улыбнулся Чонгук, который до этого не знал, как выбросить из головы все навязчивые мысли. А увидев эту витаминку, на сердце сразу стало как-то спокойно. Парень неожиданно даже для себя протянул руку в сторону Ким, будто прося чего-нибудь, после чего Ким неуверенно положила свою ладонь в его. После улыбки Гука стало ясно, что именно этого он и просил. — Садись же, — мягко сказал он, потянув девушку на себя и усадив на сидении рядом, не расплетая их пальцы. — Ты… — удивилась Су, внимательно рассматривая парня. — Ты сегодня какой-то другой. — Просто соскучился, — протянул он, неожиданно для девушки чмокнув её в щёчку, тем самым не только заставляя Ким покраснеть, но и привлекая к ним всеобщее внимание. Все школьники в автобусе, которые не сводили с них любопытные глаза с того самого момента, как Джису направилась в сторону Чонгука, сейчас были в лёгком шоке после выходки парня. — Что это было? Он что, правда её поцеловал? — Офигеть! Значит, не сама Ким Джису к нему липнет? — Они вместе? — шептались все вокруг. — Джису-я, ты ведь не оставишь никому ненужного братца? — послышался обиженный голос Тэхёна, который остался совсем один, так как Хоби занял место рядом со своей девушкой, а Чимина с его девушкой было совсем не видать. И если бы не это чувство ненужности он бы навряд ли обратил внимание на парочку, на которую таращились все. — Не понял?.. — до него только дошел смысл всех невнятных бормотаний одноклассников, когда он увидел свою сестрёнку, которая одаривала Чона своей лучезарной и даже миленькой улыбкой. — Тэхён?.. — Су подняла на брата взгляд, чувствуя себя преступником, который даже не пытался предотвратить свою поимку. — Привет, родная! — помахал ей парень, выжидающе глядя на парочку сверху вниз, скрестив руки на груди. — Я… — замялась девушка прекрасно понимая чего именно брат ждёт, но она была не в силах всё нормально объяснить. — Это… Мы, ну… — Мы вместе, — за неё ответил обладатель бархатного голоса, который демонстративно переплел с ней пальцы и без капли волнения или страха, взглянув в глаза Киму. Опять же толпа ахнула, в отличие от Тэхёна, который был не в состоянии так бурно выразить свой шок. — Вы что?.. — решил переспросить он, не понимая, что этих двух самых разных из всех разных людей может связывать. Как они могут встречаться, когда трудно даже представить себе простую беседу между ними? — Да, Тэ, это так, — тихо сказала Джису, подняв на него уверенный взгляд. И от этого взгляда старший брат впал в ещё больший ступор, ведь это не было похоже на тот взгляд, с которым Ким говорила о своим мимолётных поверхностных чувствах к Чонину когда-то. Этот взгляд и вправду был полон любви… Осознанной, серьёзной, искренней любви… Это был взгляд не его маленькой девочки, нет… Но когда его сестрёнка успела так повзрослеть? Да, она всегда была умнее него, но о любви знала лишь из фильмов и от друзей. Сколько же он пропустил? Сколько он проспал? Сколько он уже не разговаривал по душам с лучшим философом и своим личным психологом? Когда он в последний раз спрашивал у сестрёнки как у неё дела? Забив себе голову своими проблемами и вечными терзаниями о Рози, он даже не заметил, как его сестрёнка, которая раньше всегда делилась с ним сокровенными секретами, так сильно влюбилась и сейчас готова постоять за свои отношения. — Господи, — тяжело вздохнул Ким, потерев лицо пальцами и снова посмотрев на парочку. — Ты ведь понимаешь, что нам с тобой предстоит серьезный разговор? — Да, конечно, — кивает Су, — я тебе всё… — Да не тебе это я, — закатил глаза Ви, — а ненаглядному твоему говорю, — усмехнулся он, указав взглядом на парня. Чонгук снова поднял на него взгляд и Ким заметил, как уголки губ парня чуть приподнялись и тут же понял, что впервые видит улыбку на лице Чона. Он даже не знал, что он умеет улыбаться. Хотя, это неудивительно. Джису растопит любое сердце, даже самого хладнокровного человека. — В любое удобное для тебя время, — непоколебимо кивнул Гук. — Ловлю на слове, прият… — не успел парень договорить, как из-за резкого рывка автобуса вперёд чуть не полетел лицом вниз. — Чёрт! — шикнул он, успев удержаться за сидение рядом. — Осторожнее, Тэхён, — цокнула Су, облегчённо выдохнув, так как брат не разукрасил своё лицо самым