***
Когда Андерсон соизволил появится в участке, его ждал девятый круг Ада — злой Фаулер. Успокаивало, что к начальству его заставили явиться с Ридом. (Который, к слову, милостиво оформил и допросил преступника, а заодно начал заполнять бумаги по этому делу, но это мелочи.) — Вы идиоты! Вас о чём просили? Проверить здание. Нашли преступника? Молодцы! Стажера на кой черт подставлять? У нас перспективных новичков много? Вы хоть представляете, что наделали? Меня комиссия сожрет с потрохами — и тебя, Андерсон, тоже, — он замер, угрожающе смотря на лейтенанта. — Да откуда я знал, что он на него полезет! — воскликнул Хэнк. Он был измотан ожиданием и не собирался просто так слушать головомойку от начальника. — Ты должен был предугадать! Он твой стажер, это твоя работа, — выкрикнул Фаулер. — Да нихрена! — Я извиняюсь! — подал голос Рид, который наблюдал за этим балаганом вжавшись в кресло, — мы поняли, что просрать стажера на задании — плохая идея. Можно мы пойдем? Андерсон усмехнулся. Чтобы этот говнюк и не захотел посмотреть, как начальство на него орет? Мир сходит с ума. — Я бы с радостью вас отпустил, но… — Джеффри что-то ищет на своем столе, и Хэнку хочется завыть — просто так это дерьмо не кончится. — Ах, вот где это письмо. От «Комиссии по работе с людьми с отклонениями в определенных сферах». Смекаете? — Они припрутся сюда и будут нас отчитывать? — окончательно скис Андерсон. — Почти. Коннор с нами полгода. А это значит, что эта комиссия должна принять решение, сможет ли он работать в полиции и подобрать ему отдел. Но сначала они должны поговорить с Хэнком, — закончил он, кидая взгляд на лейтенанта. Хэнк кивнул. Ох, уже прошло полгода… А он и не заметил. То есть скоро придут левые люди и заберут этого солнечного мальчика туда, где спокойнее. Где он не будет выскакивать под пули, и тихо-мирно будет работать. Так… Так будет для него же лучше. — И когда они припрутся? — спросил лейтенант, стараясь не выдавать своего разочарования. — Завтра. Подготовься как следует. Хэнк кивнул и, посчитав это за окончание разговора, направился к двери. Но прежде сем он это сделал, Фаулер закончил: — И ещё… Ваш преступник просто идиот. Он не тот маньяк, который нам нужен. Ищите дальше.***
Вечером Хэнк, вопреки тягучему желанию расслабиться с бутылкой пива и забыть обо всем этом злоебучем дерьме на его голову, позвонил Ричарду. Тот взял трубку сразу, как будто только этого и ждал. — Здравствуйте, лейтенант. Чем могу помочь? — послышался сухой голос. Андерсон поморщился — официозностью накрыло даже сквозь телефон. Однако даже так в нём чувствовалась усталость. — Привет, как там Коннор? — спросил он. За составлением отчета для завтрашнего Судного Дня он больше не навестил стажера. Скорее всего, он его увидит уже после комиссии. И никогда больше — на участке. — Он в порядке. Спрашивает, что случилось с преступником, — послушно сказал Ричард. Хэнк не сдержал улыбки. Всё же Коннор даже в больнице остается Коннором. — Можете не беспокоиться, он не скоро ещё из тюрьмы выйдет. — Очень на это надеюсь, — с явной злостью в голосе сказал Ричард. Повисла тишина. — Завтра комиссия, — зачем-то сказал Хэнк. — У меня тоже, — тут же ответил собеседник, будто только и ждал этой фразы. — У меня хорошие рекомендации и не плохие отчеты за полгода. Проблем не будет. — Удачи тебе, — всё равно пожелал Андерсон. — Тебе… тебе удачи. Вам она завтра нужнее. Хэнк не мог не согласиться с этим.***
Свои экзамены Хэнк уже не мог вспомнить. Это было совсем другое время, да и особой программы у него не было. На практике они были всего месяц, и то половину возились с бумагами. Так что и для него это комиссия была тем ещё испытанием. Ещё при входе лейтенанту сообщили, что его ожидают в планерке. Андерсон нахмурился. А лучшего места эти люди не нашли? Ещё бы в комнате для допросов разместились. Но выбора ему не давали, поэтому он поплелся в нужное место, чувствуя на себе взгляд всего отдела. «Не удивлюсь, если Бен уже принимает ставки» — пронеслась в его голове невеселая мысль. В комнату он входил как на эшафот. Там его ожидала темная женщина в годах, с пучком черных волос на голове, и таким выражением лица, будто ей весь мир поднасрал. Рядом сидел юнец в очках, с немного растрепанными отросшими волосами, но с довольно дружелюбным взглядом. Оба они были в строгой одежде и кипой бумаг на столе. Хэнк сел напротив них. — Хэнк Андерсон? — уточнила женщина повелительным тоном. Получив утвердительный кивок, она продолжила, — я Аманда Стерн, а это мой помощник Элайджа Камски. Мы из Комиссии… — Да знаю я откуда вы, — перебил её Хэнк, за что получил неодобрительный взгляд. — Давайте уже к делу. — Как скажете, — она прищурилась, будто пытаясь