Второй

Мирон надеялся, что появление демона в его жизни не повлечёт за собой каких-то грандиозных изменений, хотя бы в бытовом плане, ведь ему уже приходилось делить жильё с другими людьми. Однако первое же совместное утро непрозрачно намекнуло, что он сильно ошибался. А началось оно с того, что с трудом продравший глаза мужчина, отчаянно зевая, неторопливо брёл на кухню, когда почувствовал, что наступил на что-то большое и пушистое. Последующее сразу за этим недовольное рычание дало понять мгновенно проснувшемуся магу, какую ошибку он только что совершил. Подняв голову, Мирон столкнулся с укоризненным взглядом демона и тут же поспешил сойти с его хвоста. Правда толку от этого уже, кажется, не было. Окинув взглядом длинное кошачье тело, Фёдоров с трудом сглотнул и решил, что лучшая защита — это нападение: — А чего ты добивался, раскидывая свои конечности по всему полу? И я же тебя на диване спать оставил, причём в вполне человеческом виде. Чем он тебя не устроил? И откуда тут, чёрт возьми, столько подушек? Монстр действительно занимал собой практически весь пол, удобно устроившись на горе подушек, происхождение которых Мирон не мог объяснить. Некоторые действительно казались ему смутно знакомыми. Кажется, он видел их в своём шкафу, но откуда взялись остальные — мужчина не имел ни малейшего понятия. Охра же, внимательно слушающий словесные выпады мага, уже не выглядел раздражённым и одаривал своего хозяина насмешливым взглядом. — Закончил? — спросил он, когда Мирон замолк. — Э-э-э… да? — неуверенно ответил мужчина, подозревая что-то неладное, так как его речь не произвела тот эффект, на который он рассчитывал. В следующее мгновение демон одним сильным ударом хвоста заставил Фёдорова потерять равновесие и не особо грациозно рухнуть в те самые подушки, устилающие пол. В этот момент Мирон был рад их существованию, иначе приземление было бы не таким мягким. Размышляя над этим, он увидел, как Охра поднялся со своего места и встал над своим хозяином, всё так же насмешливо разглядывая его. — Чисто для справки: твой диван — это самое настоящее орудие пыток, — фыркнул кот, опуская морду и принимаясь обнюхивать мага. — Мог бы просто сказать, — несколько смутившись, пробормотал мужчина, чувствуя, как от чужого дыхания шевелятся волоски на коже. — Как ты это сделал? Я думал, договор не даст тебе навредить мне. — Не даст, — подтвердил демон, не отрываясь от своего занятия. — Вернее, он не позволяет мне что-то делать, если в этом есть злой умысел. Сейчас его не было. — То есть, ты от большой любви меня сейчас опрокинул? — нахмурился мужчина, дёргаясь всякий раз, когда нос Охры щекотал его кожу. — Нет, ради шутки. — Очень смешно, — скептически фыркнул Мирон. — У тебя нет чувства юмора. Падал ты весьма забавно, — магу показалось, что, если бы демон мог, он бы сейчас пожал плечами. — Просто шутки у кого-то дурацкие. Зачем ты меня нюхаешь? Фёдорову было слегка неуютно от этого, но просто взять и отпихнуть от себя лохматую морду он не мог. Цапнет ещё, шутки ради. — Из любопытства, — непринуждённо ответил монстр, переключаясь на грудь мужчины. Но стоило ему добраться до шрамов, надёжно скрытых под футболкой, как произошло нечто странное. Мирон почувствовал, как грудь пронзила острой болью, отчего маг вскрикнул, накрывая это место ладонью, а Охра резко отпрянул и перекинулся в человека, громко чихая и принимаясь остервенело чесать