нелепым способом. — Впереди есть свободное место, присядь там, — попросила она, так как знала, каким бы упрямым бараном её брат не был, доехать до Пусана стоя — слишком даже для него. — Отложим разговор на потом, — адресовав эти слова парню сестрёнки, юноша послушно поплелся вперёд, чтобы сесть на свободное место. — И что это только что было? — как только брат ушел, Джису тут же высвободила свою руку из хватки Гука и вопросительно изогнула бровь. — Что что? — искренне недоумевал парень. — Когда это я согласилась стать твоей девушкой? — хмыкнула Су. — А ты не согласна? — спросил Гук, повернувшись к ней всем корпусом. — Но ты ведь даже не спросил! — заныла Ким, желая потоптаться на месте от этой досады. — Хорошо, — улыбается Гук, качая головой, — спрошу сейчас, — смотрит прямо в глаза, опять же чаруя своей красивой улыбкой, которую демонстрирует ей в последнее время уж очень часто. И испытав на себе его эффект, Ким начала понимать, почему он раньше редко улыбался. Небось, боялся её ослепить. — Ким Джису, ты станешь моей девушкой? — спросил он, всё ещё улыбаясь ей, обнажая ряд белых зубов. — Нет! — но и Джису не проста. Она упрямо скрестила руки на груди, сумев оторвать от него взгляд и при этом даже не подав виду, каких усилий ей это стоило. У парня широко распахнулись глаза от удивления и он уже готовился возмутиться, как Су дала понять, что не закончила. — Пока не предложишь это в более романтических обстоятельствах, мой ответ таким и останется, ясно? — угрожающе спросила она, высунув перед лицом юноши указательный палец. — Хорошо, - на удивление быстро отвечает Чонгук, согласно кивая. Он прекрасно знал, что эта девушка заслуживает гораздо большего, чем то, что он пока в силах ей дать, — но в таком случае придется подождать. Ты ведь подождёшь? — с искренним интересным и даже неким беспокойством спросил парень, снова взглянув ей прямо в глаза. — Эх, — цокнула Су, не сдержав улыбку и покачав головой, — куда я денусь? — девушка положила голову на плечо Чона, несмело обхватив руками его руку. — Только не слишком долго, ладно? — спросила она, подняв на парня по-детски наивный взгляд — Хорошо, — кивает Гук, приобняв девушку за плечо, чтобы ей было удобно, — спасибо тебе.

***

А тем временем Тэхён, который планировал поскорее занять свободное место и погрузиться в сон, увидев морозящий взгляд своей возможной соседки, допустил мысль, что возможно стоя доехать до Пусана — не такая уж и безумная идея. Чувство вины до сих пор не позволяло ему смотреть в сторону этой девушки, которая сейчас, напротив, совсем не хотела прятать глаза. Увидев, что бывший лучший друг даже не собирается садиться на сидение рядом с ней, Дженни закатила глаза. — Чего стоишь? — хмыкнула она, только теперь соизволив взять свой рюкзак, который лежал на соседнем сидении. — М-Можно? — неуверенно спросил Ким, не скрывая своего удивления. — Это школьная поездка, — цокнула Джен, — а это единственное свободное место, так что я не имею права тебе что-то запрещать, — сказала она, снова окинув Кима недовольным взглядом. После этих слов Тэхён решил молча занять место рядом с одноклассницей и быть тише воды, ниже травы всю поездку. — Как странно, что для Ким Тэхёна не нашлось свободного места в столь большом автобусе, — заметила Джен, с ухмылкой взглянув в сторону Ви. — А ведь раньше каждая девчонка во всей параллели готова была убить другую, чтобы получить такую возможность. — Раньше, — иронично согласился Тэ, чуть приподняв уголки губ и кивая. — Как странно, что сейчас мне это совсем неинтересно, — задумался он, — или скорее всего, я сам уже никому неинтересен. — Став верным, потерял хватку? — усмехнулась Ким. — Скорее, потеряв любимую, стал верным, — слабо улыбнулся парень, заставив Ким убрать многозначную ухмылку с лица. А ведь это правда так. С тех пор как Дженни вернулась, она ни разу не видела старого друга за заигрыванием с миленькой девочкой из параллельных или же младших классов, что раньше для него было обычным делом. Взгляд его всё время был прикован к Рози, с которой были и все его мысли. Как лучшая подруга, Джен и раньше знала, что хоть и в самой извращённой манере этого слова, Тэ любит свою девушку, но сейчас… То, что в его глазах Ким видит сейчас — гораздо