Он вспомнил то, что предпочел бы забыть

      Голова. Первое, по чему ударил наркотик, была голова. Ею он и закончил.       Аджай проснулся к раннему утру следующего дня, всё в той же позе, что и заснул. Голова болела, но не сильно. Когда он попробовал дотронуться до раны, он ощутил тугие бинты, а под ними, где-то справа, ощущалась линия из швов. Не выискивая её специально, можно было легко её не заметить. Странное смешение ощущений бодрости, боли и жажды к действию.       Его тело ещё не успело как следует проснуться, а он уже вёл его ко входу, где, судя по неразборчивым крикам, больше отдающим приказным тоном, кипела какая-то срочная работа. Аджай не то что был заинтересован — он был по-настоящему озадачен. У него даже возникало желание присоединиться, если это было бы нечто интересное.       Выйдя на улицу, он отметил изменение в погоде. Резкое и редкое, такое он встречал лишь трижды за все эти полгода, проведённых в Кирате. Солнце закрывали облака, так что о особо хорошей погоде можно было даже не мечтать. Это не было большой проблемой, тем более для Аджая, который уже давно привык к такому, ему и вовсе такая погода казалась очень романтичной и в чём-то меланхоличной.       Он с удовольствием посидел бы, рассматривая то, как при столь сером антураже выглядит обычно довольно красочный Кират, но, когда он вышел на улицу, внимание его привлекло совершенно другое. Точнее, это было не что-то, а кто-то, чей голос был сегодня особенно громогласным. Должно быть, именно её крик во сне Аджая отображался молнией. Он хотя бы что-то вспомнил о том сне.       Аджай увидел, как большинство парней и девушек старательно разгребают что-то из небольших ящиков, — в таких обычно перевозили C4, или какое-нибудь оружие, — должно быть, Сабал запросил побольше оружия. На то вполне есть причина. Хотя всё же стоило с ним поговорить об этом — не стоит ли тратить так много ресурсов, чтоб захватить другие ресурсы? Сабал в принципе в последнее время был немного дёрганным. Стоит его притормозить. Но это потом. А сейчас Аджай встречал старую подругу. – Аджа! — Аджай резко повернулся на это приветствие и увидел женщину, вскинувшую руки вверх, чем-то схоже с орлом. — Давно не виделись!       Её голос был схож с мужским, но в основном он был женским, просто громким. – Привет, — от её приветствия по спине пробежался легкий холодок, который окончательно его разбудил, — как сама? – Ой, да ну сам не видишь? Вожусь с малолетками! — она ненавидела работать с бойцами, которые проходили через свои первые практики.       После смутного описания своей деятельности она ещё раз очень резко повернулась к какой-то девушке и крикнула что-то, что было похоже на помесь киратского диалекта с английским языком. Эдакий суржик, в котором каждое слово призвано унизить оппонента. Она, должно быть, как-то оскорбила девушку, ибо та кинула ящик, который до этого держала, и отошла в сторону. – Нет, ну ты видел? — она повернулась к нему, разводя руки. — Стоит дать хоть какое-то задание, сразу выполняют, но так, чтоб отстала, — она хмыкнула. — Сабал никогда не умел работать с новенькими. Более взрослые — пожалуйста. Но эти дети… С их «эмоциями», — она опустила руки. – Есть такое.       Её звали Тайга. Невысокая, с чёрными волосами, смуглой кожей и небольшим разрезом глаз. Она была довольно обычной женщиной, разве что морщин у неё было больше, и, несмотря на то, что она всем этим солдатам в матери годилась, была она очень даже в форме. Они познакомились на точно такой же засаде, когда совершали налёт на крепость де Плёра. Тогда она, в отличии от всё той же Амиты, вовсе не поленилась вызвать подкрепление, когда Аджая обнаружили. К тому же ей и её солдатам удалось спасти заложников, и это в обстановке абсолютного хаоса, когда солдаты Армии Короля уже друг в друга начали стрелять ввиду всеобъемлющей паники. Слава богу, что Аджаю не пришлось заниматься освобождением заложников — его бы скорее самого захватили, чем позволили хоть кого-то спасти. – Так, а ты вообще, что тут делаешь?       