Our destiny

      Ещё не открыв глаз, Аннабет поняла, что её жизнь как-то изменилась. Но как? И хорошо это или плохо? Девушка открыла глаза. Она лежала в своей кровати одна, без одежды, всё тело ломило. Что вчера произошло? Мозг усердно отказывался отвечать. Девушка села, придерживая одеяло на груди, и осмотрелась: на столе лежали её чертежи, а на полу валялась её разбросанная одежда.       — Что здесь произошло? — спросила она вслух, — "Разговоры с собой — первый признак сумасшествия", — мелькнула мысль.       Аннабет вздохнула и спустила ноги на пол, ступни сразу же наткнулись на белую футболку явно не её размера. Девушку бросило в жар, низ живота приятно потянуло, а мозг наконец-то вспомнил, что же произошло вчера.       — Ох, —простонала она и вновь упала на кровать, прислушиваясь к себе.       Вчера она встретилась с Перси в парке, они друг на друга накричали, потом он признался ей в любви, и операции словно и не было вовсе... Они поехали к врачу, который всё объяснил, а потом к ней домой. Кто же мог предположить, что она отдаст ему свою девственность? А сколько раз, лёжа на этой кровати, она думала о нём? Казалось, с тех пор прошла вечность, но на деле — всего семь лет. Семь мучительно долгих лет... Вчера она боялась, что утром её жизнь вновь станет чёрно-белой и бессмысленной, но нет. Всё хорошо. Улыбаясь, Аннабет слезла с кровати и, завернувшись в одеяло, пошла в душ, горячая вода — то, что сейчас нужно её больным мышцам. Через пятнадцать минут девушка спустилась вниз в поисках Перси.       Джексон проснулся двадцать минут назад, когда он увидел лежащую у него на плече девушку, чьё дыхание щекотало ему шею, в груди разлилось тепло и он улыбнулся. Парень легонько поцеловал девушку в лоб и аккуратно вытащил из-под неё руку, Аннабет немного поворочалась, но не проснулась. Перси, стараясь не шуметь, встал, поднял с пола боксёры и джинсы и вышел из комнаты.       На кухне он обнаружил две кружки с остывшим нетронутым кофе. "Кофе — это хорошо" — подумал он. К счастью, девушка вчера ничего за собой не убрала, поэтому всё необходимое для приготовления такого нужного на данный момент напитка лежало на столешнице. Он так увлёкся, что не заметил когда сзади подошла Аннабет.       Когда Чейз спустилась вниз, её внимание сразу привлекли доносившиеся с кухни грохот посуды и тихие ругательства, стараясь не шуметь, она аккуратно открыла дверь, а после у неё перехватить дыхание. Взору девушки предстала широкая мускулистая загорелая спина, а чуть ниже — их знак. Аннабет усмехнулась. "Кажется, у меня дежавю", — подумала она, вспоминая одно раннее пасмурное Нью-Йоркское утро, которое навсегда изменило её жизнь.       Когда кофе после долгой борьбы с кофеваркой был готов, парень немного успокоился. Мрачные мысли всё никак не покидали его голову: вдруг всё будет как прежде? "Если и так", — сказал сам себе Перси, — "Я верну её, чего бы мне это ни стоило!". Преисполненный решимости, он повернулся и наткнулся на нежно улыбающуюся Аннабет. На ней были короткие джинсовые шорты и просторная оранжевая футболка с эмблемой какого-то летнего лагеря, волосы были распущены, а глаза... глаза были такими красивыми, такими родными, что, казалось, он может смотреть в них вечно.       — Доброе утро, Рыбьи Мозги! — весело сказала она, — Надеюсь, ты не доломал кофеварку Сьюзен?       Перси улыбнулся, глядя на неё, плевать как она его зовёт, главное — каким голосом это говорит.       — Ты здесь, Воображала, — нежно сказал он.       — Да, — подтвердила она.       — Я надеюсь, что это не сон... — он сделал шаг в её сторону.       — И я на это надеюсь...       Она протянула к нему руку, он коснулся её нежной кожи и притянул девушку к себе, заключая её в объятия, зарываясь лицом в её светлые волосы и крепко прижимая к себе.       — Я боялся, что ты не захочешь меня видеть... — признался он.       Аннабет обвила руками его талию и положила голову ему на грудь, прислушиваясь к сердцебиению. В этот момент, находясь в кольце сильных рук и слыша биение сердца Перси Джексона, Аннабет Чейз поняла, что дома.       — Я люблю тебя, — просто сказала она.       Он хотел ответить, что любит её ещё сильнее, что всегда будет с ней и никогда не оставит, но, как это всегда бывает, его прервал какой-то шум, вернее вибрация телефона, доносившаяся из стоящей недалеко сумки девушки. Аннабет отстранилась от парня и села на пол, ища в сумке телефон.       — Ого, — сказала она, смотря на экран, — Сорок шесть пропущенных.       — Все от родителей? — немного обеспокоенно спросил Перси.       — Нет, — Аннабет закусила губу, — От них только три, а остальные от... от моего жениха.       — Жениха? — озадаченно переспросил Перси, ему и в голову прийти не могло, что у Аннабет кто-то есть, тем более жених, — Ты выходишь замуж?       Девушка усмехнулась и, вымученно вздохнув, сказала:       — Нет. Уже нет.       В этот момент произошло сразу несколько вещей: Аннабет вспомнила почему Люк звонил целое утро, телефон вновь зазвонил и к дому подъехал чёрная тойота.       — Алло, — сказала девушка, принимая вызов.       — Хвала богам, с тобой всё в порядке! — услышала она полный облегчения голос Люка, — Объясни, Аннабет, что произошло. Мы, кажется, собирались поехать посмотреть квартиру, но я звоню тебе со вчерашнего вечера, а ты не берёшь трубку. Я волновался.       — Прости, Люк. Просто у меня кое-что случилось. Мне нужно с тобой поговорить. Мы можем встретиться где-нибудь через полчаса?       — Я возле твоей двери. — это застигло девушку врасплох, — Поговорим сейчас. И чья, кстати, машина?       — Люк, я... Нам надо поговорить.       — Да, ты это уже говорила. Открывай дверь.       После этих слов он отключился. А Аннабет положила телефон на пол и запустила руки в волосы. Как же сильно она сама усложнила себе жизнь!       — Эй... Что такое? — нежно спросил Перси, присаживаясь напротив неё и приподнимая её голову за подбородок.       — Он приехал, — только и ответила она.       Парень внимательно посмотрел в её глаза, и, словно молния вспыхивает среди будущего шторма, возникла в его голове мысль:       — Ты любишь его... — тихо сказал он.       Девушка невесело усмехнулась и, взяв руку парня, всё ещё державшую её за подбородок, переплела их пальцы.       — Да, — тихо ответила она, не сводя с него глаз, — Но, если Люка Кастеллана не будет рядом со мной всю мою оставшуюся жизнь, я смогу жить, возможно, даже почти не замечу этого... Если же не будет тебя, я просто умру.       Они смотрели друг другу в глаза.       —Твоя боль — моя боль, — Перси начал тихо говорить слова древней клятвы, обещание, которое он и она дают друг другу, в знак принятия воли Судьбы, — Твои беды — мои беды, твоё счастье — моё счастье. С этого момента я не хочу жить без тебя. Ты моя, а я твой. Так да будет всегда. Даже, когда Смерть заберёт одного из нас, душа моя будет жить в тебе, а твоя — во мне, потому что у нас с тобой на двоих одна душа.       —Так да будет всегда... — прошептала Аннабет, — Я должна поговорить с ним, Перси.       — Хорошо.       — Обещай, что не будешь вмешиваться.       Хулиганская ухмылка появилась на его лице.       — Обещаю, — сказал он и поцеловал её в лоб, — Вы разговаривайте, а я пока пойду надену футболку.       Парень ушёл, а она поднялась с пола и открыла входную дверь, встречаясь с ярко-голубыми льдинками глаз человека, который, как она когда-то думала, сможет заполнить пустоту внутри.       — Привет, Люк.       — Привет, — невесело сказал он, — Так и будем говорить через порог или я могу зайти?       Аннабет отошла, пропуская парня в дом, они прошли в гостиную, но садиться на диван никто не стал.       — Объясни мне, Аннабет, — в его голосе было непонимание и искреннее желание во всём разобраться, — Вчера всё было нормально, а сегодня... Ты не отвечаешь на звонки, хотя я звонил с восьми утра, а мы договорились встретиться в девять, но ты, кажется, только что проснулась... Я просто ничего не понимаю.       Аннабет хотела помягче сказать ему обо всём, но в этот момент поняла, что не получится.       — У нас не было ничего нормально, Люк. — сказала она, смотря ему в глаза, — И сейчас не нормально, — она сняла с пальца кольцо и вложила его ему в руку, — Прости.       — Что? Ты бросаешь меня за два месяца до свадьбы?       — Прости, но я не могу поступить по-другому. Я не смогу сделать счастливым тебя, а ты — меня.       — Почему ты так решила? А... — он облегчённо вздохнул и сделал пару шагов к ней, — Ты просто волнуешься перед свадьбой. Аннабет, это нормально. У нас...       — Что? — не дала она договорить ему, — Я не волнуюсь перед свадьбой, Люк! Я не выйду за тебя замуж!       — Почему? — спросил он её, словно ребёнка, который отказался есть кашу.       — Потому что я не люблю тебя.       Аннабет не нравилось, что он говорит с ней, словно она — несмышлёная маленькая девочка, которая не может отличить правый ботинок от левого.       — Любовь — это всего лишь глупости. Её нет. И ты сама это скоро поймёшь.       