больше, чем любовь. Это не детское увлечение красоткой из Мельбурна, это осознанная готовность отдавать всего себя одной единственной и быть тем самым только для неё. «Ох, где же были эти глубокие чувства, Тэхён, когда Рози так в них нуждалась?», — с досадой подумала Дженни, ловля себя на надежде, что Пак всё ещё нуждается в этих искренних чувствах, в этой готовности Тэхёна всецело посвятить себя ей одной и принадлежать только ей. Ведь она прекрасно знала, что за время всех тех разочарований в любимом, она может давно потерять надежду на это, а то и хуже, перестать в этом нуждаться, наконец осмелившись закрыть своё сердце для Кима. — Ты видишься с Рози? — спросила девушка, поняв, что слишком долго молчала, погрузившись в глубокие мысли. — Нет, — ответил юноша, тяжело вздохнув и снова чувствуя досаду из-за невозможности повидать любимую в любое время и быть с ней рядом в трудные минуты, — уже два месяца мы не разговаривали. Каждый раз, когда разрываюсь от волнения за неё, я пытаюсь утешать себя словами, которые она мне сказала два месяца назад. Она сказала, что хочет вылечиться, что хочет побороть себя и стать прежней Рози, — позволяет себе улыбнуться Ви. — Но она запретила нам посещать её, даже подругам и сестре, сказав, что хочет показаться нам на глаза лишь здоровой, той старой Рози. Я не мог пренебречь её желанием. Элис иногда всё-таки посещает её, но её состоянии мне в подробностях не рассказывает, так как очень меня недолюбливает. Лишь говорит, что с Рози всё в порядке и она идёт на поправку и всё… Джен, я очень за неё переживаю, — парень и сам не заметил, как обратился к Ким, как раньше, как к своей лучшей подруге. И Ким, сама того не желая, прониклась к бывшему лучшему другу с глубочайшим сочувствуем, позволив себе понять всю его боль и желая её хоть немного облегчить. — Тэхён, — вдруг позвала его Ким, чувствуя, что должна ему хоть чем-то помочь, — я виделась с Рози несколько раз. В последний раз мы виделись чуть больше недели назад, — сказала она, не в силах больше безразлично смотреть в эти глаза полные любви и переживания за любимую, о состоянии который он имеет права знать. — Ч-Что?.. — глаза парня широко распахнулись от удивления. — Что ты сказала? — Я посещала брата и оказалось, что Рози принимает лечение в той же клинике, что и он, — поясняла девушка, когда собеседник резко схватил её за руку, сжав её обеими своими руками. — Как она? — взволнованно спросил он, с надеждой посмотрев Ким прямо в глаза. Он смотрел на неё так, будто его жизнь зависит от неё, будто она единственная, кто в силах спасти его. — Хорошо, — невольно улыбнулась Джен, сжав руку парня в ответ, пытаясь хоть немного облегчить его страдания. — Честно, она в порядке, — сказала она, вспоминая подругу, которая довольно широко улыбалась при их последней встрече. — Она больше не буянит, кушает вовремя и даже нашла там очень хороших друзей, которые всегда её поддерживают. Она улыбается, Тэхён. Так же мило, как раньше. И она снова становится похожей на хомячка благодаря пухлым щёчкам, — оживлённо говорила Ким, наблюдая, как на лице старого друга постепенно расцветает улыбка. — По ней видно, что здоровье приходит в норму: она значительно набрала вес, на щеках снова появился здоровый румянец, и в её глазах я снова увидела былой блеск. — Вы?.. Вы помирились? — тихо спросил Тэхён, сердце которого переполняло счастье и благодарность Дженни за то, что полностью убедила его, что его девочка в порядке. — Я не сдержалась, когда она искренне попросила прощения, — с улыбкой кивает Ким. — Спасибо тебе, Дженни, — искренне благодарит Тэ. — Ты не представляешь, как мне помогла, как вытащила меня из отчаяния. Я верю тебе, как никому другому, так что теперь я могу быть уверен в том, что моя девочка в порядке, что она выздоравливает и что она стала прежней Рози, которая всегда излучала тёплый свет. Это всё, что мне нужно для счастья. И если поскорее выпишется и я своими глазами её увижу, я стану счастливейшим человеком на земле, — сказал он и Дженни невольно улыбнулась. — Надеюсь, что этот день настанет очень скоро, — сказала она, сама того не осознавая, искренне надеясь, что Рози всё ещё будет его девочкой, когда вернётся и не разобьёт настолько сильно любящее сердце.

