12. Подчинение
1 декабря 2018 г. в 10:31
|flashback|
Чонгук вернулся домой после занятий и похода в ресторан таким уставшим, но счастливым, что не замечал ничего вокруг себя. В квартире царила тишина. Парень поставил зонтик в углу у входной двери и принялся стаскивать слегка промокшие кроссовки, которые родители недавно прислали ему в честь его Дня Рождения, поставил их на полку для обуви, установленную под вешалкой, куда после повесил кожаную куртку и черного цвета кепку с двумя металическими кольцами справа. Тихо прокрался в свою комнату, небольшую и немного захламлённую, с кроватью у самого окна, с небольшим рабочим столом и высоким, новым шкафом-купе, с мягким кремового цвета ковром и несколькими мощными лампами, с гирляндами, которые тянулись по линии плинтусов, сверху и снизу, и спускались по углам, красивыми линиями. Тихо жужжал так и не выключенный с ночи ноутбук, на столе стояла чашка с недопитым горячим шоколадом, а рядом пепельница с кучей окурков. Тишина так радовала парня, что он даже не услышал в возне с одеждой шагов по направлению к его комнате. Все мысли, весь Чонгук был ещё там, на свидании со своим парнем, Ким Тэхёном, прекрасным ангелом, как называл его Чон. Они болтали обо всём, у них всегда новые темы для разговора, новые идеи для прогулок, много денег и желание никогда не расставаться. У Тэхёна красивая кожа и лицо, глубокий, бархатистый голос, а ещё очень мягкие губы, от которых Чонгук не в силах оторваться, но Ким и не просит. У Тэхёна огромная тайна, которую он никогда не расскажет своему милому и наивному младшенькому. У Тэхёна нет сердца, только кошелёк.
Дверь в комнату открылась так внезапно, что парень вздрогнул, едва не заматерился, но обмер, увидев в дверном проёме старшего брата, одетого в новые, очень модные джинсы, черную футболку и кожаную куртку. Волосы аккуратно уложены, как и всегда. Чон Хосок всегда был модником, все в окружении братьев завидовали старшему, расспрашивали, где он берет такие шмотки, просили сходить с ними, готовы были почти на любые безумства.
— Уже дома? — усмехнулся Хосок, свободно переступая порог комнаты и закрывая дверь с их с братом стороны.
Чонгук нахмурился и буркнул:
— Как видишь. Разве ты сегодня не на работе, Сок~а?
Чон-старший усмехнулся, медленно подходя к младшему, потрепал его по волосам, зарываясь в них длинными, красивыми пальцами.
— Нет, я ждал тебя. Я скоро уйду, но перед этим… — рука внезапно сжалась в кулак и дернула голову Чонгука назад так, что тот зашипел. В уголках глаз появились слезинки, а ухо мгновенно покраснело от жаркого шепота старшего:
— Что, сука, снова гулял с той отшибленной блядью Кимов? Сколько раз я тебе говорил, не смей с ним нигде появляться, я ведь узнаю.
Чонгук дрожал всем телом, боясь пошевелиться, только губы поджал и сам весь сжался от страха перед дальнейшими действиями старшего.
— Помнишь, что я говорил тебе? Помнишь, что обещал с тобой сделать, если узнаю, что вы снова были вместе?
— Н… не надо, Сок~а. Прошу, — захныкал Чонгук, кое-как хватаясь за плечи старшего, но Хосок словно не услышал брата, рука снова дернулась назад.
— На колени.
Чонгук отчаянно мотал головой, но было ужасно больно. Кожа головы жгла до слёз и дрожи во всем прекрасном, подкачанном теле парня. Он всхлипывал, словно ему восемь, а не восемнадцать. Колени начали постепенно подкашиваться, пока Чонгук не оказался лицом на уровне ширинки старшего.
— Ты знаешь, что делать.
Младший закрыл глаза и попытался опустить голову:
— …не надо, Сок~а.
— Делай, сука, — и слабы удар колена под дых заставил Чонгука упереться лбом в низ живота Хосока. Страх всегда так силён перед старшим. И Чонгук тянется руками к пуговице и ширинке старшего, тянет вниз джинсы вместе с нижним бельём и морщится.
— Сок~и…
— Да, я не мол его специально для тебя. Ты же у нас грязный, плохой мальчишка. Вот тебе и грязная работёнка Помой его хорошенько, тогда получишь награду.
Чонгук хныкнул и хотел сказать что-то ещё, отчаянно упираясь руками в бёдра старшего, но тот зажал нос брату одной рукой, второй протолкнул член в открывшийся рот.
