***
Джимми открыл глаза. Место, в котором он находился, можно было охарактеризовать одним словом — пустота. Юноша парил всем телом в этой пустоте, не имея возможности передвигаться самостоятельно, да хотя бы просто увидеть что-то. Он впервые в своей жизни наслаждался этой непроглядной тьмой. Однажды его на несколько дней заперли совершенно одного на чердаке, потому что он очень сильно провинился. Джимми, конечно не мог вспомнить, что именно он сделал не так, но помнил, что его вина была, а за любой проступок всегда следует наказание. На чердаке дурно пахло, источник этого запаха был не опознан, но в то время сироте было как-то всё равно, что чем пахнет. Его больше волновали скрученные за спиной руки, связанные на несколько узлов прочной верёвкой, и равномерный скрежет веток дерева по черепице крыши. Тогда было ужасно холодно и очень темно. Джимми видел очертания предметов, так как со временем его глаза привыкли к полутьме, но детское воображение лишь подливало масла в огонь, подрисовывая к старым партам уродливые когтистые лапы и многое другое. Такая детская фобия, но разве я не имею права на слабость? — думал в пустоте Джимми. Он уже не понимал, сколько времени прошло, сколько еще пробудет в таком "подвешенном" состоянии. — Благодаря тебе, братик вернётся ко мне… — раздался детский голос возле самого уха Джимми. Будь он менее меланхоличен прямо сейчас, то наверняка бы в ужасе отшатнулся, а то и закричал и ударил бы этого внезапного нарушителя тишины. Однако, не имея возможности даже обернуться, Джимми бездумно пожал плечами и промолчал - мало ли кто еще здесь есть. Сзади послышалось усердное сопение; ребенок, а обладатель такого звонкого и отчасти писклявого голоса может быть только ребенок, каким-то образом переместился из-за спины Джимми к его лицу. В темноте едва ли можно было различить даже собственную руку, но Джимми отчетливо увидел то ли красные, то ли рыжие всклоченные волосы, топорщащиеся в разные стороны, словно у дикобраза. Ребенок какое-то время находился рядом с Джимми совершенно беззвучно, никак не отвлекая его от собственных мыслей, но, ведомый любопытством, он не удержался и спросил: — Тебе страшно? — если быть до конца честным, Джимми хотел рассмеяться каждый раз, когда слышал этот вопрос. Бывало ли ему страшно? Безусловно, да. Страшно ли ему сейчас? Нет. Было ли ему страшно в том огромном поместье? Больше нет, чем да, так как ему скорее было любопытно. Он хотел разузнать побольше о хозяине поместья, узнать, о чем книга, которую так рекомендовала сама королева Виктория. Его испугал тот мужчина, но Джимми едва ли помнил черты его лица - так коротка и незначительна была их встреча, что даже воспоминания остались лишь размытыми и нечеткими. Юноша не мог отрицать, что его заинтересовала судьба миссис Снорд, хотя, казалось бы, какое тебе дело, Джимми? Ты ведь трус, трус, которых на свете чуть ли не половина от общего количества. Ты трусливо убежал из той жизни, когда вот-вот мог начать все с чистого листа. Какое тебе дело до смерти других людей, если ты даже свою жизнь оценил в грош? Как ты только смеешь высказывать своё мнение, а? Отродье. Опять голос Вайднесса, как же он надоел. Хоть юноша так и не понял, почему он на миг появился в том доме, он додумался до другого. Вопрос, мучащий его до этого, почему он не в полицейском участке, отпал сам собой. Он же умер, и было бы противоестественным очнуться в том же туалете абсолютно невредимым. Хотя путешествие во времени казалось малость… странным? Мда. Умереть в туалете, да ты прям как Плакса Миртл. — Ха-хах-ха… Не знаю, мне не страшно, мне стыдно? Это сложный вопрос, малыш, давай что-нибудь полегче спроси, — Джимми раздосадовано хохотнул, на рефлексах потрепал волосы на макушке у ребенка, и замер: парень даже сам встрепенулся от своих действий. Руки словно сами потянулись, как в приюте, когда мелкие что-нибудь творили, а потом прибегали к старшим за утешением или похвалой. «Интересно… С ребятами там все в порядке?» — Стыдно? Не знаю каково это, — с присущей только детям непосредственностью отозвался «рыжик». Джимми посчитал, что уже стоит убрать руку с чужих волос, поэтому он слегка отстранился от "таинственного незнакомца", как прозвал ребёнка про себя. Джимми прикрыл глаза. Эта «пустота» так хорошо убаюкивала, словно ты находишься в колыбели. Проваливаясь в дремоту, Джимми услышал лишь следующие слова: — В любом случае, о тебе позаботится Ханна, она обещала, она хоть и демон, но такая д… — голос ребенка становился все тише и тише, Джимми в пол-уха слушал рассказ своего собеседника о демонах, о его приключениях с братом, о контракте, что они оба заключали и, что теперь Джимми займет место некого Джима… Покачиваясь на волнах темноты и безграничного пространства, Джимми уловил одно… — Ребенок, что ты несешь, какие демоны?! — резко распахнув глаза, Джимми попытался схватить ребенка за руку, но его ждал кое-кто другой. — Господин, вы потеряли сознание, не стоит совершать резких движений, — заправляя прядь светло-фиолетовых волос, молодая женщина бережно придерживала голову Джимми у себя на коленях.***