***

— Как же здесь всё-таки свежо, — блаженно выдохнула Лиса, высунув ладонь через окно, чтобы чувствовать приятно ласкающий пальцы ветерок. — Рад, что тебе нравится мой родной город, — улыбается Чимин, теперь уже смотря на этот город совсем с другого угла. Это уже не просто город, о котором у него есть только год воспоминаний, это город, где он родился, где он был Пак Чимином — сыном Пак Джумана и Ким Ёрим, город, где он был самым счастливым ребёнком в самой счастливой семье. Сейчас, когда большие промежутки в памяти постепенно заполняются — этот город с каждой секунду становится теплее для его сердца. — Так в какую точку твоего родного города мы едем? — поинтересовалась Лиса, смотря на любимого, что сосредоточенно вёл машину. — Секрет, — ухмыльнулся он, щёлкнув тайку в носик. — Подожди, я покажу тебе совсем другие достопримечательности этого города. — Что же, — выдыхает девушка, задумавшись на пару секунд, — у меня нет выбора, кроме как довериться тебе, — с этими словами, Лиса ещё больше опускает стекло дверцы, чтобы этим свежим ветром наслаждались не только пальцы.

***

— И что же мне теперь делать? — спрашивала себя Рози, снова и снова запуская пальцы в длинные светлые волосы. Все мысли опять перемешались и она опять же не знала что делать. Было такое чувство, что этих трёх месяцев и не было — что она осталась той же девчонкой, какой была при поступлении в эту больницу. Той, кто не может ответить на один единственный вопрос: «Как мне быть?». Чеён снова была разочарована в себе, ведь совсем не ожидала, что будет задавать себе этот вопрос в столь долгожданный день. Она и представить себе не могла, что в этот день у неё будут сомнения.

Flashback.

Вчера. — Пак Чеён, — тяжело вздыхает врач, всматриваясь на маленький экран на весах, который показывал вес девушки, — зачем ты так? — устало спрашивает он, поднимаясь с места и подходя к пациентке. — Что?.. Что Вы имеете ввиду? — честно не поняла Рози почему врач выжидающе протягивает ей ладонь, будто прося что-нибудь. — Зачем тебе всё это, а? Ты и без того делаешь отличные успехи. Не нужно прибегать к таким грязным методам, лишь бы поскорее выбраться отсюда. Давай мне всё, что ты прячешь. — О чем Вы говорите? — возмутилась Пак, разводя руки в стороны. — Доктор, трюки с гирями я ещё на первом месяце здесь забросила, — она говорила настолько убедительно, что врач даже призадумалась на пару секунд. Но с этой девушкой бдительность никогда не будет лишней. — Снимай свой сарафан, — сказала женщина, которая никак не хотела прибегать к таким методам. Но чтобы быть уверенной наверняка, ей нужно пойти на такие крайности. — Чеён, быстро. — Но… — хотела было возразить Пак, но поняв, что так вызовет лишь ещё больше сомнений, решила молча послушаться. — Видите? — хмыкнула она, оставаясь лишь в нижнем белье. Для большей убедительности девушка даже пару раз покрутились, заставляя глаза доктора распахиваться всё шире с каждой секундой. — Господи! — Рози, что надевала сарафан обратно, чуть не подпрыгнула, когда услышала этот звонкий вскрик врача. — Пак Чеён, это просто удивительно! — женщина крепко сжала руки своей пациентки и посмотрела на неё наисчастливейшими блестящими глазами. — Что?.. Что случилось? — опять же спросила Рози. — Ты такая молодец, Пак Чеён! — всё не могла прийти в себя доктор. — Ты… Ты правда смогла! Я так тобой горжусь! Ты превзошла саму себя! Ну-ка, посмотри, — она наконец указала пальцем на маленький экран, что и стал причиной этого неземного счастья. И теперь даже Рози, которая принципиально отказывалась смотреть на показатель своего веса, боясь ухудшения результатов, решила посмотреть что же так удивило врача. Девушка сразу поняла причину этого шока, ведь её собственные глаза стали даже больше, чем у доктора. — Это… Это п-правда?.. — отказывалась верить Пак. — Это… Господи… — Да, Чеён! — закивала женщина, всё ещё сжимавшая руки Пак. — Твои глаза не врут. Твой вес — сорок восемь и семь килограмм! Это колоссальный успех! — Господи, я никогда столько не весила, — всё не могла поверить глазам Рози. — Ведь мой стабильный вес был сорок шесть-сорок семь килограмм. — Ты просто молодец! Ты сдержала слова, данное себе и своим близким! Ты смогла, девочка моя! Ты поборола эту болезнь, Пак Чеён, ты поборола саму себя! — в порыве эмоции врач крепко обняла Пак, на что девушка сразу же ответила, и сама не зная куда девать всю эту радость. — Я… Я правда смогла?.. — Да! Я тобой горжусь! Теперь ты можешь наконец встретиться со своими близкими и похвастаться успехами! — вроде самые ожидаемые и самые жаланные слова, о которых Чеён мечтала с самого поступления в больницу, но вот почему от них что-то кольнуло на сердце? Почему оно так больно сжалось? — Ты, наконец, будешь свободна, дорогая! — ещё один удар под дых. — То есть?.. — замялась Пак, которая успела забыть, что её прибывание тут временное, чем себя успокаивала в первые дни. — Ты едешь домой, Чеён! — счастливо кивнула женщина. — Ты здорова, дорогая, и ты выписываешься! Вот! Вот они — те самые заветные слова, которые снились ей в самых прекрасных снах! Вот то, чего она жаждала с самого начала. Вот она — свобода! Она победила! Как и обещала, она поборола саму себя и услышала заветные слова: «Ты выписываешься!». Но почему вкус этих слов и приближающейся свободы не такой сладкий, каким она его представляла? Почему вместо счастья, она чувствует пустоту на сердце? Может ли быть, что причиной всему — обладатель низкого баса, с которым ей придется разлучиться навсегда? Неужто свобода так несладка, потому что обретется она лишь вдали от Чанёля?

