Fake love

Тэхен был счастлив. Ему снилась фарфоровая кожа и тихие вздохи, ножки, так идеально сомкнувшиеся на пояснице, и жадные до касаний пальцы. Детали смазались, но всё в его Юнги казалось совершенным. Весь страх и боль поистерлись из памяти, оставляя лишь тягучее послевкусие прошедшей ночи. Точнее её завершения. И оно было восхитительным. Жаль только, что любой сон рано или поздно заканчивается. Людям приходится просыпаться. Иногда это больно. Иногда вселяет тоску. Иногда привносит нотку томительного предвкушения. Тэхен проснулся именно с этим, последним, чувством. Сладко потянулся, зевая, и улыбнулся широко. Солнечные лучи проникали через неплотно прикрытые шторы, теряясь во влажных ещё после недавнего душа волосах. Юнги свернулся калачиком под тонкой простыней на самом краю постели. Беззащитный, уютный и до ужаса любимый. Такой, что сдержаться от нежного поцелуя в щечку невозможно. Он забавно поморщился от щекотного касания губ и зарылся лицом в подушку. Как котёнок, ей-богу. Тэхен не смог сдержать улыбки. Ласково провёл рукой по влажным волосам и укутал в простыню сильнее. Юнги явно лёг совсем недавно, а значит мешать ему спать попросту травмоопасно. Да и кожа зудит неприятно, намекая, что пора бы уже душ принять. В очередной раз потянувшись, Тэ поднялся с постели. Доплёлся до ванной, сверкая счастливой улыбкой. И присвистнул тихонько, увидев отражение в зеркале над раковиной. Если бы у похоти было воплощение, то она выглядела бы примерно вот так. Горящие внутренним особенным светом глаза, алые, искусанные губы, ноющие до сих пор от жадных поцелуев, цепочка ярких отметин на шее и дикий след от укуса на плече. Не хватает только расцарапанной спины. Но в следующий раз можно добавить и этот пункт, чтобы добиться идеала. А если скользнуть кончиками пальцев по одному из засосов и надавить до легкой сжимающейся боли, то можно вспомнить, как жадно впивались губы в кожу. И как это было бесподобно, дико, возбуждающе. Тихий стон разорвал тишину. Это он зря вспомнил. Утренний стояк после такого замечательного сна напомнил о себе. Однако дрочить снова в душе, когда появилась возможность получить удовольствие другим путём, утратило смысл. Да и оргазм получится снова быстрым и пустым. Нет. Лучше дождаться вечера и насладиться процессом вдвойне, продолжая начатое несколько часов назад. Прохладный душ помог усмирить взбунтовавшееся желание. Хотя бы на время. Мурлыча незатейливый мотивчик себе под нос, Тэхен вышел из ванной в одном полотенце. Вся его одежда валялась в спальне, а риск разбудить Юнги чрезмерно высок. Зачем же портить ему настроение с утра пораньше? Хотя утром второй час дня назвать затруднительно. И хорошо, что сегодня выходной, не нужно спешить на работу, а значит, можно будет приготовить что-нибудь вкусненькое к ужину и провести время вместе. Тэхен даже не стал надевать после душа ошейник. Кажется, они перешли уже эту грань с глупым распределением ролей хозяин-питомец. Может, они даже станут нормальной парой? От этой мысли поджимались пальчики на ногах, и хотелось пищать как визгливая девчонка. Пришлось даже прикусить фалангу указательного пальца, чтобы не выдать себя громкими звуками. Нет, теперь всё должно быть идеально. От начала и до конца. Уж Тэхен-то постарается. На кухне на обеденном столе валялся целый ворох бумаг и ноутбук. Хорошо хоть выключенный. Неужели после того как Тэ отрубился, Юнги работал остаток ночи? Тэхен покачал головой, закатывая глаза. Да, пожалуй, трудоголизм не излечим. Как и его перфекционизм, который не позволяет вот так смотреть на разбросанные небрежно документы. Бумаги наверняка важные, а уже уголки местами примяты. Не порядок. Напевая прилипчивую песенку известной женской айдол-группы, Тэхен присел на стул и принялся вчитываться в названия документов. Почти все они шли по одному делу, по которому должен быть суд в понедельник. А вот второе было не таким важным и заседание в следующем месяце. Поэтому со спокойной совестью можно отправить документы по нему в самый низ стопочки, а сверху сложить, аккуратно разгладив, наиболее актуальные. Совершенно