Тайга смотрела на него так, будто обнаружила его за кражей печенья из банки на кухне. – Вышел подышать свежим воздухом. – Нанюхался? А теперь иди обратно. Сабал велел тебя не выпускать, пока вся дурь из тебя не выйдет. – Дурь? — его что, наказать решили? – Пока кровь дурная не вытечет, — она улыбнулась. — Чтоб всякая тварь в твоей ране не плодилась и не жрала тебя. А для этого особо не советую гулять около холма. – Брось, Тайга, я могу просто вколоть инъектор. Он часто убивает микробов.       Она посмотрела на него пару секунд, потом посмотрела по сторонам, улыбка слезла с её лица и она, приблизившись к нему лицом, сказала так тихо, как могла: – А ещё в состав инъекторов, особенно кустарных, входит щепотка наркоты. Или не щепотка. – Что?       Далеко не лучшая новость для того, кто тратил сколько времени на их изготовление. – Ты серьёзно? – Нет, блять, просто хочу затащить тебя в секту сплетниц, — она хлопнула перед его глазами. Аджай поморщился. — Зелёный лист, в частности, имеет в своём составе такую хрень, — она довольно активно жестикулировала, — которая при реакции с другими растениями часто выдаёт что-то вроде лёгких наркотиков, которые не дурманят рассудок. – Блять. – Да. Именно поэтому лучше инъекторы делать из медикаментов. Только их хрен достанешь. Так что, эти твои кустарные укольчики в бочок — не вариант. – Тайга, даже если так, ты же не можешь запереть меня в этой пещере? — она не могла этого сделать, Аджай не верил в такую чертовщину.       Женщина посмотрела на него сверху вниз, затем повернулась к нему боком. Аджай знал, что это значило. – Конечно могу. Просто… Не стыдно ли, запирать такого взрослого мальчика в четырёх стенах? – Вот. – Не поддакивай мне. – Вот. – Гейле, закрой хавальник!       Порой в Тайге действительно пробуждалась мать. Чья-то мать. Довольно непредсказуемая и громкая. – Смотри, есть такой вариант… — она начала говорить, но тут же резко повернулась в сторону и очень громко выкрикнула что-то вроде «шнай» туда, откуда доносился какой-то шум. Там начиналась чуть ли не драка между какими-то не шибко умными парнями. Не шибко умными хотя бы потому, что они вздумали ослушаться Тайгу.       Конфликт исчерпал сам себя, но Тайга всё равно подошла к ним и вновь стала говорить что-то сумасбродно неразборчивое, кое-как сдерживаясь. Аджай не знал точного перевода слова «шнай», но, судя по реакции Амиты, когда он интересовался у неё насчёт этого, это значило чуть ли не парад всевозможных обзывательств, сцепленных в одно короткое слово.       Гейл старался избегать любых ссор, особенно после того, как распри между Амитой и Сабалом поутихли, но ему не хотелось ждать, пока её пыл окончательно утихнет.       Аджай сделал шаг в её сторону, но тут же ощутил на своём предплечье что-то тёплое и, обернувшись, увидел перед собой одного из тех парней. Ему они все казались, говоря откровенно, практически одинаковыми. Ну, кроме Посуи, само собой. – А вы можете пойти к Посуи? – Что? — Аджай опешил от такого вопроса.       Парень махнул рукой куда-то в сторону, Аджай даже не успел увидеть, куда именно, но тот сразу же всё прояснил: – Он там, у подножья холма. Траву собирает. Нужно, чтобы кто-то проверил, как он там и в принципе постоял там с ним. Он не отвечает по рации. Мы его видим с высоты, но он не хочет с нами разговаривать. – К черту его нежелание болтать. Для вас спуститься — это слишком опасно что ли? — Аджай убрал руку парня со своего предплечья. Ему не очень нравилось это всё. «Опять он. Что это за всплески гормонов у этого Де Джати?» — промелькнуло у него в голове. Даже в своих мыслях он не мог нормально произнести его фамилию. — «То