End of Flashback.

— Вот и приехали, — сказал Чимин, наконец притормозив и улыбнувшись. — Ты ведь не хочешь меня тут убить и закопать вдали от всех? — прищурилась Лиса, которая подкалывала парня этими словами всю дорогу, что они проехали по лесу. Вот только когда девушка вышла из салона машины, лес перестал быть таким пугающим и диким, когда она увидела небольшой деревянный домик, изысканно построенный из брёвен ручной работы. Он одиноко стоял среди высоких деревьев, придавая своим присутствием уют всему пугающему лесу. — Как красиво, — выдохнула она, непроизвольно шагая к домику. — Мы частенько тут бывали в прошлом году, когда жили в Пусане, — улыбнулся Чимин, довольный произведённым эффектом. — Нравится? — Ещё как! — не задумываясь, воскликнула тайка. — Такой простой, но в то же время такой изысканный! Сразу видно, что продумана каждая маленькая деталь! Прямо как в фильмах… — Тогда, может, уже зайдём? — спрашивает юноша, который успел достать с задних сидений машины их рюкзаки. И только парень дошел до дверей, Лиса его тут же остановила. — Постой! — воскликнула она, тут же подбежав к нему и начав рыться в своем рюкзаке, в поисках необходимой сейчас вещицы. — Ох, только не говори, что опять будешь всё подряд фотографировать? — Чимин не успел начать ныть, как попал в первый кадр. — Я должна запечатлеть всё это! — сказала Лиса, продолжая снимать всю окружность. — Так, Чимин, стой там, — сказала она, когда парень уже хотел дома подождать, пока его девушка закончит съёмки. — Я уже говорила тебе, что сегодня ты выглядишь сногсшибательно? — улыбнулась она, подмигнув парню и фотографируя его. — Тебе очень идёт такой натуральный цвет волос. — Спасибо, — почему-то засмущался Пак, касаясь своей мягкой шевелюры и мило улыбаясь. Это был ещё один кадр. — Так, а теперь поставь рюкзаки куда-то и сделай сексуальное выражение лица, — вдруг приказала Лиса, заставив брюнета так и замереть с одной миной. — К-Какое? — решил переспросить юноша, но рюкзаки в сторону всё-таки убрал. — Да ладно тебе, ты часто так делаешь, — закатила глаза Лиса. — Давай же! — Что мне сделать-то? — всё недоумевал Чимин. — Ладно, стой там, — хмыкнула Лиса, копаясь в разных кнопках фотоаппарата несколько секунд. — Подожди, — девушка поставила камеру на землю, положив под неё камни, чуть наклоняя её, а сама направилась к своему парню. — Я правда не знаю, как сделать такой взгляд, — виновато протянул Чимин, когда Манобан его настигла. — Тшш, — девушка приложила палец к его губам, другой рукой обхватывая его шею и приблизившись к парню максимально близко, чтобы их носы соприкасались, — просто смотри на меня, — сказала она, положив на плечи парня и вторую руку. Шаловливые руки юноши тоже не ждали разрешения и уже успели обхватить тонкую девичью талию, притягивая тайку к себе ещё ближе. — Такой взгляд? — спросил он, смотря в её проницательные глаза с таким жаром и страстью, что Лиса даже на мгновение потеряла дар речи. Её пухлые губы так манили к себе, что уже в следующую секунду Пак не сдержался и обхватив зубами нижнюю губу, прикусил её, чуть потягивая и заставляя девушку блаженно выдохнуть. Игриво улыбнувшись, Чимин нехотя отстранился от девушки, всё ещё не сводя взгляда с губы, которая стала ещё более пухлой. — И это всё? — недовольно хмыкнула Лиса, явно ожидавшая продолжения. — Остальное после обеда, — ухмыльнулся парень и чмокнув девушку в носик, направился в дом, зовя её за собой. — Эй, ты только что обломал меня? — офигела Лиса, которая явно не ожидала, что получит лишь невинный чмок в нос. — И какой ещё обед?! — возмутилась она вслед парню, что уже успел скрыться за открытой дверью. — Обед от шеф-повара Чимина, — послышался ответ Пака, после чего Лиса отключила таймер на камере и взяв его в руку, всё-таки поплелась внутрь за парнем.