нос. — Что это было? — осторожно спросил Фёдоров, когда боль отступила и позволила ему рвано выдохнуть. — Резонанс, — хмуро ответил Ваня, шмыгая покрасневшим носом и как-то недобро поглядывая на грудь мужчины. — Сними майку. Я хочу посмотреть. Мужчина неуверенно сел и принялся стягивать футболку. Ещё давно, во время учёбы, им рассказывали, что такое резонанс. Явление было настолько редким, что мало кто верил в его существование. Это значило, что магия Мирона настолько отрицала силу Охры, что любая попытка их взаимодействия могла закончиться катастрофой. Либо же… — Это же не обычные шрамы, да? — спросил монстр и наклонился к груди мага, внимательно разглядывая уродливые рубцы. — Они магического происхождения. Фёдоров сглотнул и попытался прикрыть отметины ладонью, но, получив хлёсткий удар по рукам, оставил свои попытки. — Мне было двадцать. Я жил в другой стране и знать не знал про всяких демонов, чудовищ и прочую паранормальщину, — начал свой рассказ мужчина, с удивлением отмечая, как резко сел его голос. — А вот они про меня, видимо, были в курсе. Сначала мне начало казаться, что за мной постоянно кто-то наблюдает, никак не мог отделаться от этого чувства, в настоящего параноика превратился. Потом начались то кошмары, то бессонница. Настроение скакало по щелчку пальцев. Я думал, что схожу с ума, заставил себя обратиться к врачу. Он поставил мне невесёлый диагноз, выписал кучу таблеток, но толку от них никакого не было. И в какой-то момент я просто сдался, перестал бороться со всем этим, пустил всё на самотёк. Именно тогда демон на меня напал. Просто набросился в тёмном переулке. Мирон поморщился от воспоминаний, которые давно и безуспешно пытался выкинуть из своей головы. — Я бы точно погиб той ночью, если бы поблизости не оказалась парочка ребят из нашего агентства. Как я потом узнал, на тот момент они уже долго его выслеживали, но схватить не смогли, сил не хватило. Но отогнать его от меня им удалось. Они спасли меня, рассказали о том, что на самом деле творится в мире, и отвели туда, где обучили, как им противостоять. Вот в общем-то и всё. Он прочистил горло и поднял взгляд на демона, который, склонив голову набок, внимательно слушал его рассказ. Что-то мерцало в глубине синих глаз монстра, что Мирон с трудом мог идентифицировать, что-то похожее на сожаление, но это быстро прошло, стоило Охре снова сосредоточиться на шрамах. — У тебя же после этого не пропали твои заскоки с настроением? — спросил он, попытавшись дотронуться до рубцов, но тут же с шипением отдёрнул руку, словно обжёгся. Фёдоров одновременно с этим почувствовал, что что-то снова остро кольнуло в груди и с трудом сдержал болезненный стон. — Нет, стало слабее, но полностью ничего не исчезло. — Есть у меня подозрение, что часть магии того демона осталась внутри этих шрамов. Слишком слабая, чтобы серьёзно навредить, иначе ты ко мне даже подойти бы не смог, но, как видишь, этого достаточно для того, чтобы я не мог их коснуться, — хмыкнул Ваня, наконец отстраняясь и давая Мирону одеться. — Ты можешь убрать это? — невнятно спросил маг, натягивая обратно свою футболку. Охра отрицательно покачал головой: — Это возможно только если убить того, кто сделал это, — пожал плечами демон. — И для меня это было бы проблематично, так как из-за резонанса наша магия просто бы оборачивалась против нас самих. Это был бы бой на выносливость, кто дольше выдержит.

