Демон

«Конечно, я перешёл черту, осмелившись указывать (!) господину, что делать! Но и он тоже! Покалечил Аржена!», — неистовствовал я, гневно меряя шагами комнату. Так продолжалось несколько часов. Потом запал мой пошёл на убыль. Его место занял страх. Господин Эйриг был тысячу раз неправ, не сдержав собственную ярость и причинив вред невиновному. Но, как и сказала Эссиенте, ничего нельзя поделать. Мы никто в этом доме. Мы и помыслить не можем о том, что дозволено ему — хозяину. Демону. Похоже, Эйриг серьёзно на меня разозлился. Он уже наказал меня за то, что я осмелился требовать. Наказал правдой. Ничего не могло сравниться со страшным обещанием, ждущим своего исполнения там, впереди. Но когда этот день придёт, я не знал и попросту старался об этом даже не задумываться. До вечера же оставались считанные часы, и я нервничал всё сильнее. Что же ждёт меня на этот раз? Может, он наконец возьмёт в руки палку или хлыст и выдаст всё причитающееся? Сидеть взаперти не было мочи. Идти к Эссиенте, когда у неё самой были сложности похлеще, я не мог, посчитав за лучшее побродить немного. В коридоре, надевая накидку, я думал, куда отправиться. Содар не нашёл для меня поручения. Когда дверь в привычный мне мир оказалась прямо перед глазами, я вдруг оглянулся. Радан едва ли успел развеять ночной сумрак. День только зарождался и до вечера было так далеко. Замечательно далеко. Отбросив тёплые вещи и повинуясь сиюминутному порыву, я развернулся и шагнул к противоположной двери. Пока смелость оставалась при мне, выскочил наружу. Окинул взглядом спавших прямо на ступенях оборотней. Всего их было трое — караульные. Пара лежала чуть в стороне, а один пристроил взлохмаченную голову на нижней ступени. Он очнулся, подёрнув ушами, и хмуро уставился на меня. — Доброго утречка! — бросил я, сбегая вниз и держась подальше от одного из злыдней, преследовавших Аржена и Эссиентне. Тот не стал преследовать. Зорко огляделся и снова вернул голову на ступень. Вот-с, я оказался в Тартаре впервые один. Что собирался здесь делать, я едва ли представлял. Но вот, всегда шумная площадь помаленьку оживала. Может быть мне только показалось, но многие спешили в сторону рынка. Решив, что место для прогулки вполне подходящее, я отправился к югу. Рынок в Тартаре представлял невероятное зрелище. Я видел его только мельком, когда ходил за покупками с господином и Содаром. По их словам, делать нам там было нечего, и, обойдя столпотворение по краю, словно разбушевавшуюся реку по берегу, мы углубились в квартал, застроенный дорогими лавками. Сейчас никто не мешал идти на все четыре стороны и я, чуть с опаской, всё ещё удивляясь причудливым физиономиям вокруг, побрёл вдоль первого из проходов. Сколько же тут всего было или, наверное, стоило сказать, чего здесь только не было. Как я понял немногим позже, сперва я очутился в той части, где торговали тряпьём. Отрезы и готовые вещи всех цветов и фасонов, для любой погоды и напасти. Чего только стоили ползунки и слюнявчики для младенцев, к которым не приставала никакая пакость. Или штаны-шатёр, вмещавшие в свои карманы сколько угодно вещей. Дамы толпились у котлов, самостоятельно помешивающих содержимое. Старушки подбирали метлу понадёжней. Липа для ведьмовских дел совсем не подходила. Слишком мягкая, могла развалиться в полёте. Другое дело дуб. Правда, некоторые не забывали и о приятностях. Ничего не пахло лучше пихты и можжевельника. Об остальных деревьях я никогда не слышал, отнеся их на счёт особых навистральских пород. Очень скоро нюх привёл меня к прилавкам со съестным. Таверны только-только начинали открывать двери для посетителей. Оттуда уже приятно тянуло выпечкой и поджаркой. Желудок тут же откликнулся на приглашение, но войти туда я не отважился. Вместо этого, приглядел небольшую тележку, и пытался рассмотреть, есть ли там что-нибудь съедобное для меня. Пара монет у меня ещё