Он вспомнил то, что предпочел бы забыть

      Никто однозначно не мог сказать, что произошло во дворце, так как даже записи с прослушивающих устройств серьезно повредились из-за пожара, но всё из без того было вполне очевидно. Сказать это мог только один человек, но… она явно не собиралась вертаться.       Понадобится ремонт. Нужна будет новая прислуга. Единственное, что не раздражало Мина, было то, что на примете уже была одна немолодая женщина, которая служила давно и очень хорошо себя зарекомендовала. Пэйган уже даже не помнил, почему он её отпустил, может, она ему просто надоела, но теперь её помощь была нужна ему как никогда. Плюс, она была единственной знакомой ему кираткой, которая не имена к Золотому пути никакого отношения, и это был доказанный факт. А ещё она не пыталась убить остальных слуг.       Её звали мадам Вимала. Возвращение мадам Вималы во дворец говорило о том, что вещи становятся… сложнее. Не из-за неё — просто сам факт того, что обстановка вокруг начинает регрессировать и возвращаться к истокам. Мадам могла быть сколь угодно талантливой служанкой, с огромным багажом различных знаний и навыков, — только она через столько лет умудрялась помнить нормы доз кокса для Пэйгана, — но она так и так не могла стереть те лужи крови на кухне и тот позор, павший на голову Мина. Но она могла попытаться.       Произошедшее не только плачевно сказалась на эмоциональном состоянии Мина, но и поставило под сомнение боевую готовность самих солдат перед… солдатами. Это в своём роде пощёчина. Довольно-таки… отрезвляющая. Кухня и библиотека уже ремонтируются, но стоит хоть кому-то из рабочих попасться Пэйгану на глаза, как его жуткий взгляд вызывает у них мурашки по коже. Для виду казнили двоих патрульных, которые разбирались с Жюстиной на месте происшествия у её дома. Прослушка в доме полетела окончательно, восстанавливать её не стали — слишком долго и затратно, а то, на что Пэйган в первую очередь просто ненавидел тратить деньги, так это на «восстановление» чего-либо. Он считал, что купленная вещь должна служить один раз на весь свой срок, и когда она приходит в негодность это значит, что она отправляется прямиком в мусор. Но нельзя же выкинуть треть дворца, так ведь?       У Юмы нашлась тонна острых слов на этот случай. – У тебя была жаркая ночка. Или… – Душный ты какой-то.       Ей не нравилось видеть Мина таким подавленным, это работе это мешало, но удержаться от того, чтобы насолить ему было невозможно. Она также иногда посматривала в сторону Гейла, но он к поджогу был совершенно непричастен, что она также понимала.       Новости о горящем дворце и полыхающем заду короля разлетелись с той же скоростью, с которой ветер разносит опавшие листья по окрестностям. Но был тот, кого это интересовало не так явно — это был Аджай. А все потому, что срок его пребывания в больнице заканчивался. Его выходили и даже подстригли. Борода теперь не мешала, волосы как всегда были в полном беспорядке, зато не лезли в глаза. Сегодня за ним должны были приехать и… дальше он сценария не знал. Потому и не ложился в общем-то. Больше стресса ему добавил момент, когда к нему подошла какая-то женщина, которую он до этого не видел ни разу, и не спросила, не хочет ли он чего-нибудь особенного на обед.       Он сглотнул. Потом она покосилась на него, а потом вздохнула. – Ах, да, американцы.       У американцев есть традиция подавать что-то приговорённому к смертной казни на его собственный выбор перед свершением приговора. У французов, насколько помнил Аджай, вроде было принято давать сигару и немного алкоголя. Он не знал, делают они это до сих пор или нет. В любом случае ассоциация не из лучших. – Просто выбери что-то и скажи мне. Это услуга. У Мина было неплохое чувство юмора.       Аджай довольно быстро успокоился и даже хмыкнул. Мило. Вот только он сомневался, что его так легко отпустят. Нужно выбрать что-то… о чем он хотя бы не будет жалеть. Что давно не пробовал. Может, что-то экзотическое. Он вспомнил почему-то Хёрка в этот момент. Подумав еще с минуту, он посмотрел на неё и выдал: – Я хочу пиво. – М… Хорошо. Это всё? – Нет. – Что ещё? – Мороженое.       