***

Вопреки ожиданиям Мирона, демон, провёдший последние несколько столетий в заключении, поразительно быстро приспособился к современному миру. Не без помощи самого мага, конечно. Сначала настороженно относившийся к любой технике монстр очень скоро уже уверенно копался в телефоне или ноутбуке Фёдорова, небрежно отмахиваясь от замечаний по поводу того, что это, как минимум, неприлично. Для Охры, обладающего поистине кошачьими непосредственностью и любопытством, не существовало такого понятия как личное пространство, будь это какие-то сообщения и заметки Мирона или же какой-нибудь укромный уголок его квартиры. Наглая пушистая морда сунула свой любопытный нос везде, где только можно. Не то чтобы мужчину это не раздражало, но Ваня каждый раз делал искренне недоумевающее лицо, словно откровенно не понимал, за что его ругают, поэтому маг просто не мог долго на него сердиться. Хотя и подозревал, что демон просто испытывает на прочность его терпение. Но, даже несмотря на это, жить с демоном было весьма забавно. Мирон каждый раз с трудом сдерживал смех, когда их заносило в какой-нибудь продуктовый магазин и Охра долго метался между стеллажами, выбирая себе что-нибудь вкусненькое, а потом с невозмутимым видом высыпал горку сладостей Фёдорову в корзинку, чтобы тот за них заплатил. Мужчина каждый раз насмешливо фыркал, когда монстр смешно морщил нос, стоило Мирону закурить рядом с ним, а потом искренне хохотал над оскорблённым видом демона, когда поймал его самого с сигаретой в зубах. И он совершенно точно не должен был умиляться растянувшемуся на его диване гигантскому коту, который дремал, лениво помахивая хвостом, чем мог случайно разнести половину гостиной. Да, жизнь с демоном сильно отличалась от того, что маг себе представлял. Теперь ему было с кем поговорить поздними вечерами, сидя на кухне, и хотя демон упорно отказывался рассказывать что-нибудь о себе, он всё равно был интересным собеседником, со своими принципами и взглядами на жизнь. Мирон понимал, что дружелюбие демона в большинстве своём напускное, потому что его обязывал к этому договор, но он надеялся, что когда-нибудь их будут связывать не только отношения хозяина и подчинённого. А потом с каким-то щемящим чувством грусти одёргивал сам себя. Демоны не могут быть друзьями или товарищами. Демоны могут только разрушать.

***

Он всего лишь на несколько минут оставил Ваню на улице одного, чтобы купить сигарет, а когда вернулся, застал его за любопытнейшим занятием. — Ты что, играешь в гляделки с вороной? — удивлённо спросил он парня, подходя ближе. — С вороном, — поправил его монстр, не сводя внимательного взгляда с птицы. Мирон только и смог, что иронично поднять брови, переводя взгляд на противника Охры. Крупная, с блестящими чёрными перьями птица так же пристально смотрела на демона, хрипло каркая и нервно переминаясь с лапы на лапу. — И кто выигрывает? — чуть насмешливо фыркнул маг. — Не знаю, мы только начали. Мужчина покачал головой, с трудом сдерживая смех от абсурдности всей этой ситуации. — Говорят, вороны очень умные. Но я слышал, что они обычно стараются держаться подальше от городов. — Значит, этот не очень умный, — хмыкнул Охра. Птица, словно понимая его слова, обиженно каркнула и отвела взгляд. Демон тут же победно вскрикнул. — Я выиграл! — Поздравляю, — улыбнулся Мирон и отвлёкся на зазвонивший телефон. И чем дольше он слушал встревоженный голос в трубке, тем мрачнее становилось его лицо. Ваня заметил перемены в чужом настроении и нахмурился. — Что-то случилось? — настороженно спросил он. Сбросив вызов и судорожно запихнув телефон обратно в карман, мужчина кивнул: — У нас появилась работа. Поехали. Всю дорогу Фёдорову пришлось молчать, хотя Охра и бросал на него недвусмысленные взгляды. Но таксисту, что их вёз, не стоило слышать, как пассажиры обсуждают всякую нечисть. Прибыв на место, они оказались около высокого старого