Второй

Поспешно следуя за мельтешащим под ногами ярким огоньком, Мирон судорожно пытался придумать, как он будет объяснять своим сослуживцам, почему на его руках лежит израненный парень. Но, когда они наконец выбрались из лабиринтов тёмных коридоров, оказалось, что это и не требуется. Все настолько поглощены охотой на разбежавшихся демонов, что до их странной парочки просто никому не было дела. И хотя внутри мага что-то укоризненно нашёптывало, что он просто сбегает с поля боя, повесив свою работу на других, дрожащий монстр в его руках явно был важнее нескольких третьесортных тварей. — Кстати, твоих лап дело? — как бы между прочим поинтересовался мужчина, чтобы хоть как-то развеять повисшую тишину. — Я не специально, — негромко ответил Ваня, нервно оглядываясь на пробегающих мимо людей. — Когда мне удалось нарушить твой приказ, я не думал, что откат будет такой силы, что разнесёт все камеры в округе. — Так это тебя откатом так помяло? — нахмурился Фёдоров, рассматривая многочисленные синяки и раны, просвечивающие сквозь сильно потрёпанную одежду. — В какой-то степени, — неопределённо ответил Охра, устало прикрывая глаза. Не нужно быть гением, чтобы понять, что демон так пытается съехать с неприятной ему темы, так что Мирон не стал настаивать. Только в груди в очередной раз что-то неприятно кольнуло, ещё больше напоминая о совершённой ошибке. Если бы только у мага была возможность перемещаться во времени, он приложил бы все усилия, лишь бы этого кошмара никогда не случалось. Он бы собственноручно придушил Хайда где-нибудь в далёком прошлом, только бы тот никогда не смог добраться до его монстра. Вот только машины времени у мужчины нет. А ведь за прошедшие полтора года этот подлый предатель ни разу даже и не попадался магу на глаза, словно его и не было. Но, кажется, это относилось только к Мирону. Ваня, по всей видимости, встречал его на постоянной основе. Ещё раз пробежавшись взглядом по покалеченному телу, мужчина обречённо вздохнул. Может быть, Ваня когда-нибудь и сможет простить его, вот только сам Фёдоров себя не простит никогда. А дома их уже поджидали. Неугомонная птица каким-то чудом смогла пробраться в квартиру и нетерпеливо расхаживала по кухонному столу, словно гвардеец на карауле. К лапе её аккуратно был примотан небольшой свёрток. Осторожно усадив Ваню на стул, маг попытался забрать у ворона его груз, но тот угрожающе щёлкнул клювом и расправил крылья, вполне успешно вынуждая мужчину отшатнуться. — Давай я, — слабо улыбнувшись, произнёс Охра и без каких-либо препятствий забрал у птицы её ношу. Отдав свёрток магу, он снова повернулся к ворону, легко поглаживая иссиня-чёрные перья: — Не волнуйся, со мной всё будет в порядке, — тихо прошептал монстр, обращаясь к птице. — Спасибо, что присмотрел за ним. Мирон не смог сдержать нервного смешка. То есть, все эти выкрутасы, что устраивал ему взбалмошный пернатый, — это за ним так приглядывали, получается? Так себе метод. Вслух он, конечно, ничего говорить не стал, но птица явно уловила его мысленный посыл, тут же ответив укоризненным карканьем, после чего в пару взмахов крыльев покинула их жилище, нырнув в форточку, что магическим образом распахнулась при её приближении. Решив потом поразмышлять над магическим потенциалом некоторых представителей семейства врановых, мужчина наконец обратил внимание на свёрток в своих руках. «Думаю, вам это пригодится» — знакомым витиеватым почерком было выведено на упаковочной бумаге. Серёга прислал, не иначе. — Кстати, а почему все тебя забыли, а Сега помнит? — борясь с завязками, поинтересовался маг. — Потому что рассказать бы он всё равно ничего не смог, а копаться в мозгах шамана очень опасно, — немного подумав, ответил демон, устало опустив голову на сложенные на столе руки. — Почему? — Ну, если с обычным человеком напортачить, ты его максимум дурачком сделаешь, а вот с шаманами такой фокус не прокатит. Обезумевший шаман хуже апокалипсиса. Ему пол планеты снести, что пальцами щёлкнуть. — Жутко, — Мирон поёжился. — А как же эта их магия, которая им ничего не разрешает? — Если я правильно понимаю, она тоже меняется вместе с шаманом, — произнёс Охра, почти не размыкая губ. — Но это тебе лучше у самого Серёги спросить. Он в этом лучше разбирается. Поджав губы, Фёдоров нервно крутил в руках баночку с уже знакомой ядерно-голубой мазью, что лежала в свёртке, и размышлял, как же много всего он ещё не знает про магию.