Она скривилась. Аджай тоже кривился, пока не попробовал это сочетание. Эти люди… они просто не понимают, от чего отказываются. – Ну… ладно. Какой марки? Какой вкус? – Вообще всё равно, если честно.       Пиво с мороженым стоило заказать хотя бы ради её реакции.       Через два часа Аджай «оттрапезничал», если это можно так назвать. Он не стал пить, не хотел быть в неадекватном состоянии (и не предполагал, что ему действительно принесут алкоголь), но пока выливал драгоценный алкоголь в цветочный горшок чуть не расплакался. Стоило ему закончить, как две клешни наручников сомкнулись на его руках. Железные, мощные. Обычно такие не используют в Кирате. Это означало лишь одно — его наконец-то вывозят отсюда.       Его вывели на улицу. Он сразу попытался осмотреться, чтобы хотя бы запомнить местность, но особых плодов это не принесло, какое-то глухое место. Неудивительно, что его доставляли сюда вертолётом, хотя дорога всё же была. Во дворе стоял грузовик, похожий на тот, в котором перевозят пленников, только с железной «будкой». Из такого выбраться намного сложнее. Аджай такие редко видел. Он подозрительно покосился на гвардейцев, которые вели его, придерживая за плечо.       Его ввели внутрь и вход за ним захлопнулся. Внутри было очень темно, ничего не было видно. Когда грузовик сдвинулся с места пришлось сесть, чтобы не упасть. Гейлу всё это не нравилось. Тем не менее, наручники он снять не пытался — бесполезно. У него даже отмычки не было.       Дорога длилась час. Долговато. В какой-то момент Аджай понял, что водитель паркуется.       Железные двери отворились, свет поначалу ослепил его, но вскоре в грузовик вошли двое солдат и удерживая того за предплечья, вывели наружу. Снаружи Аджай увидел нечто, напоминавшее аванпост, вот только он его никогда до этого не видел: солдаты кругом, какие-то гражданские, причём связанные. Может, это место, куда Мин свозит всех своих рабов перед отправкой?       Эту теорию отчасти подтвердила фраза солдата, который его вёл: – Добро пожаловать на Распределительный пост.       Золотой путь лишь догадывался о существовании подобного места, не говоря уже о какой-то подготовке к его захвату. Здесь людей Аджая не было, это точно.       Его завели в небольшое здание, где за столом сидел какой-то гвардеец, что-то читая по бумажкам, которых было много. Рядом с ним стоял какой-то киратец, одежда у него, по крайней мере, как у гражданского. Они оба бросили на Аджая быстрый взгляд и тот, что был за столом, устало сказал: – Имя, пол, должность. – А по мне не видно? Я женщина, — моментально выдал Аджай. – Он все ещё пытается шутить? — спросил гвардеец у охраны. – Вот, — Аджай не успел влиться в диалог полноценно, как один из солдат, которые его вёл, кинул гвардейцу какую-то папку. — Это Гейл. В папке всё расписано. И тебя же вроде предупреждали? – «Это Гейл». Я, что ли, помню всех борцунов из ЗП? — он начал что-то рассматривать в папке. — Мне отчёты заполнять, не тебе. Папка… хуяпка. А, так у него и должности-то нет. Наёмник, что ли? – Да как его-то не знать? Он уже во всех щелях Армии побывал. В тот числе у Юмы в печенках. Куда его? Тот пробежался по Аджаю взглядом. – Ну, послужной список у тебя… мне б такую длину, — он хмыкнул. — Но к нам и с бо́льшими поступали. Это же ты убил Нур? – Да, — Аджай вздохнул. Она покончила с собой, вообще-то, он этому лишь нехотя поспособствовал, но пускай все думают, что… – Да Нур же сама к зверям кинулась! — гражданский рядом развеял ареал загадочности вокруг Гейла. — То же мне, убийца.       Все четверо стали смеяться, Аджай же ощущал себя неловко. Он бросил злой взгляд в сторону своего, скажем так, разоблачителя. Тот не выглядел обеспокоенным.       Складывалось впечатление, будто эти люди и правда не знали, с кем связались. – Киньте его в «А-2». Пусть посидит вместе с мародёрами. – Где я вообще? Зачем меня сюда привезли? — выдал он, не выдержав. — Ты кто такой? — он кинул в сторону гвардейца.       