Всё могут короли

Пока Бэкхён приводила его в приличный вид, Чунмён напряжённо размышлял. Рано или поздно это должно было произойти. У него было пятеро братьев и сестёр. Должен же был хоть кто-то решиться и спросить прямо, как у Чунмёна обстояли дела с отношениями и постелью. И с ориентацией, разумеется.  Рано или поздно кто-то должен был заподозрить. И Чунмён не удивился, что до Джехёна многое дошло раньше, чем до остальных. Впрочем, он сам себя подставил, когда не продемонстрировал типичной реакции на признание Джехёна. Любой бы хотя бы удивился. Джехён ожидал неодобрения, презрения или хотя бы искреннего удивления. Может, непонимания. Но Чунмён отреагировал иначе. И теперь Джехён начал его подозревать.  В совокупности с полным отсутствием в жизни Чунмёна девушек, интереса к ним и даже банальных слухов об отношениях, эти подозрения должны были только укрепиться. Ещё и сёстры подливали масла в огонь своими шутками.  Конечно, можно было бы признаться, но Чунмён понятия не имел, к чему это могло привести. К тому же, хранить тайну одному было гораздо надёжнее, чем вшестером.  С другой стороны, лгать своим братьям и сёстрам Чунмён не хотел. Это были его самые близкие люди, его опора и поддержка. Он не мог допустить, чтобы они отвернулись от него из-за его неискренности.  - Вам очень к лицу чёрный цвет, Ваше Высочество, - заметила Бэкхён. - Я бы вам рекомендовала использовать его для королевского портрета в этом году. И вообще для фотосессии. Тогда вы затмите всех.  - Зачем же? - Затем, что вы король.  - Пока ещё нет, - Чунмён уже порядком устал напоминать об этом.  - Я помню, Ваше Высочество. Но так говорят везде. На вас смотрят как на короля. И это едва ли изменится.  Чунмён поморщился, но вслух ничего говорить не стал. Ему нужно было подумать о том, чем ему это грозило. Кроме повышенного внимания прессы и обывателей, разумеется.  По всему выходило, что ничем хорошим. Любая девушка, которая окажется теперь рядом, моментально превратится в будущую королеву. Каждое сказанное слово может быть использовано против него. Каждое его действие будет пристально изучено, разобрано до деталей и оценено.  Чунмён понимал, что ему нужно быть осторожнее. Гораздо более, чем он привык в последнее время. Ему нужно было расстаться с Чонином, разорвать связь с ним раз и навсегда и помолиться всем богам, что между ними не было ничего серьёзнее нескольких поцелуев.  - Нужно что-нибудь на шею, чтобы разбавить официальность. Какое-нибудь украшение... Может, цепочка, - рассуждала Бэкхён. - А где ваша? Раньше вы постоянно носили цепочку, Ваше Высочество... - Потерял, - спешно ответил Чунмён. - А это обязательно?  - Нет, разумеется, но так было бы лучше, - Бэкхён не стала развивать тему с цепочкой. - Я не хочу галстуков и бабочек... Это банально.  Чунмён же просто расстегнул три верхние пуговицы:  - А так я не могу пойти? - О... - протянула Бэкхён. - А это не слишком жарко? - Жарко? В каком смысле? - Вы выглядите слишком... Сексуально. Как будто хотите кого-то соблазнить. - И как, у меня есть шансы на успех?  - Ещё какие, - Бэкхён чуть покраснела. - Я бы точно... Осталась под впечатлением.  Чунмён бросил на неё внимательный взгляд и в один миг всё понял. И едва не застонал от отчаяния. Только этого ему и не хватало. - Ваше Высочество, вы только не подумайте... - Я уже подумал, Бэкхён, - признался Чунмён. - И я не так чтобы очень счастлив по этому поводу.  - У вас кто-то есть, да?  - Бэкхён! - В смысле, у вас есть чувства, - Бэкхён никак не успокаивалась. - Вы не подумайте, что я на что-то претендую. Я люблю свою работу... Но просто... Вы так спросили.  - То есть, ты не пойдёшь потом домой есть мороженое и плакать у телевизора? - Нет, - Бэкхён покачала головой. - Вы мне нравитесь, конечно, но я ещё не совсем сошла с ума, чтобы браться за такое безнадёжное предприятие. Тем более, ваше сердце явно занято. - Явно? - Для тех, кто вас давно знает, да. Ну, конечно, если мы говорим о людях, у которых есть сердце, - пояснила Бэкхён.  - Так, я сейчас окончательно перестал что-либо понимать. Бэкхён, во-первых, ещё раз... Мы сможем нормально работать после сегодняшнего разговора? - Ваше Высочество, - Бэкхён засмеялась. - Простите, я не хотела вас напугать. Я думала, вы примете это как комплимент. Всё же, вы роскошный мужчина, очень красивый и сексуальный, но едва ли многие решаются сказать вам это вслух.  - И это не разбивает тебе сердце? - Нет. Это волнует, интригует, конечно же... Но я отлично помню, кто я, а кто вы... И вообще, вы слишком для меня хороши. А во-вторых? - Насчёт того, что явно заметно, - Чунмён хотел знать, что его выдавало. - У вас даже взгляд стал другой. Знаете, вы только не сердитесь, но все, кто работают с вашей семьёй, обсуждают вас. В смысле, не только вас лично, но всю вашу семью. И ещё пару месяцев назад многие сомневались, что вы сможете стать достойным королём. Вы стояли скромно, смотрели робко... И вообще откровенно тосковали на всех официальных мероприятиях. Сейчас вы другой. Глаза горят, от вас сила расходится. Говорят, вы перечите Её Величеству. И даже Его Величество теперь считается с вами... - Бэкхён запнулась, перевела дух и продолжила: - Теперь все ждут вашей коронации. Вам доверяют.  - И как это связано с моим сердцем?  - Напрямую! - Бэкхён даже руками всплеснула, мол, что тут непонятного. - С вами ничего не произошло. В жизни, я имею в виду. Вы не учились новому, никого не теряли... И я не знаю, что это, если не любовь.  - Я по-прежнему не очень улавливаю связь, но и на том спасибо. Бэкхён, у меня будет одна просьба к тебе, если ты позволишь. - Сколько угодно, Ваше Высочество, - Бэкхён склонила голову.  - Не делись ни с кем своими наблюдениями, пожалуйста. Если хочешь, говори сразу мне, - Чунмён понимал, что косвенно подтверждает подозрение, но допустить распространение слухов было бы ещё хуже.  - Не сомневайтесь, Ваше Высочество, - Бэкхён изящно поклонилась. – И развлекитесь сегодня хоть немного, мы же не зря старались. - Спасибо, - Чунмён поднялся, набросил на плечи пальто и уже привычно натянул перчатки. Кёнсу раздобыл где-то хирургический пластырь телесного цвета и наглухо залепил раны, строго настрого запретив трогать повязки. На приём в американское посольство они были приглашены все, поэтому кортеж автомобилей получился более чем внушительный. Чунмён с радостью сел бы в другую машину, но тогда пришлось бы принести в жертву кого-либо из младших. Чунмён уже подошёл к машине практически вплотную, когда его догнал Кёнсу. Едва заметным движением он опустил телефон в карман пальто и шёпотом сказал: - Я выключил звук, так что проверяйте его время от времени, но незаметно. - Проверять? – Чунмён посмотрел на своего секретаря с удивлением. - Прошу прощения, я имел наглость выяснить ваш номер. Если вдруг произойдёт что-то экстраординарное, я пришлю вам сообщение. - А, ты в этом смысле, - Чунмён кивнул. – Без проблем. - Хорошо вам провести время, - Кёнсу отступил, а Чунмён тронул карман, проверив наличие телефона, а потом запахнул пальто, чтобы не было видно, что под ним, и сел в машину. - Чунмён, есть разговор, - сразу начал отец. - Я внимательно слушаю вас, Ваше Величество, - бежать ему всё равно было некуда. - Мой секретарь сегодня принёс мне с десяток официальных писем. Сплошь крупные уважаемые издания и даже один телеканал. И все хотят заполучить интервью, - отец смотрел на Чунмёна с подозрением. - Организуйте пресс-конференцию и удовлетворите всех разом, - Чунмён посмотрел на отца с лёгким недоумением, мол, в чём проблема. В конце концов, отец уже не раз это делал и никогда прежде с Чунмёном не советовался. - Дело не в этом, - вмешалась мать. – Им не нужен отец, хотя он всё ещё король этой страны. Они все хотят говорить с тобой. - Без проблем, тогда я дам распоряжение Кёнсу организовать пресс-конференцию, - Чунмён равнодушно пожал плечами, демонстрируя, что до