Ghosted

День был слишком насыщенный. Ноги подкашиваются от усталости. Засыпать нельзя, не после этих чёртовых спасённых детишек. Она же мертва, в конце концов, ей, вообще, не нужно спать. Внутренний голос шепчет что-то успокаивающее. И даже почти не холодно. Веки смыкаются. Она знает, что спит. Мерлин никогда не смотрел на неё так. По крайней мере открыто. Он был слугой. А потом и эти редкие взгляды из-за угла закончились. Сменились тревогой и ненавистью. Она спит. Потому что вот её призраки – всё ещё любящие и счастливые. Живые. А на ней сиреневое платье. Она никогда больше не наденет ничего сиреневого сознательно. Моргана смотрит в лицо это любящее, доверяющее, ненастоящее. Хотелось ли ей здесь остаться? Никогда. Она предпочитает настоящую ненависть выдуманной любви. Нужно просыпаться. - Этого не существует, Мерлин. Мы уже сделали выбор, и нечего не исправить. Но зачем спорить с иллюзией? Она просто уйдёт и подождёт пока проснётся. И Моргана сбегает от своих иллюзий так быстро, как от обвиняющих взглядов своих мертвецов не бежала. Не смотреть на влюбленного Мерлина. Не хотеть остаться. Разве это может быть сложным. Она бежит. Укоряющие взгляды проходят через нее - это совсем не ранит. Больно - это заговоренный кинжал в сердце, больно задыхаться, больно, когда тебя держат руки бывшего друга. Больно то, что глаза у него уже не влюбленные. Ты не о том. Она бежит. И натыкается на очень красивую брюнетку в сиреневом платье. На себя. Нет, не на себя. У самозванки лицо счастливое, беззаботное, слега капризное, но глаза добрые. Здравствуй, Моргана Горлуа, давно не виделись. Слышала, что ты умерла. Тебя предавали, травили, резали, держали в темнице. Твое сердце разбито, а вокруг одни мертвецы. Разве светлые принцессы после такого выживают? А платье на самозванке роскошное, белоснежное, с серебристым шлейфом, расшитым сиреневыми цветами, но слишком пышное на её взгляд. У неё такого точно никогда не было. Ведь оно свадебное. И это не может быть ее сном. Она никогда об этом не мечтала. Мерлин смотрит на фальшивую Моргану с заботой и нежностью, но зовет ее слегка обеспокоенно, видимо пора жениться, и да ее сны превзошли себя абсурдностью. Это уже чересчур. - Это даже покруче Артура, который просит меня спасти Мерлина, - презрительно роняет она в лицо своим видениям. А Мерлин отводит от нее глаза и смотрит на выдуманную Моргану преданным собачьим взглядом. И что-то в этом взгляде... Нельзя всматриваться, нельзя вдумываться. Потому что явно что-то не так. Выдуманный ей Мерлин, даже не ей, а каким-то чудом выжевшей в ней, выкарабкивающейся отчаянно, все еще не хотящей сдаваться тенью Морганы Горлуа, смотрел на нее открыто и доверчиво, как при первой встрече. В этом же обожающем взгляде сквозило столько сожаления и вины. И в этом не было смысла. - Здесь есть только один правильный ответ, - мягко вмешивается внутренний голос, - ты же такая умная девочка. Ты уже все поняла. Но ты не хочешь понимать ответ. Ведь так будет сложнее жалеть только себя, умная девочка. Но это не так. Она не умная девочка. Она мертвая, убитая, преданная девочка, и да - здесь может быть только один правильный ответ, яростно нашептываемый Морганой Горлуа, но она не желает его принимать. Ее сказка была отвратительней некуда. И логичней некуда. Не нужно портить ее страшную логичную сказку виноватыми глазками ее убийцы. Она обещала себе, что не купится на это. Мерлин протягивает руку выдуманной Моргане, и его глаза сияют счастьем и виной. Потому что это настоящий Мерлин. И Моргана совсем не хочет знать, как ее занесло в его сон, и ей категорически наплевать. Она была готова еще терпеть вымышленного, тот по крайней мере, ее не убивал. Моргана решительно разворачивается. Если этому дурню охота тешить себя иллюзиями и остаться в них, то это не ее проблемы. Старая, злая, мертвая ведьма умывает руки. А странная получилась сказка. Получается, через столько веков она все-таки закончится