Тот посмотрел на Аджая, запала небольшая тишина. Вдруг он внезапно встал со своего места, ответил: – Я — лейтенант великой Гвардии короля под командованием генеральши Юмы Лау, — он отдал честь воображаемой Юме, изрядно повысив голос, — во втором поколении, по отцу, подчинявшемуся нашему великому королю Пэйгану Мину, а ты — просто пидор из Золотого пути! Прояви уважение! Бойцы засмеялись по новой. Аджай хмыкнул. «Не, ну так-то все правильно сказал,» — подумал он. – Я видел его в действии, кстати, солдат из тебя отличный, но лицо абсолютно безродное, как у дворняги, — проговорил гражданский, — Ишвари была не особо разборчивой, насколько я могу судить.       Гейл резко поддался вперёд, солдаты среагировать не успели. Его руки были скованы наручниками, но это не помешало ему закинуть их на затылок мужика и ударить того лицо об стол ровно два раза, прежде чем его оттащили. Нос гражданского пострадал сильнее всего. Аджая ударили в живот, но его это не было больно для него. Гвардеец достал револьвер из кобуры, скорее угрожая, чем реально собираясь использовать. Он знал, что Аджая убивать нельзя — так было написано в «папке-хуяпке». И инвалидом делать нельзя. Более того — это знал сам Аджай. – Я делаю первое и последнее предупреждение, наёмник хуев, — он потряс заряженным барабаном перед лицом Аджая, — повторишь такое — я прострелю тебе руки и ноги. Агрессивный солдатик. Отправьте его «C-3». Там под стать тебе идиоты сидят.       Прежде, чем отвести Аджая туда, его стали обыскивать. Полностью осмотрели одежду и рот, не нашли ничего особенного. – В зад тебе лезть не буду, — лейтенант перелистнул страницу документов, — не хочу, чтоб ты заработал себе стояк.       По сути всё, что при нём было — это телефон, который ему дал Пэйган. Лейтенанту как раз перевали его. – А вот это, — он помахал им перед лицом Аджая, — я заберу себе. – Можешь позвонить жене, — ответил Аджай, — там есть её номер. Передавай привет.       Аджай так и не понял, где он был и зачем он был здесь, но была очевидно — просто так его никто не отпустит. «У Мина шило в жопе или что? К чему этот цирк, я итак сбегу,» — думал он.       Его подвели к какому-то зданию, в котором не было ни единого источника света, вместо пола была земля и рядом явно находились другие люди, но увидеть их было невозможно. Один из охранников снял с него наручники и толкнул внутрь. Дверь за ним захлопнулась и её закрыли на замок. Свет немного пробивался сквозь расщелины в ней. Аджай не стал тянуть и спросил напрямую: – Кто-то из вас знает назначение этого аванпоста?       Послышались болезненные стоны. Аджай вздохнул. Вряд ли от этих людей дождешься какой-то конкретной информации. Ещё и не видно ничего… но, было вполне очевидно, что они здесь не по своей воле.       Аджай попытался оценить ситуацию: если он попытается бежать, то его, скорее всего, не убьют, так этого не хочет Мин с его странными фантазиями, но вот стрелять по ногам и руками они могут, так что они не безоружны, в отличии от него. Это уже что-то. Скорее всего, он сейчас находился на Севере, так как Юг почти полностью принадлежит Золотому пути. Это не очень хорошо, но, если сбежать, можно добраться до города Уткарша, так как там разместились повстанцы, и оттуда его подкинут к Королевскому мосту, и оттуда уже все пути открыты.       Пока он размышлял об этом, в темноте кто-то положил руки ему на плечи. Аджай дёрнулся и скинул руки. – Что? Ты кто? — он отступил. – Ты Гейл?! — послышался женский голос. – Да, конечно. А ты кто?! Мы знакомы? – Ой, блять, да лучше бы не знакомились.       Через пару секунд ступора до него наконец-то дошло — этот противный голос могла издавать только «сучка-Мэри», как он её окрестил в своём представлении. – Это ты, тварь?! — он поддался вперёд, в темноте нащупав и схватив медсестру за предплечья. – Е-е-е-е-ей! — та очевидно испугалась. — Нет, не надо! Не убивай меня, слышишь? – Где мы?! – Распределительный пост! – Я ебу, что это! – Отпусти и всё тебе расскажу! – Ты ещё и условия какие-то ставишь? – Я ни на что не намекаю, но, парень, если ты меня прямо здесь придушишь, то не видать тебе свободы, как и моей задницы в этой тьме!       Аджай подумал с минуту, напряжённо сжимая её трясущиеся плечи, стараясь сквозь тьму разглядеть в ней хоть отблеск раскаяния. Он отпустил её и скрестил руки на груди. – Ну давай, рассказывай.       