Маятник

ONE OK ROCK – Bedroom Warfare Персиваль понял, что внимательно вслушивается в окружающую тишину только тогда, когда она начала давить на уши тонким звоном. Прошло всего минут двадцать, но мужчина уже сейчас места себе не находит, решаясь на ужасно опрометчивый поступок. «У нее не будет оснований вышвырнуть тебя, Грейвс. Ты в своем праве как начальник департамента магического правопорядка,» – сеанс увещеваний продолжался, не принося толком плодов. Мужчина в который раз взвесил все «за» и «против», но так и не сумел прийти к однозначным выводам. Ужасно, он практически впервые в жизни сомневался, присутствовать ли ему на допросе лично. С отрицательной стороны все довольно удручающе: нестабильная психика, шаткое положение в обществе. С положительной остается получение нефильтрованной информации, поддержание статуса, напоминание о своем существовании, поддержка для Тины, помощь Серафине и тому подобное. Плюсов, конечно, больше, но минусы весомее. Так и не придя к единому выводу, Персиваль решил действовать спонтанно, а для этого ему понадобится монетка, которая нашлась довольно быстро, стоило лишь заглянуть в пару шкафчиков, попутно пытаясь проморгаться от скребущей глаза пыли. И вот момент истины: бронзовые отблески от света лампы на мгновение ослепляют глаза, но через секунду прохладный металл драгота* опускается в ладонь, определяя дальнейшие действия начальника безопасности совершенно нетрадиционным для других, но довольно привычным для него способом. Грейвс опустил взгляд на монету и, вздохнув со словами: «Все к лучшему!», быстро поднялся наверх, распахнул шкаф и вытащил первые попавшиеся брюки и рубашку, не став тратить время на жилет с пиджаком. Через пару минут он спустился в прихожую, стараясь не глядеть в зеркало, накинул пальто и купленный недавно шарф, захватил портключ и шагнул за порог, практически сразу активировав артефакт и незаметно растворяясь в суете большого города. На противоположной стороне улицы мужчина, скрытый тенью, недовольно повел плечами и аппарировал прочь. *** Штаб МАКУСА снова успокаивал своей непрекращающейся беготней, суетливостью и путаницей, а успевший от всего этого отвыкнуть Персиваль, не подавая виду, рассекал поток людей, расступающихся перед ним как обычно, и думал, в какой допросной Тина сейчас выворачивается наизнанку. Не сбавляя шаг, Грейвс схватил за локоть кого-то из отдела аналитиков и велел проводить к госпоже Президент. Аналитик не оценил подобного к себе отношения, но перечить не осмелился и двинулся в том же направлении, что и раньше. Мужчина последовал за ним на нижние этажи, уверяясь, что к Голдштейн он сегодня не попадет. Некоторое время спустя Грейвс стоял перед дверью в допросную камеру четвертого режима и дожидался, пока его впустят внутрь. Уже довольно долго дожидался, к слову. Наконец, слегка скрипнув, каменно-стальное изваяние отъехало в сторону, а Персиваль шагнул за порог, сразу натыкаясь на взгляд Серафины и насмешливо вздергивая бровь: «Думала лишить меня развлечения, дорогая?». Пиквери сжала губы и, скрывая облегчение, сказала: – Вы заставляете себя ждать, мистер Грейвс. Приступайте, все документы на столе, – легкий кивок в сторону преступника – именно преступника, ведь пока он таскался за аналитиком, то услышал довольно много информации по этому делу, очень сейчас пригодившейся, в частности о том, что всего трое новичков-авроров оказались шпионами, – обозначил намерение мадам Пиквери не покидать гостеприимные стены допросной камеры. Никуда не торопясь, Персиваль с удовольствием начал просматривать сопроводительные бумаги, только сейчас, в рабочей обстановке, понимая, как соскучился по привычному делу. Информация, полученная из документов, почти полностью соответствовала услышанному, исключением были только имена, неизвестные простым служащим, но это не успокоило, оставив отпечаток недовольства: почему информация так быстро расходится, не контролируемая авроратом? Пообещав себе разобраться со всем этим позже, Персиваль начал допрос привычной фразой: – Права свои знаем? – получив в ответ настороженный кивок от молодого неприметного мужчины, он продолжил: – Тогда забудь о них. Твое имя не известно никому из гражданских, следовательно, я могу делать с тобой все, что захочу, а мне и слова не скажут против. Так что, в твоих интересах сотрудничать со мной, а взамен получить политическое убежище, – тактика была стара, как мир, но до сих пор действенна: напугать, пригрозить, показать выход и готовность идти на контакт. Также отсутствие официальных учреждений в разговоре создавало