— Соси, падаль! — и не дожидаясь действий со стороны Чонгука, Хосок начал сам двигать бёдрами, грубо насаживая голову на свой возбужденный орган. Хосок слушал эти звуки рвотных позывов и хныканье.
— Ну же, шлюха, старайся, давай! Не хочешь быть награждённым?
Чонгук всем телом содрогался при каждом толчке ещё глубже в узкое, конвульсивно сжимающееся вокруг большого, ну очень большого члена брата. Язык вылизывал практически каждый миллиметр, и, к своему ужасу и отвращению, парень начал замечать как его собственный член крепнет и пульсирует.
— Ха! — рука старшего рванула Чонгука за волосы назад, опрокидывая на ковер, сам старший опустился на колени и навис сверху. Рука лягла на пах:
— Да ты возбудился, недостойный сучёнок. Что бы сказала мама, если бы увидела тебя таким, красным и тяжело дышащим подо мной, а?
Чонгук поморщился и проскулил:
— Хосок~а…
— Да, малыш, да. Я знаю, что ты этого хочешь, — пальцы рванули трусы младшего вниз, задевая возбужденный член, от чего Чонгук выгнул спину и издал первый стон, сразу рот руками закрывая. Сердце так бешено колотилось в груди, а в голове не матери образ, теряющей сознание при такой картине, нет, Тэхёна, в слезах и голос в голове: «Предатель!». Нет, не так.
Не с ним.
Не здесь.
— Я не… Не хочу! — взвизгнул Чонгук, когда почувствовал как головка чужого члена упирается в дырочку, уже влажную и готовую впустить внутрь. Но Хосок усмехнулся и резко подался вперёд, входя полностью. Чонгука выгнуло, вывернуло наизнанку. Он вскрикнул и заплакал. Его тело дрожало, словно в эпилептическом припадке. Боль была настолько сильной, что парень ничего не мог сказать, ни вдохнуть, и простонать.
— Какой узкий… Ой, Гуки, неужели?
Пальцы проехались по внутренней стороне бедра, окрашиваясь в красный.
— Неужели ты девственник?
Чонгук отвернул красное до невозможного лицо в сторону кровати и прикусил нижнюю губу.
— Тем же лучше!
Хосок начал двигаться сразу быстро, закинув ноги брата себе на плечи, отвешивая шлепки сначала руками, затем потянулся к джинсам и вытащил ремень, сложил в двое и усмехнулся, так холодно и безучастно, словно не участник действа, а его зритель со стороны.
— Что.? Нет. Нет!
Удар пришелся по правому бедру. Чонгук закричал, содрогаясь и захлёбываясь рыданиями и стонами вперемешку. Место удара налилось красным и пульсировало. Конечно, будет синяк, а может и гематома. Движения не прекращались, хоть старший был на пределе. Он наносил удары по ягодицам и бёдрам, по рёбрам и плечам брата.
— Будешь ещё видеться с тем выблевком?!
— Ааааах… Нет!
— Чей ты?! — ремень был откинут в сторону и рука лягла на шею, довольно сильно сжимая. Чонгук открыл рот в попытке вдохнуть воздух, но все тщетно и так… приятно: эта легкая асфиксия и толчки. Глаза, черные, как два бездонных колодца, закатились, а и з уголка рта потекла слюна.
— Чей ты?!
— Ммммаааахх…аа…твой! Твой, Сок~а!
Хосок усмехаться не переставал, одаривая поцелуем в губы младшего, продолжая вбиваться в него уже размеренно, но все так же жестко. Всё тело под старшим вздрагивало и тряслось. Всё покрыто наливающимися синяками и красными полосами. Спина тоже саднила и, Чонгук мог поклясться, была красной, пусть и ковёр мягкий. Хосок сделал ещё пару движений и обильно кончил, не вынимая член из растраханной и красной дырочки младшего, из легких вырвался тихий стон, хриплый и довольный. Чонгук кончил следом, заляпывая живот и снова вздрагивая, словно по нервным окончаниям ударили током.
— Хороший мальчик.
Вынув член из задницы младшего брата, Хосок вернул трусы и джинсы на место, застегнул пуговицу и ширинку, и достал из кармана несколько новых купюр, кинул возле Чонгука:
— Твоя награда, малыш, — замет вальяжной походкой прошел к двери и скрылся, за ней, оставляя младшего всё так же лежать на спине и глотать слёзы, закрыв глаза и поджимая губы.
|flashback|
Примечания:
Я вернулся.
Да-да, это я.