сих пор не увидел никакой существенной проблемы. - Да что ты себе позволяешь! С чего вдруг ты будешь проводить пресс-конференцию! – тут же взвилась мать. – Ты ещё сопляк! - Вы уж определитесь, мама, я будущий король, который всем должен, или сопляк, который ещё и рта открыть не смеет? Ваше Величество, поясните, что вас беспокоит в связи с этим. - Раз уж ты сам спросил, - король криво улыбнулся. – Меня беспокоит, будет ли тебе что сказать. В конце концов, ты ещё мало знаешь… - Лучший способ проверить, сколько я знаю, это дать мне пообщаться с журналистами, - Чунмён слегка нахмурился. – К тому же, не только я буду выглядеть плохо, если вы откажетесь. Окажется, что вы не смогли подготовить достойного преемника. Но если вы стыдитесь меня как своего наследника и считаете, что я недостаточно подготовлен, то поступайте, как считаете нужным. - Чунмён, ты не понял… - Я всё прекрасно понял, Ваше Величество. Это очень удобно, верно? Вы постоянно напоминаете мне, что я наследник, когда вы хотите, чтобы я что-то сделал, что нужно вам. Но как только что-то реально касается моего будущего как короля, вы тут же начинаете цепляться за свой титул. Если желаете, я сегодня же подпишу отречение, чтобы никто больше не мешал вам проводить пресс-конференции для журналистов, - Чунмён сам удивился тому, что его это задело. Он никогда не стремился отнять у отца корону, но и не бежал откровенно от своих обязанностей. Он чувствовал себя уязвлённым и от этого решился сказать то, что ещё несколько дней назад даже подумать бы не посмел. - Чунмён! – отец внезапно смутился, чего никогда прежде Чунмён за ним не замечал. - Так что, отец? - Если ты считаешь, что тебе это по силам… - Считаю, - Чунмён плотно сжал губы. - Тогда никаких проблем, поручи своему секретарю согласовать время и место, организовать кейтеринг... - Мой секретарь профессионал своего дела, - Чунмён плотнее запахнул пальто. – Можете не беспокоиться. Я позже предоставлю смету и протокол пресс-конференции. - Если тебе вдруг нужен совет… - Я спрошу, - Чунмён повернул голову к окну, дав понять, что разговор закончен. В здание американского посольства он влетел едва ли не раньше собственной охраны. Чанёль едва поспевал за ним, чтобы не выглядеть при этом как наседка, у которой убежал цыплёнок. В конце концов, он сопровождал кронпринца. Появление монарших особ в итоге получилось эффектным донельзя. Младшие, чтобы не видеть раздражения в глазах матери, тоже прибавили в скорости, отчего буквально каждое издание смогло разжиться шикарными снимками на первую полосу. Чунмён с небрежно уложенными волосами, в распахнутом длинном пальто и чёрной рубашке, подчёркивавшей белоснежную кожу, выглядел дьявольски сексуально. И даже невысокий рост и общая субтильность сложения терялись на фоне невероятной ауры настоящего правителя. Младшие принцы и принцессы не отставали, наглядно демонстрируя, как им повезло с генетикой. Тишину, которая воцарилась на несколько секунд, можно было потрогать руками. А далее застрекотали затворы, защёлкали вспышки: журналисты очнулись и принялись снимать явление будущего короля. Действующий король и королева в наряде, полностью соответствующем этикету, на этом фоне совершенно померкли и интереса к себе не вызвали. Несколько вялых фото на новостных порталах были опубликованы только для того, чтобы напомнить, что те ещё живы и даже посещают публичные мероприятия. Всё внимание было приковано к кронпринцу Сеульскому. Обменявшись приветствиями с американским послом, Чунмён сделал комплимент его супруге, несмотря на свои годы сохранившей балетную грацию, и пожал руку их единственному сыну. У парня разве что на лбу не было написано, что он американец. Чунмён видел в его глазах что-то близкое к шоку и потрясению. Все эти протокольные мелочи, титулы, принцы и принцессы буквально лишали его почвы под ногами. Чунмёну даже стало его немного жаль. - Я надеюсь, вы сможете найти что-нибудь привлекательное