неожиданно за ворохом бумаг обнаружился прямоугольничек золотистого картона. Сердце пропустило удар. Этого не может быть. Предательски дрогнувшими пальцами, Тэхен перевернул карточку и отскочил, как от зашипевшей змеи. Всё мимолетное счастье лопнуло мыльным пузырём. Потому что слова, нанесённые по центру, были не так страшны, как размашисто выведенные цифры в уголке. Вариантов того чей это номер не так уж много. Всего один, на самом деле. Вряд ли бы тот мужик решил поделиться контактами, даже если отсос ему так уж сильно понравился. Как правило, у таких людей есть визитки для этих целей. Минхек? На хрена ему подкидывать Юнги свой номер. Даже если они знакомы сомнительно, что тому для утех сдался кто-то помимо его парня. Слишком яркая и тёплая между ними взаимность. И вот он, оставшийся единственный вариант. Всего пять букв чужого имени, а столько раздражения вперемешку со страхом волной накатывает. Грудь тяжело вздымается, а руки складываются в кулаки. Только подумал, что всё налаживается, как снова солнечный мирок тучами затягивается. Каждый жест, взгляд, вдох сомнениями покрываются. Поистершиеся воспоминания не помогают отделить эмоции от налёта фальши. Оттого становится ещё хуже. Тэхен ошибся? Это всё было очередным наказанием? Слишком жестоким, стоит заметить. Гораздо более жестким, чем первый вечер в noDream. Наивное, чуткое сердце нашёптывает ерунду. Будто это всё просто совпадение. Карточка случайно затесалась среди документов. А подобная находка совершенно не значит, что написанным номером воспользовались. Только этот огонёк надежды и заставляет делать равномерно вдохи, вбирая в лёгкие вроде как необходимый кислород. Руки подрагивают, а сердце не желает биться в привычном ритме. Трудно оторвать взгляд от дурацкой карточки, а еще лучше было бы её просто порвать и выкинуть, чтобы не мозолила глаза. Но Тэхен всё ещё никто в этих стенах, чтобы поступать подобным образом. Юнги прекрасно умеет бить мордой об пол, указывая на собственное место. Даже вот так, не прикасаясь непосредственно, а всего лишь оставив намёк. Специально или нет, не так уж важно. Привкус безоблачного счастья теперь горчит отчаянием. Чтобы хоть как-то отвлечься, Тэхен разобрал до конца документы, складывая аккуратными стопками, а потом принялся готовить ужин. Нарезал овощи и мясо так тщательно, словно от этого зависела судьба всего мира. А потом перемешивал дотошно, обжаривая со всех сторон и оставляя в сковороде, чтобы потомить в собственном соку. Юнги всегда забывал кушать, если погружался в работу, поэтому пришлось за короткое время понабраться опыта в кулинарии. Получалось вроде неплохо. Хорошо даже. Не до комплиментов, конечно, но уплеталось моментально. А может, это просто от голода. Может, Тэ и тут ошибся. Может, вся его важность и необходимость надуманная. Может, это всё было частью игры и его помощь никогда не была нужной. Отключив плиту, Тэхен вышел в гостиную, попутно прикрыв дверь в спальню. Телевизор на самой низкой громкости мельтешил перед глазами яркими, ничего не значащими кадрами. Время текло параллельно мыслям. Все воспоминания, так или иначе, крутились около одного человека. И почему он влюбился именно в Юнги? Почему не нашел какую-нибудь милую девчонку, которая бы боготворила его и любила до умопомрачения? А просто потому что познакомился прошлой осенью с мрачным и холодным на вид адвокатом, который спас ему жизнь. Буквально. За шкирку вытащил с проезжей части, в последний момент вытаскивая из-под колёс лихача — мотоциклиста. За один раз спас минимум две жизни, недовольно морщась и явно опаздывая. Только потому, наверное, всего лишь залепил профилактический подзатыльник и попросил глазами не просто хлопать, а по сторонам смотреть, и ушёл, не ожидая никакой благодарности за спасённую жизнь. Тэ тогда действительно только и мог, что глупо моргать и смотреть в спину удаляющегося парня, который старше его едва ли, а вот так легко, просто проходя мимо, помог совершенно незнакомому человеку. После того случая появилась привычка ходить по городу только в одном наушнике и сбавлять громкость почти на