Fake love

Жизнь Намджуна всегда была похожа на дурдом. Но за последнюю неделю сходство стало наиболее реалистичным. Началось всё со злосчастного вечера в noDream. После ссоры Чонгук ускользнул прямо из-под носа, и уже в тот момент захотелось придушить Юнги. Ну вот нахрена он сдал его с потрохами? Новая отслеживающая программа продержалась незамеченной рекордное время, и тут такой облом. По местоположению телефон обнаружился у какого-то бомжа на улице, а след Гука развеялся рассветной дымкой. Искать бесполезно. Намджун пытался ещё в прошлый раз, когда его парень психанул и исчез на полтора месяца, чтобы преподать своеобразный урок, и у него это, стоит сказать, прекрасно получилось. Даже пришлось подключать полицию, всю свою адвокатскую контору, друзей, знакомых. Всё впустую. Несмотря на примечательный цвет волос, Чонгук словно слился с местностью, и выловить его не удалось. Человек-невидимка просто-таки. И что более примечательно пары в университете не прогуливал, но поймать его в стенах вузах ни разу не удалось. Везение или хитрожопость. Или и то и другое в равной степени. Зато примирение после было бурным, когда в один прекрасный вечер тот заявился на порог с дорогущей бутылкой коньяка. Правда, чуть не разбил её о голову Намджуна, но это уже мелочи. Главное, что они помирились и снова зажили вместе. Правда, при одном условии — больше никаких отслеживающих устройств. Видите ли Чонгуку важно доверие, и никак ему не втемяшить в прекрасную головку, что Джун делал это не из-за ревности, а из-за обычного страха. Работа адвокатом не радужно-прекрасная, как может показаться на первый взгляд. В их контору обращаются с разными просьбами, и клиенты далеко не всегда невинные агнцы, которых хотят по ошибке посадить за решётку. Бывали случаи и недовольных проведенной работой. Одному из сотрудников даже угрожали, но обошлось, слава Богу. Не без помощи правоохранительных органов, разумеется. Чонгук на эту историю лишь отмахивался и говорил, что он сам, кому хочешь, рыло начистит, но Намджун всё равно не мог избавиться от своего навязчивого страха. Не спасали ни аутотренинги, ни дыхательные упражнения. А вот отслеживающая программка, которая в случае, если Гук резко пропал бы, помогла бы его найти, успокаивала. Перестать переживать не получится в любом случае, но на душе значительно спокойнее, когда под рукой такое дивное приложеньице. А теперь и его лишили. За первые сутки отсутствия своего парня дома Намджун обзвонил всех друзей и знакомых, больницы и чуть ли не морги, но Чонгука нигде не было. Только на утро в двери обнаружилось письмо. Джун чуть инфаркт не схватил, ей-богу. Выдохнул спокойно, когда внутри неподписанного конверта обнаружил вырезанное из бумаги сердечко с милой подписью «для тебя, мой мудак». Такие послания стали приходить каждый день и как бы Намджун не старался выловить паскудника у своей двери, никогда не получалось. Голубями отправлял что ли. Зато послания все были такими, ни с кем отправителя не перепутаешь. Милые записки, вроде «не забудь завтракать по утрам» или «не спи с открытым окном», всегда обрубались грубым мой мудак. Но, несмотря на это, Джун не мог сдержать улыбки, читая каждое послание. В этом был весь Гук. Обиженный и оскорбленный, даже уйдя из дома, заботился о своём парне. Помнил, как болезненно исхудал от переживаний тот в последнюю их разлуку и вот так мило говорил о том, что с ним всё в порядке. Ещё бы выяснить, когда беглая принцесса вернуться надумает, и жизнь прекрасна. Была бы. Если б в понедельник из суда не позвонили. Юнги не пришёл на заседание. Такого никогда не было. Он мог опоздать, задержаться по делу, дописывая найденные лазейки прямо на ходу, мог уснуть в коридоре и проспать начало, но всегда приходил. Плохое предчувствие кольнуло под рёбра. Что-то определённо случилось. Намджун, собираясь, попробовал дозвониться, но никто не поднял трубку. Хреново. Как назло в офисе никого не было, все разошлись по своим делам. Кто на допросе, кто в архиве — некого отправить на заседание, поэтому Джуну пришлось самому быстро залезть в рабочий компьютер Юнги и распечатать все последние наработки по делу. Читал уже в такси, вникая в суть и дорабатывая последние детали. Конторка у них маленькая, и вот так разбрасываться делами непозволительная роскошь, потому приходится жертвовать своим временем и надеяться, что