здания, вокруг которого уже начала собираться взволнованная толпа. Нервно оглядевшись, маг решил наконец объяснить, что они тут делают. Но Фёдорову это снова не удалось, так как тут же подскочил крепкий, высокий парень, который схватил его за плечо: — Опаздываешь, Мирон. Все остальные уже здесь, — громко произнёс он, таща мага за собой к отдельно стоящей небольшой группке. — Саня, помедленнее! — одёрнул его мужчина, освобождая свою руку из захвата. — Объясни нормально, что происходит. По телефону ты почти ничего не сказал. — На верхнем этаже этого здания находится небольшой театр, — начал тараторить парень. — Примерно час назад поступило сообщение, что его захватили какие-то психи. Приехал ОМОН, но после того, как они не смогли даже войти в помещения театра, вызвали нас. Там сплошной барьер по всему периметру. Ни единой лазейки. Наши ребята сейчас стараются его вскрыть. — Ты говорил что-то про детей, — нахмурился Фёдоров. — Да, — парень резко замялся, отводя взгляд. — Они выгнали оттуда всех взрослых. Там остались только преступники и штук пять детей. — Зачем им дети? — спросил маг, чувствуя, как его начинает окутывать тревога. — Хотел бы я знать, — как-то обречённо ответил Саша. — Для ритуала, — неожиданно произнёс до этого молчавший Охра, цепким взглядом осматриваясь вокруг. — Под этим зданием — место силы. Небольшое, но на средненький ритуал хватит. А для такой магии обычно нужна кровь. Много крови. — Блять. Тогда нам нужно торопиться! — тут же подорвался Мирон, направляясь к зданию, но монстр вдруг совершенно бесцеремонно схватил его за шиворот, останавливая. — Помедленнее, ковбой, — насмешливо фыркнул он. — Для таких заклинаний всегда нужно определённое время суток. Чаще всего, закат или полночь. Так что у нас в запасе есть ещё несколько часов. — А если нет? Если ты ошибся? — взвился Фёдоров, но у демона была стальная хватка, и вывернуться из неё не так-то просто. — Даже если я ошибся, тебе только что русским языком сказали, что там всё защищено барьером. Единственное, что ты сейчас сможешь там сделать, — это побиться об него головой. И ради такого зрелища я даже больше не буду тебя останавливать, — язвительно протянул Охра, наконец отпуская своего хозяина. — Давай, вперёд. Мирон злобно посмотрел на монстра. Он понимал, что тот прав, так что только нервно поправил куртку и остался стоять на месте. Саша, молча наблюдавший за их перепалкой, только удивлённо поднял брови. — Так ты значит Охра, да? — спросил он и совершенно неожиданно улыбнулся, протягивая ладонь для рукопожатия. — У нас в отделе сейчас только про тебя и говорят. Я Саша Тимарцев, начальник этого неврастеника. — Приятно познакомиться, — широко ощерился Ваня, пожимая парню руку, а Мирон с дрожью заметил, как сквозь его кожу всего на секунду проступил уже знакомый неоновый оскал. — Угрожаешь мне? — вопросительно поднял брови Саша, который тоже это заметил, но не перестал улыбаться. — Предупреждаю, — почти промурчал демон, довольно щурясь. Тимарцев рассмеялся и похлопал монстра по плечу. — Ты мне нравишься, парень, — ухмыльнулся он, но быстро снова стал серьёзным. — Пока не снимут барьер, от вас двоих всё равно никакой пользы. Так что можете побродить тут по округе. Но не уходите далеко. Как только мы вскроем эту консервную банку, вы и другие ребята из нашего отдела сразу начинаете действовать. Дождавшись ответного кивка, Саня ещё раз сдержанно улыбнулся и направился обратно к остальным ребятам. Мирон же понял, что он сейчас совершенно не горит желанием общаться со своими сослуживцами, особенно когда его состояние походило на пороховую бочку. Так что, заприметив через дорогу небольшой сквер, потащил Ваню туда. — Почему ты так переживаешь? — с расслабленным любопытством поинтересовался Охра, устроившись на шатком заборчике, что отделял сквер от остальной улицы, и лениво наблюдая, как Мирон нарезал круги прямо перед ним. — Но там же