Стань моим искуплением

Когда Мэрл вышел, ощутимо громко хлопнув дверью, она совсем не удивилась. Напряжение в последние два дня нарастало в геометрической прогрессии, она сама не понимала, каким чудом продержалась так долго и не закатила истерику. Она боялась огня, и если бы не спокойная уверенность Мэрла в ту ночь, кто знает, что бы с ней было. А еще Кэрол… которая пугала ее до смерти тем, как смотрела, а еще больше тем, как молчала, а в глазах стыла такая тоска и безысходность, что хотелось плакать. — Он вернется, — проговорил Дэрил. — Знаю, — она печально улыбнулась, — ему некуда больше идти. — Не поэтому, — мотнул головой парень, — если бы он хотел свалить, то его бы и след простыл. Не парься, правда. — Спасибо, Дэрил, — она встала, пройдясь по маленькой комнате, изредка поглядывая на него и Кэрол. Девушка свернулась в кресле, а он устроился на полу рядом, держа ее руку в своей. — Так какой план? — негромко спросил Дэрил, искоса глядя на то, как она ходит из угла в угол, рассеянно глядя то в окно, то на дверь. Ожидая, когда вернется Мэрл. — План? — Андреа наконец остановилась. — Ага, — ответил он, — ты же знаешь, что мы не останемся здесь. Едем на ферму с нами, да? Мэрл тоже поедет, я уверен. Хершел поможет нам, он классный мужик. — А как же люди? Они растеряны и напуганы, им некуда идти, — начала Андреа, — нужно что-то делать, может быть снова построить дома, но уже не деревянные, более прочные. Наверное. Я пока не знаю точно, не со всеми успела поговорить, но многие хотели бы остаться здесь. Они привыкли… — Ты серьезно? — спросил Дэрил. — Хочешь вернуть общину? Это же был сплошной обман! — Мы просто будем продолжать жить, так почему бы не здесь? — пожала плечами Андреа. — Правда, придется постараться. Работы очень много. Говоря об этом, она неожиданно поняла, что это то самое. Это и есть так называемый план. То, что она должна была сделать, чтобы вновь почувствовать себя нормальной. После всего, что она узнала об Эдвине, пожара, предательства Грейс, она словно исчезла. Снова она стала ничтожной жалкой Андреа, ни на что не способной, не верящей ни во что. Ей нужна была почва под ногами, что-то важное, чем она могла бы гордиться. — Вторая Райская поляна? Не уверен, что хочу этого, — хмыкнул Дэрил. — Я останусь, раз уже ты вернулся и сможешь позаботиться о Кэрол. Поезжайте на ферму, начните новую жизнь, — сказала Андреа. — Без тебя? — Дэрил вопросительно посмотрел на Кэрол, которая помотала головой, вскочив с кресла и приблизившись к ней. — Да, малышка, тебе нужно все забыть, — Андреа погладила ее по плечу, — а мне нужно снова стать собой, ну и помочь тем, кто пострадал. Это самое меньшее, что я могу сделать для всех. — И для себя, Барби, — раздался голос Мэрла. Он стоял на улице, рядом с открытым окном, держа в руке сигарету и изредка затягиваясь. По его насмешливому лицу ничего нельзя было прочитать, но она почувствовала раздражение. Снова. — Тебе не говорили, что подслушивать нехорошо? — бросила Андреа. — Кажется, говорили, но я не уверен. Выйди ко мне, куколка, есть разговор, — попросил Мэрл. Она шагнула за порог, не зная, то ли высказать ему все, что накопилось, то ли промолчать. Странное чувство — он был ей нужен, но в то же время любое его неосторожное или резкое слово заставляли ее думать, что она зря рассчитывает, что они смогут быть вместе. Мэрл был собой, а вот она… Кажется, она не знала, кто она такая. Теперь у нее не было места, где она была полезна. И от этого в душе была пустота, заполнить которую не мог никто, даже он. — Говори уже, я вижу, что ты злишься, — мирно проговорил Мэрл, — легче