более доверительную обстановку, а обращение с позиции силы давило на подсознание. Конечно, не со всеми это срабатывало, но человек, сидящий перед Грейвсом, был психологически слаб, на такого воздействовать – раз плюнуть. Мальчишка, по глупости вляпавшийся во взрослые игры, а теперь пожинающий плоды своей беспечности. Персивалю было его даже немного жаль. – Вы не имеете права, – раздавшийся голос был таким же невзрачным, как и сам шпион, но он мгновенно стер сочувствие из Грейвса. Глупцов жалеть нельзя. – А кто узнает, скажи на милость? Ты – один из трех десятков схваченных авроров, твоя вина уже доказана, но приговор еще не вынесен, так как я решил предоставить тебе помощь в ответ на информацию, которой, согласись, не так уж и много. Фактически, я занимаюсь сейчас благотворительностью. Что ж, закончим на этом вводную часть и не будем заморачиваться с протоколом. Мисс секретарь потом сама все придумает, опыт ведь есть, верно? – его взгляд обратился к девушке, сидящей неподалеку от Серафины и внимательно слушающей. Сама Пиквери, непривычная к такому допросу, молчала. Спасибо ей за это. Парень осмотрел всех присутствующих, обдумал ситуацию и кивнул. Грейвс немедленно отозвался, приказав: – Мисс, зафиксируйте согласие подозреваемого на допрос с веритасерумом, – Алиссия, давно знакомая с главой департамента магического правопорядка и его методами, кивнула и приступила к работе. Мэл недоуменно посмотрел на Грейвса, но довольно быстро его глаза наполнились злобой и пониманием, а голос поднялся на октаву: – Вы меня обманули! – какой догадливый, жаль, не всегда вовремя. – Ничего ещё не доказано, да? И делать со мной что-то вы бы тоже не стали? – Персиваль не спешил отвечать на выкрикиваемые догадки, открывая поданный Серафиной кейс, в котором хранилось зелье правды. Капнув строго отмеренную дозу веритасерума в стоящий рядом с подозреваемым стакан воды, Грейвс жестом предложил выпить зелье. Парень раздраженно скривил губы, но все же протянул руку, а получив стакан, резко опрокинул в себя его содержимое, решив не усугублять ситуацию еще больше. Кто его знает, этого Грейвса, вдруг он не просто угрожал? Да и Президент сидит спокойно и не собирается препятствовать творящемуся беззаконию, так что, лучше подчиниться, а потом затребовать защиту. Вот вам и главенство прав человека во плоти. Выждав две минуты, Персиваль начал с самого простого: – Имя? – Александр Мэл. – Возраст? – Двадцать один. Череда стандартных вопросов фиксировалась Алиссией, а Грейвс потихоньку начал переходить к сути: – Какое время в находитесь в подчинении у Гриндевальда? – Около двух месяцев. – Почему вы вступили в ряды его последователей? – Брат подговорил, – Мэл уже начал жалеть, что так легко сдался. До него только сейчас дошло, что можно было оправдываться империусом. Хотя нет, с этими психами-аврорами шутки плохи. Да и сделанного не воротишь, придется отвечать, подставляя всех и вся. После такого точно понадобится политическое убежище. – Ваш брат? – Стивен Мэл. Он долгое время притворялся погибшим, а пару месяцев назад заявился ко мне и предложил поднять денег по-быстрому, – парень бросил на Грейвса взгляд исподлобья и опустил голову, продолжая: – Я согласился, а он и выдал мне: иди наниматься в аврорат, там с тобой свяжутся. Персиваль мысленно кивал в такт словам допрашиваемого, а мысли его унеслись в сторону Тины. Да и интересного ничего не предвиделось в этом «разговоре» – простая пешка, выполняющая приказы ради наживы, ничего толком не знающая. Молодец, Грейвс, ты действительно занялся благотворительностью, зря перевёл зелье и потратил время. Но какая-то мысль не давала свернуть допрос, перекинув на кого-нибудь другого. Что-то противно скребло на границе сознания, а Персиваль все никак не мог понять, что именно. Он начал прокручивать в голове последние события и разговоры, снова и снова стараясь отринуть предвзятость и смотреть на все свежим взглядом, незамутненный пеленой шаблонов. Грейвс ведь не зря зовется профессионалом, верно? – Как много вы передали Гриндевальду? – Ничего. Со мной связались только один раз, и то непонятно зачем, – глаза парня забегали, а Грейвс кое-что все же понял, а в частности уверился, что Алескандр пытается юлить. Еще раз перерыв память, Персиваль задал последний вопрос: – Это ты проник в хранилище и пытался выкрасть волшебные палочки? О, Мэл старался, очень старался, но все-таки не смог противостоять веритасеруму, с мученическим лицом ответив, скрипя зубами: – Да. – Зачем? – А то вы сами не знаете? – вскинулся допрашиваемый, скалясь в