Дай мне силу жить

       Хоть Ханна и обещала, что пару дней Алоис будет чувствовать себя «не в своей тарелке», эта «парочка» деньков растянулась на добрую полторы недели. Тело то и дело становилось слабым и вялым. А пару раз, прогуливаясь по саду, он чуть было не угодил в фонтан, запнувшись на ровном месте о собственные ноги, между делом его тогда подхватил садовник Томпсон. Молодой парень, на первый взгляд графа, был обычным, даже неприметным, по сравнению с Клодом, но встревоженный голос, спрашивающий: «Вы не ушиблись, младший господин*?» — тотчас растопил до этого безразличное сердце Транси. Признательно тогда улыбнувшись, подросток сердечно поблагодарил, как ему казалось человека за содействие и, вильнув воображаемым хвостом, пошел по своим делам, чтобы уже в доме вновь увидеть еще два таких же лица, что и у садовника. Тогда Алоис знатно струхнул — ему показалось, что у него начало двоиться в глазах, но, сколько бы усердно он их не тер, видение никак не собиралось исчезать. Его смутные мысли, как это уже стало обычаем, развеяла Ханна, щелкнувшая пальцами, после чего юноша увидел уже троих одинаковых, как на подбор, различных только укладкой волос парней.       Молодые люди лет эдак по 19, с красными глазами и короткими сливовыми волосами, по очереди представились и назвали свои обязанности.        «Если бы они одновременно открыли рты и начали говорить, я бы точно не догадался, кто из них что сказал», — улыбаясь и кивая головой на каждое наставительное слово демонессы, как китайский болванчик, подумал светловолосый, подозревая, что в его «демоническом полку» вновь прибыло. Единственный, кого он мог отличить безошибочно — это Томпсон, и то потому, что его чертова челка всегда была посредине. Тимбер и Кентербери для него так и оставались одним и тем же человеком… ой, то есть демоном.       И если вы подумали, что претензии должны бы уже закончиться, то вы крупно ошибаетесь. Новое имя тоже не особо радовало Джимми. Мало того, что он теперь должен реагировать на «Алоис Транси», так к этому прибавился внушительный список всякого рода «господин-хозяин-граф». Когда Клод впервые позвал его «Ваше Высочество», не знавшему до этого почтительного обращения пареньку оставалось только подавиться искусно приготовленным Тимбером неким «ягодным муссом». Проблеяв тогда что-то сродни «не стоит меня так называть», Джимми точно не покорил и не сдобрил демона, но хотя бы немного его позабавил своим растерянным и донельзя смутившимся видом.        Апогеем недовольства Алоиса была, как не странно, такая мелочь как одежда. Привыкший к удобствам 21 века и к его минималистичному стилю, переселенец и «захватчик тела» был близок к состоянию полуобморока, когда Клод на следующий день после «выяснения отношений с работодателем» пришел в спальню паренька и принялся его всячески оголять и нагружать одеждой. Если уж быть откровенным, парень мог еще как-то смириться с обязательным ношением сорочек со всем этим множеством рубашек: повседневных, спальных, парадных, для выхода в город, для охоты и прочих. Он согласился без уговоров, только уловив намек на ворчание Клода, с обязательной ноской всех украшений вроде родового кольца, супер-дорогих запонок покойного деда Транси через седьмое колено, и прочей помпезной и ненужной атрибутикой вроде богато вышитых сверкающими нитками шейных платков или лент, но он никак не мог уложить в голове кое-что другое. Почему он, черт возьми, должен носить шортики, чулки и те самые сапоги кухарки Долли?       — Я отказываюсь, — возмущенно пробурчал Алоис, ногой отпихивая самую малость побагровевшего Клода, который битые десять минут пытался напялить на своего хозяина чертовы шорты, в которых даже стриптиз танцевать было бы стыдно, не говоря уже о том, чтобы ходить в них повсюду.       — Господин, чаша терпение вашего дворецкого воистину безгранична, но вы скоро её переполните, — протянув злосчастный элемент одежды, Клод угрожающе навис над загнанным в угол юношей. Голубоглазый свел брови, хмурясь. Позади него не было кровати, чтобы дальше убегать, если и бежать — то только падая на пол. «А какого собственно, черта, он меня зажимает?»       — Нет, ты, похоже, не понял меня, Клод. Я отказываюсь носить это, и да, это приказ, — как никогда уверенный в своем могуществе Транси с каким-то зловредным удовлетворением наблюдал, как Клод прижимает руку к груди и, тихо прошипев «Да, господин», наконец-то от него отстает.        Щеголяя по своему поместью в более-менее приличных шароварах, длинных черных носках, что, безусловно, грели тонкую кожу ног, и в неизменных длиннющих, на взгляд Алоиса, сапогах Долли, юного графа не покидало чувство, что эта удача с шортами едва ли была его победой. Спускаясь с лестницы, он утешил себя, что счет с Клодом по крайней мере можно назвать ничьей.       