станет, вот увидишь. — Да ты прямо как мой психолог, — фыркнула Андреа, — я когда-то без конца говорила о том, что думаю и чувствую, но не помогло. — А что помогло? Эдвин и его философия? Брось, цыпа, ты умная и адекватная девчонка, должна понимать, что дело вовсе не в нем. И даже не во мне, я, конечно, не самый гениальный в мире, но и не такой уж дурак. Давай поговорим о том, что тебя гложет. Дженнер мертв, ты не можешь высказать ему то, что хочешь, так скажи мне. Зачем тебе спасать этих людей? Они сами выбрали, где и как им жить, — Мэрл пристально смотрел на нее и ей показалось, что он ждет чего-то. — А что ты предлагаешь? Все бросить и забыть? — спросила она. — Я так не могу… — Можешь, но не хочешь, — вздохнул Мэрл, — пойми, я тебя не осуждаю, куколка, всем нужна какая-то стабильность в жизни, наверное, но ты уверена, что тебе от этого станет лучше, а? — При чем тут я? — Андреа повела плечами, почувствовав, что ей холодно в тонкой майке. — Представь: ты жил в месте, где все было упорядочено и правильно, где не нужно было переживать о завтрашнем дне, просто наслаждаться тем, что происходило вокруг. А тут пожар, гибель друзей, неизвестность впереди… Мэрл стянул с себя куртку и накинул на нее, приобняв, но тут же убрал руку. — Я просто пытаюсь сказать, что тебе не в чем себя винить, вот что. Если ты хочешь, то можешь помогать этим людям, но сама подумай — будут ли они тебе благодарны? Виноватых нет — Дженнер мертв, его жена тоже, поджог устроила Грейс, я почти уверен. Кто остался? Ты и Кэрол, которая к тому же унаследовала все, что осталось. Ее не пощадят, как и тебя. — Но они — хорошие и добрые люди, мы жили вместе почти пять лет, ты не прав, Мэрл, — покачала головой она, но сердце сжалось, на секунду допуская, что в его словах есть смысл, — и как можно винить Кэрол? Ты ее видел? На нее смотреть больно! Если бы Дэрил не оказался жив, я не уверена, что она пришла бы в себя. — Может быть, но я не стал бы рисковать и убрался бы отсюда поскорее, — Мэрл остановился и внимательно всмотрелся в ее лицо, — Андреа, решать тебе, мне мысль Дэрилины о ферме кажется все более привлекательной, я… короче, поедем с нами, хорошо? — Ты этого хочешь? — она прямо взглянула в его светло-голубые глаза, увидев в них… беспокойство и еще что-то непонятное, но притягивающее ее словно магнитом. — Хочу, Барби, — признался он, — а еще я хочу, чтобы ты перестала себя казнить и поговорила с кем-то об этом. О Дженнере. — Ладно, — Андреа, поколебавшись, взяла его за руку — первый раз со дня пожара, не считая того, что он обнимал ее, когда думал, что она уже спит, — а сейчас расскажи мне, где ты был. И с кем. — Когда? — Мэрл переплел ее пальцы со своими, потянув в сторону детской площадки, где были качели и скамейки. — Не дури, сейчас. Твой эффектный уход, конечно, впечатлил, но вернулся ты через час и на твоем лице было выражение, словно ты выиграл в покер. Ты что-то узнал? Кого-то видел? — спросила она, усевшись с ним рядом и не отпуская его ладонь. — Я просто бродил по округе, думал. Слишком много событий разом, — признался он, — Дэрил жив, я… не ожидал. А вот что с Молли так и не ясно, но я уверен, что она мертва. Она была под кайфом в ту ночь… — Что? — Андреа потрясенно выдохнула. — Но откуда в Райской поляне наркотики? Это же запрещено! — О, поверь мне, у дежурных братьев было все, что душа пожелает, — печально признался он, — вот только кто дал Молли таблетки? И зачем? — Ты сказал, что видел Эда, — вспомнила Андреа, — где именно? Здесь, в Милуоки? — Нет, в общине, — произнес Мэрл, хмурясь, — он ушел раньше, чем мы. Наверняка понял, что