Он подошёл ещё ближе. Внутри девушки что-то громко завопило: "Нет. Не мой. Отойди. Чужой. Опасно! ПЕРСИ!". Но она не пошевелилась, внимательно следя за парнем, а Перси в этот момент, словно повинуясь её внутреннему зову, тихо спустился вниз, стараясь быть не замеченым. И не зря. Потому что в этот момент Люк поцеловал Аннабет, крепко прижав её к себе. Однако девушка даже удивиться не успела: едва она почувствовала его губы на своих губах и его руки на своей талии, тело пронзила боль... Казалось, словно что-то чужеродное заползает под кожу. Аннабет со всей силы оттолкнула Люка и, обхватив себя руками, упала на колени, глядя в одну точку. Боль была не сильной, но всё случилось так неожиданно, Аннабет просто напросто не была к этому готова, она была в полнейшей растерянности. Как и Кастеллан, который непонимающе смотрел на девушку, которая была ему дорога, с которой он хотел провести свою жизнь... вопреки воли Судьбы. Девушка понятия не имела почему это произошло и как это остановить, ведь боль не уходила...       — Аннабет!       Перси просто заглянул "одним глазом" в гостиную и в одно мгновение забыл своё обещание не вмешиваться — он был нужен ей.       — Аннабет, — тихо сказал он, кладя свои руки ей на плечи. Едва он оказался рядом, боль отступила. Перси и Аннабет смотрели друг другу в глаза, не обращая никакого внимания на стоящего рядом, совершенно ошарашенного парня.       — Что за..? — проговорил Люк.       Догадка пронзила мозг. Эти двое вели себя, как пара, но ведь это невозможно! Он же всё предусмотрел, этого не должно было случиться... не должно! В памяти всплыл день, когда ему самому сказали о ней, когда её парень и лучшая подруга подошли к нему... но он просто напросто послал их куда по дальше и уехал из Сиэтла в Нью-Йорк, на другой конец страны. Он был горд и не хотел делать операцию, однако пустоту, образовавшуюся после того дня, ничто не смогло заполнить. Он думал, с Аннабет всё станет нормально, у них будет семья, они будут счастливы безо всякого вмешательства Судьбы. Но...       — Как? — спросил он.       Перси встал за спиной Аннабет, положив руки ей на плечи, готовый что-то сказать, защитить её, но девушка не дала:       — Я не знаю, — ответила она, глядя на него снизу вверх, — Но это случилось. Знаешь, я даже не могу сказать, что мне жаль, потому что это будет самой бессовестной ложью за всю мою жизнь. Прости — это всё, что я могу сказать. Прости за то, что всё это доставит тебе столько хлопот...       — Значит всё? — зло сказал он, Перси немного напрягся, — Пойдёшь на поводу у Судьбы? Слабо бросить ей вызов?! Ты ведь можешь! Это в твоих силах!       — Возможно. Но я не хочу.       — Сколько от Судьбы не бегай, — у Джексона было огромное желание закончить этот разговор, — Она всё равно тебя найдёт.       На это Кастеллан ничего не ответил, лишь развернулся и, громко хлопнув дверью, отчего девушка вздрогнула, покинул дом.       Какое-то время в гостиной царила тишина. Затем Перси встал на колени перед Аннабет, глядящую в пустоту, и, обхватив её лицо ладонями, сказал:       — Аннабет, прошу тебя не молчи..       Она посмотрела на него, в его наполненные беспокойством и нежностью глаза цвета моря, и все её страхи и переживания отступили. Она улыбнулась и расслабилась.       — Всё хорошо, — сказала она, — Всё очень хорошо...       Аннабет долго отнекивалась, но Перси умеет убеждать. Ну а что она могла сказать после фразы: "Если ты не пойдёшь со мной, я тоже останусь, а потом мамочка Пайпер найдёт меня и убьёт на месте"? Поэтому через час они стояли в самом большом магазине детских игрушек Нью-Йорка перед огромными полками с кучей кукол плюшевых кроликов.       — Я понятия не имею, что можно подарить ребёнку на день рождения... — озадаченно сказал Джексон, глядя на всё это "богатство".       — Это твоя крестница, ты должен знать, что она любит. К тому же у тебя есть младшая сестра, —ответила на это девушка.       — Ты думаешь, я Эстель по-другому подарок выбираю?       — Рыбьи Мозги... — в её голосе были слышны нотки любви и нежности.       — Зато твои Рыбьи Мозги, — хулиганская улыбка появилась на его лице, а девушка засмеялась.       — Перси! — послышался недалеко радостный детский голос, и через несколько секунд к нему подлетела девочка лет десяти с длинной русой косой и множеством ярких заколок, — Что ты здесь делаешь?       — Привет, Эстель, — Перси обнял сестру, та обхватила его руками за шею, а ногами — за талию, повиснув на нём, как обезьянка, вызывая смех у парня и Аннабет, — Я хочу выбрать подарок для малышки Изабель. А что здесь делаешь ты?       — Папа-Нил обещал мне куклу, а потом мы поедем к бабушке!       Перси усмехнулся. Его мама всегда говорила, что Эстель — самый избалованный ребёнок на свете, а Пол и Нил всегда её поправляли, говоря, что Эстель — самый счастливый ребёнок, потому что у неё есть мама, два папы, старший брат и бабушка. Внешне Салли выражала слабое недовольство, но в глубине души соглашалась с ними. Ведь, действительно, у кого ещё есть столько любящих людей, в любой момент готовых помочь?       — Да, — сказал рядом ещё один знакомый голос, — Мы с Эстель отпустили маму с папой отдохнуть и решили устроить праздник! А ты сегодня даже не позвонил, хотя обещал, — упрекнул его отец.       — Прости, пап, я был немного занят и забыл.       Стоящая в сторонке Аннабет тихо усмехнулась и покачала головой. Всё-таки, несмотря на статус и положение в обществе, Перси ещё подросток, не умеющий придумать нормальную отмазку для родителей.       — Оу... Занят. Я смотрю, ты и сейчас не свободен, — шутя сказал Нил, кивая на Чейз, а Эстель, проследя за его взглядом, принялась пристально рассматривать девушку, — Может познакомишь нас?       Перси снял с себя сестру, которая согласилась на это с большой неохотой, и произнёс:       — Пап, это Аннабет Чейз, — после этого имени у Нила, как говорится, глаза на лоб полезли, — Аннабет, это мой отец — Нил Джексон.       — Здравствуйте, мистер Джексон, — с улыбкой сказала девушка и протянула ему руку.       Нил усмехнулся и посмотрел на сына, тот кивнул в ответ, словно у них произошёл мысленный диалог, а девушка поразилась тому, как сильно они похожи. Мужчина пожал Чейз руку и, улыбнувшись, сказал:       — Рад познакомиться, Аннабет и зови меня просто Нил, — затем он обратился к сыну, — Ты такой же, как твоя мама — никогда не сдаёшься и не перестаёшь верить в чудо. Честно скажу вам обоим, я перестал верить в чудо очень давно, но то, что случилось с вами — самое настоящее чудо...       Эстель, которая до этого стояла возле брата, хмуро переводила взгляд с одного взрослого на другого и своей не по годам умной головой поняла одну вещь, которую тут же озвучила:       — Значит вы оба пара?       Все трое посмотрели на неё. Ни Перси, ни Нил не помнили, что бы с девочкой кто-то говорил на эту тему.       — Откуда ты такие слова знаешь? — спросил Перси, на что Аннабет закатила глаза.       — Ты думаешь, что твоя сестра не умеет пользоваться интернетом, Рыбьи Мозги? — улыбаясь спросила она.       — Почему ты так зовёшь моего брата? — сердито обратилась девочка к Чейз.       И тут Аннабет поняла: Эстель ревнует.       — Просто я люблю его, — ответила Аннабет на вопрос ребёнка, чем очень её озадачила.       — Нет! — закричала Эстель, — Это я его люблю! И он меня любит!       — Это же замечательно, милая! — девушка присела на корточки, чтобы её глаза были на одном уровне с глазами Эстель, а двое мужчин недоумённо смотрели на них, — Чем больше людей любят человека, тем он счастливее. Или ты не хочешь, что бы Перси был счастлив?       — Хочу...       — И я хочу. А ещё я хочу, что бы ты была счастливая.       — Значит ты и меня любишь?       — Конечно.       — Тогда я тоже хочу, что бы ты была счастливая, — немного подумав сказала девочка и обняла Аннабет, — Ты теперь будешь жить с Перси?       Вот Что значит ребёнок, Эстель совершенно не волновало то, что-то не может поставить кого-то в неловкое положение.       — А... Я... — совершенно растерялась девушка.       — Ну разумеется, Эстель, — тоном, не терпящим возражений, сказал парень.       — А тогда можно я буду девочкой с корзинкой лепестков на вашей свадьбе?       — Мы подумаем над этим.       — Ладно, Эстель, нам пора, к тому же, Перси и Аннабет уже опаздывают, — попытался остановить фантазию ребёнка Нил.       — А кукла?       — Да. Идём за куклой, а потом к бабушке, а то она нас заждалась.       — Аннабет, а когда мы ещё увидимся?       — Думаю, что скоро, Эстель, — ответила девушка и ещё раз обняла её, а после этого девочка вновь повисла на Перси.       — Пока, братик! Я люблю тебя сильно-сильно! Ты теперь счастливый?       — Я теперь самый счастливый на свете, сестренка, — сказал Перси, крепко прижимая её к себе, — И я тебя очень люблю.       Через двадцать минут Перси и Аннабет сидели в машине с красивой тёмноволосой куклой в голубом платье на заднем сидении.       — Почему Эстель зовёт твоего отца "папа-Нил"? — спросила девушка, желая отвлечься от волнительных мыслей.       — Ну... Я зову его папой, а она своим детским умом решила, раз я её брат, то у неё в таком случае два папы — Пол и Нил. Но никто не против этого, к тому же, он её крёстный и очень сильно её любит. А бабушка, к которой они поехали — мать моего отца.       — Да уж... — озадаченно сказала Аннабет.       Перси засмеялся.       — Тебе надо поговорить с моей мамой, она нашу семейную историю знает лучше меня.       Какое-то время они ехали молча, но затем он заметил, что Аннабет напряжённо смотрит в одну точку и так сильно сжимает кулаки, что побелели костяшки пальцев.       — Аннабет, всё будет хорошо, — сказал Перси, но девушка лишь покачала головой.       — Я всё ещё думаю, что мне не стоит туда ехать.       — Почему? Ты не хочешь вернуть подруг?       — Ты не представляешь, как сильно хочу, но то, как я поступила с ними... Понимаешь, предательство не прощают. Если ты однажды предал, то какой ты после этого друг?       — Со скольких лет вы дружите?       — С четырёх... мы вместе начали ходить на танцы... потом пошли в одну начальную школу, потом — в среднюю и старшую...       — Думаешь, один необдуманный поступок способен перечеркнуть пятнадцать лет дружбы?       — Необдуманный поступок, который вылился в семь лет нежелания общаться и оскорбления с моей стороны.       — Кстати про это... — машина остановилась перед домом, — Что ты там вчера говорила Уилу Соласу про его пару?       — А это... Да так... случайно увидела его знак ещё тогда... и вспомнила, что в бассейне видела такой же у Рейчел.       — Она будет рада, — улыбнулся парень.       — Правда?       — Ага. Она сейчас вообще ни с кем не встречается. Ждёт своего... Идём?       — Я боюсь, — дрожащим голосом призналась девушка, — Может, ты сходишь один, а я подожду в машине?       — Аннабет, перестань! — он развернулся к ней и взял её за руку, — Всегда можно найти причину, чтобы не идти, поэтому ты должна это сделать.       — Хорошо, — она глубоко вздохнула и натянуто улыбнулась.       Они вышли из машины, подошли к двери и Перси позвонил в звонок. Через пару минут дверь открыла красивая девушка пятнадцати лет со смуглой кожей и длинными волнистыми волосами.       — Перси! — сказала она, — Джейсон уже хотел звонить.       — Привет, Эл, — ответил парень, — Мы долго выбирали подарок.       — Привет, — обратилась та к Аннабет, — Ты девушка Перси?       — Да, — немного подумав ответила Чейз, — Меня зовут Аннабет.       — Я Элли Бекендорф. Приятно познакомиться, — она широко улыбнулась, а затем повернулась к Джексону, — Алиса расстроится.       — Кто такая Алиса? — сразу же спросила Аннабет.       — Моя сестра, ей тринадцать. Она уже лет пять влюблена в Перси. У неё насморк, поэтому она осталась у бабушки. Ну ладно, ребята, милости прошу!       Едва войдя в дом, Аннабет сразу поняла, что здесь живёт Пайпер Маклин, вернее уже Грейс, но суть от этого не меняется, это всё та же Пайпер, у которой разные, казалось, совершенно несочетаемые вещи идеально гармонируют между собой. Даже куча шариков и стада плюшевых игрушек, идеально вписываются в интерьер дома, как и доносившийся из гостиной детский смех и радостные голоса. Аннабет в нерешительности замерла на месте.       — Я боюсь... — повторила она.       — Что бы ни случилось, просто помни, Аннабет, что я рядом.       Перси взял её за руку, и вместе они вошли в комнату, навстречу прошлому.       — Кто там пришёл? — спросил Джейсон вошедшую Эллисон.       — Перси со своей девушкой. — ответила та.       В комнате стало тихо. Все находящиеся там, кроме детей, Чарли и Селены, знали историю Перси.       — Какая девушка? — озадаченно спросила Хейзел.       Элли не успела ответить, потому что в этот момент в комнату вошёл сам Джексон со своей девушкой.       — Привет, ребята!       Перси старался вести себя весело и непринужденно, однако большинство присутствующих, казалось, даже не заметили его. Взгляды всех были устремлены на стоящую немного позади него сероглазую девушку со светлыми волосами.       — Привет, — негромко сказала она, но в такой тишине даже муху было слышно, не то что Аннабет.       Затянувшуюся паузу прервала Изабель, выбежавшая из детской с громким и радостным криком:       — Эси!       На девочке было надето красивое розовое платье, а на голове — огромный белый бант. Малышка побежала к Перси, её совершенно не интересовало почему гости и её родители замерли, как вкопанные.        — О! Привет, красавица! — сказал Джексон, беря девочку на руки, — Аннабет, где подарок?       Девушка молча протянула ему коробку, обёрнутую блестящей розовой бумагой. В комнате повисла тишина, нарушаемая только шуршанием упаковочной бумаги, с которой пыталась разделаться Изабель. У Аннабет появилось желание уйти, спрятаться, вновь забраться в свою тёмную нору. "Ну уж нет!" — сказала она сама себе, — "Не смей, Чейз!"       — Хватит, — сказала она, смотря только на Пайпер и Талию, а по щекам у неё предательски потекли слёзы, а голос задрожал, — Скажите что-нибудь!       — Как..? — только и смогла вымолвить Пайпер.       — Это долгая история, думаю, сейчас для неё не время. — ответил Перси.       — Но ведь это невозможно, — сказала Калипсо, — Это противоречит всему... всем правилам медицины...       — Ну... — вставил Лео, — Насколько я помню, Джексон — любитель нарушать правила...       — Парень, который любит нарушать правила, и девушка, которая смогла разрушить все стереотипы о тупых блондинках, — тихо сказала Пайпер, — По-моему это идеальная пара...       — Да как ты можешь! — громко сказала Талия, вставая с кресла настолько резко, насколько позволяло её положение, — Ты поступила подло, Чейз! И мне плевать, что там с вами обоими произошло и почему вы с Джексоном вместе, но, если ты думаешь, что сможешь вернуть наши прошлые отношения, то ты глубоко заблуждаешься!       — Я знаю, Грейс, что прошлое нельзя вернуть, — Аннабет смотрела в глаза своей бывшей подруги, которая в самые тяжелые минуты жизни всегда была рядом с ней, — Как и нельзя простить то, что я сделала. Но... Я прошу вас обеих, — она посмотрела на Пайпер, — Просто простите меня... За то, что я сделала, и за все обидные слова, которые я вам сказала.       — Ты идиотка, Чейз, — Пайпер покачала головой, вытирая с лица слёзы, — Ты самая настоящая идиотка.       Она подошла к ней и крепко обняла. А малышка Изабель, сидевшая на руках у Перси, непонимающе смотрела на маму, как впрочем и все остальные. Все, кроме Талии. Её лицо было непроницаемо, волнение выдавали лишь слегка дрожащие руки, которые лежали на её большом животе. Нико подошёл к ней и, положив руку ей на плечи, сказал:       — Пойдём, тебе нужно успокоиться.       — Я абсолютно спокойна, — ответила она, однако позволила увести себя на улицу.       Через некоторое время, когда всё немного утихло, а Талия и Нико вернулись, Перси и Аннабет рассказали им свою историю... Силена, которая по собственному опыту не имела никакого представления о знаках и парах, считала её романтичной, Элли — волшебной, а все остальные, кто так или иначе был задействован в этой истории — нереальные чудом, даже непоказавшие вида Талия и Рейна, которые после этого тихо начали о чём-то перешёптываться. В целом весь остальной день прошёл спокойно, Изабель и шестимесячный Сэмми Чжан неплохо поладили и почти не доставляли своим мамам хлопот, парни, или, думаю, можно сказать мужчины, обсуждали работу, общие хобби, своих жён и кое-кто, а именно Джейсон и Фрэнк, своих детей, их с интересом готовый, кажется, достать ручку и блокнот слушал Лео, который должен был стать отцом через пять с половиной месяцев. Аннабет тихо стояла в сторонке, со счастливой улыбкой наблюдая за всей этой картиной, часто можно было заметить, что на её лице мелькает тень сожаления, сожаления о собственной глупости и потраченных впустую семи годах. Иногда к ней кто-нибудь подходил, и они начинали о чём-нибудь говорить, например, о погоде.       Одними из таких людей были Силена и Эллисон. Оказалось, что Силена кузина Пайпер, а её муж Чарли троюродный брат Лео, и оба они, в отличие от своей старшей дочери, были солидумы. Но самое интересное, что до окончания школы они жили в одном городе, а потом оба уехали в университет Лос-Анджелеса, где и познакомились.       — А когда я закончу школу, — в завершение всей этой любовной истории сказала Элли, — Перееду в Нью-Йорк и буду ждать своего единственного.       Аннабет улыбнулась, в этом подростке энергия, жажда жизни и приключений били ключом, и Чейз очень бы хотелось, чтобы эта девочка как можно быстрее встретила своего человека и была счастлива. Она посмотрела на Силену и поняла, что та думала о том же.       — А что твоя семья? — спросила Элли.       — Ну... — начала девушка, — Мои родители не были парой, просто любили друг друга, но, когда я была маленькой, мама умерла, затем папа встретил Сьюзен, которая оказалась его парой, они поженились, и через пару лет родились мои братья — Бобби и Мэтью, им сейчас по пятнадцать, так же как и ты ждут свою единственную.       Чисто девичье любопытство проснулось в Элли (а может это был голос Судьбы?), и она спросила:       — А фотки есть?       — Да, конечно, — Аннабет достала свой телефон, в котором на самом деле не было никаких фоток, зато их было полно в аккаунтах мальчишек на Фейсбуке, неизвестно по какой причине, девушка открыла именно страничку Мэтта и отдала телефон Элли, — Вот.       Та с интересом стала листать фотографии, а её мать "одним глазом" так же смотрела на экран. Однако через несколько секунд глаза Элли расширились, а лицо побледнело.       — Детка, что такое? — спросила Силена, видя, что рука дочери замерла в воздухе.       Сама же Эллисон чувствовала себя весьма странно, словно в жизни появилось что-то по-настоящему ценное, что-то ради чего стоит жить... Вернее кто-то...       — Элли! — громко крикнула Силена, от чего все в комнате обернулись.       На девушку слова матери подействовали, но немного не так, как та хотела. Элли подняла глаза на Аннабет, которая сразу всё поняла — точно так же вчера утром смотрел на неё Мэтт.       — Покажи знак, — попросила она.       