Юнги как минимум жив, как максимум ещё здоров и невредим. Зал суда уже был переполнен, пришлось приносить свои извинения и быстро включаться в работу. Это было первое заседание, на котором Намджуну было абсолютно плевать, чем оно закончится, и удастся ли спасти молодого парня, по дурости попавшегося за кражу какой-то ерунды. Гораздо важнее было другое. Время тянулось резиной, а телефон Юнги вообще теперь оказался выключенным. Плохие подозрения не давали спокойно усидеть. Даже судья сделал замечание. Но зато со стуком молотка и вынесением приговора в виде штрафа, Намджун, почти не прощаясь, пулей выбежал из зала. Хорошо, что такси удалось поймать почти сразу. Бездушный механический голос продолжал твердить, что абонент вне зоны действия сети, пока они ехали. В последний раз такое было, когда Юнги расстался с Чимином. Тогда его пришлось вытаскивать буквально с того света. Намджун едва успел и хорошо, что вовремя сориентировался, быстро определив по валявшейся разворошенной аптечке, что его друг-идиот наглотался таблеток. Сейчас он очень боялся не успеть. Оставил таксисту на чай, не дожидаясь, пока тот пересчитает, и выбежал на улицу. Ступеньки перепрыгивал через одну, задыхаясь от непривычной нагрузки, но не мог позволить себе заминку. Остановился только у двери на пару минут, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться.  — Юнги, ты там? — громкий стук, за которым не последовало никакой реакции. — Бля, открывай. Иначе выломаю. Опять никакой реакции. Пришлось продолжить барабанить и материться, даже за ручку подёргать. Бесполезно. Либо дома никого нет, либо уже никогда и не будет. Вот последняя перспектива пугала до усрачки. Похороны друга как-то не входили в планы на ближайшее будущее. Вдруг из соседней двери выплыла соседка. Заспанное полноватое лицо, замызганный халат, расплывшиеся следы не смытой косметики. Видок отвратительный для приличной дамы в обед понедельника. Да и сама она не внушала доверия или хоть каплю уважения. Первое впечатление оказалось верным.  — Вы что так расшумелись? Сейчас полицию вызову!  — Простите, пожалуйста, — вежливо поклонился Намджун. — Не знаете, этот придурок из дома не выходил? Просто боюсь, что с ним что-то случилось. Женщина запахнула домашний халат поплотнее и нахмурилась. Призадумалась вроде. Или разозлилась. Хрен разберёшь эти гримасы.  — Дома, наверно. Знаете, я бы сама его прибила, если честно. До утра спать не давал. Хоть и звукоизоляцию делали, всё равно дикие вопли было слышно. Будто издыхал кто. Намджун поморщился от бездушных слов. Собрал всю волю в кулак, чтобы не высказать, что он думает о таких вот сознательных гражданах, при которых люди умирать будут, они даже пальцем не шелохнут, так ещё и жаловаться на стоны умирающего начнут. Понадеялся лишь, что всё непременно вернётся по принципу бумеранга, да так шарахнет, что прежняя жизнь раем покажется.  — А у вас случайно запасных ключей от этой квартиры нет? — максимум вежливости в голос. Для задабривания злорадной твари. — Ну, не знаю, прежние хозяева не оставляли, цветочки там поливать или кота кормить? Соседка призадумалась, похлопала тонким пальцем по подбородку и вдруг кивнула. Человечность что ли включилась? Или просто мозги.  — Да, где-то были вроде. Повезло тебе, парень, — ушла ненадолго и вернулась со связкой ключей, вынимая из череды один с брелком-монеткой. — Держи, можешь не возвращать. Всё равно мне без надобности. А потом захлопнула дверь, даже не прощаясь. Больно надо. С такими людьми даже срать на одном поле небезопасно. Сейчас другие, более важные проблемы. От волнения попасть с замочную скважину с первого раза не получилось. Хоть вой от отчаяния, но тут — бинго, щелкнул открываемый замок.  — Юнги! — крикнул, забегая внутрь. Сразу же ломанулся в ванную, но аптечка стояла на месте, луж крови не обнаруживалось, а значит начало не плохое. А нет, показалось. Хозяин квартиры обнаружился на диване. Лежал, свернувшись компактным клубком в самом углу в одних трусах и майке, и смотрел в одну точку, не моргая. — Юнги, ты меня напугал. Дурень. Тот не отреагировал никак. Даже голову не повернул. Погрузился в свой мрачный мирок, закрываясь от внешнего мира. Требовать ответа от него бессмысленно. Да и что тут говорить, внешний вид говорил сам за себя. На измятой майке проступили пятнышки крови, лицо опухшее, волосы спутанные, а на шее след. Характерный весьма. Примерно в таком же состоянии друг был после каждой встречи с Чимином. Намджун вздохнул. За всеми своими заботами не уследил за человеком, который только внешне холодный и отстраненный, а сам ребёнок по своей сути. Глупый, запутавшийся в собственных чувствах и нуждающийся в защите. Джун всегда опекал его, хотя был младше. А тут вот не уследил. Давно хотел ещё поговорить, заподозрив неладное, когда познакомился в его квартире с симпатичным мальчишкой, да всё откладывал. То дел на работе было много, то Чонгук сбежал из-под присмотра. И вот он результат.  — Я не знаю, что у тебя случилось, но безумно рад, что ты жив, — опустился на пол рядом с диваном и не в силах смотреть на живой труп, начал рассматривать стену напротив. — Больше никогда не пугай меня так, — тишина стала ответом, да и тот не требовался. Дождаться реакции от замкнувшегося в себе Юнги нельзя. Знаем, плавали. Оттого и больнее гораздо. Допустил снова подобную ситуацию, хотя клялся себе, что проследит за трепетной психикой друга. — Ты вечно меня пугаешь своими выходками, но с Гук-и тебе в этом не сравниться, конечно. Намджун вздохнул. Это он, наверное, зря. Рассказывать про то, как прекрасно сложились твои отношения тому, кто раздавлен последствиями своих, немного подло. Он же не добить его хочет, а наоборот, спасти. Ещё бы знать, как это сделать. Попробовал начать издалека.  — А ведь мы с тобой уже почти лет пять как дружим. Познакомились два ушлёпка в университете и с тех пор всё пошло наперекосяк. Эти наши стычки поначалу, а потом первая совместная попойка после сессии. Никогда не думал, что совместный дикий отходняк, так людей сблизить может, — тихий неуверенный смех, и снова никакой реакции со стороны Юнги. Будто бы не слышит, только моргает периодически и пока что дышит. Вторая попытка расшевелить: — А помнишь, мы с тобой на мой экватор завалились в казино. Вдрызг пьяные, с одной стипухой за душой. О, как на нас косились до первого выигрыша. Двадцать пять кусков зелёных! Но ты ж у нас герой. Решил, что тебе море по колено, а фортуна жопу лижет, и поставил все бабки на партию в гребанный покер. Ебать, я думал порешаю тебя там же. Сунулся в игру, о которой только слышал и правил не знал. Но было весело, да? Неловкая пауза затянулась. Намджун не знал уже, что сделать, чтобы вывести друга из транса. Решение пришло само. Буквально. В дверь постучали. Сначала деликатно, потом сильнее и настойчивее. Джун оглянулся на непосредственного хозяина квартиры, но тот по-прежнему не реагировал ни на что. Значит, придется похозяйничать самому. Каково же было его удивление, когда следом за открывшейся дверью ему прилетело кулаком прямо в нос. Замах у гостя был что надо. Вот только никак не ожидалось, что ударит его пропавшая красноволосая принцесса. Даже обрадоваться встрече не получилось. Больно, блин, зараза.  — Ой, ошибся немного. Хотя ты тоже заслужил. Где этот обмудок недоделанный? Чонгук отпихнул плечом замешкавшегося Джуна, у которого носом пошла кровь, и интуитивно двинулся сначала в спальню, потом на кухню. Остановился в дверях гостиной и размял кулаки.  — Нашёлся!  — Гук-и, стой, ему и так плохо, — попытался остановить Намджун, но его даже слушать не стали. Чонгук поднял с дивана безвольное тело, сжимая в кулаке футболку, и встряхнул со всей силы, прикладывая о спинку дивана.  — Ты блядь можешь притворяться овощем сколько угодно, меня это не остановит. Видел уже такой же труп, который не хочет никого видеть и слышать. Тэхеном зовут, знакомое имя? — Юнги от этих слов вздрогнул, поднимая на Гука чуть более осмысленный взгляд. — О, вспомнил. А каким же тогда ты местом думал, когда при нём жопу своему мажору подставлял?  — Что? — вклинился Намджун. Он откровенно охреневал с происходящего. Всё что мог, это переводить взгляд с одного на другого и придерживать платок у носа. — Тэхен? Тот парень, который у тебя жил? И причем здесь Чимин?  — Дорогой, — сладенько обратился Гук, даже не глядя на своего парня. От одной этой интонации по позвоночнику скользнули мурашки. Лучше б мудаком обозвал, не так страшно бы было. — Не вмешивайся. Мы с тобой отдельно побеседуем.  — Что, — просипел Юнги, перетягивая внимание на себя. — Что с Тэхеном?  — О, так теперь ты об этом задумался, — издевательски протянул Чонгук, сжимая ткань футболки до треска. — Так вот, тебя это волновать теперь не должно. Хочешь лизать жопу своему Чимину, так лижи, а Тэ в это впутывать я не позволю. Юнги поморщился от его слов, но не стал оправдываться. Только зацепил пальцами чужую руку и уже тверже, членораздельно спросил:  — Как Тэхен? За вопросом последовал удар в челюсть. Намджун охнул, собираясь подойти и помочь. Но Чонгук зыркнул на него злобно и прошипел:  — Джун-а, сходи, пожалуйста, завари этому еблану кофе, он не соображает нихуя. Это не просьба, милый. Пришлось сдаться. Поднять руки, покорно удаляясь на кухню. Потому что это уже не шутки. Так сильно разозлить своего парня у него ещё не получалось. И слава Богу. Проверять на собственной шкуре силу удара больше как-то не хочется. Да и Юнги, наконец, удалось хоть как-то расшевелить. А значит, можно пустить ситуацию на самотёк. По крайней мере, Джун так подумал.  — Живой он, успокойся, — уже спокойнее сказал Чонгук. А потом вздохнул как-то обреченно. — Юнги, ты не представляешь, как ты заебал. Что ты в нём нашёл? Ты перед ним стелешься, все прихоти исполняешь, а он твои чувства тебе в глотку каждый раз втрахивает.  — Прекрати, — зарычал Юнги. Глаза приобрели более осмысленное выражение. Пусть разозлится. Хоть какая-то эмоция. Уже не плохо.  — Правда глаза колет? А ты хоть в курсе, что этот мажор в следующем месяце женится? Или он тебе не говорил ни разу, пока ебал во все щели, что ты ему нахуй не сдался? — Чонгук видел, как сверкают глаза напротив, как сжимаются руки в кулаки, челюсть едва не скрипит, и продолжил подливать масла в огонь. — Ох, нет, ты в курсе. Небось, сам тебе сказал, а ты и это готов проглотить. Неужели он такой Бог в постели, что ты за простой трах свою гордость разжевал и выплюнул? Нравится быть использованным или, может, ебаться с почти женатиком так пикантно? Тоже попробовать что ли?  — Я тебе попробую, — грозно раздалось с кухни, синхронно с прилетевшим ударом в лицо. Чонгук едва успел увернуться. Кулак попал по губе, пронизывая тонкой плёнкой боли. Во рту промелькнул привкус крови.  — Заткнись, ты ничего не понимаешь! — следующий удар попал в грудь. Гук перехватил кулак и отбросил от себя разозлившегося друга. Тот поморщился, снова ударяясь исполосованной спиной. Им обоим нужно выпустить пар. Так вот она прекрасная возможность.  — Конечно, не понимаю. У меня же яйца есть, в отличие от некоторых. Я не бегаю за моральными уродами, которым нахуй не сдался. И я не унижаю ни в чем невиноватых и беспомощных просто за то, что им не повезло втюхаться в такого идиота, как ты!  — Заткнись! Теперь удары сыпались, не прекращаясь. Они сцепились друг с другом, снесли столик, едва не разбили плазму, но били прицельно. Теперь уже физически. Прибежавший на шум Намджун пытался разнять, но пока оттаскивал одного, второй продолжал выбивать всё дерьмо из друга.  — Что неприятно, когда правду в глаза швырнули? Так ты бы почаще со стороны на себя смотрел. А то ничего кроме своего божка Чимина не замечаешь, — выплюнул Гук, стирая кровь с лица кулаком. Юнги вырвался из рук Намджуна и вдарил по груди ещё раз.  — Ты ничего не понимаешь, — вышло уже полузадушено. Юнги продолжал бить. Но уже в полсилы, едва заметно, а потом вцепился в рубашку и спрятал лицо на груди, срываясь на глухие рыдания. — Ничего не понимаешь! Чонгук улыбнулся вымученно. Притянул к себе ближе дрожащего всем телом парня и ткнулся носом в макушку, ласково поглаживая по поврежденной спине. Размазывал кровь по измятой ткани и вслушивался в тихое бормотание на груди.  — Конечно, не понимаю. Ты же нам ничего не рассказываешь, — уже гораздо мягче. Так говорят с перепуганными котятами, чтобы приманить к себе и накормить вдоволь. — Мы же твои друзья, а ты всё это дерьмо всегда только в себе носишь. Нельзя же так, глупый-глупый хён. Намджун выдохнул уже спокойнее. У него бы так никогда не получилось. Всё-таки его парень удивительный. Юнги всхлипывал уже реже, успокаиваясь в тёплых и надёжных объятиях. Присоединиться бы, чтобы тоже вот так успокоили и обняли. И вообще, Чонгук его принцесса!  — Мне начать ревновать? — в ответ раздались синхронные стоны, а потом в ревнивца полетела диванная подушка. Джун рассмеялся. Наконец, они именно такие, каких он знает и любит. Бесячие, то есть. — Ладно-ладно. Пойдёмте чай пить, а то остынет. Нам ещё есть о чём поговорить. Всем троим.