неприятной усмешке. – Не уходи от ответа, Мэл, – обрубил бесплодные попытки Персиваль, выстраивая логические цепочки на основе полученной информации. Получалось не ахти как, но аналитики должны разобраться. – Мне приказали взять как можно больше, я не знаю, зачем. «Тогда ты бесполезен,» – размышлял Грейвс, попутно велев: – Этого в камеру, можно будет потом выдать жаждущим крови политикам, – не обращая внимания на негодующего парня, Персиваль повернулся к Серафине и спросил: – Я так понимаю, это был последний? – Да, – получил он немного нервный кивок в ответ, – но никто ничего не смог сказать, хотя сопротивлялись гораздо грамотнее, чем этот, – пренебрежительный взгляд в сторону Мэла, которого выводили из допросной позванные авроры. – Они бесполезны. – Не скажи, – мужчина улыбнулся и кивнул уходящей Алиссии, – их можно отдать вместо Гриндевальда и смягчить реакцию членов Международной Конфедерации, которые по любому поднимут бучу. Тебе ли не знать, насколько эти стервятники охочи до крови, – от довольства не осталось и следа. Серафина помассировала виски, в которых на протяжении большей части допроса пульсировала непрекращающаяся боль. Решив, что она лучше расскажет все произошедшее, в чем он не принимал участие, в своем кабинете, расположившись на удобных креслах с чашечкой кофе в руках и сигаретой в зубах, а не опираясь на стол в допросной для особо опасных преступников. Да и самому Грейвсу не помешает расслабиться. Вдруг раздался стук, и в приоткрытую дверь скользнула Тина. – Мистер Грейвс, мадам Президент, подозреваемый номер двадцать семь Джошуа Реймор, главный колдомедик, под воздействием веритасерума признал свою вину в похищении главного аврора Грейвса, а также авроров Джонсон, Тейлор, Андерсен и главу аналитического отдела мистера Янга, когда указанные авроры находились на его попечении тяжело раненые после боевой операции девятнадцатого сентября**. Они и мистер Янг мертвы, – на последнем слове голос девушки дрогнул, сама она тоже немного дрожала, словно от холода. Грейвс сочувственно подумал, что так и становятся аврорами – узнав о смерти, а не разбирая горы бумажек. – Насколько мне известно, глава аналитического отдела взял отпуск по семейным обстоятельствам на неопределенный срок, не назначив преемника, – Серафина горько скривила губы в усмешке. – Да, – Тина подняла на мадам Президент блестящие глаза и сообщила, – Джонсон взял отпуск, а Тейлор и Андерсен уволились. Реймор сказал, что все похищенные шли как подопытный материал. Но так и не ответил, что за эксперименты, как мы его только и не… спрашивали, – глаза Голдштейн сощурились от злости и извращенного удовлетворения. Да, Александр не зря опасался. – Еще он отказался отвечать, почему вас отпустили, мистер Грейвс, – острый взгляд в его сторону, – лишь посоветовал «поговорить по душам», – она не опускала глаза, на что Грейвс лишь приподнял бровь, провоцируя: – Считаете меня предателем, Тина? – смех в его голосе был настолько ненатурален, что нотки обиды прорывались довольно отчетливо. Голдштейн слегка понурилась и, вздохнув, ответила, сняв камень с души Персиваля: – Конечно нет, сэр. Простите. Серафина посмотрела на застывшего друга, потом на Порпентину, подняла глаза к потолку, беззвучно вопрошая: «За что?» и, повернувшись к девушке, сказала: – Вы бы шли домой, аврор Голдштейн. Хватит с вас на сегодня. Перси, я жду тебя в своем кабинете, – она развернулась и не оборачиваясь вышла за дверь, оставив их разбираться со своими проблемами самостоятельно. Персиваль остался стоять, прислонившись к стене и до сих пор переваривая болезненное обвинение. Нет, он ожидал такого, даже готов был услышать эти слова в лицо от особо смелых и глупых, но вот уж точно не думал, что Тина нанесет такой удар, да еще и абсолютно не вовремя. «Прекрасно, Грейвс, ты как всегда веришь не тем людям,» – горькие мысли оставляли дурное послевкусие на языке, а девушка все молчала. «Молодчина, Порпентина! Так держать! Давай обвинять всех подряд! Ты же самая умная, да? Срывать злость на дорогих людях – что может быть лучше? Возможно, желаешь испортить отношения еще с кем-нибудь? Давай, не стесняйся, весь МАКУСА в твоем распоряжении!» – Тина занималась самобичеванием и не знала, как все исправить. Так они и стояли. Спустя пару минут молчания Грейвс оттолкнулся от стены и, направляясь в сторону выхода из камеры, не глядя на девушку сказал: – Вы бы послушались приказа, мисс Голдштейн. И ушел. Тина тяжело вздохнула и легонько побилась затылком о стену, стараясь сдержать наворачивающиеся на глаза слезы. Просто прекрасно.