Демон

Певица продолжала оглушительно голосить, пока я наблюдал за двумя профилями перед собой. — Жёстин удивительно поёт, — прошептала госпожа Флоэрпот. — Вы правы. Очень красиво. — Ни одной фальшивой ноты. Всё так со вкусом. Эйриг кивнул. — Я обожаю оперу. Как много чувств она способна выразить. — Действительно. — Вы часто здесь бываете, господин Крайстоф? — похоже, эта Полин была настроена решительно. — Когда выпадает случай и подбирается компания. Но дела, увы, не всегда позволяют. — Как я вас понимаю. У меня самой совершенно нет времени. Вчера бал по случаю открытия галереи, позавчера званый ужин у господина Макинтоша. Вы знакомы с господином Макинтошем? — Не имею чести знать. Меня, наверное, можно назвать затворником. — Тогда я понимаю, почему до сих пор вас нигде не встречала. А где же вы живёте, господин Крайстоф? Эта дамочка вела себя просто возмутительно! Сначала свалилась под ноги, а теперь выпытывает без зазрения совести что да как! — На Гидсон-сквер. — О, мне казалось я знаю всех, кто там живёт. Где именно, если позволите спросить? Вы меня так заинтриговали. — У здания городской библиотеки. Я видел с каким удовлетворением вспыхнули на миг глаза этой Полин. — Приятное место. Моя сестра с мужем живут на Хемингс, у парка. А я с родителями в Вустердэм, недалеко от пожарной станции. Эйриг никак не прокомментировал сказанное, продолжая смотреть на сцену, и Полин продолжила: — Но там часто бывает шумно, как вы можете догадаться. Уверена, на Гидсон-сквер должно быть тише. — Пожалуй. — Но, наверное, в тёплое время года вас беспокоят комары. — Комары? — Да, ведь окна дома должны выходить на реку. — Никогда не замечал этого неудобства. «Ну, ещё бы, — подумал я недовольно. — Комары вообще пьют демоническую кровь?» — Надо же. Никогда бы не подумала, — певица взяла особенно высокую — оглушительную — ноту, и Полин ненадолго умолкла. Я бросил взгляд на тот балкон, откуда нам привалило счастье. На месте девушки восседал мужчина в пенсне с обвисшими щеками. Глубоко залёгшую складку между бровей я мог рассмотреть даже со своего места. — Знаете ли, вам очень повезло, что вы не замечаете надоедливых насекомых, — не могла угомониться Полин. — Мой зять, знаете ли, жутко мучается от слепней. — Слепней? — Да, — увлечённо продолжила она. — Он в восторге от верховой езды, но слепни — настоящая напасть. И укусы не очень презентабельно смотрятся на серьёзном адвокате. — Должно быть. — А чем занимаетесь вы, господин Крайстоф? От бестактности этой Полин волосы на голове становились дыбом! Даже мне, обитавшему на дне, поведение этой дамочки казалось вопиющим! Я незаметно опрокинул второй бокал, раз уж больше в напитках никто не нуждался. — Пожалуй, мой род деятельности сложно описать. — Что вы говорите. — Полин подалась ближе к Эйригу, выглядя заинтригованной. — Да. Я в большинстве своём поддерживаю порядок в вверенной мне области и решаю разного рода сложности. — Должно быть, у вас большое имение, если оно отнимает столько времени, что вам никак не удаётся выбраться в свет? — поняла всё по-своему Полин. — Возможно, вы правы. Никогда об этом не задумывался. — И что же, госпожа Крайстоф? Не удержавшись, я фыркнул. «Вот же шустрая лиса!» Полин услышала, но только на мгновенье поджала губы, а затем, снова сосредоточилась на Эйриге. — Если вы имеете в виду мою мать, оба родителя давно почили. — Примите мои соболезнования. — Благодарю. — А как же ваша жена? «Кто бы сомневался, что эта Полин имеет в виду!» — Я холост. — Как жаль, — с чувством выдохнула она. Эйриг улыбнулся, наконец оторвавшись от сцены и взглянув прямиком на собеседницу. — Отчего же. Жизнь моя размерена и спокойна. Я не испытываю неудобств. — Не сомневаюсь, что так оно и есть, — снисходительно, словно общаясь с маленьким ребёнком, кивнула она. — Но люди бы не составляли браки, если бы в том не было необходимости. — Да, такова человеческая участь, — только я уловил двусмысленность замечания Эйрига. — Уверена, однажды ваше сердце будет покорено, и вы измените свои взгляды, — самодовольно заявила девица, будто Эйриг уже расстелился перед её ногами и просил руки. — Я должен признаться вам, Полин… — гортанно произнёс Эйриг, подавшись навстречу. Я не выдержал, схватил третий бокал и выпил содержимое разом. — …Это уже случилось. — Что же вы молчали, — более натянуто произнесла она, видимо опасаясь, что слегка не успела позариться на этот кусок пирога. — Это случилось совсем недавно. Полин кокетливо — до тошноты — улыбнулась, снова чувствуя почву под ногами. — Тогда поздравляю, — вполне искренне произнесла она, уже, должно быть, примеряя на себя фамилию Крайстоф. — Счастливица об этом знает? — Сомневаюсь. Увы, я не очень хорошо оставляю намёки. И её едва ли можно назвать счастливицей. — Отчего же? Разве есть повод огорчаться? — Огорчаться повода нет никакого. Я всего лишь имел в виду, что слово «счастливица» не слишком уместно. — Тогда как же её назвать? — Полин явно была озадачена. — Скорее, он — счастливец, — широко улыбнулся Эйриг собеседнице. Лицо Полин выглядело так, словно её случайно приложило тем самым колесом кареты, которое так вовремя отвалилось. — Он? — протянула она, возможно, считая, что не расслышала или неправильно поняла. — Именно. Он, — Эйриг повернулся ко мне. — Но теперь, благодаря нашей беседе, Тэгрил обо всём знает. Ты счастлив, сокровище моё? — Вполне, — икнул я, а потом вдруг почувствовал, что не могу остановить то, что должно произойти. Я наклонился вперёд и прижался губами к губам Эйрига. То есть я попытался, но, кажется, промазал. Не уверен.