все летит к чертям и решил не ждать. — Ты уверен? — она придвинулась ближе, внезапно потеряв интерес к происходящему, чувствуя, как он дышит рядом с ней, ставший уже таким родным, хоть и не всегда понятным. Его слова часто ранили, но вряд ли он делал это нарочно. — Уверен, куколка, — тихо проговорил Мэрл, потянувшись к ее губам. Они неторопливо целовались, наслаждаясь каждой секундой, нежно и медленно, Мэрл гладил ее волосы, притягивая ее все ближе, пока она не оказалась у него на коленях, обхватив его шею руками, забыв о времени и обо всем, что происходило вокруг, пока внезапно их не прервали. — Энди? Это ты? Она, погруженная в туман чувственного удовольствия, которое они дарили друг другу и не сразу осознала, что голос, произнесший ее имя, до боли ей знаком. — Андреа Виктория, я к тебе обращаюсь! — повторил голос, заставив ее вздрогнуть и соскользнуть с колен Мэрла. — Отец?! — она уставилась на человека, которого не видела толком с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать, и Джейсон стал ее миром, вытеснив все хорошее, что оставалось, сделав ее эмоциональной наркоманкой. А потом и предательницей. Уильям изменился, виски серебрились сединой, уголки рта опустились, а лоб прорезали морщины, которых она раньше не замечала. На нем был темный костюм, чуть великоватый в плечах и белоснежная рубашка. Ворот был распахнут, и в первый раз в жизни она увидела, что он без галстука. — Неужели ты еще помнишь, что у тебя есть отец, — протянул Уильям, глядя на нее и Мэрла пронзительными голубыми, как и у нее, глазами. — Конечно же, помню, но… как ты оказался здесь? Откуда узнал, что я в Висконсине? — Андреа нерешительно подошла поближе, не решаясь обнять отца, хотя ей очень этого хотелось. — Ты думаешь, что я совсем дурак? — фыркнул Уильям. — Я всегда знал, где ты, Энди. И, кстати, ты не представила мне своего друга. — Мэрл Диксон, — проговорил Мэрл резко. — И кто же вы есть, мистер Диксон? — спросил Уильям. — Друг, любовник, может быть, муж? — Папа! — Андреа покраснела до корней волос. — Что? Я уже и спросить ничего не могу? — Уильям выглядел довольным. — И друг, и любовник, и муж, — протянул Мэрл, нисколько не растерявшись, — но вам то какое дело, мистер Форстенберг? Она вас три года не видела, а тут вы являетесь как ни в чем не бывало… — Какой у тебя, однако, милый молодой человек, — заметил отец, но на его лице не было раздражения, скорее любопытство. Андреа переводила взгляд с одного мужчины на другого, не зная, то ли вмешаться, то ли бежать куда глаза глядят. Мэрл заметно напрягся, но его слова вызвали в ее душе непередаваемое тепло. А отец… он не злился на нее. Или хорошо притворялся. — Может быть, мы пойдем в более подходящее место и поговорим наедине, папа? И почему мама не приехала с тобой? — спросила Андреа. — Мама… — вздохнул Уильям. — Да, нам лучше поговорить наедине, Энди. Мистер Диксон, вы нас извините, я надеюсь? — Конечно, старина, не вопрос. Я буду в мотеле, хорошо, куколка? — Мэрл неожиданно нагнулся к ней и крепко поцеловал в губы, прежде чем уйти, насвистывая какую-то мелодию. — Он мне нравится, Энди, — слова отца повисли в воздухе, заставив ее замереть, открыв рот от изумления. — Правда? — Ну да, — отец пожал плечами, — у него есть характер, в отличие от того слизняка, который украл лучшие годы твоей жизни. И ты с ним выглядишь совсем другой. Ты очень изменилась, девочка. — О, — Андреа удивленно поморгала, — рада слышать. Куда пойдем? Тут недалеко есть закусочная, если ты не брезгуешь подобного рода заведениями. — Нет, — губы Уильяма дрогнули в подобии улыбки, — я тоже изменился, дорогая.