to be human

Если вы думаете, что после парка аттракционов у Тони все было хорошо, то вы ошибаетесь. Вообще когда безответно влюбляешься все никаким образом не может быть хорошо, это больно. А самое неприятное — это когда осознаешь, насколько на самом деле твоя ситуация хреновая. Потому что безвыходная. Признание ничего не даст, потому что чувства не взаимные, но сердцу же не прикажешь. Вот оно и мается в грудной клетке, то выскочить хочет, то вдруг и вовсе будто перестает биться. Тони, конечно, еще не мог сказать, что он был влюблен, но что-то у него внутри екало каждый раз, когда он видел Стивена. И каждый раз он проводил диагностику своей системы, которая не показывала никаких серьезных неполадок.       И внезапно ему перехотелось чувствовать, ему больше не хотелось быть похожим на человека. Зачем ему нужны эти чувства, которые только все усложняют и мешают действовать рационально? Он устал от этого. Он устал постоянно стараться вести себя так, чтобы Стивен относился к нему по-особенному, а не как к обычному андроиду. Он устал отводить взгляд от Стивена, когда тот с улыбкой смотрел на Кристин, потому что это было невыносимо. Он вообще даже не был уверен, что он сможет хоть что-то почувствовать, а теперь он буквально сгорал изнутри от этого странного мучительного чувства, которое даже не мог наверняка охарактеризовать. Наверное, мучиться из-за того, чему даже не можешь дать объяснения, довольно тяжело. Спустя какое-то время Стивен поручил Тони провести операцию самому. Он наконец отступил от своих глупых и необоснованных принципов и решил дать андроиду шанс. Кристин была этому очень рада, сам Тони, кажется, тоже. Просто он думал о том, что же заставило Стивена вдруг в корне поменять свое мнение. Он сам так решил? Начальство сказало, что так нужно? Или Кристин его уговорила? Это могло быть что угодно, но Тони предпочел думать, что Стивен сам так решил. Так Тони чувствовал себя хоть немного особенным. Он не чувствовал себя просто бездушным пластиком.       А лучше бы он был именно бездушным пластиком, потому что тогда во время операции ему бы не пришлось одергивать себя каждый раз, когда мысленно он вдруг оказывался не в операционной, а где-то еще. Он думал о том, что Стивен будет гордиться, Стивен будет рад, нужно не разочаровать Стивена. СтивенСтивенСтивен.       И Стивен действительно был рад. Обнял Тони, а тот и не ожидал этого, не знал как правильно себя вести. Столько времени мечтал о том, чтобы почувствовать его рядом с собой, а теперь потерял дар речи. Хотя сказать хотелось очень многое. «Соврите мне. Скажите, что я вам нужен. Потому что мне нужны вы. Давайте простоим вот так очень долго, скажите, что это никогда не закончится. Пожалуйста».       Наверное, на Стивена так влияла Кристин. Она всегда напоминала ему, что к Тони нужно относиться как к человеку, что у него есть чувства, и Тони был ей благодарен. Благодаря этому всему он мог построить хоть слабую иллюзию того, что все отлично. И Тони нравилась Кристин, она действительно была потрясающей. Никогда не отказывала в помощи, всегда была чуткой и отзывчивой, честной и открытой. Она могла покорить любого, но ей почему-то приглянулся именно Стрэндж. Жаль.       Стивен предложил отметить где-нибудь первую проведенную Тони операцию, но андроид отказался. Он все еще не понимал эту глупую привычку отмечать почти все подряд. Так что Стивен и Кристин все же решили недолго посидеть в кафе или ресторане, а Тони ушел домой.       Джинджер потерлась о ноги, мяукнула пару раз, погуляла по квартире, а потом села андроиду на колени, когда тот сел в свое кресло.       — Что происходит? — спросил он, почесывая кошку за ухом. — Неужели люди действительно испытывают это? Это так странно. Это далеко не так легко, как я думал. Я и представить не мог, что такое может произойти. Но я не могу ему рассказать об этом, да? — Джинджер замурчала. Тони расценил это как утвердительный ответ. — Я не расскажу. Это было бы некрасиво с моей стороны, он же счастлив с мисс Палмер. Я так думаю. Она мне нравится. Она мне очень помогла, и я просто не могу так с ней поступить. И с ним тоже. Да, она и он вместе, но я ничего не могу поделать с этим, я не могу повлиять на их действия. Так что я просто постараюсь быть счастливым за него. Я постараюсь быть счастливым, потому что счастлив он.       Ближе к полуночи раздался телефонный звонок, от неожиданности Тони чуть не уронил книгу, которую купил несколько дней назад.       — Слушай, мы немного выпили, так что сесть за руль я уже не смогу, до дома далеко, а Кристин тут близко живет. Я сегодня переночую у нее, так что запри квартиру, ладно?       Тони бы почувствовал, как разбивается его сердце, если бы оно у него было. Но тириумный насос работал исправно, и только сообщение о системном сбое, кажется, насовсем застряло перед глазами андроида. От таких тяжелых моментов хорошо отвлекали простые бытовые дела. Например, Стивен учил Тони разбираться в вине. Вручил ему книжку по виноделию, сказал, что это интересно. Андроид согласился, хоть это и не вызывало у него абсолютно никакого интереса. Еще они иногда вместе готовили, Тони постоянно поправлял Стивена, а тот недовольно вздыхал, мол, я лучше знаю.       А когда они ходили по магазинам, чтобы найти Тони нормальную человеческую одежду, Стрэндж совсем забывал про свою серьезность. Такое ощущение, что он просто прятал ее куда-то, а потом вдруг снова доставал и надевал на себя, будто маску. Стивен почему-то считал, что Тони очень идут очки с цветными линзами. Особенно красными, хотя самому андроиду больше нравились желтые. В итоге они взяли две пары очков.       Вне работы Стивен был замечательным, он хотя бы был похож на человека, со своими заботами, интересами и слабостями. Все эти мелочи так сильно нравились Тони, что они просто-напросто брали верх над негативной стороной испытываемых андроидом чувств. Но так было только иногда.       Во все остальное время он, конечно, завидовал Кристин. Пусть он до конца не признавался в этом самому себе и не собирался признаваться в этом кому-либо еще. Она делала Стивена счастливым, она была причиной его улыбки и смеха, и Тони правда отдал бы все, чтобы хоть недолго побыть на ее месте, только вот у него ничего своего не было. Кроме кошки. И ему так сильно не нравилось, что он испытывал. Он понимал, что зависть далеко не самое прекрасное чувство в мире, он понимал, что не должен завидовать, но ничего не мог с собой сделать. Иногда у него появлялись мысли о деактивации, но та доля рациональности, которая в нем еще осталась, била тревогу при каждом таком случае, так что он снова и снова откладывал это дело. Но ему все сильнее хотелось вернуться к тому времени, когда он не чувствовал ничего. Только это было невозможно, и он понимал это, и от этого становилось еще хуже. Так много противоречивых мыслей и эмоций, казалось, что голова вот-вот взорвется. И с какой-то стороны это было бы хорошо — ему бы больше не пришлось так много думать.       А когда Стивен и Кристин ругались, Тони было еще хуже. Потому что теперь он думал о том, помочь ли им сойтись снова или рассорить их еще сильнее. И он никогда не выбирал последнее, потому что… Просто потому что не считал это нужным. Потому что это сделало бы несчастными их всех, а так хотя бы двое счастливы. И со временем Тони смирился с этим. Они просто были счастливы, и если Стивен счастлив с Кристин, то Тони не должен мешать. Он должен тоже быть счастлив. Ведь так поступают друзья, да? Друзья всегда поддерживают друга друга, несмотря ни на что. Друзья помогают друг другу, друзья грустят друг с другом и друзья радуются друг за друга. Он постарается быть хорошим другом, правда постарается.