дети! — маг остановился, посмотрев прямо на демона. — И что? — с искренним удивлением спросил монстр, нахально глядя в ответ. — В смысле и что?! Это же дети! Неужели ты не понимаешь? — Не понимаю, — легко пожал плечами Ваня. — Почему жизнь ребёнка ценнее, чем жизнь взрослого? Мужчина замер и задумался. На этот вопрос у него не было толкового ответа. — Ну… — замялся он. — Потому что они маленькие. У них ещё вся жизнь впереди и всё такое… Под скептическим взглядом демона Фёдоров говорил всё тише и под конец предложения вообще промямлил что-то неразборчивое. — То есть, ты меня сейчас пытаешься убедить, что взрослый человек достоин жизни меньше, чем ребёнок? — саркастично фыркнул демон. — Нет, но… — Ты тут места себе не находишь только потому, что там дети, но не можешь мне объяснить, почему, — перебил его Охра, кивнув на здание напротив них. — Почему жизнь ребёнка ценнее, чем жизнь взрослого? Почему жизнь человека значимее, чем жизнь животного? В какой момент ребёнок становится взрослым и менее ценным? Ты можешь ответить мне на эти вопросы? Маг отвёл взгляд в сторону, нервно потирая шею. Ему было нечего сказать. — Ребёнок вырастет и станет человеком. Так почему потом он будет менее важен, чем сейчас? — продолжал давить монстр, не сводя с человека внимательного взгляда. — Потому что ребёнок слабее взрослого! Потому что сейчас он беззащитен! — наконец нашёлся Мирон, начиная медленно закипать от обвинений Ивана. — И сам он себе помочь не сможет! — Котёнок тоже слабее взрослого кота и, уж тем более, человека. Но окажись в опасности ребёнок и кот, кого ты кинешься спасать первым? — едко спросил демон, вопросительно подняв брови. — Я могу ответить за тебя. Ты первым делом кинешься спасать ребёнка, потому что его жизнь для тебя в большем приоритете, чем жизнь какой-то зверушки. — Любая жизнь ценна! — попытался возразить Фёдоров, но его снова перебили. — И каждая имеет цену, — хладнокровно отрезал Ваня. — Вопрос лишь в том, у кого эта цена больше. И практика показывает, что для общества жизнь ребёнка будет самой дорогой, сколько бы это общество не пыталось убедить себя, что все жизни равноценны. В словах демона была логика. Циничная, безжалостная, но такая правдивая логика, что от неё нельзя было так просто отмахнуться. — Тогда кто устанавливает эту цену? — вопросительно посмотрел на монстра Мирон. — Люди и устанавливают, — пожал плечами Охра. — Ты спасёшь ребёнка, потому что это будет правильно с точки зрения общества. Поступи ты иначе — и на тебя посмотрят, как на безумца, начнут обходить стороной, относиться с презрением. Может быть, даже попытаются от тебя избавиться. Это будет та цена, про которую я говорил. И мало кто готов её заплатить. — А ты? Для тебя все жизни равноценны? — Нет. Я бы спас кота, — даже не задумываясь, легко ответил монстр. — Почему? — Потому что кот вырастет и останется котом. А ребёнок вырастет и станет человеком, — произнёс Ваня, после чего потянулся и широко зевнул, явно демонстрируя, что разговор окончен. Фёдорову только и оставалось, что продолжить нарезать круги по скверу. Он всё никак не мог выкинуть их разговор из головы, прокручивая его снова и снова. С какой бы стороны Мирон не смотрел, слова демона были правдивы. Единственное, он не понимал, что же такое произошло в прошлом Охры, раз ему претит сама мысль о том, чтобы помочь невинному ребёнку только потому, что тот когда-нибудь вырастет. Что же такое сделали с этим демоном, раз за всей этой ненавистью Мирон увидел тщательно запрятанный страх перед людьми? Ошарашенный своим открытием мужчина уже собирался спросить об этом у монстра, но тут к нему подбежал один из младших магов и сказал, что им наконец удалось взломать барьер. Все размышления пришлось оставить на потом, пришла пора браться за работу. Всё, что происходило дальше, давно уже стало для Мирона почти привычным времяпрепровождением. Стоило их отряду только войти