для себя, - Чунмён едва не поморщился, так сильно сын посла сжал его руку. – Повторите, пожалуйста, ещё раз, как вас зовут, я боюсь, не расслышал правильно в этом шуме. - Джон, Ваше Величество… - Высочество, - в который раз поправил Чунмён. – Величество – это обращение к королю. - А разве не вы здесь король? – непритворно удивился американец Джон. - Пока нет. Королём является мой отец, - Чунмён уже собрался отойти, но сын посла огорошил его неожиданным: - Я надеюсь, мы с вами подружимся. Мне кажется, что вы очень славный парень. Можете называть меня Джонни, как мои друзья. - Вот как… Почту за честь, Джонни, - Чунмён так удивился, что не сразу нашёлся, что ответить. На его памяти впервые кто-то не только захотел подружиться с наследником, но и не побоялся сказать об этом вслух. «Американец!» - с неожиданной теплотой подумал Чунмён. Этой внутренней свободе от условностей можно было даже позавидовать. И в глубине души Чунмён хотел бы быть таким же решительным и смелым. Чтобы где угодно, хоть прямо здесь, взять Чонина за руку. Не для того, чтобы шокировать публику, но для того, чтобы публично признать свои чувства к нему. Однако такого никогда не могло случиться. Чунмён понимал это и думал о чём-то подобном всегда с сожалением и лёгкой грустью. А ещё он старался не искать Чонина глазами, хоть это и было сложно. Он точно знал, – спасибо матери – что где-то среди присутствующих была Мина. Чонин пока волновал и тревожил мать куда меньше, поэтому о нём она не сказала, а сам Чунмён спрашивать не стал. Нарядные гости толпились у столов, а Чунмён переходил от одной компании к другой, чтобы поздороваться, выслушать искренние и не очень комплименты и тут же выбросить их из головы. По протоколу этим должен был заниматься отец, но Чунмён, честно признаться, вспылил. И решил таким образом доказать, что был готов носить корону не меньше, чем сам король. - Ваше Высочество, рада видеть вас, - Мина присела в реверансе. – Не могу не выразить вам благодарность за вашу огромную помощь… - Госпожа Мюи… Я не считаю… - Прошу вас, - словно назло матери Мина подошла ближе, понизила голос, чтобы Чунмёну пришлось наклониться к ней: - Я знаю, что вы сделали для всех нас. Со дня на день мы все переберёмся в новые квартиры. Но это не всё… Чонин рассказал нам, - неожиданно проговорила Мина, и Чунмён чуть напрягся. – Вы помогли ему оформить опеку над этим несчастным мальчиком. И уже только это… Это невероятно. - Госпожа Мюи, я прошу вас, - Чунмён мягко тронул её локоть. – Здесь не место для подобных разговоров. И я был бы рад, чтобы вы вообще не возвращались к этой теме. Этому мальчишке уже давно можно было помочь. Как и вам самим. И я потратил много времени зря, - Чунмён кивнул и отступил на пару шагов, но Мина взглянула на него с неприкрытой мольбой. – Госпожа Мюи, что-то ещё? - Пожалуйста, Ваше Высочество, ещё одну минуту. - Разумеется, - Чунмён снова приблизился, чтобы даме не пришлось напрягать голос и компрометировать себя. - Ваше Высочество, это касается Тэёна, - Мина ещё больше понизила голос. – Я понимаю, что виновата перед ним. Но… Вы же понимаете, что у нас не было будущего. Меня беспокоит, каким он стал. - Я понял, к чему вы клоните, - Чунмён кивнул. - Позаботьтесь о нём, Ваше Высочество. Я думаю о том, чтобы принять весьма лестное предложение одного русского театра… - В таких жертвах нет нужды, госпожа Мюи, - Чунмён даже смог улыбнуться. – Я позабочусь о том, чтобы он больше не докучал вам своим вниманием и вернулся к нормальной жизни. - Мне очень жаль, Ваше Высочество, - Мина виновато опустила голову. – Я не хотела, чтобы так получилось. - В этом нет вашей вины, - Чунмён коротко поклонился. – Я позабочусь о нём, даю слово. - Я вам верю, Ваше Величество, - неожиданно ошиблась Мина, и Чунмён вдруг понял, что устал исправлять. Величество так Величество, в конце концов, это всего лишь дело времени. Уделив время всем присутствовавшим, Чунмён улучил момент