Все тот же кабинет, ничего не поменялось, разве только кресло, что до этого лежало на боку, слуги поставили на свое место. Джимми по-глупому пару раз моргнул, затем для достоверности прикусил щеку, но это был не сон и не иллюзия. Он снова находился в поместье, лежал на коленях прекрасной женщины и чувствовал себя восхитительно, возможно лишь малость потрепанным и ошалелым. — Пару дней вы будете чувствовать себя нехорошо, но со временем это пройдет, — ласковый голос мог бы с легкостью загипнотизировать, но Джимми старался отогнать наваждение. Если верить всем тем рассказам, что рассказал тот ребенок из «пустоты», то эта женщина та ещё демонесса в прямом смысле этого слова. Сглотнув, Джимми приподнял светлые брови и спросил: — Ханна? Вы — Ханна, да? — демонесса кивнула, подросток хотел было продолжить расспрашивать, но женщина буквально взглядом заставила его поперхнуться воздухом и закрыть ненадолго рот. Горничная, таковой и являлась Ханна, помогла парню удобнее усесться на софе. Подложив ему под спину подушку, женщина встала с насиженного места и уселась на кресло напротив. Весь её вид был каким-то неестественным. Поза расслабленная, словно она уже является владельцем ситуации, словно все под её контролем. Но глаза, практически сапфировые, нечеловеческой красоты, смотрели на Джимми с печалью и чуть ли не со слезами. Джимми насторожился. Что-то это дама скрывает, и очевидно, что это "что-то" не сюрприз в подарочной упаковке с бантом на верхушке. — Думаю, мне стоит объяснить вам ситуацию, в которую вы попали, до прихода Фаустуса, господин… — Фаустус? Клод, да? Он кто-то вроде дворецкого? — перебивая, поинтересовался Джимми. — Да, вы правы, господин, — Ханна слабо приподняла уголки губ в подобии улыбки, наблюдая за мимикой «Алоиса» — Все началось с того…***
Всё началось с того, что маленький мальчик, Лука Маккен, попросил осчастливить его старшего брата. Все что он просил - избавить их родной поселок от зла, сжечь ее до тла, пока все жители деревни, которые всеми фибрами души ненавидевшие братьев, не будут испепелены и низведены в прах. Да, тот ребёнок, с которым вы встречались, это Лука. Я заключила с ним сделку, выполнила её, но не смогла оставить Джима одного, вы уж извините, господин, но расскажу все как можно кратко, Клод скоро придёт… Я проследовала за Джимом, но не сразу, а спустя время. Ему многое пришлось пережить, но прежде чем мне удалось с ним встретиться, он уже заключил контракт с Клодом и стал графом Алоисом Транси. Он хотел отомстить тем, кто убил Луку, то есть, фактически, мне. До недавнего времени мы жили спокойно, если можно так выразиться, но… У одного из моих слуг-демонов есть дар, связанный со временем и всеми его касающимся отраслями. Он увидел, что в скором времени Алоис… Джим умрет от руки Клода, и я не могла этого допустить. Я рассказала Джиму тайну контракта и о том, что он всё еще может встретиться с Лукой и быть с ним вместе. Я предложила ему свой контракт, и со временем он согласился. Вы всего лишь попали под влияние нашего договора. Теперь Джим навсегда останется со своим братом, а вам придется прожить отведенный срок за него. Конечно, есть вероятность, что вам удастся расторгнуть договор с Клодом, но я очень в этом сомневаюсь.***
— Проще говоря, я опять рискую потерять свою жизнь, да? Говорите уж тогда прямо, дорогая Ханна, — неожиданно зло и грубо вырвалось у Джимми, когда он закончил слушать воистину умопомрачительный рассказ. Женщина дернулась как от пощечины. Сейчас она мало походила на демона, скорее на провинившуюся скованную собачонку. — Ханна, говорите же, это приказ, — в полушутливой манере, но все еще злясь, попробовал Джимми. На том демоне сработало, может быть, и на ней сработает. — ...Ваша жизнь будет в безопасности, так как Алоису, то есть Джиму, удалось обмануть нас всех.