свадьбой. Кто бы мог подумать? Она точно нет. И что это за противное пиканье? - А это Мерлин умирает, - услужливо подсказывает слишком умный внутренний голос, переметнувшийся на сторону Мерлина, или всегда бывший на его стороне, и в этом смысла нет. Мерлин уже умер. Но это пиканье - Моргана, правда, девочка умная, медицинские сериалы смотрела. Значит, Мерлин в больнице. Значит, этот гаденыш даже не умер. И что? Она должна купиться на эти несчастные глазки? Ее убили. Покажите ей хоть одну сказку, где злая ведьма прощает своего убийцу, только потому что у него виноватая физиономия. Ведьма будет мстить до конца, а потом окончательно умрет. А жестокое, равнодушное добро женится на белокурой красотке. - Ты даже и не умер! И жизнь у тебя была долгая! И люди, которые были готовы за тебя умереть. У меня не было ничего. Только друг, услужливо протягивающий отравленную воду. Мерлин проходит мимо, пряча глаза, и улыбка у него такая жалкая. Мерлин почти тащит Моргану к алтарю, а она продолжает беззаботно улыбаться. И он знает - улыбка не исчезнет, даже если он снова достанет кинжал. Но ему так нравилась эта иллюзия. И такая Моргана. Моргана, которая ему не нравится, кричит на него. Он не знает, как она сюда попала, и очень ей не рад. Он не самый хороший человек на планете, но он очень старался. И заслужил покой. Пусть даже этот покой означает фальшивую свадьбу с выдуманной девушкой. С девушкой, которую не убивали. Моргана, которая ему не нравится, очень старательно поломанная его же руками, ненавидящая, усталая, отчаянная, бесконечно злая, страстная, все еще непередоваемо красивая... Прекрати, ты не об этом. Моргана, которую он заслуживает, преданно вцепилась в его ладонь и готова идти к алтарю. Такая правильная, такая счастливая, такая ненастоящая. Он не заслужил настоящую. Противное пиканье снова напоминает о себе. Он помнит этот звук. Это было лет двадцать назад. Он спас девушку от грабителя, но тот успел слегка задеть ее ножом. У девушки были зеленые глаза, и этого было достаточно, чтобы Мерлин отнес ее в больницу на руках. А в соседней палате лежала обладательница по-настоящему самых красивых глаз на свете. Только веки ее были крепко сомкнуты, и только Мерлин знал, насколько давно. Он разузнал информацию, это было несложно, сложнее было убедить себя, что это ради безопасности Артура, который когда-нибудь вернется. Пациентку нашли лет десять назад в дремучем лесу, в который раньше не было доступа, в странном черном полуистлевшем платье, без документов, и она до сих пор в коме. Он просто иногда забегал в больницу, чтобы убедиться, что угроза не проснулась, готовил защитные заклинаниями и зелья, приносил сиреневые цветы. А потом была та схватка, и он стал видеть Моргану. Тогда он просто подумал, что она умерла и увязалась за ним. Он больше не ходил в больницу. Возможно, он понял, что именно произошло, и старательно избегал сигналов о своей смерти. Она не умерла? И это ведь не важно? Моргана была угрозой, ей нельзя было просыпаться, а вымышленная Моргана ждет его у алтаря. Не самый плохой конец сказки. Настоящая Моргана разворачивается и уходит, все складывается отлично. - Все просто замечательно, - говорит он вымышленной Моргане, и еще неизвестно, чья улыбка фальшивее. Но за пятнадцать веков он так виртуозно научился себе врать о Моргане. Моргана решительно удаляется. Ее сказка стала чуть получше. У Мерлина тоже не будет больше ничего. Только фальшивые иллюзии, и судя по его жалкому взгляду , он ее видел и знает, что та Моргана с добрыми глазками ненастоящая. Он заслужил. А пиканье не оставляет ее. И она знает - она будет слышать его теперь всякий раз, когда будет закрывать глаза. И это так глупо. Старая, злая, мертвая, глупая, сентиментальная ведьма. Он это заслужил. За то, что у нее никогда больше ничего не будет. У нее никогда не будет Мерлина. Цепкая, тощая, дурацкая ручонка крепко вцепляется в ее нежное запястье. Она испуганно дергается, скользит