Послышались какие-то копошения, и она ответила: – Я здесь просто не в первый раз… когда нас с Шэрил арестовали за кражу спирта, то кинули сюда. Скажу тебе так, отсюда только три выхода: рабский труд, концентрационный лагерь «Озарение» или Дургеш.       Аджаю понравилось то, что он услышал. За то время, что он провёл в больнице, он соскучился по всему эту «движу», так что слушал он очень внимательно и уже пытался продумать, что ему делать дальше. – …Мы сбежали отсюда, пересекли поля с наркотой и там уже добрались до какого-то города, но нас поймали опять эти сраные солдаты и, так скажем, «простили», при этом отправив к повстанцам, чтобы следить за вами изнутри.       Потрясающие истории Аджай слышал прямо сейчас. Ну ладно. – Мне неинтересна твоя биография. Где примерно мы находимся? – Ой, блять, да я помню, что ли… всё, что помню — это поля с наркотой, где очень высокие растения и там легко скрыться. Даже собаки не найдут — куда им, в поле с наркотиками ориентироваться-то. – Ладно, я понимаю примерно… А, стоп, а сейчас ты что здесь делаешь? Он услышал глубокий вздох. – Нас арестовал… это араб из повстанцев! И стал допрашивать… – Кто? – …я сбежала, но она ещё у них, а меня в итоге арестовала гвардия и кинула сюда. Они хотят от меня избавится, я уверенна. Заметили, что нас допрашивать, и удаляют слабое звено… – Какой «араб»? Ты о ком вообще? – Ну этот, боже… не знаю я его имени! Но внешность у него схожая. Он другом твоим назывался ещё. – Другом? «Ну не про Хёрка же она,» — рассуждал он логически. – Он вроде как большая шишка у вас, повстанцев. Предлагал медпомощь и спрашивал за тебя. – Так, ну погоди… возможно я знаю о ком ты… — он хмыкнул, — ты сейчас про Неру что ли? – Да хоть Толик, я ж говорю — я не знаю, как его зовут! – Уткарш Неру, он командир на мосту. – Араб, короче. – Да не араб он! У него кажется отец из Индии. Он индиец, раз уж на то пошло. Араб… только попробуй про него что-то плохое сказать! – Да мне плевать на него вообще… – Он хороший мужик. А ты предательница, которую хорошо было бы придушить. – Жестокий мудила, я ж тебе жизнь спасла! И сейчас спасу, если не убьешь! – Я не настолько идиот, чтобы убивать единственного человека, знающего выход отсюда, — он похрустел руками, размяв их. — Если поможешь —–беги хоть на все четыре стороны. – Звучит, как сделка века. «Века-хуека,» — подумал Аджай. Он был настроен крайне серьезно. – Ну смотри… — она с присмотрелась на тонкие линия света, просачивающиеся через дверь, — …сейчас примерно десять часов утра. Нас отсюда должны вывести к полдню, так что ждать нам тут ещё два часа.       Гейл вздохнул. Ну, торопиться им некуда. Он опустился на землю, сел и откинулся спиной на стену. – Что будем делать это время? Как будем развлекать себя? – Ну, я тут с моими друзьями уже развлеклась… Они ведь не потому не говорят, что не хотят, сам понимаешь. Аджай ухмыльнулся. – У них языки устали или что? – Нет, но… — она хихикнула, — …ты уловил частичку сути. Вот, пощупай, — она протянула к нему какой-то предмет.       Аджай прошелся по нему пальцами. Что-то странное, напоминавшее… он удивился. – Это ложка?.. – Ага. – Ты мне тут «Побег из Шоушенка устраиваешь»? – Хотелось бы, да не буду. Аджай, с помощью этой ложки, я, как истинный медик, проверяю базовые способности моего… пациента, так скажем, к выживанию. – Ничего не понял и звучит как бред, но продолжай. Мэри замахала ложкой в воздухе. – Я сую её им в рот, чтобы понять, кто из них лучше сосёт! Аджай не выдержал и засмеялся. – Чего? Это что за тюремные конкурсы у тебя? – Ты не понимаешь, — она наигранно тяжко вздохнула, — бедный, ты совсем ничего не понимаешь… – Я лучше останусь бедным, спасибо. – Нет, я объясню — чем дольше кто-то способен продержать ложку в горле и не начать кашлять, тем лучше он сосёт. Логично? Логично. Кстати, победитель сегодня харкал кровью… Чего ты молчишь?! – Действительно, такая интеллектуальная тема для разговора у нас с тобой нарисовалась. – Да тебе же не шестнадцать, господи! – Конечно же нет. Я всё понимаю, конечно, я вот сам говорил