***

— Ну, раз уж ты приготовил мне обед, я вымою посуду, — сказала Лиса, после того, как они убрали всё со стола. — Но я до конца думала, что ты пошутил, когда сказал, что приготовишь покушать, — протянула девушка, до сих пор чувствуя сказочный вкус съеденного рагу. — Но ведь хоть кто-то из нас должен уметь готовить, — ухмыльнулся Чимин, наблюдая за своей девушкой. — Я же сказала, что просто не люблю готовить, — хмыкнула она, мило надув губки, — я люблю фотографировать! — Я это понял, когда ты без остановки снимала мой задний вид, когда я готовил, — игриво протянул он, прохаживаясь по кухне. — У тебя очень притягательный задний вид, ты в курсе? — спросила Лиса, усмехнувшись. — Грех было бы такое не сфотографировать. — Вот значит как? — соблазнительно протянул Чимин. - Думаю, это у нас общее, - и уже в следующую секунду девушка почувствовала его игривые пальцы на своей талии. Парень щекотливо провел пальцами по плоскому животу тайки и разместил подбородок на девичьем плече. — Что ты делаешь? — спросила Лиса, когда Пак начал опалять горячим дыханием её шею, мимолётно проводя губами по ней. А в голове Чимина сразу не нарисовалась параллель. " — Что ты делаешь? — спросил Чимин, не сдержав улыбку, когда игривые пальцы его девушки, что обвила руками его талию и опасно прижималась к нему со спины, скользнули по его рельефным кубикам пресса. — Ничего, — невозмутимо ответила она, — продолжай резать овощи.» — Ничего, — ответил Пак, накрыв губами шею Манобан, — продолжай мыть посуду, — выдохнул прямо в шею, будто проверяя выдержку своей девушки. — Это нечестно, — Лиса прикусила нижнюю губу, чтобы с уст не сорвался блаженный стон, когда губы парня накрыли уже открытую часть плеча, — если бы я так сделала, мы бы остались без обеда, — сказала она, поворачивая голову к парню и тут же натыкаясь на его губы, которые слишком сильно манили, что ей пришлось первой потянуться за поцелуем. Чимин также был непротив, поэтому позволил девушке накрыть губы своими, игриво проводя по его нижней губе языком. На этот раз Пак позволил Лисе доминировать и поддавался ласкам её игривого языка, что почти сразу проникся в его рот, сплетаясь с его собственным. — Ты плохой парень, Пак Чимин, — выдохнула Лиса, наконец выпуская из плена его нижнюю губу, которую прикусывала после поцелуя, — из-за тебя я уже не могу сосредоточиться на посуде. — Тогда, — выдохнул Чимин, медленно убирая ладони с талии девушки, — может, уже пойдём? — К-Куда?.. — только когда Чимин, схвативший девушку за руку, притащил её к дивану, Лиса замерла на месте. — К-Куда пойдём? — щеки тут же вспыхнули от недетских мыслей и тайка даже начала заикаться, не решаясь сделать хотя бы одно лишнее движение. — Как куда? — сделал невинное лицо Пак, подхватив свою ветровку, которая лежала на диване и направившись к двери. — Идём, прогуляемся по округе, — было очень трудно сдерживать ухмылку, когда он увидел растерянное лицо Лисы, которая после этих слов впала в ещё больший ступор. — П-Прогуляемся? — лицо вспыхнуло сильнее и далеко не из-за постыдных предположении, а наоборот из-за их ошибочности. Хотелось провалиться сквозь землю и когда парень первым скрылся за дверью, девушка не сдержала возмущённый вскрик, ругая себя за извращённые мысли. — Дура! Глупая! Айщ, как же неудобно! — топталась на месте девушка, когда входная дверь открылась и Чимин просунул голову внутрь. — Колись давай, о чём ты подумала, что так густо покраснела? — ухмыльнулся Пак, играя бровями, специально дразня свою девушку. — Заткнись! — взорвалась со стыда тайка, кинув в парня подушку, так удачно попавшуюся под руку. Но парень успел вовремя захлопнуть дверь и увернуться от удара. — Дурак! — Но ты ведь идёшь гулять? — спросил Чимин, снова приоткрыв дверь. — Или лучше займёмся тем, о чём ты подумала? — на этот раз Манобан попала подушкой прямо по лицу парня и пока он ломал трагедию, говоря, что она сломала ему нос, обошла его и первой покинула дом.

