Дорога для двоих

      Локи поморщился, слушая пьяные вопли охотников, отмечавших какой-то праздник. Даже сквозь твёрдые стены доносились голоса и радостные крики. Из-за суматохи Тор ушёл раньше обычного, и Локи с удивлением понимал, что испытывает сожаление по этому поводу.       Их тайные ночные разговоры стали чем-то привычным и даже необходимым, позволяющим, пусть ненадолго, но забыть о том, что Локи здесь чужак, пленный и, вероятно, вряд ли выберется из темницы живым. Сын Одина оказался совершенно не похож на тех охотников, которых за свою жизнь успел встретить Локи.       Чего стоило его попытка вернуть Локи магию. Колдун до сих пор не мог поверить, что Тор поступил так бескорыстно, ничего не требуя взамен.       С детства Локи привык к тому, что за всё хорошее в жизни надо бороться. Единственный сын верховного мага Ледяной Долины никогда не ощущал отцовского тепла. Мать умерла при родах, и Лафей ненавидел сына, считая его виновником кончины любимой супруги. Когда Локи подрос, он чётко осознал, что отец сожалеет о том, что юному колдуну достались способности, по силе превосходящие дар самого Лафея. Отец даже пробовал запрещать Локи магические тренировки, но никакие побои и унижения не могли заставить упрямца подчиниться.       Лафей ненавидел его и боялся, используя силу Локи лишь во время битв. Но юному магу было плевать на злобу вокруг. Обладая завидной выдержкой, он достаточно быстро научился прятать боль и переживания за маской холодного отчуждения и презрительной усмешкой, доводящей Лафея до бешенства. Лишённый нормальной семьи, Локи не считал нужным сближаться и со сверстниками, на примере отца понимая, что чувства и излишние эмоции способны ослабить и сделать каждого уязвимым. Он ежедневно оттачивал своё мастерство, не испытывал радости, убивая кого-либо, но и не печалился о загубленных жизнях. Лечебная магия нравилась Локи, но спасать с её помощью раненных ослабевших колдунов он был вынужден лишь по приказу отца, а не по собственному призванию. Бывало, что Лафей намеренно запрещал Локи помогать какому-то магу, видя в том угрозу для своего положения в клане колдунов. Куда проще было наблюдать как потенциальный соперник умрёт от ран, полученных в битве, чем марать руки, приканчивая его самому. Хотя Локи не сомневался, что и этим отец не гнушался. Уж больно Лафей держался за власть, а также оберегал старинные магические артефакты, не доверяя тайну их расположения никому, в особенности, единственному сыну. Локи даже толком не знал, на что способны колдовские предметы. Ему было известно, что Лафей пользовался ими, когда отправлялся сражаться с охотниками, и потому был непобедим.       Однако в этот раз удача изменила Лафею. Отряд Одина напал столь неожиданно, что верховный маг попросту не успел побывать в своём тайнике и воспользоваться древним волшебством.       Локи мог помочь отцу, когда тот схватился с Одином. Охотник, пусть и хорошо знакомый с боевой магией, не смог бы так легко справиться с Лафеем, поддержи его Локи. Но молодой колдун равнодушно, даже с какой-то долей радости, наблюдал, как Один вонзает свой меч в грудь Лафея.       Локи не стал рисковать собой ради отца, не стал прикрывать того и ни на миг не сожалел о своих действиях. Сожалел лишь о том, что слишком долго тянул с тем, чтобы навсегда покинуть Ледяную Долину. Ведь Локи уже давно задумал отправиться подальше от опостылевшего родного края, где борьба охотников и магов будет длиться, похоже, вечно. Уйти туда, где магия не считается чужеродным и враждебным, где не преследуют за умение колдовать или излечивать раны прикосновениями.       О Вольных Землях, раскинувшихся далеко на юге, Локи прочитал ещё в детстве. И с тех пор, когда ему было особенно паршиво, будь то из-за побоев Лафея или очередных попыток подчинить его отцовской воле, Локи думал о том, как покинет Ледяную Долину и сможет стать свободным.       Он и сам не знал, зачем медлил. Когда уже освоил магию в совершенстве, научился лечить и создавать превосходные иллюзии, способные запутать и ввести в заблуждение даже искушенного мага, тогда и стоило оставить отцовский дом и пойти туда, куда стремилась свободолюбивая душа. Но желание доказать Лафею, что тот напрасно недооценивал сына, было чересчур сильным. Локи хотел забрать у отца то единственное, чем Лафей дорожил по-настоящему - его магические сокровища. И ради того, чтобы узнать, где же находится тайник с артефактами, Локи терпеливо выжидал, продолжая вести привычный и ненавистный образ жизни.       Вторжение Одина разрушило планы Локи. Он так и не узнал, где Лафей хранил бесценные волшебные предметы. И собственная судьба теперь висела на волоске.       