постоянно: «В жизни всегда нужно сосать», — Аджай сказал так впервые, — но к чему здесь «выживание»? – Ну, как бы сосательные навыки… я слышу, что ты смеешься, и это очень позорно для мужика под тридцать, Гейл, но говорю тебе как медик — сосательные навыки у нас с рождения. Это ключ к выживанию практически всех млекопитающих. В том числе людей. То же самое молоко как получать? Это потом уже вы начали ими хуи сосать, как видимо ты и делаешь в последнее время. – Да было бы у кого! — он встал с корточек. — Я месяца два как без кавалеров. – А… так чё, мои угрозы не сбылись?.. – Какие угрозы? – Ну, насчёт Мина… Аджай взорвался смехом. – Да-да, конечно сбылись! Вот когда я без сознания был, тогда меня всем строем с Мином во главе и растянули. – И какого размера твоя задница теперь? – Размера киратского флага. – Патриотичненько. – Ладно, так и что… ты мне эту ложку в рот запихаешь? – Да. – А если я буду сопротивляться? – Тогда ты станешь победителем. – Знаешь, вот после нашего диалога мне теперь как-то легче… – Духовно? – …нет, легче поверить в то, что ты уже сидела. – Ой, да прекрати! В Кубе тюрьма — как отель. Короче, будешь участвовать в конкурсе? Аджай закатил глаза. – Ну… давай. Только не повреди мне там что-нибудь. – А смысл тогда? – Тогда не стоит. – Да ладно тебе! Я не буду держать так долго, как с ними… – Ты понимаешь, мне стрёмно доверять тебе, но вместе с тем я даже не знаю, что из этого выйдет…       Послышались громкие удары по двери. Они посмотрели на дверь, снаружи раздались какие-то грозные крики на непонятном языке. Мэри вздохнула: – Это охранник. Видимо, мы с тобой слишком шумные. Они даже поговорить не дадут. – Да пошел он. – Так будешь участвовать в конкурсе или нет?! – Да ты меня затрахала! Ну давай…       Очень скоро Аджай оказался на коленях, а медсестра, с присущей ей профессиональностью, протирала ложку краями подранной формы. – Открой ротик, — Аджай так и сделал. — Сейчас туда прилетит железная птичка…       Аджай ощутил холодное железо и практически сразу, как ложка прошлась чуть глубже по горлу, оно спазматически сжалось и его вырвало съеденным накануне мороженным. Он откашлялся, пока Мэри неодобрительно цыкала: – Несерьезно у тебя всё, понятно, почему не можешь себе никого найти.       Он откашлялся, поднялся на ноги, вытер рот. – У меня… у меня и без этого нет проблем с личной жизнью.       Закончив с умопомрачительными конкурсами и немного обсудив как проходило лечения Аджая, они вернулись к главной теме — побегу. Просидев здесь ещё полтора часа, они обсудили как примерно будет происходит побег: – Смотри, — сказала медсестра, — всё пройдет как по маслу если… если они забор не сделали повыше… – Ты что, — он прыснул, — предлагаешь мне горной козой через ограду сигать? – Ну да. Ты же не собирался захватывать аванпост с кучей гвардейцев, будучи абсолютно безоружным? Он промолчал, она закатила глаза. – Как тебя не грохнули до сих пор… В общем, смотри, дело будет так: нас выведут отсюда и отведут в грузовик, но, если постараться, можно вывернутся и пересечь ограду, которая отделяет аванпост и склон. По склону, он не крутой если что, спустится в поле с наркотой и через него уже бежать. Ты вроде говорил, что Мин не хочет твоей смерти, значит и терять тебе нечего. – Так они по ногам могут стрелять. – Ну, да, но не думаю, что тебе впервой так работать. Так ведь? – Конечно. Просто это не план, а хуйня постная, но допустим… – У тебя есть получше?! – В твоём плане куча моментов, где приходится надеяться на волю случая. К тому же, ты так уже сбегала, они от тебя этого и ожидают. – Не нравится — придумай свой!       Аджай задумался. Через минут десять он повернулся к ней и спросил: – А из чего состоит эта… изгородь? Она задумалась. – А какая разница? – Ну, надо мне. Из чего она состоит? – Из говна, палок и железа. – Она крепкая? – Не особо. Она не каменная. Больше похоже на то, если бы несколько железных пластин скрепили бы вместе. – Я тебя понял, больше вопросов нет.       Аджай через тьму мог прочувствовать, что она посмотрела на него с подозрением. – Что ты задумал, Гейл?       У двери началось какое-то движение.       