***

Вид с Пусанской башни был просто волшебным. Отсюда весь город был виден как на ладони, что навивало самые тёплые воспоминания, пробуждая в сердце счастливого ребенка, который в детстве любил это место больше всего. Тогда он был таким маленьким, что у него недостовал рост, чтобы увидеть все прелести родного города и поэтому отец поднимал его на шею. «Тебе страшно?», — спросил отец, когда заметил, что коленки маленького Чонгука подрагивают. «Нет!», — выдал маленький герой, которому гордость не позволяла признать страх. «Правильно», — улыбнулся тогда Сонхён. — «Когда рядом отец, ничего не бойся, он никогда не позволит тебе упасть», — и после этих слов от былого страха ничего не осталось, ведь рядом была большая скала под именем отец. Он крепко держал своего сына, не позволяя упасть. А теперь, когда его нет, Чонгук всё равно не может позволить себе бояться, ведь он давно привык не полагаться на Чон Сонхёка, который предал его. Теперь он уж точно не имеет права на страх и сомнения. Когда на кону жизнь всех его близких, он не имеет права на сомнения, кем бы не были его враги. Его не должно волновать кто его цель, он должен лишь выполнять полученный приказ, будто живое оружие. «Привет, Чонгук! Как дела?», — девушка, что так мило его приветствовала и с которым он делил одну парту в течении нескольких месяцев оказалась наследницей преступной группировки. «Парень, тебе нужно записаться на баскетбол! Не исчерпывай свой потенциал понапрасну», — тренер, что всегда с доброй улыбкой звал его в команду и глазом не моргнул, когда в его сторону посыпался град из пуль и не задумываясь, открыл ответный огонь. — И что мне делать с этим?.. — тяжело вздыхает Гук, который не сомневался, что следующая их встреча состоится очень скоро. Он должен воспринимать их как врагов? В следующий раз они должны будут направить друг на друга оружия? — С чем что делать? — прозвучал звонкий женский голос прямо под ухом, когда Чон вдруг почувствовал тонкие ручки, что обвили его талию. Еле слышный болезненный стон вырвался с губ парня, когда рука девушки задела только недавно перевязанную рану. — О, я не заметил, как ты подошла, — несмотря на боль, Гук сжал девичью руку на талии. — Правда, здесь красиво? — он попытался не подавать виду и отвлечь девушку, но она уверена, что его тело пару секунд назад дрогнуло не только от неожиданности. Ким тут не убрала руки и обойдя парня, встала к нему лицом. — Подними кофту, — сказала она тихо, молясь всем богам, чтобы ей лишь послышалось. — Что? — включил дурака Чонгук. — Ты чего? — Чонгук, подними кофту, — повторила Ким, заметив, как юноша прикусил губу, пряча от неё взгляд, — пожалуйста. — Джису, — парень покачал головой, желая отвлечь Ким на другой разговор, но настырная девушка, которая поняла, что парень не послушается, ловким движением руки, сама подняла кофту парня, желая убедиться в том, что ошиблась. — Чонгук… — Ким тут же прикрыла рот ладонью, когда увидела широкую полоску бинта, которой была перевязана талия, но через которую всё равно просочились пятна крови. — Чонгук, что это? — спросила она, сама не заметив, как глаза наполнились слезами, ведь это было далеко не всё. Если приподнять кофту ещё выше, невооружённым глазом можно было увидеть многочисленные синяки и рубцы. — Джису, пожалуйста, — парень мягко убрал женскую руку и опустил кофту. — Это не… — Это что?! — воскликнула Су, взгляд которой был полон тревоги и переживаний за любимого. — Опять же это меня не касается, да? — возмутилась она, давая понять, что на этот раз не отступится. — Это не так серьезно, как ты думаешь… — Несерьёзно? — усмехнулась Ким. — Тогда что серьезно, Чон Чонгук? Мне начать переживать, когда ты где-то будешь истекать кровью? Прости, но я боюсь, что я буду даже не в курсе о твоём местонахождении, если подобное случится! — Джису, не драматизируй! — Не драматизируй? Ты серьезно? — хмыкнула девушка, запуская