На небе может быть только одно Солнце. Никогда не загораживай солнечный свет и не соперничай с сиянием светила; лучше уйти с небосклона и найти способ увеличить яркость свечения вышестоящего. © Роберт Грин, «48 законов власти»
Этот юноша был и в самом деле прекраснейшим созданием: волосы, выкрашенные в яркий блонд, голубые линзы, светлая кожа, такая нежная с виду. Одежда черного цвета отлично дополняла образ. Создавалось впечатление, что этот юноша вечерами поёт в барах под нечто, похожее на джаз или под пианино. Намджун не отводил глаз от сего прекрасного создания. — Настоящая цена товара 50,000.000 вон. Кто даст больше? — мужчина в чёрном, дорогом костюме окинул зал взглядом. Вздымались руки, слышались самые разные предложения, ругань, маты, обещания. Намджун выжидал с какой-то слишком спокойной усмешкой на лице, прищурив глаза и закинув ногу на ногу. — Я предлагаю 500,000.000 вон! — раздалось из зала, и в ушах Кима словно щёлкнуло что-то, какой-то механизм. Мужчина в черном костюме одобрительно усмехнулся. — 500,000.000 долларов! Есть ещё…? — 1000,000.000 долларов! Этот юноша был и в самом деле достоин такой цены. Товар поднял глаза, широкие от ужаса и шока, пытался найти того, кто же готов, как показалось, отдать полмира за несчастного, брошенного родителями урода? Таким считал себя… Я Ким Тэхён. Тэтэ. Крошка Тэ. Ви. Вишня. Как угодно. Клиенты абсолютно по-разному обращаются ко мне. Кто сказал, что не придет день, когда меня выкупят? Может это будет концом жизни, может её новым началом. Может это будут добрые люди или же властный старик-извращенец, который ночами будет слюнявить мою шею и трахать во всех позах, пока не устанет. Я Тэхён. Ради денег отец продал меня в бордель в возрасте девятнадцати лет. Я ублажал мужчин, жил сам, а теперь название мне товар. Я даже не человек. Ниже. Хуже. Но кто сказал, что невозможно смириться? За меня готовы платить занебесные цены. За меня готовы драться. Это, чёрт возьми, льстит. Очень. Может я был нежеланным в семье, но здесь меня хотят все: от молодого до стариков. Берите, забирайте, раздирайте. Я ваш. Я, как те щенки, что сидят в приюте для животных в ожидании нового хозяина. Нового дома. Новой жизни. Я Тэхён. — Продано! Удар молотка об подставку, и тело юноши вздрагивает. Намджун встаёт с места и вальяжно идёт к сцене, сжимая в руках кейс, в котором новые, хрустящие пачки денег. Люди любят деньги, и не важно — продавать или продаваться. Свет брызнул в глаза, пуская искры. Юноша в близи был ещё прекраснее. Подтянут, среднестатистического роста, ухожен. От него пахло кремом и чем-то ещё, ни на что не похожим. — Мои поздравления, господин, — мужчина в черном костюме улыбнулся, обнажая желтоватые от кофе и табака зубы, — вы урвали лакомый кусочек. — При этой фразе мужчина состорил очень многозначительное выражение лица. Но Ким Намджун не обратил на это внимание. Он вручил мужчине кейс, затем прикоснулся к волосам нового экземпляра в коллекцию. Мягкие, даже шелковистые. Юноша не вздрогнул, неотрывно рассматривая молодого человека. — Посмотрим, стоишь ли ты этой суммы…***
— У этого экземпляра будет номер четыре. Лысый громила кивнул головой и повернул лицо к жаркому огню, достал клеймо, шапящее, дымящееся и почти светящееся оранжевым. Тэхён тяжело дышал, сжавшись, превратившись в один сплошной комок оголённых нервов. Жар всё ближе и ближе. Чужие руки крепко держали лодыжки и запястья. Воняло жаром, потом и гарью. Намджун стоял у стены, прижавшись к ней спиной и безучастно наблюдал за действом, которое стало обыденным, как завтрак, чистка зубов или жесткий секс пару раз за день. Юноша закричал довольно басистым голосом, выгибаясь в спине, и сразу же обмяк, закатив глаза. Так и не увидел черного цвета римскую цифру IV с красным ободком вокруг.