Она открылась и внутрь зашло несколько солдат. Они приказали всем встать на колени и вытянуть руки вперёд. Вскоре уже все были связаны по рукам и по очереди покидали помещение. Гейла вывели последним. Снаружи стояло два грузовика, стоявших в нескольких метрах друг от друга и направленных в одну сторону — сторону дороги, сворачивающей в горы. Аджай примерился: забор был довольно высоким, даже слишком. К тому же было внезапно то, что в одни момент Гейла остановили у грузовика, а всех других повели к тому, что был подальше. «Так, какого чёрта?» — он увидел, как Мэри оглянулась. Это не было частью плана.       Он немного взволновался, но быстро взял себя в руки. Немного осмотрелся, не привлекая внимание. Солдат было штук десять, но они были далековато друг от друга и от него самого. Они не успеют среагировать, если что-то пойдёт не так.       Аджай повернулся к солдату, который его вёл схватил его за воротник и вмазал его в грузовик. Пока тот пытался оклематься, Аджай кинулся на второго, выхватил нож из его кобуры и рассек ему шею. Тот схватился за горло и отступил, Аджай тем временем окровавленным ножом быстро расправился с верёвкой на руках.       Солдаты среагировали, сорвавшись с места, пока Аджай со всех ног нёсся ко второму грузовику. Всех пленников уже погрузили внутрь. По дороге он прикончил ещё двоих, вынеся им мозги из глока, пока другие пытались палить ему по ногам. Отдых давал о себе знать — его нельзя было так просто поймать.       Аджай открыл кабину с водителем, вставил нож ему в горло, вытащил его и повалил на землю, сам залез внутрь и стал пытаться завести грузовик. – Ну давай, давай, — со второго раза он завёлся и Аджай вдавил по газам. По кузову начали палить, Гейл весь вспотел от напряжения.       Он только помолился, чтобы уступ действительно не был крутым, как говорила Мэри, потому, что иначе он просто несся навстречу смерти.       Пальба по кузову продолжилась, послышались крики снаружи. Тем не менее, вскоре махина, управляемая Аджаем, выломала забор и съехала по склону в поле. Выломанный забор немного притормозил машину, что помогло ей не перевернутся, пока он съезжал вниз. Вскоре он уже давил под колёсами наркотические растения, немного мешая ехать из-за плохой видимости. Машину шатало неимоверно, Аджай кое-как удерживал руль. – Ебанный ро-о-от! — орал он, пытаясь вырулить грузовик из этого бесконечного поля. Люди в кузове, должно быть, болтались как фигурки в наборе.       Вылетев на дорогу из зарослей, он пронёсся поперёк не, чуть не сбив изумлённых гражданских, остановившихся, чтобы починить собственную машину. Они наблюдали, как машина неслась просто в лес, каким-то чудом и навыкам Аджая не влетая в деревья.       Руки в перчатках вспотели, но он таки смог вырулить, не вылетев с трассы в озеро. Наконец-то, оказавшись на обычной дороге, он немного расслабился, но не слишком — за ним могла вестись погоня. Правда, своими пируэтами он так сократил себе путь, что вряд ли какой-либо адекватный водитель за ним поспеет. А ещё ему было интересно, живы ли его пассажиры вообще. «Где я?» — он рассматривал дорогу, и вскоре выехал к озеру, которое было недалеко от хижины Третьюви, где собралось с два десятка людей — простых селян и даже солдат Золотого пути!       Он проехал мимо них, решив не останавливаться, даже когда краем глаза заметив их изумлённые лица. Какого они вообще делали возле этого озера? Такими кучами киратцы обычно не собирались, тем более на Севере, где это могли расценить как начало протеста. Он сориентировался и понял, где находится. Дорога лежала одна – прямо к Королевскому мосту. Город Уткарш в этом уравнении можно пропустить при сложившихся обстоятельствах.       Когда слева показался величественный храм Джаленду Аджай понял, что он дома.       Конечно, завидев вражеский грузовик на горизонте солдаты Золотого пути насторожились, но сразу же стрелять не стали. Они с подозрением заметили помятый вид грузовика, а также то, что у него был пробит бак и колесо, а из-под капота шёл чёрный дом. Вся эта махина теперь была взрывоопасна.       