***

Состояние Вани оказалось ещё хуже, чем Мирон предполагал. Всё его тело было покрыто многочисленными ранами и ожогами. Пока мужчина обрабатывал их, у него каждый раз дрожали руки, настолько невыносимым было это зрелище. Кажется, нет ни одного участка кожи, не покрытого уродливыми рубцами. И хотя демоническая регенерация, приправленная шаманскими мазями, медленно, но верно исцеляла тело, того же нельзя было сказать о душевном состоянии парня. Монстр почти всё время спал, устроив себе гнездо из нескольких одеял, из которых выудить его было очень сложно. Но сон его не спокоен. Он постоянно вздрагивал, поскуливая, и то и дело просыпался. Однако, что ему снилось, рассказывать наотрез отказывался. Охра вообще не хотел говорить о том, что с ним происходило эти полтора года, каждый раз резко меняя тему. И Мирон не мог его винить. Ему и самому бы не хотелось вспоминать, если бы весь этот кошмар произошёл с ним. Но где-то внутри мерзкий червячок сомнений грыз мужчину: вдруг Ваня отмалчивается не потому, что не хочет, а потому, что просто больше не верит мужчине? И хотя парень в целом был благосклонен к магу, Фёдоров порой ощущал на себе тяжёлые задумчивые взгляды. Между ними будто возникла пропасть, через которую невозможно перебраться. Мирон постоянно был рядом с демоном, но больше не чувствовал ту лёгкость и уют, что окружали их раньше. Только удушающую пустоту и отчаяние, что зазубренным скальпелем вины резало по сердцу. И если бы это было единственной проблемой. Ваня шарахался от прикосновений, вздрагивал от любого громкого звука, а уж когда Мирон случайно подошёл к монстру со спины так, что тот его не заметил… От острых когтей и клыков демона спас только мгновенно появившийся щит. И хотя парень потом долго извинялся и выглядел ещё более несчастно, чем обычно, маг был уверен: не будь он лысым — точно бы обзавёлся десятком седых волос. Охру он, конечно, в этом не винил, наоборот, такого монстра хотелось прижать к себе покрепче, лишь бы прогнать испуганное и виноватое выражение с его лица. Но, стоило только протянуть к демону руки, как тот тут же отшатнулся назад, словно был готов к тому, что его сейчас ударят. И от этого было ещё больнее.