спокойный, то буянит». – На самом деле, нас потому и шлют туда, — парень развел руками. — Там очень опасно бродить одному. Здесь чистое гнездо хищников, а холм этот вовсе проклят. – Так берите оружие и идите. Вдвоём, втроём. – Нужен только один, но в одиночку я туда не пойду. «Ах, так вот оно что». – Это практика, а не детский сад. Бери огнестрел и спускайся, — Аджай оглянулся, выглядывая Тайгу, которая куда-то пропала. — Золотому пути не нужны солдаты, которые боятся защитить… – Но вы ведь итак не хотите сидеть на месте! – …Ты какого черта меня перебиваешь?       Парень буквально горел своей идеей, и после замечания он его также не оставил. – Я просто… Вы ведь знаете, это очень опасно, а я… – А я английская королева! Пошёл отсюда.       Аджай вновь отвернулся от него, особенно резко, отчего почти что налетел на Тайгу. Её появление было таким внезапным, что того пробрала освежающая дрожь, волной прокатившаяся от головы до пяток. Однажды из-за такой внезапности он заработал пулю прямиком в плечо. Фантомная боль прошлась по его плечу, затронув предплечье. Отвратительное ощущение. – Хочешь пройтись? — она указала на того парня, для кого столь желанно было не спускаться к подножью того холма. — Бери Фудзи и иди к подножью горы. Там Посуи мутит своё задание. Он, между прочим… – Слава Кире, — шепнул тот парень, судя по всему, он и есть тот самый Фудзи. – …много интересовался о твоем состоянии. Слышала, у вас были разногласия. Ты не удивляйся… — она вдруг остановилась и обратилась к Фудзи, пребывавшем в блаженном трепетании. — Иди-ка ты пока сам. Взрослым нужно пообщаться. – Ах, хорошо. Взять оружие, да? – Нет, иди голозадым. Конечно, чёрт возьми.       Фудзи явно не был рад такому обращению, но молча поспешил приступить к своему делу. Аджай знал, каково ему, но это, черт возьми, и есть то воспитание, которое ему самому позволило выживать во всех тех адских условиях, которые он перенёс на своей шкуре. И этот перенесет. Это как раз то, что нужно.       Тайга повернулась к Аджаю и заговорщицки прошептала: – Я правильно говорю «хрен»? — тот чуть не прыснул от такого вопроса, но ответил спокойно. – Да. – Класс, — она улыбнулась, и эта улыбка открыла его взору еще больше её морщин. Глубоких, но не слишком. Порой, она действительно напоминала ему его же мать, которая улыбалась при своей удачной шутке. Только у Ишвари не было такого громкого и властного голоса. — Ты же знаешь, что у него дом к чертям провалился? – Я знаю, что он сгорел. – Ну, это одно и то же. Он это всем рассказывает. Не знаю на черта. Он не похож на того, кому нужно чужое внимание. Или я ошибаюсь, и мой глаз замылился со временем. Но, в общем и целом, в пожаре у него вся семья погорела. – …Блять. – Да, мать и брат. Брат, если что, Морок Де Джати. Слышал о таком?       Если бы Аджай помнил, фамилию его не было бы так сложно запомнить. – Не слышал разве? Ну, он был Сабалу чуть ли не сыном. Да и мне был… Он был настоящим сыном каждому, кто считал себя достойным человеком, — она оглянулась на что-то спереди. Когда Аджай повернулся вслед за её взглядом, понял, что смотрела она просто в никуда. На горы, возможно. Он никогда не видел в ней романтика. — Очень способный был парень. Был бы жив, может, смог бы с тобой соревноваться. – О. Это было бы интересно. – А то. Хотя, может и не смог бы, — она вновь посмотрела на Гейла. Её взгляд устремился ему просто в глаза. Аджай ненавидел, когда она так делала. — О нём не говорят с тех пор, как ты пришёл. – Брось. Обо мне не так уж много говорят. – Это ты брось. Даже радио от Раби или чёртового короля позаботилось о том, чтобы о тебе знала каждая собака, — она вздохнула. — Тому парню такого никогда бы не досталось. Может, Посуи и сам настороженно к тебе относится из-за этого. – Я не то чтобы не заслужил этого. – Да. Но когда ты приехал, ты… Фактически, ты был лишь сыном такого-то парня. Не думай, я не пытаюсь тебя обидеть. Хотя это и получается у меня неплохо, — она хмыкнула. — скорее пытаюсь понять Посуи. Я вижу в нём… Этот потенциал. Он единственный, кто дерзит мне, но и единственный, кто ствол держать умеет. Мне он нравится. Но я ему — нет.       