На мосту началось движение, несколько солдат вышли, чтобы остановить грузовик, но тот остановился сам. Аджай выпал из него, буквально свалившись на землю, и скоро подорвавшись на ноги. – Это Аджай! — крикнул один солдат. – Гейл? Это Гейл?! – Да! – Он вернулся! – Бляха! — ругался Аджай, кидаясь к кузову. — Вылезайте оттуда!       Он сломал замок на двери кузова выстрелив в него, распахнул двери. Внутри люди выглядели так, будто пережили артиллерийский обстрел, но все были живы, в том числе медсестричка. Люди были немного ошалелые, так что Аджай начал силой вытаскивать их оттуда, и скоро все были на улице. Мэри выскочила из уже горящего транспорта последней, бегло осмотрелась диким взглядом. Аджай сказал ей: – Сдавайся, — он имел ввиду, чтобы она сдалась Золотому пути. Выхода так и так не было, а плен у них был лучше, чем плен Армии, — мы на мосту.       Она глянула на него, покачала головой в ответ и ринулась в лес. Только след простыл. Он не стал её догонять — пускай валит хоть на все четыре стороны. Главное, что он наконец-то на свободе.       Аджая встретили очень тепло. Можно даже сказать взрывоопасно — машина загорелась, и, чтобы не тратить время, в неё швырнули гранату, и она красочно разлетелась у всех на глазах. Во время побега Гейлу удалось спасти пятерых людей, что было неплохим результатом, пускай у некоторых и были переломы от его потрясающей езды. Ничего не проходит бесследно, должно быть. – Ну что, — хмыкнул он окруженный сворой солдат, — как вы тут без меня?       Вид того, как мимо них несется дымящийся грузовик Армии короля, впечатлил гражданских, но не настолько же сильно, как то, зачем они там собрались.       Река принесла Амиту к озеру, которое использовали, чтобы стирать в нём одежду и различные ткани. Она лежала без сознания на берегу, когда её нашли и вытащили. Её доставили на ближайший аванпост — Покхари Гхара. Её несли на импровизированных носилках, боясь сильнее навредить. Дверь в дом открылась, её внесли внутрь и переложили на постель. Мужчины вышли из дома, женщины стали снимать с неё мокрые вещи, дабы переодеть в сухое. Параллельно они осматривали состояние тела.       Амита была жива — пульс был, она дышала, но в сознание не приходила. Насчитали с десяток ушибов и синяков, ещё больше было порезов на руках, ногах и немного на лице. Некоторые осколки стекла остались внутри открытых ран и их пришлось вытаскивать щипцами. Все в комнате сошлись на мнении, что, будь «те медсёстры» на их стороне, они бы справились с этой задачей гораздо лучше, ведь теперь останутся уродливые шрамы. Хотя, зная Амиту, было очевидно, что её это совсем не волновало бы.       Она очнулась где-то к полудню. Пришлось задействовать некоторые сильнопахнущие вещества. Амита поморщилась, попробовала пошевелится. Всё тело болело, но, по крайней мере, это не было даже немного похоже на ту агонию, которая была вчера. Боль, которую она испытывала, напоминала ту, что испытывают, если надавить на синяк. Вот только синяком было всё тело.       Она открыла глаза и потихоньку стала приходить в себя. Всё было, как в тумане, воспоминания медленно возвращались к ней, одно болезненней и унизительней другого. Деревянный потолок, жёсткий матрас. Повернула голову, увидела в комнате изумлённую солдатку. Та сорвалась с места, открыла дверь и стала зазывать всех внутрь, после вернулась к Амите: – Жива! Жива! — её энтузиазму можно было позавидовать. Она потрясла в воздухе оружием, выскочила из дому и стала стрелять в воздух. — Жива-а-а!       Амита уже окончательно оклемалась. В дом зашли ещё несколько людей. Нилам Беш был первым из них, она вздохнула. Давно не виделись. Тот подошёл поближе и присел на стул рядом. Выглядел нагружено и обеспокоенно. – Я понятия не имею, что произошло с тобой, — он вздохнул, — но это просто кошмар. Если бы она могла, пожала бы плечами. – Мы нашли тебя в озере недалеко от хижины Третьюви. Тебя принесло сюда рекой чуть ли от ворот в дворец Мина. Какого чёрта произошло? Чего тебя туда понесло? Сейчас её волновал только один вопрос: – Девчонку нашли? — промямлила она. – Кого? Девчонку? Какую? — он оживился. – Ж… Жюсти… – Ты про ту, — он сощурился, — к которой ты