Элли отдала телефон и отодвинула ворот футболки, обнажая правую ключицу. Аннабет улыбнулась. Знак Элли... Знак Мэтта... Их знак.       — Всё будет хорошо, — сказала она, — Слышишь, Элли, всё будет хорошо.       Эллисон Бекендорф почувствовала, что Аннабет говорит правду, и слегка улыбнулась, дышать стало легче.       — Спасибо, — тихо сказала она.       Ближе к шести вечера Перси и Аннабет решили, что пора уходить, Элли дала Аннабет свой номер телефона, попросив, что бы Мэтт, как только вернётся из Бостона, обязательно ей позвонил. Ещё раз со всеми попрощавшись, Перси и Аннабет сели в машину и поехали к девушке домой, однако Джексон заявил, что не может три дня подряд ходить в одной и той же одежде, поэтому сначала они заехали к нему.       Весь вечер они провели в объятиях друг друга, шепча нежные слова, целуясь и, если прошлой ночью всё было почти на одних сплошных эмоциях, то сегодня — медленно и обдуманно. Сегодня они не торопились, желая насладиться каждым мгновение провдённым вместе, сегодня все их движения были неспешными, этой ночью они хотели продлить каждый миг как можно дольше.       И ни один из них не догадывался, что ближе к трём часам ночи Талию ди Анджело отвезли в больницу со схватками...       ***       Одиннадцать лет назад...       — Смотрите, Силена только что прислала, — сказала Пайпер показывая подругам фотографию милого малыша.       Очередной субботний вечер, который Талия, Пайпер и Аннабет решили провести вместе.       — Интересно, — продолжила Маклин, — А рожать это больно?       — Спорим, — сказала Грейс, — Что ты, Пайпс, будешь первой из нас, кто заведёт ребёнка?       — Ты так говоришь, Талс, — возразила Аннабет, — Словно дети — это домашние животные, от которых можно в любой момент избавиться.       — Наверное, я просто ещё не доросла до этого, — Грейс пожала плечами, — Ну в смысле до детей. И вообще, врядли я когда-нибудь вообще захочу иметь детей...       — Давайте вернёмся к этому разговору лет через десять... — предложила Бет.       — Прекрасная идея, — согласилась Талия.       — Девочки! — воодушевлённо сказала Пайпер, — Давайте сейчас решим, кто у кого будет присутствовать на родах!       Глаза девушки загорелись, и подругам пришлось согласиться на эту идею.       — Всё равно ты от нас не отстанешь, — сказала Талия.       В тот же вечер было принято два важных решения: во-первых, на родах у Пайпер будет присутствовать Талия, у Аннабет — Пайпер, а у Талии — Аннабет, и, во-вторых, девочки обещали друг другу, что несмотря ни на что, навсегда останутся лучшими подругами.       ***       Не открыв глаз и ещё не проснувшись, Аннабет взяла разрывающийся от звонков мобильник и услышала взволнованный голос Пайпер:       — Аннабет!       — Да, Пайпс, я тебя слушаю, — всё ещё находясь между сном и явью, сказала Чейз, — У Миранды Скотт* опять вышла новая книга, которую мы завтра будем целый день искать?       — Что? При чём тут Миранда Скотт? Талия рожает!       Это ввело девушку в ступор.       — В каком смысле? У неё даже парня никогда не было...       И тут Пайпер поняла... поняла и начала громко смеяться, однако это помогло Аннабет проснуться.       — О боги... — пробормотала она, так же начиная смеяться.       Семь лет... Семи лет просто не стало... Когда Аннабет услышала взволнованный голос подруги, ей показалось, что Пайпер звонит посреди ночи, а это иногда бывало, когда они учились в школе, чтобы поделиться какой-то недающей ей спать новостью. Аннабет показалось, что всё стало как прежде.       — Охх... — вздохнула Пайпер на другом конце, — Всё это конечно же хорошо, но не отменяет нашей проблемы...       — С каких пор роды стали большой проблемой? — Аннабет посмотрела на часы: 5:45 AM.       — С тех пор, как Талия рожает на четыре недели раньше срока! Бет, я... Мы не знаем что делать...       Девушка оглянулась на мирно спящего Перси. Как он может это делать при таком шуме?       — Где вы, Пайпс?       — В центральной больнице.       — Мы будем, самое большое, через тридцать минут.       — Спасибо, Аннабет!       — Пайпс!       — Да?       — Почему ты позвонила именно мне?       — Все эти годы, когда у меня случалось что-то очень плохое или, наоборот, очень хорошее, первым делом я хотела позвонить тебе, но... сама понимаешь... И теперь я рада, что могу это сделать.       Аннабет встала с кровати и пошла в ванную, чтобы быстро принять душ и затем разбудить Перси. Когда девушка оделась и вернулась в свою комнату, то увидела мирно спящего, обнявшего подушку Перси, он спал настолько крепко и безмятежно, что ей расхотелось его будить. Однако, если бы они с ним поменялись местами, и Джексон её не разбудил, она бы ни на шутку рассердилась. Поэтому Аннабет наклонилась и зашептала ему на ухо:       — Перси, вставай, — это совершенно не подействовало, тогда она решила попробовать по-другому: — А ты, когда спишь, пускаешь слюни! — что и в самом деле было правдой.       — Грязная ложь, — пробормотал парень.       — Перси, вставай! Нам надо ехать!       — Ещё пять минут...       — Тогда я поехала без тебя!       Аннабет встала, однако парень крепко ухватил ее за руку, не давая уйти. Джексон открыл глаза и увидел перед собой сердитую и полностью одетую Чейз, а так же часы, которые показывали без пяти шесть утра.       — Что случилось?       — У Талии начались схватки, Пайпер позвонила и попросила приехать.       — Дай мне пару минут.       Перси не соврал, когда сказал, что ему нужно так мало времени, чтобы собраться, потому что через пять минут они уже были в машине, а через пятнадцать — в родильном отделении центральной больницы Нью-Йорка. Сев в машину, Аннабет вспомнила день, когда ей, Талии и Пайпер было по тринадцать лет, а ещё ей вспомнился один из их разговоров и одно возможно немного детское обещание. И Чейз была уверена, что её подруга тоже об этом вспомнит, вспомнит и будет ждать её.       — Что случилось? — первым делом спросила Аннабет.       — Ей стало плохо вечером, — начала быстро тараторить Пайпер, обнимая подругу,— Она рано пошла спать, а потом проснулась, в два у неё отошли воды, а в три мы вызвали скорую.       — Так, Маклин, успокойся. Возьми себя в руки. — спокойным и уверенным голосом сказала Чейз, — Это же Талия, она сильная. Всё будет хорошо.       — Хорошо? — девушки обернулись и увидели перед собой ещё более бледного чем обычно Нико, — С чего ТЫ вообще взяла, что всё будет хорошо? Ты, которая бросила всех!?       Эти слова ударили по Аннабет, словно лезвие ножа, вновь захотелось спрятаться от всех проблем и не высовывать головы, просто уйти. Однако девушка подавила это желание, заснула его очень и очень далеко.       — Ты прав, я причинила Талии очень много боли, но это не значит что сейчас она безразлична мне!       Они сверлили друг друга глазами и никто, даже Перси, не смел встать между ними, никто, кроме только что вошедшего врача.       — Кто мистер ди Анджело?       — Это я, — Нико посмотрел на врача, — Что-то случилось?       — Ну как сказать... — начал мужчина, все присутствующие в упор смотрели на него, — Ваша жена не хочет подписывать согласие на кесарево сечение. Дело в том, что... — за дверью, где как оказалось была Талия, послышался сопровождаемый ругательствами крик, — Гм... Да. Дело в том, что ребёнок рождается раньше срока, и это может быть опасно как для матери, так и для ребёнка. Может быть вы как-то повлияете на неё?       — Талия хотела рожать сама... — неуверенно сказала Пайпер, посмотрев на ди Анджело.       — Можно мне поговорить с ней? — послышался голос Аннабет.       — Нет! — резко возразил Нико.       — Пожалуйста, — она посмотрела на парня, — Я ей обещала.       — Ты должен позволить ей поговорить с Талией, Нико, — решительно сказала Грейс, — Она будет ждать ЕЁ.       Стоит отдать ей должное, ей или её безотказной способности договариваться с другими, потому что через несколько минут Аннабет вошла в родильный зал.       — Да отвалите вы от меня со своими бумажками! — Талия откинулась на спинку родильного кресла, она тяжело дышала, а её шея блестела от пота, наконец она заметила Аннабет, — Чейз? Что ты здесь забыла?       Аннабет улыбнулась:       — Я же обещала...       Талия усмехнулась, она вспомнила.       — Я тебя ненавижу, Чейз.       Однако в этих словах не было ни капли ненависти, эти слова поймут лишь те, кто знает друг друга не один год, люди, между которыми есть особая связь, связь, которую не способны разрушить даже время и обиды...       Талия вновь тяжело задышала и приняла сидячее положение.       — Миссис ди Анджело, давайте операцию? — неуверенно сказала акушерка.       Талия посмотрела на Аннабет, та подошла к ней и взяла за руку.       — Ещё раз. Дайте мне ещё раз попробовать самой.       — Хорошо. Готовы?       Она кивнула и сильно сжала руку Аннабет. Она теперь здесь не одна. Всё теперь будет хорошо.       Не прошло и десяти минут, как послышался детский плач, и Талии ди Анджело дали в руки маленький шевелящийся комочек.       — У вас мальчик, — радостно сказал врач.       Молодая мать трепетно взяла свёрток: две ручки, на каждой ручке по пять пальчиков, крохотная головка, покрытая чёрными волосиками. Кто бы мог подумать, что Талия способна быть такой мягкой? Аннабет знала это.       — Будешь крёстной? — спросила Талия.       — Я?       — Да. Другой человек для этой роли не идёт на ум...       — С радостью, — сказала та, — Спасибо, Талс!