Складывалось впечатление, что Посуи не делал ничего странного или идиотского по отношению к другим. И к Гейлу в том числе — пытаться столкнуть того с того уступа, к примеру. Как это назвать? – Он просто ребёнок, — Аджай осмотрелся и, заметив на одном из ящиков глок, сразу взял его и попытался проверить магазин.       Тайга накрыла его руки своими, и тот вновь посмотрел на неё. Она выглядела так, какой он её никогда не видел. – А вот это — очень ошибочное мнение.       Она ухмыльнулась и попросила отдать ей глок. Как оказалось, он был бракованным. Она подсказала ему, где оставили его арсенал, и после вернулась к своим делам.       Гейл собрался достаточно быстро. Он не брал большинство из своих вещей — всё-таки, эффект от того аппарата, коим его щедро напичкали перед операцией, давал о себе знать, и на ногах тот держался не совсем твёрдо. Это не было большой проблемой. – Я пошёл, — он сказал это Тайге прежде, чем всё-таки направился в то «гнездо хищников». – Будь с ним спокойней, — она подмигнула ему.       Аджай вздохнул и ничего не ответил. У всех умирают родственники, это не повод вести себя… Так.       Он подошёл к тому самому уступу, где Посуи повёл себя особенно странно. Посмотрев вниз, он заметил кого-то. Отсюда этот человек выглядел не так уж и чётко, так что полностью рассмотреть его было сложно. Оставалось лишь понадеяться, что это был либо Фудзи, либо Посуи.       Спускаясь вниз, Аджай не раз отмечал, как удобно располагалась земля под ногами. Словно какая-то лестница, было интересно, кто именно так её сделал? Не могла же она сама так уложиться. Это невозможно. Иначе их было бы больше, чем одна, и карабканья по горам были бы чистым курортом.       Оказавшись ногами на земле, которая не тянет его вниз, он впервые выдохнул с облегчением. Правда, оно всё исчезло, когда на горизонте показался Посуи. – Хэй, — Аджай окликнул его и тот, оторвавшись от травы, повернулся к нему лицом.       Гейл подошёл ближе. По пути он провёл рукой по мху, поросшему на холме, и резко застыл после вскрика Посуи: «Стой!». Посуи кинулся к ногам Гейла. Тот немного отступил, а юноша что-то искал в траве. – Всё хорошо? – Ты… Ты раздавил один цветок, который я битые полчаса искал. Мать мою за ногу, почему это так сложно? Не лучшее начало разговора. – Помочь с поисками? – Нет… Не нужно. Такие цветы расселяются прямо в траве, связаны между собой такими… Лозами, что ли? Не знаю, как это объяснить. – Я понял. – Такие тут вряд ли ещё есть. Я из лоз нашёл только почти что дохлые, — он оторвался от травы и поднялся с колен, после чего оглянулся на корзину, лежавшую неподалеку. — В принципе, наверное, тот цветок итак был полуживым. Для инъектора не лучшее. – А без него получится? – Ну, да. Просто этот помогает нейтрализовать наркотический эффект, — Посу повернулся к Аджаю и посмотрел ему просто в глаза. Прямо как Тайга, ей-богу. — Хотя он ещё может вызвать приступ эпилепсии. – Эпилепсии? – Ага. Бывало такое. – Твою мать.       Аджай как сейчас помнил тот прекрасный момент обнаружения его, корчащегося в судорогах, не в силах противостоять этому. Это был их налёт на крепость де Плёра. Благо, его схватило на крыше дома этого садиста, и приступ закончился достаточно быстро, чтобы успеть прийти в себя. Но с крыши тогда он всё равно упал.       