Хорошо, хоть магия понемногу возвращалась благодаря зелью, которое принёс Тор. Локи получал удовольствие, ощущая, как по крупицам прежняя сила вновь начинает течь в его крови, будто пламя, разгораясь всё ярче. Жаль лишь, что процесс был очень медленным, и серебряные оковы магия разрушить была неспособна.       Впервые кто-то помогал Локи, не преследуя собственных целей. И если поначалу он сомневался, не вызваны ли мотивы Тора желанием обмануть и втереться в доверие, то сейчас Локи понимал, что охотник действует искренне. Было даже иронично, что, находясь в шаге от гибели, в плену, в окружении тех, кто ненавидит его всей душой, Локи обрёл настоящего друга.       Ночи были холодные, да и пленнику не давали даже подстилки, не говоря уж об одеяле. Локи уже думал не сотворить ли небольшой огонёк, чтобы обогреться хоть немного, как за решёткой послышались голоса.       - Один разрешил тебе пытать его? - Мужской голос звучал опасливо. Локи презрительно хмыкнул. Его раздражал этот слепой страх перед Одином. Тем ценнее было отношение Тора, который действовал вопреки отцовским распоряжениям.       - Один спешно отбыл в соседнее селение, пока его нет я, как и всегда, за главную. Будет отлично, если к приезду отца удастся разговорить этого ублюдка.       Хела вошла, поигрывая кнутом. Если любимым орудием для издевательств над магами у Одина был посох с серебряным набалдашником, то Хела, мучая пленных, избрала для этих целей кнут. Пусть он и не причинял тот вред, который наносило серебро, зато можно было всласть поунижать колдунов. За ней, всё ещё неуверенно оглядываясь, следовал её любовник и верный спутник, высокий и широкоплечий Фандрал. Локи не раз видел его рядом с Одином, да и по рассказам Тора уже был хорошо знаком с этим трусоватым и жадным до власти охотником.       - Только посмотри на этого выродка, - фыркнула Хела. - Столько дней уже заперт без пищи и воды, а всё ему нипочём. Другие на его месте уже начинали ползать, выклянчивая пощаду.       Локи поднялся на ноги, смерив вошедших злобным взглядом. Сложно было понять, кто бесил его больше: одержимый жаждой мести всем магам Один или его полубезумная от ненависти ко всем вокруг дочь.       - Позволь мне развлечься, - заискивающе просил Фандрал. Хела, усмехнувшись, кинула кнут в руки любовника, приготовившись наблюдать за забавным зрелищем избиения беспомощного колдуна.       Когда Фандрал, размахнувшись, ударил, Локи едва сдержался, чтобы не отшвырнуть мерзкого охотника магией. Лишь понимание, что он раскроет свои силы, удерживало его от опрометчивого шага.       Но стоять и молчаливо терпеть побои Локи не намеревался. Пусть до него в темницу Одина попадали те, кого легко было сломить, с ним это точно не сработает.       Увернувшись от следующего взмаха кнута, Локи настолько быстро приблизился к Фандралу и нанёс хлёсткий и болезненный удар в грудь, что тот, не ожидавший от, как он думал, ослабленного пленника подобной прыти, едва не выронил кнут, пошатнувшись. Лишь яростный окрик Хелы удержал охотника от неминуемого позора.       Локи не был чересчур умелым бойцом. Напротив, с его изящным телосложением, главным достоинством в битвах была ловкость, ну и, конечно, магия, способная сокрушить соперника, даже превосходящего по силе.       Хела, с ненавистью глядя на наглеца, посмевшего оказывать сопротивление, выхватила кнут из рук Фандрала и сама ударила Локи. Со всей ослепляющей злобой, которая жила в её душе.       - Встань на колени, тварь, - шипела она, занося руку для следующего взмаха. В отличие от Фандрала её действия были настолько чёткими, что даже Локи с его изворотливостью не удавалось уйти от жестоких ударов.       Морщась от боли в рассечённом плече, Локи так сосредоточился на движениях Хелы, стараясь их предугадать, что упустил момент, когда Фандрал зашёл к нему за спину и ударил по ногам, заставляя упасть на грязный пол.       Омерзительный смех Хелы и её ручного пса, слишком трусливого, чтобы нападать лицом к лицу, стал последней каплей. Наплевав на осторожность, непокорный и гордый колдун взмахнул закованными руками и магией отшвырнул нападавших.       Хела тяжело поднималась, с изумлением глядя на Локи. В глазах Фандрала Локи видел неприкрытый страх, от этого на сердце сразу стало радостнее.       - Ты за это заплатишь, - пообещала Хела. - Не знаю, как тебе удалось сохранить силы, но уже завтра ты пожалеешь, что посмел тягаться со мной.       Прошипев что-то Фандралу, Хела, схватив любимый кнут, вылетела из темницы. Охотник, оглядываясь на Локи, пятился следом.       Лишь когда за ними захлопнулась решётка, Локи позволил себе задуматься о том, какую же глупость он совершил, показав Хеле наличие магии. Мстительная охотница не спустит подобное унижение.       И всё же Локи усмехнулся. Маленькая победа была чертовски приятной. Магия, пусть и далеко не в полной мере, при нём, а значит, охотникам, что придут завтра за его головой, не будет легко. Это уж он точно обещает.