оставалась, вот только они принадлежали моему миру. Я всё же полез в карман, решив предложить их торговцу. Но когда извлёк их на свет, обнаружил, что монеты изменились! Уже минутой спустя я разменял одну и спрятал остаток в карман, отправляясь дальше с медовым рогаликом в руках. Всего-то и требовалось, что сказать, что желудок у меня, увы, слабый, как у самого обычного человека. Я даже попытался изобразить досаду. И, по-моему, у меня неплохо вышло. Дальше меня ждал скарб и мебель для дома. Никогда бы не подумал, что есть чайники, выращивавшие в себе чай. Или стулья, ножки которых начинали подгибаться, когда дорогому гостю пора было и честь знать. Я подошёл ближе к одному из шкафов, уставленному разноцветными склянками. Кажется, это отсюда доносился терпкий цветочный аромат. — Смотри внимательнее, милок. Да, выбирай, — каркнула за моей спиной ворона человеческим голосом. Позади стояла старуха. Низкая, словно гриб, и широкая, как пень. Сходство было ещё более очевидным из-за чёрного тряпья, которое увешивало торговку со всех сторон. Лицо её было морщинистым и жёлтым. Длинный нос почти доставал до верхней губы крючком. Она смотрела на меня сквозь длинные щели прикрытых сейчас глаз. Если бы она их раскрыла, то была бы похожа на самую огромную жабу, которую мне доводилось видеть. — Я так, просто, — хотел попятиться, но позади был шкаф. — И хорошо, что просто. А то мне от скуки и поболтать не с кем, — вздохнула она, покачав своей круглой, словно тыква, головой. — Иди поближе, покажу что у меня тут есть. Я хотел было поблагодарить и испариться, но старуха цепко ухватила меня за руку и подтащила ближе к полкам. — Вот смотри. Видишь, там, наверху, разные снадобья, чтоб сил море было. Хоть неделю не спи, а не устанешь. Пониже от хворей. Но это так, для зевак. Для знатоков у меня внутри всего много, — серьёзно кивнула она на распахнутые двери лавки. — Есть приворотные и отворотные, для ума и памяти. Могу даже мудрости добавить, правда ненадолго, — цокнула она. — Молодильные не предлагаю, ты и так словно яблочко наливное. А тут, пониже, смотри, есть всякие отпугиватели. — Отпугиватели? — переспросил я, не заметив, как заслушался. — Ну, там от соседей надоедливых, или от работы. Облился разок и весь день валяй дурака. Никакая работа не пристанет, — с гордостью помахала она пальцем перед моим лицом. — Не-е, работа нужна. А-то жрать нечего будет. — И то верно, милок. У каждого свои заботы. Вот тебе чего надобно? Мне ничего не было нужно, но я вдруг подумал… — А нет ли чего, бабушка, такого, чтоб, ну, человек на меня не злился. — Не злился? — Ага. Я, того, напортачил, и боюсь выпорют, аль что похлеще придумают. — Есть оно, конечно, и такое, — задумчиво протянула старуха. — Значит, для человека зельице-то ищешь? — Не совсем. Для хозяина своего. Демон он. — О-о, демон, — нахмурилась она. — Ты бы лучше его не злил, милок. Этот брат не спрашивает, сразу голову с плеч. «Ну спасибо, бабушка, успокоила», — подумал я, чувствуя, как с лица сходит краска. — Хотя есть у меня скляночка одна. Пойдём, — не дожидаясь согласия, старуха поволокла меня в лавку. Я слегка занервничал, но посередине крошечной комнатки, которая была почти с мизинец из-за гор всевозможных бутылей, банок, кувшинов, пузырёчков, трав и мешков, она оставила меня в покое и закопалась в этой безобразной куче хлама. — Вот, милок! То, что нужно! — с величайшем облегчением, произнесла она, воздев руку к потолку. Её длинные паучьи пальцы сжимали малюсенький пузырёк тёмного цвета.  — Всего три капли в любой напиток, и злость как рукой снимет. — Насовсем? — Пока снова не напортачишь, — пожала она плечами. — Ну чего, берёшь, чудо-зелье-то? — Беру. Правда денег у меня не много, — честно говоря, я даже не знал сколько, по здешним меркам, и потому достал всё, сунув раскрытую ладонь под нос старухе. — Как раз хватает, — кивнула она, и не успел я ничего понять, как та шлёпнула мою раскрытую ладонь снизу, заставив монетки взлететь в воздух, и ловко схватила их свободной рукой. — Удачи тебе, милок. Заходи ещё, — затараторила она, сунув мне склянку в руку и прытко вытолкав за дверь. Я поднёс пузырёк ближе к глазам. Внутри была какая-то жидкость. Было любопытно, но открывать его на улице я не решился. Спрятал в карман поглубже и повернул в сторону дома. Пока спешил обратно, размышлял над тем, как подсунуть зелье господину. Мне нужно было явиться в обеденную до ужина, снова попроситься помочь накрыть на стол и, пока никто не смотрит, добавить жидкость в вино, которое предпочитал господин. За это время я неплохо успел изучить его вкусы и был уверен, что сегодня он выберет красное в толстой, похожей на рыбу, бутыли. Он пил из этой бутылки, когда был не в духе. Дома я оказался заблаговременно. До того, как Содар прикажет призракам накрывать на стол, оставался примерно час. Очень осторожно пробрался в обеденную, нырнул к буфету, где стояло вино господина. Снял с бутылки-рыбины тяжёлую стеклянную крышку и добавил туда три капли. Затем ещё две. Для пущей уверенности. Потом решил, что господин может выбрать и что-нибудь другое. Кто знает этих господ? И добавил по три капли во все запасы буфета, растратив зелье подчистую. Пустой пузырёк осел в кармане, и тревога чуть улеглась в моей груди. — Накрываем на стол, — произнёс как всегда неожиданно появившийся мертвец, когда я уже закрывал дверцу. «Чтоб тебя!» — Я помогу. Снова занервничать пришлось во время ужина. Господин явился по зову управляющего, бросил на меня нечитаемый взгляд и опустился в собственное кресло. Я прислуживал, как обычно. Когда Эйриг попросил Содара налить вина, у меня дрогнули руки. Быстро сообразив, что Эйриг видит меня насквозь и может что-нибудь заподозрить, я нарочно уронил кусочек сыра на пол. — Простите. Ужин заканчивался. Господин Эйриг выпил два бокала того самого вина на которое я и грешил. Сдерживать любопытство было невыносимо сложно. Я то и дело кидал на него пронзительные взгляды, размышляя, как быстро подействует зелье. «Надо было спросить у старухи, эх!» Господин встал, покончив с трапезой. По обыкновению, похвалил Содара и направился к выходу. Я едва мог усидеть на стуле, всё ожидая, что в любой момент он обернётся и прикажет следовать за ним. Эйриг вышел, не обронив ни слова. Будто и вовсе обо мне позабыл. «Неужели подействовало, и господин меня уже простил?» — приободрился я. Похоже, так оно и было. Эйриг не появился и не прислал за мной управляющего, пока я помогал убирать со стола. Время было позднее, и я поднимался к себе, понимая, что чудом избежал незавидной участи! Что греха таить, я был доволен, как прошёл день. Пусть и покалеченный, но Аржен получит возможность начать новую жизнь вместе с Эссиенте. Я сам подслушивал в замочную скважину, как Эйриг бросил оборотням новость, что отпустил пару в Подлунный мир. Те не поверили, конечно, на что он отмахнулся, лениво заявив, что ему плевать, а хороший пёс, стерегущий дверь, всегда пригодится. Затем избег наказания за своеволие. Раздумывая над тем, сколько потребуется времени, чтобы утомить оборотней скучной осадой и есть ли способ дать им скорейшего пинка прямиком до дому, я положил руку на набалдашник двери и толкнул. Дверь не поддалась. Я попробовал ещё несколько раз. Заперто. Почесав затылок, я быстро спустился в кухню. Содар, натиравший тарелки полотенцем, повернулся на шум. — Содар, дверь в мою комнату закрыта. — Да, — протянул мертвец, ничуть не удивлённый. — Хозяин приказал перенести вещи в его спальню. — Но как же? — растерялся я. — Зачем? — Ты — Омэ господина и отныне будешь жить с ним. Я открыл рот, собираясь возмутиться, сказать что… что… Я не знал, что должен сказать, и плохо понимал, что это удумал господин. — Поторопись, он тебя уже ожидает, — завершил мертвец и вернулся к своим тарелкам.