Дорога для двоих

      Мечты Тора о свободе оставались несбыточными ещё долгих два года. За это время он окончательно отдалился от клана, больше не сомневался, стоит ли противопоставлять себя остальным охотникам, и не обращал ни малейшего внимания на частые вспышки гнева отца. Тор выбрал свой путь, принял решение и лишь ждал, когда появится возможность, чтобы воплотить планы в жизнь.       Конечно, ему приходилось участвовать в битвах с колдунами. Но теперь Тор никогда не атаковал, если у него было хоть малейшее сомнение, действительно ли перед ним находится враг. Он просто не мог смотреть на магов как прежде. Как до встречи с Локи.       Он помнил рассказы Локи о том, что многие ведьмы и колдуны вовсе не горят желанием сражаться с охотниками, бессмысленно рискуя собой и стремясь уничтожить противника. Но были и такие, как Лафей, - для них удовольствием было заставлять других испытывать мучительную боль. И таких магов Тор убивал без малейшего сожаления. Лишь невольно отмечал, что безумие и ярость, горящие в их глазах, делают колдунов столь схожими с Одином, Хелой и самыми верными им охотниками.       Втайне от кого-либо Тор начал изучать магию. Хоть он и не обладал достаточными способностями, но Хеймдалль согласился поделиться с Тором знаниями.       Тор понемногу постигал премудрости колдовства. Боевая магия как и раньше слабо давалась ему, однако после той схватки в лесу, когда им с Локи каким-то непостижимым способом удалось победить Хелу и Фандрала, Тор стал куда более восприимчив к волшебным знаниям. Словно происходившее тогда разбудило зачатки способностей.       Хеймдалль был хорошим учителем - терпеливым, спокойным, никогда не спрашивающим, отчего вдруг сыну главы клана вздумалось проситься в ученики к колдуну. Тор, наверное, и не ответил бы, ведь рассказывать о Локи и о том, как сильно встреча с ним изменила жизнь охотника, он бы уж точно не стал. Встреча, которая случилась, как нельзя вовремя, - пока Тор ещё не успел ожесточиться подобно Хеле, погрязнуть в злобе, крови и ненависти.       Их недолгое приключение научило Тора, что нужно сражаться за свои мечты, и теперь он не намеревался отступать от задуманного, твёрдо решив для себя, что обязательно покинет клан и больше не будет подчиняться чьим-либо приказам.       Кроме Хеймдалля, единственной живой душой, с которой Тору искренне нравилось проводить время, был Фенрир. Худой лохматый волчонок вырос в гордого сильного хищника, не признающего в Торе хозяина, но воспринимающего как равного себе. Где жил Фенрир, куда исчезал, бывало, неделями, Тору было неизвестно. Волк просто появлялся, когда был особенно нужен Тору: после ранений, тяжёлых битв или когда желание вырваться на свободу было чересчур сильным. Тор приходил к тому ручью, где Фенрир нашёл его, и звал волка коротким свистом. Порой Фенрир игнорировал его, но, когда был необходим, всегда оказывался рядом.       Тор часто засыпал под открытым небом, прислонившись спиной к стволу старого дуба, а волк, положив крупную голову ему на колени, охранял его сон, угрожающе ворча на снующих в траве мелких зверьков.       Тор нередко участвовал в гуляньях, устраивавшихся в селении, и шумных праздниках. Он легко находил общий язык с большинством охотников, за исключением тех, кто входил в окружение Хелы, многих считал приятелями. Но никто не был настоящим другом, которому Тор мог бы рассказать потаённые мысли, и с кем хотелось поделиться тем, что на душе.       Лишь себе он мог признаться, что обучение магии в покосившемся домишке или прогулки по ночному лесу с Фенриром были куда приятнее, чем смех захмелевших охотников или ласки девиц, к которым он не испытывал искренней привязанности.       Прежняя жизнь опостылела.