Гейл готов был убить того мужчину, что продал ему тот инъектор, и его счастье, что он его так и не встретил больше. – Я слышал, тебя однажды взяло. – Откуда слышал? – Тайга рассказала, — он был так спокоен или, лучше сказать, серьёзен. — Но я не думаю, что это действительно правда. – Иначе у меня не было бы сотрясения, — Аджай всем телом и душой ненавидел тот день. — Никто не всемогущ. Я особенно. – С чего ты взял? – Я немного нестабилен в последнее время. «Примерно, как ты», — чуть не вырвалось из его рта, но он сдержался. Посуи не выглядел враждебно. – Я тоже, — эта фраза вышла вместе со всем воздухом, что был у него в лёгких.       Прошло несколько мгновений молчания прежде, чем Посу сдвинулся с места и направился туда, где его и обнаружил Аджай. – Я отправил Фудзи к реке неподалёку. Он только-только ушёл. – Зачем отправил? Нам тебя, вроде как, защищать надо. – Он жалуется постоянно. Я дал ему немного денег, а у реки есть дом моего знакомого. Пекарь очень хороший. Это его займёт. – Откуда ты деньги берёшь? — судя по всему, в Кирате не сложно найти работу. Но к какой работе Посуи вообще может прирасти так, чтобы иметь при себе лишние деньги? – Ну, я живу с некоторыми другими, в одном доме. Нам его выделил Золотой путь. Мы тренируемся и работаем. Ничего сложного у меня нет — разгоняю волков или отстреливаю. Не важно.       Убийство животных. Аджай вспомнил своё самое первое задание. Это было довольно… Противно. В той норе был гнилой труп какого-то мужчины, которого волки так и не доели, и им не суждено было этого сделать позже. – Я поговорить хотел. Поговорить. Что-то новенькое. – Можем поговорить на уступе, где ты хотел меня скинуть. – Скинуть? — Посуи повернулся к нему. — Ах, там. Мне больше было интересно, как ты отреагируешь. – Отличные эксперименты, мистер Роршах. К сожалению, я такое быдло, что вы получили за это пощёчину, очень сожалею. – Роршах? Я не знаком с твоей культурой ровно настолько, насколько и ты с моей. Это бесполезные сравнения.       Он выглядел, на удивление, спокойным и серьёзным. Оправданно серьёзным, возможно. Аджай вспомнил, почему впервые его больше привлёк Сабал, нежели Амита. Позже, впрочем, всё немного прояснилось. – Вы с Сабалом немного похожи. Посуи улыбнулся этому и хмыкнул. – Не дай Кира. Я не такой эмоциональный… И впечатлительный, — он подождал немного и добавил. — Ну, если говорить серьёзно. И не устраивать ни перед кем спектаклей в роли агрессивного ребенка. – Спектаклей? В каком смысле?       Посуи осмотрелся. Вокруг ни было ни души, разве что птицы пели, и где-то неподалёку, судя по крику, летел орёл. Он подошёл немного ближе к собеседнику. – Легче казаться ещё тупее, чем ты есть, чтобы потом к тебе никто не прикапывался. – Затея не очень. Такое работает только с людьми, которые никому, по сути, не нужны. – Думаешь, я ему нужен? – Кому? – Сабалу. Этому косичконосцу с нестабильной психикой. Ему я ни к чёрту здесь, это я давно понял. – Если ты будешь перечить ему, то разумеется. Ты будешь в его глазах потенциальным ненадёжным человеком. Конечно ты в его интересах. Посу посмотрел на Гейла. – Я ему особо не перечу, но понимаю, о чём ты. Но лучше быть нестабильным идиотом в глазах других, от которого ожидают чего угодно, чем «надёжным паинькой», на которого возложат столько надежд, что шея сломается.       У Гейла было стойкое ощущение, что речь идет о кое-ком, кто сейчас находится прямо перед Посу. – Чего ты хочешь от меня? – Доверия.       Аджай чуть было не прыснул, но что-то ему помешало. Какой-то ком в горле. Это становилось чем-то… Чересчур серьёзным. Как для такого человека, как он сам. – Я не совсем понимаю, зачем ты так себя ведёшь, Посу. – Я правда не хочу тебе навредить. Честно, но ты же понимаешь, что легче казаться тем, с кем никто не захочет иметь серьёзных дел, чем быть другом тому, в ком сомневаешься, — его зрачки были такими маленькими. — Я пол чёртовых года думал, что ты никакой не американец. Что тебя просто выставили, как сына Мохана, чтобы нам надежду дать. И что все твои подвиги — дело вовсе не твоих рук.       