пальцы в густые волосы. — Чонгук… — пару секунд потоптавшись на месте, она чуть тише обратилась к юноше, взяв его руку в свои. — Во что ты ввязался? Пожалуйста, расскажи мне, что с тобой происходит? — Ничего нет, говорю же тебе! Просто… — Что просто? — закатила глаза Су, которая знала, что сейчас услышит. — Опять трудные клиенты в баре? На этот раз накинулись с ножом? Думаешь, я в это поверю! — Джису, пожалуйста, хватит, — попросил Гук, зная, что этот спор не найдет своего конца, так как он не может дать ответы на все вопросы девушки, но также и она не сможет успокоиться, пока не получит эти самые ответы. — Я… — прошептала Джису. — Как-то раз я обещала твоей маме, что буду присматривать за тобой, — сказала она с досадой, ведь девушка очень плохо сдерживает данное слово. — Если тебе не жалко меня, подумай хотя бы о ней, подумай о Миён! — сказала она, пытаясь заглушить страх, что в один прекрасный день, когда Чону снова «попадется трудный клиент», она больше его не увидит. Всё тело пробирал холод, стоило ей только представить сие зрелище. — Твоя мама тоже знает, что ты ото всех что-то скрываешь. Она очень за тебя переживает, Чонгук. Ей страшно!.. — воскликнула она, пытаясь хоть таким образом достучаться до парня. — И мне… Мне тоже страшно… — из глаз предательски покатились слёзы. — Эй… — Чонгук, сердце которого больно сжималось с каждой секундой, накрыл девичью щеку ладонью и большим пальцем смахнул слезу. — Это ведь всё началось в день операции твоей мамы, не так ли? — спросила она, взглянув Чону прямо в глаза. — Человек, который дал тебе денег, заставляет тебя делать опасную работу? — после этого абсолютно правильного предположения, взгляд Гука изменился, он нахмурился и тут же убрал ладонь с лица Су. — Джису, не неси чушь! — уже начал раздражаться Чон. Не из-за надоедливых вопросов Су, нет, он злился, что не может на них ответить, что не имеет права ей ничего рассказывать, чтобы хоть немного облегчить свой груз. Он злился, потому что босс сковал его по рукам и ногам, сжигая путь к отступлению, буквально взяв в плен всех его близких. Злился, потому что не может рассказать, как ему противно сжимать в руках пистолет, который в следующий раз придется направить на своего учителя и одноклассницу. Злился от осознания того, что на его руках не раз ещё будут умирать его товарищи и ему тоже придется отнять чью-то жизнь. Сердце его разрывалось, когда он смотрел в эти тёмные глаза, из которых сейчас по его вине льются слёзы не в первый и не в последний раз. — Пожалуйста, хватит! — прокричал он, чувствуя, что его психика не выдерживает. Вечно спокойный Чон Чонгук, непоколебимый и хладнокровный парень скоро сломается, он не выдержит, если так продолжится. На него давят со всех сторон и это слишком тяжело. — Чонгук, так ведь не может продолжаться вечно, — всхлипнула Су, вытирая слёзы рукавом своей кофты. — Это опасно, ты играешь с собственной жизнью! — Пожалуйста, Джису, хватит! Перестань! — снова прокричал Гук, заставив девушку испуганно вздрогнуть. — Мне это всё надоело! На меня давят со всех сторон! — выдохнул он, запуская пальцы в волосы и тяжело вздыхая. — Я предупреждал тебя, говорил, что тебе не нужно влюбляться в меня! Говорил, что будет больно, говорил остановиться! Но ты меня не послушала, а сейчас снова лезешь в душу, прекрасно зная, что я не могу открыть её тебе полностью! И знаешь что… — тихо произнёс Гук, прикусывая губу. — Ещё не поздно. Ты можешь отступить. — Ч-Что?.. — вздрогнула Су, сама не заметив, как перед глазами появилась новая пелена слёз. — Что ты такое говоришь, Чонгук? — Уходи, — прошептал парень, взглянув ей прямо в глаза. — Чонгук… — Джису покачала головой и только протянула руку, чтобы коснуться любимого, его злобный голос снова заставил Ким вздрогнуть. — Уходи, я сказал! — трижды повторять не было необходимости. Девушка зажала рот ладонью и побежала прочь, не скрывая слёзы обиды.