и ускользнул на небольшой балкон, который и обнаружил-то практически чудом. Конечно, Чунмён не мог задерживаться там надолго, но он считал, что имел право немного перевести дух. И подумать, как действовать дальше. Сын посла, американец Джонни, пошатнул его душевное равновесие своей лёгкостью и открытым пренебрежением традициями, которые сам Чунмён до сих пор мог ненавидеть только молча. А Мина только прибавила проблем, взяв с него обещание, которое в другой ситуации он бы не дал. Теперь нужно было позаботиться о Тэёне. То есть, проще говоря, занять его, подтолкнуть в другие отношения, увлечь чем-то новым. Сделать что угодно, чтобы он смог собрать своё сердце заново и продолжить жить. Как это сделать, Чунмён не представлял. Неожиданно Чунмён ощутил, как его глаза закрыли чужие горячие ладони. Чунмён глубоко втянул в себя воздух и сразу же понял, кто нарушил его драгоценное уединение. Мягко стянув руки Чонина ниже, Чунмён поцеловал ладони. - Ты всегда так делаешь? – чуть ревниво поинтересовался Чонин, но Чунмён только покачал головой: - Я узнал тебя. - Как? Я подошёл неслышно. - По запаху. - Ладно, - Чонин обошёл Чунмёна и сам прижался, прильнул щекой к его плечу: - Ты сегодня просто… дьявол. - А сам-то, - Чунмён не мог не заметить алый шёлк, который буквально струился по телу Чонина. – Где ты взял этот… разврат. - Как ты сказал? Разврат? – Чонин даже засмеялся. – Я хранил эту рубашку для особого случая. И решил, что сегодня именно он. Я хотел увидеть тебя. - Увидел? - Увидел. Теперь хочу тебя поцеловать. - Чонин… - Чунмён хотел сказать, что это невозможно, но не просто не смог, не нашёл в себе сил отказать этим тёмным глазам, этим губам, которые уже чуть приоткрылись в ожидании. Он не посмел затягивать, углублять поцелуй слишком уж, но и совсем невинным касанием не ограничился. Чунмён целовал Чонина с нежностью и нескрываемым желанием забрать его себе целиком. - Почему всё так сложно? – тоскливо спросил Чонин, когда Чунмён завершил поцелуй. – Почему мы не можем сейчас просто вызвать такси и уехать… хотя бы в отель. - Потому что я будущий король. Я должен соблюдать приличия… - Ты только что целовал меня. - Я не святой, - признался Чунмён. – Но есть границы, которые я не могу переступить. - Я уже понял это, - Чонин снова уложил голову Чунмёну на плечо, погладил рукой по шее, а потом скользнул под рубашку. – У тебя такая кожа… как жемчуг, перламутровая, знаешь. Я хочу поцеловать… - Чонин, - Чунмён даже не выдохнул, выстонал это имя, потому что Чонин безжалостно крушил его, разрушал его самоконтроль, испытывал терпение, дразнил, предлагая то, чего Чунмён жаждал сильнее всего на свете. - Позволь, мой принц, - Чонин расстегнул ещё одну пуговицу, чуть сдвинул ткань в сторону и поцеловал Чунмёна в грудь, прямо над сердцем. Потом облизал губы, может, слишком демонстративно, вскинул на Чунмёна горевшие настоящим пламенем глаза: - Я хотел бы поцеловать твоё сердце. - Ты жесток, детка… - Как и ты, - Чонин перехватил руку Чунмёна, прижался к ней щекой. – Ты держишь меня на расстоянии, хотя я нужен тебе… - Как воздух. - Мой принц… - Чонин не успел закончить. Совсем рядом послышались шаги, а потом кто-то заглянул на балкон. Чунмён едва успел оттолкнуть Чонина за декоративную драпировку. Он непослушными пальцами застегнул пуговицу и только потом обернулся: - Прошу прощения, я… - Вас уже с ног сбились искать, - Джонни ослепительно улыбнулся. – Пойдёмте, отец будет говорить речь, это нужно пережить. - Вы очень любезны, - Чунмён последовал за сыном посла в зал. - Ничего подобного. Просто… Я хочу, чтобы это скорее закончилось. В этих приёмах нет ничего хорошего. Только пустая трата времени и денег… Джонни говорил что-то ещё, а Чунмён думал о том, что Чонин наверняка обиделся. Или испытал раздражение, или что-то ещё подобное, потому что их и без того редкую близость нарушили ради речи посла. Но Чунмён не мог ничего изменить, у него не было такой власти.