Всю ту неделю, что он приживался к роли графа, два его теперь главных спутника обкатывали его до отвала ног. И как бы двусмысленно это не звучало, в головах демонов, на удивление, не было ни единой похабной мысли. Клод всерьез занялся разъяснением обязанностей лорда и его особого положения. Его уроки не прошли для мальчишки напрасно: он узнал, что Транси — фамилия влиятельной английской дворянской семьи. Глава семьи имеет титул графа, а также занимает пресловутую должность «Паука королевы», чьей обязанностью было прикрывать постыдные дела королевской четы и всех тех лордов, что наиболее приближены к ней. В обычном обществе Транси является известной аристократической семьей, но в преступном мире семья выступает в качестве тайного органа исполнительной власти, контролируемого королевой Викторией. Узнав, какой ответственный пост лег на его плечи, Алоис некоторое время сильно докучал Клода расспросами о былых делах, и о том, когда они смогут начать исполнять свои обязанности. С одной стороны демону нравилось, что нынешний хозяин так воодушевлен и инициативен, с другой же — ему едва ли хотелось шевелиться, исполняя поручения этого человека, и, как итог, работать в пустую не хотелось никому, а дело миссис Снорд так и оставалось без продвижений.       Ханна, будучи образованной и ничуть не уступающей в знаниях Клоду женщиной, а временами ничуть ни ласковой и ни нежной, рукой била бедного голубоглазого «ангела» за любую ошибку, которую тот допускал во время их совместных уроков этикета. Алоис пытался после нескольких взбучек протестовать, мол, где это видано, служанка бьет господина, но никакие доводы не действовали на столь жестокую даму.       — Вам нельзя показываться на глаза бывшим учителям, пока ваш уровень не поднимется до той же степени, что и у предыдущего владельца тела, — словно малому ребенку, разъясняла Ханна, в очередной раз стукнув учительским «стеком» непослушные руки паренька, когда тот в очередной раз беспричинно «косячил» на пустом месте.       — Дорогая Ханна! А почему бы просто не нанять других… ай-ай, учителей? — сложив в молитвенном жесте ладони и задев при этом раненый участок кожи, белугой взвыл подросток. — Действительно, — промелькнуло в голове демонессы, и спустя короткое время уже целая группа ученых мужей (а не два престарелых, но отлично выглядящих демона) закладывали фундамент знаний в раскалывающуюся пополам, словно грецкий орех, голову Транси.        В конечном итоге, понемногу Алоис попривык к своему разношерстному демоническому «гарему». Хоть неделя была коротким сроком, он отлично успевал запомнить всё то, о чем никогда не задумывался в прошлом. Самым легким было влиться во всю эту систему «я отдаю приказы, ты подчиняешься». Имея за спиной двух демонов-покровителей, Алоис ощущал, что он готов хоть горы свернуть. Сам того не осознавая, светловолосый паренек все меньше вспоминал свою прошлую жизнь, полностью окунувшись в новую.

***

       Поздним вечером, когда ужин уже был давно съеден, а Ханна как обычно начинала нагревать воду в ванне хозяина, Клод, отсутствующий с самого утра, грациозной тенью появился позади удобно сидящего в кресле Алоиса. Огонь, жадно поедающий поленца в камине, трепыхнулся от сквозняка, но не погас. Отложив книгу на стоящий рядом столик, светловолосый в пол оборота повернулся к своему дворецкому, а затем старательно имитируя своего наставника, невозмутимо спросил:       — Ты принес сведения из участка, Клод? — как бы сейчас ему не хотелось вскочить со своего места и начать допрашивать Фаустуса, делать ему этого было нельзя. Ведь джентльмен всегда должен быть сдержан и спокоен, ага, подросток сейчас был настолько же спокоен, насколько его дворецкий походил на фею. Ну то есть в теории может быть и да, но на практике-то, совершенно точно нет! Наблюдая занимательную картину, борьбы с собственными желаниями, своего господина, Клод удовлетворенно хмыкнул. Он еще не был готов принять, что наблюдать за этим человечком и впрямь,увлекательно, но он на верном пути. Всё таки не усидев на месте, голубоглазый стремительно вспорхнул с насиженного места и налетев на дворецкого требовательно протянул руку, в ожидании долгожданных бумажек.       — Ну же, Клод, не тормози, дай прочту, это приказ, — Фаустус повинуясь жжению печати, достал из внутреннего кармана аккуратно свернутую хилую папку с броской надписью «Дело № 192» и передал в руки мальчишки. У того буквально глаза загорелись, вмиг позабыв обо всем на свете, он вернулся в кресло и нерасторопно и вдумчиво начал изучать полицейскую писанину.        