Аджай опешил. Посу немного отстранился, дабы сбавить напряжение, но сам выглядеть расслабленней не стал. – …Все только о тебе и говорили. А мой брат, герой, чёрт возьми, в одиночку освободивший два аванпоста в чёртовы восемнадцать лет — это для них была тема, недостойная обсуждения. Даже по радио о нём не упоминали. Я своими глазами видел, как он страдал от этого. Особенно этот Сабал — он ведь не лучше их был! И я не мог в это поверить! Все буквально сошли с ума на почве того, что ты объявился. И что я должен был подумать? Я думал, что ты лишь политическая игрушка. Возможно, что тебя даже делят обе стороны.       Делят. Ни одного более отвратного обозначения всего этого Аджай в жизни не слышал. – Меня никто не делит. – Я верю. Просто… Тогда не верил, — он был немного растерян, — я знаю, как это звучит, но… Тайга, в общем, рассказала мне о твоих делах. И я был «просвещен», так сказать, от надёжного человека. И других надёжных людей. – В них не входит Сабал, не так ли? – Не будь таким напряжённым, — Аджай лишь сейчас заметил, насколько сильно голос Посуи дрожит. Аджай также говорил только тогда, когда ему приходилось отказывать кому-то во взаимности. — Не говоря уже о том, что ты сам не похож по повадкам ни на кого из всех, кого я знаю. Акцент не тот, языка в помине не знаешь, а культура и вовсе словно дремучий лес для тебя, не так ли? И когда я это всё сложил вместе… Я понял, что это мой шанс. Мне ты нужен, Аджай. Как человек совершенно чужой этому месту. И я хотел извиниться за своё поведение. И попросить забыть об этом всём, как о страшном сне.       Это уже выглядело как сон. Аджай и сам был немного растерян, вся новая информация смешалась и выглядела чем-то неправдоподобным, но, к тому же… Знакомым. И потому таким отвратным. Посу вздохнул. – Знаешь, я не сильно хотел это затрагивать, но с момента, как мой дом сгорел, мне некуда было идти. В плане, я хотел просто уехать куда-то, где бы ничего из этого не помнил. Где не было бы ни Золотого пути, ни Армии Короля, ни самого короля. И это осталось со мной и сейчас. Я здесь только потому, что солдаты Армии Короля любят трясти оружием перед лицом у других. А ты здесь только потому, что, полагаю, тебя просто вытащили из дома де Плёра. – Я сам хотел уйти. – Ну да, и сам же с королём потом по рации базарил. Опа. Аджая словно кипятком ошпарило. – Чего? – Не делай такое лицо, прошу, я так только перед Сабалом корчусь, когда клянусь в верности. – Откуда ты это взял вообще? – Ну, я не знаю, как часто это происходило, но пару раз точно было. – Откуда? Кто тебе это наплёл? – Аджай, я знаю, что это так. Доносчиков сдавать не имею права. – Так, откуда ты знаешь, что это…       Аджаю стало плохо. Словно что-то сдавило внутри, причём не больно, но до тошноты. Он попытался отдышаться. – Мне одна медсестра сказала. Не суть. Я не виню тебя в этом, я даже не знаю, о чём конкретно шла речь. Мне просто занятно знать, что это вообще было. Хотелось верить, что этого не было. – Зачем тебе это? — Аджай чувствовал себя так, словно его обвинили в каком-нибудь жутко неприличном занятии и оказались правы. — Даже если это правда, на черта оно тебе? – Просто тогда твои разговоры о верности этому течению приобретают иной окрас. «Окрас? Какой, чёрт возьми?»       Аджай действительно не мог понять — сопротивляться ли ему дальше или сдаться? Посуи всё равно не сможет этого доказать никому. Даже Гейлу. Никому. – Не пойми неправильно — я не тянусь ни к чему в этой чёртовой войне. У меня нет никаких предубеждений. Мне нравится что-то от обеих сторон, и что-то не нравится. Это нормально, мы с тобой в этом сходимся. – Мне не нравится сторона Пэйгана. – Но ты не брезгуешь с ним общаться. Это уже говорит о том, что ты… Ты не одержим мыслью о Золотом пути. Мне плевать на твои отношения с ним. И я никому не расскажу о твоём «увлечении», или как это еще назвать. – Посуи, закрой рот, — Аджай немного подумал и добавил, — пожалуйста.       