***

— Вань, пора делать перевязку, — не очень громко позвал мужчина, подходя к вороху одеял. Он надеялся, что парень его услышал за всей этой толщей пуха и ткани, но тщетно. Куча тряпья даже не пошевелилась. А если позвать слишком громко, монстр мог испугаться. — Вань, — предпринял маг вторую попытку, осторожно начиная тянуть одно из одеял на себя. Холм наконец зашевелился, и из его глубины послышалось недовольное ворчание. — Давай, вылезай, мы и так слишком долго с этим тянули, — Мирон улыбнулся уголками губ, уже более уверенно освобождая своего демона из тёплого плена. — Потом будешь дальше спать. Наконец из-под очередного одеяла показался сам парень, который начал неторопливо выбираться из «гнезда», всё ещё сонно потирая глаза и душераздирающе зевая. — Сегодня ничего не снилось? — осторожно спросил Фёдоров, чувствуя лёгкий укол вины, ведь Охре в последнее время так редко удавалось поспать без кошмаров. — Снилось, — односложно ответил монстр хриплым голосом, садясь рядом с мужчиной и немного скованно потягиваясь. Всё-таки некоторые раны ещё давали о себе знать, мешая демону двигаться нормально. — Понятно, — тихо хмыкнул маг, не зная, что тут можно было сказать. Ваня до сих пор категорически отказывался говорить о своих снах, отмечая только сам факт их наличия. Решив больше не тянуть, мужчина наконец принялся за работу, осторожно снимая с парня старые бинты, обрабатывая заживающие раны и накладывая новые, чистые повязки. И хотя он старался делать всё максимально аккуратно, монстр иногда испуганно вздрагивал, из-за чего Мирон печально хмурил брови. Ваня уже почти месяц находился дома, но Фёдоров всё равно чувствовал натянутые, словно тросы, дрожащие от напряжения мышцы под пальцами, как будто демон просто не мог заставить себя расслабиться, что явно не шло ему на пользу. — Повернись спиной, — почти прошептал маг, приклеивая последнюю полоску пластыря на грудь парня. Охра завозился, немного неуклюже поворачиваясь и садясь так, как ему велели, тут же напрягаясь ещё больше. Мирон видел, как начали подрагивать худые плечи. Это всё плетью било по натянутым нервам самого мужчины, но он просто не представлял, как можно помочь монстру. Почти механически занимаясь ранами демона, маг снова и снова прокручивал в голове эти мысли, пытаясь найти хоть какое-то решение. И, когда с перевязкой было наконец покончено, его всё-таки посетила одна идея. Он бы не назвал её хорошей, но лучше у него всё равно не было. Глубоко вздохнув, мужчина чуть склонился вперёд и едва ощутимо прикоснулся губами к выпирающим позвонкам на шее Охры. — Что ты делаешь? — тут же испуганно взвился монстр, из-за чего его голос неприятно заскрежетал, и попытался отстраниться. — Ты слишком напряжён, — максимально спокойно, насколько вообще смог, ответил Мирон, едва ощутимо удерживая парня за плечи, и оставил ещё несколько мягких поцелуев на его загривке. — Тебе нужно хотя бы немного расслабиться. — Думаешь, это мне поможет? — как-то горько хмыкнул Ваня. В его голосе не было обвиняющих ноток, скорее злая самоирония, словно он сердился на самого себя, что оказался в таком положении. — Не узнаю, пока не попробую, — пожал плечами маг, не отвлекаясь от своего занятия. Он чувствовал горечь на губах от едких слов парня. Или, может, это были следы оставшейся на коже шаманской мази. — Не думаю, что я сейчас способен на активное содействие, — всё так же самокритично фыркнул Охра, но хотя бы перестал вырываться, каменной статуей замирая в руках Фёдорова. — Оно от тебя и не требуется, — ответил Мирон, оставляя едва ощутимый укус на плече парня. Стараясь не растрепать только что наложенные повязки, он подтянул монстра ближе к себе, усаживая его между своими коленями. Так было намного удобнее. Теперь же нужно было вспомнить всё, что он знал о теле демона, и применить это на практике, ведь в последний раз маг к нему так прикасался более полутора лет назад. Однако появившийся было страх почти мгновенно рассеялся, стоило опустить ладони на тонкую талию. Пальцы сами побежали по давно знакомому маршруту, невесомо лаская и поглаживая, иногда чуть царапая короткими ногтями нежную кожу в особенно чувствительных местах. И первый рваный выдох монстра стал для мужчины настоящей наградой. Охра ещё напряжён, но это напряжение теперь было другого рода. Его кожа стремительно нагревалась, вскоре начиная обжигать руки, а на щеках появился лихорадочный румянец. И пока ещё тихие, неуверенные стоны, что всё чаще и чаще срывались с его губ, были настоящим бальзамом для измученного сердца мага. Мужчина осторожно скользнул ладонями вниз по впалому животу монстра, оглаживая выпирающие тазовые косточки, спускаясь ещё ниже, нежно проходясь кончиками пальцев по чувствительной внутренней стороне бёдер. — Пожалуйста… — хрипло выдыхает Ваня, кусая губы и шире разводя ноги. Он жмётся спиной к груди Мирона, стараясь оказаться ещё ближе к нему, цепляется сведёнными судорогой пальцами за колени мага, ища в них опору, скулит и жмурится, нетерпеливо вскидывая бёдра. И Мирон больше не собирается заставлять его ждать. Ладонь мужчины крепко обхватывает член парня, размазывая выступившую смазку по всему стволу, чем вызывает серию новых рваных стонов. — Ещё, — требовательно рычит демон, изворачиваясь в чужих объятиях, чтобы оказаться лицом к лицу с мужчиной, и горячо выдыхая в его губы. Фёдоров чуть не выворачивает запястье, следуя за вертящимся парнем, но не отпускает напряжённую плоть, уверенно оглаживая ладонью шелковистую кожу и медленно приближая монстра к разрядке. А Охра ужом вьётся в сильных руках, толкается навстречу ладони, стонет и рычит, кусает острыми зубами то шею, то подбородок мужчины, так крепко вцепившись пальцами в его плечи, что, Мирон уверен, потом останутся синяки. И когда монстр чувствует, что сейчас уже кончит, он слепо находит губы мужчины и впивается в них голодным, жадным поцелуем, чувствуя, как сладкие спазмы скручивают тело. Удерживая в руках резко обмякшего демона, Фёдоров только и может счастливо улыбнуться, потому что не чувствует под пальцами больше напряжённых мышц — только горячего, но расслабленного демона. Губы всё ещё горят от внезапного поцелуя, но и это доставляет только радость, ведь он до последнего не был уверен, что Охра позволит себя поцеловать. — Ну как, расслабился? — с мягким смешком спрашивает Мирон у тихо мурлыкающего монстра. — Ага, правда, не знаю, надолго ли этого хватит, — хитро улыбаясь, урчит Ваня. — Мы всегда можем повторить, — негромко рассмеялся маг, вплетая пальцы в растрёпанную шевелюру демона. — Только, кажется, тебе снова придётся менять повязки. — Давай чуть-чуть попозже, хочу ещё посидеть так, — тихо выдыхает парень, но потом как-то слишком резко поднимает голову. — Что это у тебя на шее?