минимум. Подзатыльник вроде как сработал. Вторая встреча произошла совершенно случайно. Просто Тэхен работал в кафе, недалеко от здания суда. Меню у них было простенькое, цены вполне приличные, клиентов много. Кто-то забегал позавтракать, кто-то просто перекусить целой компанией. Юнги приходил пообедать. Иногда один, иногда с коллегами и клиентами, однако неизменно забивался в самый угол напротив окна, заказывал кофе и салат, подолгу смотрел на улицу, скользя взглядом по прохожим, или закапывался в ворохе бумаг, попутно черкая что-то в блокноте или созваниваясь с клиентами. Тэхен не уверен, приходил ли он раньше, за таким объёмом работы просто не успевал отслеживать каждого посетителя. Но парня, спасшего ему жизнь, вспомнил сразу же, как только встретился с ним взглядом, стоя за кассой. Уже потом от официантов узнал, что тот — адвокат и зовут его Мин Юнги. Имя долго ещё перекатывалось на языке и казалось идеальным. Тэ сам не заметил, как начал меняться с напарником ровно с часу до двух, чтобы принять заказ, а потом лично его выполнить и отнести за столик. Наблюдал каждый день, беря дополнительные смены и впахивая как лошадь, наслаждаясь этим коротким часом обеденного перерыва. Пусть Юнги совершенно его не помнил, это было не так уж важно. Гораздо важнее другое, Тэхен сам не заметил, как начал влюбляться в этот хрипловатый, потрясающий голос, бесподобную искреннюю улыбку, мягкий взгляд кошачьих глаз, когда тот благодарил за очередной милый рисунок на кофейной пенке или бонус пирожное, якобы за счет заведения. В искреннюю заботу о людях, которая проскальзывала в мелочах и пряталась за внешней холодностью. В эту серьезность, когда дело касалось работы. В эту открытость, когда рядом сидели коллеги и весело обсуждали прошедшее заседание. Осознание влюбленности пришло в один из таких обеденных будничных перерывов. Чувство, что копилось за ребрами, мешало сосредоточиться на чём-либо и подталкивало к действиям. Тэхен впервые так сильно влюбился, а ведь еще в детстве мама научила его, что своих чувств не надо стыдиться или прятать за семью печатями. Она рассказывала, что у любви не существует преград и совершенно не важно, кого посчитало достойным юное сердце. Не важна раса, социальный статус, цвет волос или глаз. Она искренне верила, что её сын найдёт достойного человека. Правда, она не догадывалась, что им окажется парень. И что признание в любви закончится вот так. Тэхен свернулся клубочком на диване, почти не глядя на экран. Проматывал на повторе все накопленные положительные воспоминания и никак не мог понять, где оступился. Это было первое настолько сильное чувство, что ошибиться с его идентификацией невозможно. И пусть Юнги всегда твердит, что любви не существует, Тэ его любит. Не за что-то определённое, а просто так. За всё вместе. В совокупности. С этой намеренной жестокостью, надломленностью и кучей ненужных масок. Вот только с предательством, его любовь вряд ли справится. Она хрупкая, как крылья суматошного мотылька или сухая травинка. С ней бы бережно, подпитывая, но её ломают кусочками, крошат в пыль и тихо ждут, когда иссякнет вся. Последний удар и рассыпется в пыль. Как и сам Тэхен. Когда на часах пробило полседьмого, зазвонил телефон. Тэ замер, выключая звук у телевизора, и жадно прислушивался к трезвону мобильника. Резко наступившая тишина напрягала, все подозрений всколыхнулись мутным осадком, когда Юнги непривычно быстро выскочил из спальни.  — Да. Да. Хорошо. До встречи, — пролетел ураганом, забрасывая телефон на столик в кухне, и забежал в ванную. Тэхен обеспокоенно поднялся, выходя несмело в коридор. Поскребся в дверь, прекрасно слыша, как что-то падает пару раз с полок, а потом шумит вода под аккомпанемент отборного мата.  — Юнги-я, что-то случилось? Ты в порядке? Очередная порция мата, шипение и стук упавшего флакончика.  — Я в порядке, Ви, погрей, пожалуйста, что-нибудь покушать. Радостная улыбка скользнула на лицо. Это первая просьба, вместо приказа. Ну, если не считать вчерашнего жалобного «пожалуйста». Однако думать об этом по-прежнему табу, не хватало еще сверкать стояком, гуляя в одном полотенце. Тэхен стукнул себя по лбу. Как он мог забыть одеться? Натянув джинсы, Тэ скользнул на кухню, подогревая тарелку с рагу и быстренько заваривая кофе. Успел как раз вовремя. Юнги из ванной скрылся в спальне. Матерился как-то слишком много, а ещё, кажется, дико нервничал. Даже надел футболку наизнанку. Хорошо Тэхен заметил, и подсказал переодеться, пока расставлял приборы на столе. Если подумать, они никогда не ужинали вот так. Вдвоём. Да и сейчас совместным ужином это можно назвать с натяжкой. Перед Тэхеном стояла только кружка кофе, а вот палочки громко стучали о тарелку, Юнги быстро глотал, почти не жуя. Вся эта спешность пугала до чёртиков. Но задать вопрос не было возможности. Ещё подавится, а оказывать первую помощь навыков не имеется. Закинув в рот последнюю морковку, Юнги подхватил рубашку, надевая уже на ходу.  — Спасибо за ужин. Вот и всё, что он сказал, уходя неизвестно куда.  — Пожалуйста, — потонуло в тишине. Разум совершенно отказывался понимать происходящее, а сердце кололо плохим предчувствием. Взгляд возвращался каждый раз к злополучной карточке, которая лежала поверх документов. Юнги на неё даже внимания не обратил. Либо торопился настолько сильно. Либо просто знал, что она должна быть здесь. Второй вариант вероятнее всего. Теперь время стало тянуться в два раза медленнее. Часы тикали как-то вяло, Тэхен не мог найти себе места. Метался из комнаты в комнату, наводя порядок то тут, то там. Пытался занять себя хоть чем-нибудь, но в итоге из рук всё валилось, а пульс скакал, как после марафона. Хоть успокоительное пей. Юнги вернулся во втором часу ночи. Молча разделся и плюхнулся на кровать. А Тэхен очень надеялся, что ему показалось. Молился всем известным Богам, крепко зажмурившись до ярких пятен на изнанке век. Однако навязчивый призрак аромата дразнил ноздри, поджигая все мосты к последней надежде. Но та не сдавалась, твердила, что просто кажется на нервной почве. Что этого просто не может быть. Что он не мог так поступить. Не его Юнги. В ту ночь Тэхен так и не уснул. Не смыкал глаз до самого утра, рассматривая потолок и не поворачивая головы. Боялся подтверждения догадки в следах на коже и том самом шлейфе парфюма. Откладывал свою смерть до последнего, а потом незаметно отрубился с первыми лучами солнца. Неспокойный сон разметал по постели, сбивая дыхание и покрывая тело испариной. Кошмар не отпускал, просачиваясь жадными щупальцами в самые дальние уголки сознания, ковырял ножом все старые раны и плевался ядом, показывая каждый раз одно и то же лицо, прогоняя фоном ангельский смех и навязчивую картинку переплетенных в истоме тел. Выбивал из груди болезненные стоны и хрипы, жалкий шёпот с просьбами остановиться. Под веки забился песок, а навязчивый голос Чимина твердил: «Шуга — мой».  — Нет! — слабо простонал Тэхен, резко распахивая глаза и дыша загнанно. Вот только кошмар перешёл границы царства Морфея и намеревался поселиться в реальной жизни. Постель пустая, простыни рядом смяты, подтверждая присутствие на них когда-то хозяина квартиры. Солнце село, а Юнги ушёл, не оставив никакой записки. Ни одного жалкого клочка бумаги с шустрой припиской, что с ним хотя бы всё в порядке. Не посчитал необходимым предупредить, видимо. Обидеться бы по-страшному, закатить истерику, но нет в душе никакой обиды. Её стер страх. А самое страшное — это неизвестность. И Тэхен варился в этом котле в полном одиночестве. Ему не к кому было обратиться за помощью. Не у кого спросить совета. Всё что он мог — забиться в уголок на диване и пытаться успокоиться. Возможно, у них на работе что-то случилось, поэтому такая поспешность и затяжные исчезновения без предупреждения в собственные выходные. Все эти предположения разбились о жестокую реальность. Ближе к десяти вечера щёлкнул замок открываемой двери. Тэхен поднялся с дивана, двигаясь на ощупь и жалея, что не включил свет. Уже хотел позвать негромко по имени, вот только от звуков в коридоре пробило током и инстинктивно отшвырнуло к двери, пригибая к полу и пряча от ненужных глаз. Юнги вернулся не один. Он был с Чимином.