Они замолчали. Аджай слышал, как билось его сердце, и всё вокруг стало по странному блёклым и незаметным. Его отпустило через полминуты такого напряжённого молчания, после чего он сам начал. – Чего ты хочешь? – Мы схожи, Аджай. В чём-то. И это меня радует. С тобой можно поговорить на темы, которые для других кажутся… «актом неверности своей стране», — Посу вновь оглянулся и, никого не заметив, продолжил. Он часто оглядывался. – Сабал убил бы меня, узнай он, что я тебе говорил. Я серьёзно. Пристрелил бы и глазом не моргнув. – Ты уверен в этом? – Я клянусь тебе. Я знаю это. – Почему? – Пойди в ту чёртову пещеру и спроси у тех парней. Это… Это охренеть можно. Мне плевать на твои убеждения, просто скажи мне, что не я один считаю Сабала опасным для Золотого пути!       Аджай промотал эту фразу несколько раз у себя в голове и его действительно затошнило. Отчасти он понял, о чём говорил его собеседник, именно в этот момент. Аджай действительно волновался о том, что это кто-то услышит. Да, этот парень прав. С них бы содрали всю шкуру. – Я… — Гейл не знал, что и сказать, — не нахожу ему альтернатив лучше, Посуи. – А я не хочу, чтобы Золотым путём, будущим этой страны, правил психически неуравновешенный… Патриот. Он готов убить нас за оплошность во мнении, без разбора, но своих ошибок он никогда не признает. Ему просто нравится это.       Ветер немного усилился. Стало прохладней. Деревья ещё сильнее зашумели. – Ты паникуешь, — Аджай положил руку на плечо собеседника, — успокойся. Что тебя вообще подтолкнуло к тому, чтобы связывать себя с таким? Это серьёзно, Посу. Ты предлагаешь мне сделать… Что? Что я могу сделать с этим? Чего ты вообще от меня хочешь, когда посвящаешь в такое?       Сложно было представить ситуацию щепетильнее, чем та, в которой говорилось о сторонах в политике Кирата. Всё, что Аджай чётко осознавал, так это то, что он не винит людей, которые были на стороне короля. Он даже не был против тех, кто считал его настоящим лидером. Но кто станет о таком говорить? Никто. Чтобы сказать об этом на территории Золотого пути, нужно быть отважным и… Раздавленным. Он всё ещё слушал этого парня только потому, что действительно не понимал, что тот хочет сделать и на что хочет повлиять. Он же не хочет убить Сабала? – Поговори с ним. Ты же на него влияешь, я это знаю. Я слышал, что вы с ним очень близки. – Джати, мать твою! — послышалось из леса. — Ты там ещё?       Фудзи наконец-то возвращался. Посуи схватил Аджая за предплечье и притянул к себе. – Просто поговори с ним, — он стиснул зубы, словно сопротивлялся чему-то. — Я всё тебе объясню вечером. И ты поговоришь с ним. – Скажи сейчас, — Гейл знал лишь одно в тот момент — произошло что-то, о чём Сабал ему не хочет рассказывать. И после следующей фразы он лишь убедился в этом. – Ты мне не поверишь, — Посу отпустил его и быстро дотронулся до глаз, словно ему резко стало плохо.       Фудзи, с его бесящим выражением лица, подбежал к ним и тут же был схвачен отдышкой. От него пахло пудрой, что лишь сильнее выбесило Аджая. Ею прямо воняло, словно его самого ею посыпали с ног до головы. – Ты… Ты чего, плачешь что ли? — этот бесящий акцент, боже, всё же было нормально полчаса назад. — Нарина нанюхался? – Ага, — Посу кивнул, — бьет прямо в нос… Надеюсь, Тайгу хоть не возьмёт. – От её лица итак сдохнуть можно, а тут ещё и заплаканное, — он засмеялся, а Аджай постарался не смотреть на него. — Ты закончил? – Да. А ты? Тот мох, на растениях, что у реки растут, осмотрел? – Ага. Он гнилой был какой-то. – Вы добавляете мох в инъекторы? — Аджай озадаченно посмотрел на обоих.       Посу убрал руку от лица, посмотрел на неё, а после повернулся, выглядя более спокойно. – Мы добавляем его в еду.