Клод оставаясь неподвижным, посмотрел поверх очков на светлую макушку. Последнее время его обуревали смешанные мысли. Столько лет наслаждаясь людскими душами, играя с глупцами и управляя ими в своё удовольствие, могущественному демону прямо сейчас хотелось выть на луну от отчаянья, как пресловутым оборотням из людских сказок. Вот уж точно, в его положении «всё, либо ничего». Клод понимал, что Маккен, чертов мальчишка обвел его вокруг пальца, слишком искусно и безукоризненно. Сбросить со своей шеи петлю, поводок на который его посадили и впрямь нет возможности. Всю неделю, денно и нощно пытаясь добиться успеха в расторжении контракта, Клод натыкался лишь на боль и кровь, которой фонтанировала его печать, стоило ему только попытаться разрушить договор.        С другой стороны, как не судить, этот Алоис звезд с неба не хватал, да как видимо еще не осознал, какой силой теперь он обладает. Впрочем его неосведомленность только на руку демонам. Клод, признать, отдыхал и филонил с таким-то господином. Капризам потакать не нужно, выслушивать весь тот нескончаемый поток речи как это бывало у Джима, нужды тоже нет, знай только иногда вот так помогай этому детенышу в колею войти, а дальше тому и Ханна поможет. С чисто профессиональной точки зрения, ему было немного досадно, что человек своим «любимым» демоном назначил именно Анафелоуз, но Фаустус ни за что не признается, да даже не заикнётся об этом. Только и остаётся что заниматься «делами дворецкого» и бездельничать.       Конечно Клод себе врал. Такое положение дел никогда его бы не устроило. Свободы хотелось как никогда прежде, вновь почувствовать под своими руками живое, трепещущиеся в агонии и ужасе тело, вновь вкусить неподдельный ничем восторг от поглощения человеческой души, как же Клод соскучился до слезящихся в бреду и молитве убить, человеческих глаз. А если бы этими глазами обладал его нынешний хозяин то…ммм       Бодрые, но легкие похлопывания по руке привели мысленно улетевшего в свои мечты демона обратно, на бренную землю, прямиком к сияющему, словно начищенный пятак господину, неправильно восприняв мечтательное, и отчасти одухотворенное лицо своего дворецкого, Алоис слегка улыбнулся и сообщая «радостную» новость, залился соловьем:       — То что я прочитал, больше похоже на низкосортный детективчик, чем на дело которое не может разгадать Скотланд-Ярд. Но раз уж сама Королева Виктория, попросила в этом разобраться, то не подведем же, почтенную старушку, — смешинки так и не хотели уходить из глаз господина, его поведение было на удивление фривольным и расслабленным, что было удивительно, потому что этот господин, был немного пугливым и не лишенным неких параноидальных черт, стоило только Клоду появиться в близи его взора.       — Клод, завтра с утра чтобы всё было готово, отбываем в Лутон, чума да? — при чем тут болезнь Клод не понял, однако мгновением позже до него дошло, что возможно то была речь не о чуме и вовсе. — Очередной переселенческий бред? — задался вопросом демон. По какой-то причине Алоис контролировал себя сегодня крайне слабо, это напрягло Фаустуса. Следуя своей интуиции, он присмотрелся к господину и незаметно понюхал его, заодно прощупывая «через печати» точнее через их связь, общее состояние человека.        Визуально, Транси лишь покраснел в щеках, да стоял немного неровно, то и дело потягивая рукава рабочей формы дворецкого, как малый ребенок подол платья матери. Печать не выявила каких-либо повреждений, а вот несравненное демоническое обоняние обмануть не получилось.       — Этот малолетка пьян, вот и вся беда, — с раздражением догадался мужчина, отрывая от своей ткани пальцы светловолосого подростка. Рядом стоящий глинтвейн, наполовину опустошенный сразу объяснил дело. Несколько мгновений хватило на то, чтобы Клод потерял всю благосклонность к одному определенному слуге.       — Тимбер, мать твою, как ты додумался напоить подростка? — уже предвкушая, какие знатные люли прилетят повару, сначала от него, а потом и от Ханны, Клод с тяжелым вздохом, в котором скопился весь тот негатив от всей его опостылевшей жизни, терпеливо остался разбираться с последствиями.       — А ведь завтра еще и в другое графство ехать, за что со мной так? — мрачный, как незнамо что, Клод Фаустус, непревзойдённый дворецкий семьи Транси, взяв на буксир молодого господина, под глупое хихиканье последнего, потащил того принимать ванну и укладывать спать, как благовоспитанный и верный слуга.       — О Предки, дайте мне сил не утопить мальчишку