вчера ехала? – Да. – Нас там вообще не было. Мы её не видели, она с нами не связывалась… и, ох, Амита, что ты пропустила…       Колокольчики тихо звенели в доме, ветер игрался с занавесками. Дышать было легко и спокойно. Она давно не ощущала такого блаженного спокойствия. Было ощущение, будто внутри что-то было сломано, вроде палки. Тем не менее, она чувствовала всё тело, могла двигать им, так что это точно не был позвоночник. И это ощущение вовсе не подавляло — оно заряжало каким-то огромным, накрывающим с головой чувством, подобно гневу. Эта энергия, сила сидела внутри, ждала своего выхода. Ощущения, будто что-то сломалось и из него вытекло это чувство, разливавшееся по всему телу.       Всё то, что произошло вчера, на самом деле ей до дикости понравилось. «Я так давно не участвовала в боях,» — подумала она.       По натуре своей она была бойцом, это нельзя было игнорировать. Завалив себя бумагами со стратегическими размышлениями, она совсем забыла это ощущение — биться с кем-то. Ей нравилось составлять долгоиграющие планы, но принимать в их участие было просто умопомрачительным занятием. Пускай оно и имело такие последствия. – …затем мы с ребятами увидели, как практически все патрули гвардейцев несутся просто ко дворцу. Мы прослушиваем один их канал по рации и там они сказали, что дворец горит. Мы были в шоке, Радже хотела послать туда наших, но я отговорил. – Серьезно? — теперь она заинтересовалась. — Пэйган сгорел? – Нет. По крайней мере, он показывался на публике. Может, это был клон, но скорее всего эта тварь выжила. Но что это было за представление! Ох, как жаль, что тебя рядом не было…       Она вновь перестала его слушать, смотря в окно. Небо сегодня было ясным. Амита загорелась желанием окрасить его чёрным дымом, с которым она бы сожгла дворец с Пэйганом и всей его свитой внутри. Ох, как же ей понравилась эта идея. Тем не менее, прилив сил резко сменился сонливостью, тянувшую её назад. Оно и не было удивительно, после всего того, что её тело пережило.       Сегодня был хороший день. Сегодня был знаменательный день. Она закрыла глаза под убаюкивающие рассказы Нилама, провалившись в бездну сна.       В Банапуре было неспокойно в последнее время. Все эти события с горящим замком и пропажей Амиты всколыхнули привычный уклад жителей, в особенности это отразилось на Бхадре. Она была в доме одна, прибиралась, чтоб хоть как-то отвлечь себя от тревожных мыслей. Её не взяли с собой на Север, дабы искать Амиту. Ей это не нравилось. Даже когда официально объявили, что Амиту нашли живой, а Аджай, аки призрачный гонщик, привёз к мосту горящий грузовик с собой внутри, ей не стало легче. Определённо, всё это её порадовало, она сильно дорожила ими обоими, но… …у неё было плохое предчувствие.       Расставив тарелки по местам, Бхадра села на стул, дабы передохнуть. Она думала о том, что будет дальше. Амиту нашли в тяжелом состоянии. Видимо, она таки что-то узнала о Сабале, не могла же она просто кинуться на амбразуры за ничего. Аджай был бодрячком, даже связался с ней и сказал, что скоро приедет к ним. Он-то где был всё это время? Неужели его и правда заключили в Дургеш? Грузовик, на котором он приехал, она узнавала — такие использовали для перевозки пленников. Очевидно, что так оно и было — Гейла похитили и посадили. Но он вернулся, и слава Кире.       Прошло ещё пару часов тишины. Дом уже был полностью чистым, всё было по местам, придраться решительно не к чему. Снаружи немного потемнело. Бхадра закончила мыть раковину и закрыла окно над ней, дабы немного прогреть дом, когда в дверь постучали. Она подошла к двери и открыла её, снаружи никого не было. Осмотрелась немного — никого. Услышала сзади, будто что-то упало. Она зашла обратно в дом, её обдало холодом и тогда она заметила, что окно было открыто. В раковине она обнаружила отрубленную голову козла. Бхадра напряженно выдохнула.       Что бы там впереди её не ждало, она считала, что, пускай и боится, но решительно готова к этому. Оказалось, что не совсем. Но всё ещё можно наверстать, не так ли? В конце концов, всё худшее, очевидно, ещё только-только начиналось.

КОНЕЦ АКТА I