изничтожить его взглядом. Хэнк почувствовал, как мурашки побежали по его спине. Вот эта женщина. Ей бы в пыточной работать… — Как куратор Коннора вы не производите должного впечатления. — Взаимно, — усмехнулся Андерсон. Всё это время парень в очках с интересом наблюдал за ними, будто за жуками в террариуме. — Но мы тут говорим не обо мне, а о Конноре. Мне кажется, мой стажер годится для работы в полиции, о чём я указывал в своих отчетах. — Да, мы изучили их, — вступил в разговор Камски. Хэнк напрягся. Пусть парень и был дружелюбным, но теперь это было двое против одного. Лейтенант, конечно, переживет и переспорит, и не такое видели. Но всё равно стало неуютно. — Опуская некую, кхм, халатность при их написании, и учитывая недавнее ранение, мы можем сделать вывод, что Коннор Адамсом не совсем подходит для этой работы. — Да? — удивленно поднял бровь Хэнк. — А какие-то конкретные доказательства у вас имеются? — Ссора с сотрудником? — вмешалась Аманда. — Полное отсутствие социализации в коллективе? Его поведение при последнем допросе? Ранение, которое произошло из-за нарушений инструкций? Некоторые люди с аутичным расстройством могут работать в полиции, но Коннор явно не из их числа. Хэнк почувствовал, как непроизвольно сжалась его рука. Коннор… Он же об этом мечтал всю жизнь. Он пошел сюда из-за него, глупого полицейского, что случайно подарил ребенку мечту. И он не позволит кому-то её забрать. Но прежде, чем он успел хоть что-то сказать, к ним кто-то вошел. До боли знакомо-противный голос произнес: — Извините, я не помешаю? Рядом с Хэнком сел ебанный-мать-его Рид, со своей лучшей ухмылкой. Аманда изучающе на него посмотрела, в то время как Камски стал что-то искать в своих бумагах. — Детектив Рид, я так понимаю? Вы упоминайтесь в отчетах, и… — Он может остаться, — поставила властным голосом точку в этом вопросе Аманда. — Спасибо, очкастый, — подмигнул ему Гэвин. И Андерсон сильно удивился, когда Аманда проигнорировала эту фамильярность. — Так вот, раз я есть в ваших бумажках, спешу сообщить: я тот самый говнюк, что довёл Коннора. Я же был на последнем задании… — Всё это есть в отчетах, — сухо сообщала Аманда. — Да-да, отчеты, — отмахнулся Рид. — Вы же не получили копию последнего? А там говорится, чёрному по белому, что Коннор действовал не по инструкции в ситуации, угрожающей жизни сотруднику… — Извините? — Да не перебивайте! Так вот. Пока наш куратор прятался, что было разумно, преступник двигался к нему и собирался застрелить. Если бы не Коннор, не сидел бы перед нами сейчас лейтенант. Способность защитить напарника — не то ли это качество, которое должно присутствовать у настоящего полицейского? После его пафосной речи и риторического вопроса повисла тишина. Хэнк, казалось, потерял способность удивляться, но тут Аманда произнесла — Мы подумаем над вашими словами. Свободны. Андерсон не заметил, как оказался за дверью с усмехающимся Ридом. — Вот так старик с ними надо. За стаканчик в баре могу дать пару уроков общения, — подмигнул он, и с лейтенанта спало оцепенение. — Ты зачем это сейчас сделал? — воскликнул он. Гэвин пожал плечом. — Так исторически сложилось. И не жди от меня милой речи с объяснениями, ясно? Я пошел, у меня ещё работы полно. — Спасибо, — произнес Хэнк. Рид с удивлением на него посмотрел и, ухмыльнувшись, ушел прочь. Только потом лейтенант узнал сумму, которую Рид выиграл на ставке «Коннора примут на работу в полиции».***
Через несколько дней, когда Коннора выписали и отправили в участок, Хэнк сидел за своим рабочем местом и лениво просматривал дела о пропавших людях. Работа откровенно не клеилась. Не хватало чего-то тихого и надоедливого за соседним столом. Тут послышалось характерное шарканье подошвы об пол. Лейтенант обернулся, не веря своим глазам. — Ты что тут забыл? — воскликнул он, вылупившись на Коннора. А тот улыбался своей кривой улыбкой, и впервые в его темных глазах был намёк на счастье. — Доброе утро, лейтенант. Я здесь работаю. У вас в напарниках. Он достал из пиджака офицерский значок и с некой гордостью показал его Хэнку. Тот прожигал его взглядом, не понимая, что за черт вообще творится. — Но разве тебя не должны были направить… В другое место? — Я попросился сюда. Я привык. Доброе утро, детектив Рид, — кивнул он проходившему мимо мужчине. — Отъебись, — буркнул тот, шуруя в ближний кафетерий. — Видите? Хэнк ещё какое-то время смотрел на Коннора. Но когда стажеру, пардон, офицеру стало неуютно, то он улыбнулся. — Ну садись, герой наш. Тут как раз завал в работе… И Коннор, всё так же улыбаясь, сел напротив. «А, теперь я понял, чего не хватало», — улыбнулся про себя Хэнк. Всё встало на свои места, и душу грела мысль, что так теперь будет всегда.