Племянница нашего мэра

Моника хмуро посмотрела на новоявленную соседку, с которой ей, распоряжением директора, нужно было нянчиться, «вводя в учебную колею», но та даже не заметила неласковой встречи и ласточкой впорхнула в комнату. — Как же тут уютно! Мне все нравится! — рапортовала она с искренним восторгом, нимало не смущаясь отсутствием эмоционального отклика. Мисс Байльдшмидт окинула незнакомку долгим изучающим взглядом. Ей очень хотелось понять, с кем придется делить свою любимую комнату — нет, Моника не то, чтобы была против… По правде говоря, к ней уже не раз подселяли разных соседок, но через месяц девушки сбегали от нее с такой радостью на лицах, что Монике становилось неприятно — она их вовсе не выживала! Наоборот, каждый раз заново писала «Правила совместного проживания» и старалась идти на всяческие уступки, но… Новая соседушка скакала по комнате, как веселая горная коза. Ее длинные темные волосы были заплетены в две растрепанные косы, отливавшие одновременно медью, золотом и каштаном, а глаза… Моника была вынуждена признать, что еще никогда не видела настолько красивых глаз — огромных, карих, но почему-то казавшихся слишком светлыми… Глаза девушки сияли радостью и восторгом, они как будто до самого донышка высвечивались солнцем, и Моника не заметила, как смутилась, начав раздумывать, что это за оттенок — орех? цветочный мед? теплая корица? — Ой, слушай, ведь я же не представилась! — спохватилась новая соседка, и Моника поспешно оборвала себя — вот же глупости лезут в голову! Кроме карих глаз и длинных кос, девушка обладала тоненькой фигуркой, нежно-зеленым платьем и потрясающе длинными мохнатыми ресницами… "Пожалуй, не такая уж и тоненькая" — передумала Байльшмидт, взглянув на соседку еще разок. — Я — Аличе Варгас! — прерывая глубокие размышления, девушка подскочила к ней и протянула открытую ладонь. — Моника. Байльшмидт, — серьезно кивнула хозяйка такого имени, легко пожимая руку. — Ну что же, располагайся. А где все твои вещи? — В коридоре, я про них забыла, — не менее радостно объяснила Аличе Варгас. — А еще я собрала для тебя букет! — она лукаво улыбнулась, презентуя Монике свой изящный цветущий веничек. — Красивый? Ну правда же, он красивый? — Б-букет? То есть как это в коридоре?! — мгновенно покраснела и рассердилась Моника. Еще никто не дарил ей никаких букетов… — Разве можно так разбрасываться вещами? На, подержи, — она сунула цветы обратно в руки Аличе, распахнула двери в коридор и еще раз моргнула — большая часть прохода между их и соседней дверью была заставлена и завалена сумками, свертками, чемоданами и другим многочисленным багажом. — Э-это что, все вещи — твои? — поразилась Моника, бросая печальный взгляд на свою небольшую комнату. — Только самое необходимое! — гордо отозвалась Аличе. — Так что не бойся, я совсем тебя не стесню! Моника посмотрела на нее очень красноречиво, а потом вздохнула и принялась затаскивать чемоданы в комнату. — Ой-ой-ой, ты же надорвешься! — пискнула девчонка, бросаясь к ней. — Так же нельзя! Мы же с тобой девушки! У вас в школе есть настоящие джентльмены? — она поспешно огляделась вокруг, но Моника остановила ее крайне свирепым взглядом. — Нам еще этого не хватало! — бросила она, легко ставя за порог спортивную сумку и чемодан. — Да и вещи совсем даже не тяжелые…

…

Моника сидела за письменным столом и изо всех сил пыталась начать читать учебник по геометрии. Ей приходилось то и дело грозно поглядывать на соседку, которая… За прошедшие два часа мисс Алиса Варгас умудрилась сотворить с ее комнатой что-то совершенно невообразимое. Среди «самых необходимых вещей» уважаемой племянницы мэра, помимо кучи нарядных платьев и других более-менее полезных предметов, оказались: огромная ваза, кораблик «Мария-Стелла» в бутыли, представляющей собой полночную мечту алкоголика, полкило ракушек, горшок с фиалками и горшок с тюльпанами, большое зеркало в раме, настольное зеркальце, плюшевый медвежонок, вышитая подушка-думочка, пушистый плед, гитара, чайный сервиз, столовый сервиз, треть библиотеки, и наконец, картина в тяжелой раме. Все это было расставлено, распихано и развешено, и теперь нежная соседушка со страшным шумом переставляла вещи с одного места на другое, заботясь об интерьере и громко советуясь с недовольной Моникой. Прибивала гвозди для картины, конечно же, мисс Байльшмидт. Она сама не заметила, как согласилась сделать это в ответ на молящий взгляд, и слегка покраснела, выслушивая поток жарких благодарностей. На картине был изображен берег моря с рыбацкой лодкой, и Моника невольно залюбовалась им. Пейзаж казался таким живым… ей захотелось протянуть руку, чтобы коснуться белого песка и услышать неторопливый шелест волн. — Кто художник? — спросила она с глубоким уважением к неизвестному таланту. — Потрясающе красиво! Не сказать, что я разбираюсь в живописи, но на картине виден кусочек души творца. А это — большая редкость, так что я рада, что ты ее привезла. — Тебе правда нравится? — почему-то обрадовалась Аличе. — Тогда я тебе ее подарю! Я быстро ее нарисовала! — Ты рисуешь? — Моника опять нахмурила брови, злясь на себя — да что сегодня с ней такое творится? Вместо того, чтобы заниматься полезными делами, она непринужденно болтает с новой соседкой и чувствует себя так, будто они знакомы уже сто лет. — А, ну да, большое тебе спасибо… После десятого «скррррип-скрррип» и «бум-бум», издаваемого передвигаемыми вещами, Моника решительно отложила книгу. — Ты можешь вести себя потише, Варгас? — заявила она сурово. — Я даже мыслей своих не слышу! Ты же сказала мне, что «страшно, кошмарно, жуть» как устала от дизайна нашего интерьера, так будь добра, сядь и отдыхай, — она жестко посмотрела на опять нимало не смутившуюся девицу, которая послушно плюхнулась на ее кровать. — Но мне же скучно, вееее, — объяснила та, принимаясь болтать ногами. — Ой, слушай, а ты покажешь мне вашу школу? У вас здесь есть симпатичные мальчики? Как ты думаешь, а я им понравлюсь? А что мне надеть? А какая у вас столовая? Там подают пасту и лазанью? А пиццу делают? — Нет! — рявкнула Байльшмидт, с грохотом закрывая книгу. — У нас нет ни одного подходящего тебе парня! Но если ты хочешь есть, то говори прямо, откуда я должна знать, что творится у тебя в голове, — добавила она куда спокойнее, устыдившись своей гневной вспышки, и повернулась к Алисе, смотревшей на нее огромными испуганными глазами. — Я… не хотела тебя обидеть… — пролепетала новая соседка совсем несчастно. — Не злись на меня, Моника, ну пожалуйста… — Аличе громко хлюпнула носом и прижала к себе подушку.