***

Мирон в очередной раз поворачивается спиной к зеркалу и отчаянно пытается понять, как он не заметил этого раньше. Вся его спина и часть шеи были покрыты тёмными венами, что просвечивали сквозь кожу настолько ярко, словно по ним текла не кровь, а самая настоящая нефть. Выглядело это донельзя жутко. Встревоженный Ваня крутился рядом, так же внимательно разглядывая его спину и нервно кусая губы. — Давно это у тебя? — беспокойно спросил монстр, обходя очередной круг вокруг мага. — Не знаю, — неуверенно пожал плечами Мирон. — В последнее время было маленько не до того, чтобы следить за собой. Ваня поднял на него пылающий гневом взгляд, но не успел он ничего произнести, как мужчину скрутило от жуткой головной боли, что раскалёнными спицами прошила череп. — Вижу, ты наконец заметил мой подарок, — раздался в голове голос, который Фёдоров надеялся больше никогда не услышать. — Долго же ты, я думал, ты его найдёшь намного раньше. — Хайд! — сквозь зубы прорычал маг, всеми силами стараясь не заорать от невыносимой боли. — А ты что думал? Что разрушишь моё заклинание и ничего тебе за это не будет? — мерзко рассмеялся голос. — Так не бывает, Мирон. — Что ты со мной сделал?! — Всего лишь маленькая подстраховка на случай, если тебе всё-таки удастся вспомнить своего монстра, — злорадно усмехнулся Хайд. — Что оказалось кстати, так как твоя зверюшка очень упёртая и ничего нам не рассказала. Ты проклят, Мирон. И проклятье это снять не могу даже я. Оно скоро сожрёт тебя изнутри и всё — пока-пока. И как ты думаешь, кто может тебя спасти? — Первый… — недоверчиво выдохнул мужчина, ловя на себе встревоженный взгляд монстра. — Именно! — счастливо воскликнул голос. — Только у него хватит силы, чтобы разрушить проклятье. И твоей зверюшке не останется ничего другого, кроме как отвести тебя к нему, а там я вас всех уже и схвачу. Жду не дождусь. Так что поторопись, Мирон. Головная боль отступила так же резко, как и появилась, и мужчина с облегчением понял, что он снова один в своей голове. — Что это было? — дрожащим голосом обратился к нему Охра, испуганно глядя в глаза мага. Недолго думая, Мирон быстро ему пересказал всё, что сейчас слышал в своей голове, после чего осторожно спросил: — Ты и правда ему не сказал, где находится Первый? — Конечно, нет, — хмуро ответил монстр, нервно кусая губы и явно о чём-то думая. — Почему? — чувствуя, что ступает по тонкому льду, решил уточнить мужчина. — Это избавило бы тебя от пыток. Монстр гневно взвился, строго взглянув на мага: — Во-первых, верность — для меня не пустой звук. Во-вторых, если бы я сказал им, где искать, скорее всего, меня бы сразу убили. А в-третьих, я банально не знаю, где он. — В смысле? — озадаченно завис Мирон. — В прямом, — огрызнулся Охра. — Мы расстались много лет назад и не очень хорошо. Естественно, я не знаю, где он. — То есть, нам пора прощаться? — неуверенно прошептал Мирон, чувствуя, как подкашиваются ноги. — Этого я не говорил, идиот, — тут же зарычал Ваня, явно желая отвесить магу подзатыльник. — Я не знаю где он, но я знаю того, кто может его найти.