в помещения театра, как воздух тут же наполнился вспышками заклинаний, взрывами, пылью и человеческими криками. Только теперь к этому ещё прибавился чёрный огромный монстр, что ураганом кружил вокруг мужчины, разрывая в клочья всех, кто попадался на его пути. Это было почти красиво. Они уверенно продвигались вглубь узких коридоров закулисья, внимательно осматривая каждую гримёрку и кладовку, но не находили ни единого следа присутствия детей. Уже почти отчаявшись, когда очередной поворот закончился тупиком, маг вдруг услышал сильный взрыв в другой части здания и со всех ног бросился туда. Прибежав на место, они оказались в большом зале, половина которого была сильно разрушена. Во внешней стене зияла огромная дыра. В помещении находились ещё несколько ребят из отдела и дети. Наконец-то дети. Все пятеро. Но только четверо из них сидели в углу, надёжно защищённые магическим щитом. Пятого же прижимал к себе молодой мужчина, последний уцелевший из нападавших. И Мирон видел отчаянный животный страх в его глазах. Тот понимал, что ему уже не удастся выбраться отсюда живым, но, видимо, отказывался сдаваться так просто. — Только подойдите — и я вышвырну мальчишку на улицу, — с истеричными нотками в голосе крикнул он, медленно отступая к дыре в стене и волоча ребёнка за собой. Совсем маленький, пятилетний на вид ребёнок тихо хныкал и умоляющими глазами смотрел на вошедших, вытирая слёзы рукавами кофты. От его беспомощного вида у Мирона сжалось сердце. — Чего ты хочешь? — максимально спокойным голосом спросил подоспевший Тимарцев, выходя вперёд и не сводя внимательного взгляда с преступника. — Я хочу уйти отсюда! — Ты же понимаешь, что это невозможно? — осторожно спросил Саша, небольшими шагами подходя ближе. — Вы ворвались в это здание, взяли в заложники детей, оказали сопротивление моим людям. Я не могу просто так отпустить тебя. — Тогда я выкину мальчишку! Тут пятый этаж! Ему не выжить! — И сделаешь себе этим только хуже. Отпусти ребёнка, и мы что-нибудь придумаем, чтобы облегчить твою вину. — Да пошёл ты нахер! — отчаянно крикнул мужчина, отшвыривая мальчика от себя и в совершенно безумном порыве пытаясь прорваться сквозь толпу магов. Мирону на его попытки было наплевать. Он словно в замедленной съёмке видел, как маленькое хрупкое тело балансирует на краю обрыва, прежде чем в последний раз неуклюже взмахнуть руками и сорваться вниз. Фёдорову хотелось закричать, хотелось кинуться к проёму в стене. Но он не успел этого сделать: широкая чёрная лента пронеслась мимо мага и сиганула в дыру вслед за ребёнком, быстрее, чем тот смог разобрать, что это было. Хотя Мирон и так уже знал, что это такое. Круто развернувшись, маг принялся судорожно пробираться сквозь столпившихся вокруг сослуживцев, расталкивая их и скорее спеша к выходу. Он бежал так быстро, насколько вообще мог, и, только когда выбежал на улицу и обогнул здание, позволил себе остановиться и судорожно выдохнуть. Ребёнок был жив. Более того, он был вполне счастлив, дёргая за уши огромного чёрного кота с извечным неоновым оскалом и каким-то обречённым выражением морды. — Ты поймал его, — едва слышно выдохнул мужчина, чувствуя, как от облегчения подгибаются колени. — Естественно я его поймал, — недовольно рыкнул демон, пытаясь отпихнуть от себя восторженного мальчишку. — Но почему? — Потому что представил, что, если я его не поймаю, мне придётся ещё долгое время лицезреть кислое выражение лица на твоей физиономии. А это удовольствие ниже среднего, знаешь ли, — фыркнул кот, вставая во весь рост, чтобы ребёнок не смог дотянуться до его морды. — А теперь забери этого спиногрыза. Он хуже, чем блохи. Мирон негромко рассмеялся, подходя к этой парочке и поднимая ребёнка на руки, чтобы отнести его к родителям. — Знаешь, а у тебя не такой уж скверный характер, как ты пытаешься изобразить, — улыбнулся он демону, который в ответ только раздражённо махнул хвостом.