***

      Глядя на тело Одина Тор не мог найти в своём сердце сожаление. Однако Тору было по-настоящему больно, когда он узнал, что погиб Хеймдалль. Тор не задумывался, отчего совсем не горевал по родному отцу, зато искренне переживал о смерти колдуна.       Тор надеялся, что ему удастся не только выбраться из клана самому, но и помочь Хеймдаллю. Пусть тот и потерял всю семью из-за Одина, Тор желал хотя бы вернуть магу свободу. Увы, этого не случилось.       Один отправил отряд охотников во главе с Хелой помочь другому клану усмирить магов, нападавших на мирных жителей. Тор, признавая разумность подобных действий, в этот раз охотно принял участие в вылазке.       Все лучшие силы клана отсутствовали, когда на селение напали. Несколько выживших позже рассказывали, что враги не были простыми колдунами, уж слишком страшными силами они владели. Один и остальные воины бились упорно, но были безжалостно и кроваво убиты. Главе клана не помогли даже собранные за столько лет артефакты, настолько могущественным оказался противник.       Вспомнив, чему его учил Хеймдалль, Тор догадался, что нападавшие и правда не были обычными магами. Они называли себя Тёмными, владели давно утраченными секретами эльфийских чар и не знали пощады: не имело значения, охотники перед ними, люди или другие волшебники. Они подчиняли, пытали, забирали священные реликвии, были словно падальщики, которым чуждо любое сострадание.       Хела, без раздумий взявшая на себя роли лидера, презрительно оглядывала тех, кому посчастливилось выжить в бойне, устроенной Тёмными.       - Думаю, их стоит убить, - наконец, приняла решение Хела. - Возможно, среди них есть предатели. В любом случае, лучше умереть на поле боя, чем остаться в живых и слыть трусами.       Тор глядел на покорно слушающих Хелу охотников и искренне недоумевал, почему те не противятся её словам. Неужели страх перед ней так застилает глаза, что не даёт понять: убивая, они сами становятся ничем не лучше Тёмных и остальных, с кем сражаются. Изначальные идеалы, во имя которых когда-то воевали охотники, были давно забыты, похоронены под жаждой власти и крови.       - Не тебе решать их судьбу, сестра, - громко произнёс Тор. - Боги пощадили их, так кто дал тебе право изменять решение высших сил?       Тор знал, какой довод для охотников будет весомым. В их слепой вере в предначертанное, в силы рока, Судьбу, была их схожесть с магами. Куда проще было сказать о богах, которых никто не видел, чем надеяться, что Хела проявит милосердие или кто-то пойдёт против неё.       Хела бросила на Тора яростный взгляд, но промолчала, услышав согласный гул остальных. Открытое противостояние с сестрой и, хоть и небольшая, но победа, не принесли никакого удовлетворения Тору. Сейчас все его мысли были лишь о том, что теперь никто не в силах помешать ему уйти из клана. Даже если бы Хеле вдруг захотелось применить заклятие крови, у неё оно бы не подействовало - лишь родители могли творить такие чары в отношении детей. Да и не стала бы Хела удерживать того, кого ненавидела всей душой.       Тор не особо рассчитывал, что кто-то пожелает покинуть селение вместе с ним, но всё же предложил это нескольким приятелям. Как он и ожидал, они предпочли остаться. Привычная жизнь, знакомая с детства, была куда привлекательнее, чем неизведанный путь, избранный Тором.       Сборы не заняли много времени. Никто не пытался остановить Тора. Он знал, что в этот раз прощается с родным кланом уже действительно навсегда, но на душе не было горечи.       Немногие пожитки поместились в мешок. Проверив оружие и не забыв положить в карман плаща несколько флакончиков с лечебными мазями, приготовленными под руководством Хеймдалля, Тор направился в сторону леса. Тем же путём, что два года назад они шли вместе с Локи.       Вскоре к нему присоединился Фенрир. Тору не было нужды объяснять волку, куда они идут, он и сам этого толком не знал. Но не сомневался, что поступает правильно.