взглядом по его рукам, но в них нет оружия. Она облегченно вздыхает, и это не остается незамечанным. Физиономия Мерлина становится еще более жалкой. - Ты жива, - говорит Мерлин со своими жалостивыми глазками, отсутствием мозга и черствым сердцем. Она уже умерла, можно оставить ее в покое? - Старческий маразм? Я мертва. Напомнить, почему? Напомнить, кто именно меня убил? И не смотри на меня такими умирающими глазами, больше не куплюсь. Ты умел на меня так смотреть, даже когда убивал. - Ты в больнице, - сбивчиво бормочет Мерлин, - я носил тебе сиреневые цветы, а потом умер, но потом подумал, что умерла ты. Она ничего не поняла. Только то, что Мерлин не знает, что еще не умер, а потом она мозг переключился на сиреневые цветы. Она и забыла, почему так истово ненавидит сиреневый цвет. Смущенная физиономия Мерлина и охапка цветов. Одного букета и кучи попыток убить друг друга маловато для романа. Так ведь? Просто слуга, к которому она хорошо относилась. Когда она была глупой принцессой, то была добра ко всем. Потом он помог ей и Мордреду, и она стала считать его своим другом. Покв не выпила отравленной воды. Разве было что-то еще? Разве могло быть что-то еще? А Мерлин тащит ее вперед упорно, бормоча, что ей просто нужно постараться проснуться. Если бы все было так просто, она бы уже давно проснулась. Разве нет? - А для кого бы тебе просыпаться?- мягко вмешивается внутренний голос. С ним всегда было сложно спорить. Ее внутренний голос знает все о Моргане Пендрагон и о тени Морганы Горлуа. И она так устала. Так легко поддаться глупой принцессе, чтобы она решала. Но она помнит, к чему привели эти решения. Она задыхалась. Моргана вырывает руку из крепкой хватки в знак протеста. Если она проснется сейчас, то Мерлин будет ее спасителем. Не бывать этому. Даже если это означает ее окончательную смерть. Моргана усмехается. Умереть назло Мерлину - кто бы мог подумать. Их жуткая и печальная сказка в конце даже стала смешной. Она убегает, натыкается на призраков с укоряющими глазами - ей плевать, и ждет его нудного голоса, вещающего о своей невиновности. Тогда будет так легко проснуться от злости. Но Мерлин молчит. А то, что у нее ничего не осталось - ложь. С ней всегда будет угасающий взгляд Мерлина. Вот кем нужно быть? Достать ее и через пятнадцать веков в образе полумертвой тушки, чтобы попытаться вызвать у нее чувство вины. Мерлин идет к алтарю. Нужно сосредоточиться на счастливой Моргане с мягкой улыбкой. Это была такая длинная и плохая сказка. И окончились она странно. Все умерли. И ведьма, и герой. Никакого спасающего поцелуя. Но зато будет свадьба. С фальшивой принцессой. А свадебные колокола не могут заглушить это раздражающее пиканье. Пиканье, отмеряющее время Морганы. Когда она умрет, получается, Мерлин убьет ее во второй раз. Или в третий. Та отравленная вода считается, если в итоге Моргауза ее все же спасла? Или считается, только это? Потому что тогда было хуже. Он убил не ведьму, а принцессу. Не прислушиваться к пиканью, отмеряющему время Мерлина, сложно. Это так странно. Нет - чувство удовлетворения и злости - это логично. А вот чувства глупой, сентиментальной и поразительно живучей Морганы Горлуа здесь неуместны. Прекрати, глупое сердце, столько веков прошло, столько ненависти вьется за ней черным шлейфом, столько льда в ее груди. Как ты еще можешь продолжать верить? И в кого? Холодно. Раньше в своих снах она не мерзла, холода догнали ее и здесь. Мерлин догнал ее и здесь. Так холодно еще не было. Нигде не осталось тепла. Воздуха не хватает. Это уже было. Так умирала Моргана Горлуа. Мерлин зябко ежится у алтаря, и даже ласковые глаза выдуманной невесты не могут его отвлечь. Ведь это его наказание. Он снова предпочел не спасать Моргану. А здесь даже нет Артура, которому она может навредить. И какое у тебя сейчас оправдание? Ты просто предпочел вариант полегче. Холодно. - Наша загадочная коматозница тоже решила умереть, - сокрушенно говорит врач.