***

      Тор так и не добрался до Вольных Земель. Видя, сколько вокруг злобы, несправедливости и боли, он просто не мог удержаться, чтобы не вмешиваться. Наверное, это было глупо, но Тор не способен был равнодушно наблюдать.       Тор был уверен, что Локи, о котором он вспоминал постоянно, посчитал бы его безрассудным глупцом, сующимся в чужие битвы из-за проснувшейся вдруг совести. Но Тор, узнавший за эти несколько лет разницу между честным сражением и подлостью, не хотел больше отворачиваться, если при нём издевались над тем, кто слабее и нуждался в помощи.       В итоге за прошедший с момента его ухода из клана год за голову Тора назначили награду и охотники, и маги. Одним он мешал брать в плен не совершивших злодеяний колдунов, другим - ставить ловушки на охотников и плести хитроумные заклинания. То, что он освоил зачатки магии, пусть и далеко не в полную силу, помогало уходить от преследователей, защищаться от заклятий и хоть немного помогать тем, кому требовалось.       Конечно, Тор осознавал, что в одиночку не изменит жестокие традиции, формировавшиеся веками. Но ощущение, что он рискует собственной жизнью не зря, совершая что-то хорошее, приносило искреннюю радость.

***

      Тор злился на себя - умудриться так глупо попасться было верхом идиотизма. Как он прозевал слежку? Притом поймавшие его даже не были магами, Тор не ощущал никакого колдовского воздействия.       Его выследили, когда он остановился передохнуть на небольшом постоялом дворе. За то, что он предложил нарубить дров и помочь кухарке со скотиной, та накормила его и выделила место для сна в сарае. Тора, привыкшего довольствоваться малым, вполне это устроило.       Нападавших было несколько, подкрались они, когда Тор ещё спал, иначе так просто они с опытным бойцом, безусловно, не сладили бы.       Фенрира Тор звать не стал: волк где-то пропадал уже с неделю, да и не хватало только, чтобы он тоже попался в плен. Сам Тор старался сохранять спокойствие, всё-таки он выбирался из разных передряг.       Связанного Тора привели в богато украшенный дом, окружённый расписными шатрами. Внутри обстановка коридоров и комнаты, где оказался охотник, была кричащей, пёстрой, словно дом принадлежал ярмарочному шуту.       - Склонись перед своим хозяином, - наглый голос принадлежал пышно разодетому мужчине, буквально вплывшему в комнату. - Я Грандмастер.       Тор тихо выругался. Он был наслышан о Грандмастере. Сложно было найти того, кто не знал бы об эксцентричном человеке, обожавшем устраивать развлечения за деньги и организовывать бои, собиравшие толпы зевак. Владения Грандмастера защищались от любого магического воздействия, ведь среди пленных или зрителей часто встречались те, кто владел чародейским искусством. Тор понял, что выбраться легко не удастся.       Грандмастер что-то пафосно говорил, но Тор его не слушал, лихорадочно обдумывая, что же ему предпринять. Зато свита Грандмастера, вошедшая вслед за хозяином дома, почтительно внимала его словам.       Тор мельком оглядел разряженную группу людей, окруживших Грандмастера. В этот миг он замер в изумлении.       Одним из приближённых Грандмастера был Локи.       Их взгляды встретились, Тор с радостью смотрел на друга, о котором не забывал всё это время. Даже то, что он оказался в плену, сейчас не имело значения. Он надеялся на ещё одну встречу с Локи, и вот Судьба подарила ему эту возможность.       Абсолютное равнодушие в глазах Локи обдало сердце Тора холодом. Маг безразлично отвернулся, продолжив слушать Грандмастера. Тор растерянно смотрел на Локи, не в силах поверить, что тому совершенно наплевать.