Игры с рабами

Когда тебе говорят умереть, ты задерживаешь дыхание и закрываешь глаза, начиная отсчёт от ста к одному. И уже на грани ты слышишь: «Дыши, ведь страшнее жизни нет ничего», и понимаешь, что милости не будет. Роскошный обеденный зал был увешан картинами, заставлен разной красивой мебелью, вазонами, через огромны, до блеска начищенные окна пробивался свет солнца. Сокджин и Намджун сидели за большим столом, заставленным разными блюдами, тарелками с фруктами и бутылками вина почти со всего мира. Начало трапезы началось в каком-то напряженном молчании. Братья даже не смотрели друг на друга. Напряжены были и слуги обоих сторон. Джувон, стоявший по правую руку от господина, сверлил гостя взглядом, то ли полным восхищения, то ли ненависти. Одетый в прекрасный костюм, этот парниша никак не походил на раба. В доме Ким Сокджина не было рабов, были слуги. — Молодой человек чего-то желает? — внезапно раздался мягкий и низкий голос Намджуна. Джувон так засмотрелся на почётного гостя, что и не заметил как его разоблачили. Теперь красный до кончиков ушей, он низко поклонился и дрожащим голосом произнёс: — Простите, господин. Я забылся. Просто… Для меня честь видеть Вас в доме. Намджун ещё несколько секунд сверлил парнишку, который, казалось, душу готов богу отдать, затем усмехнулся: — Как тебя зовут? — Это Джувон, — впервые за долгое время молчания проговорил Сокджин. — Мой личный слуга, доверенное лицо. — Неплохо. Манерам он обучен. Чему ты его ещё обучил? — Намджун сделал глоток вина и откинулся на спинку стула. Светлые залы и коридоры были полной противоположностью тёмному поместью, что досталось младшему сыну семьи Ким. Если Намджун был фанатом ужасающих портретов, натюрмортов, то Сокджин любил классику, старомодную, но по-своему привлекающую. Даже в одежде старший предпочитал придерживаться классических ноток, в отличии от брата. — Давай не будем начинать эти темы. Хотя бы не при слугах, — сдержано попросил Джин. О пристрастиях извращённого братца старший сын семьи Ким старался забывать. Он никого не винил в том, что Намджун стал таким. Он даже почти перестал завидовать. Обделили? Ну что ж, так и будет. Без крыши над головой его тоже не оставили. Поместье, которое Сокджин получил в подарок, было ничем не хуже того, что досталось младшему брату. — Неужели ты никогда не мечтал о чем-то таком? — усмешка на полных губах стала шире, и больше напоминала теперь оскал, животный, похотливый. — Тогда не желаешь продолжить нашу беседу приватно. Сокджин резко встал из-за стола, залпом допив вино, плескавшееся в бокале: — Пройдем в мою комнату. ~ Комната Ким Сокджина делилась на две части: кабинет и спальня. Все было выдержано в кофейных и кремовых тонах, без излишеств. Просто, но со вкусом. — Уютно, — признался Намджун, осматриваясь. Он никогда не был в доме брата. — Говорят, ты на аукционе человека купил, — выговорил тихо Сокджин. — Слышал, он фамилию Ким носит и раньше работал в борделе. — Верно, и он очень хорош в постели, — самодовольно промурлыкал гость, оглядываясь. Тема казалась абсолютно естественной. Купить на аукционе человека. Купить, как вещь. — Его называют Ви. — Ви? Неужели… — прошептал Сокджин, широко открывая глаза. А в них замер ужас, отвращение и жалость к парнише, который стал темой двух братьев. — Ты хоть знаешь, кто он? — Понятия не имею. Для меня он раб, которого я купил. Шлюха из борделя. — Он племянник нашего отца. Намджун расплылся в улыбке, которая всегда так пугала старшего: — Тем интереснее. — Намджун. Зачем ты приехал? — наконец как-то устало и с опаской выдавил Джин. — О, а вот и истинное лицо моего братца. Неужели я не могу видеться с родными? — младший сделал шаг вперёд, заставляя Сокджина пятиться назад. Никогда такое поведение не предвещало хорошего окончания. — Я приехал за долгом, Джин-а. Помнишь? — Чего ты хочешь? Денег? Слуг? Землю? Хочешь половину компании отца? — Сокджин хмурился. Чёртов долг. Он уже и позабыть об этом успел. Давно дело было. — Скучный ты, братец. Этого у меня достаточно. Компания меня не интересует. — Хочешь, чтобы я твоей подстилкой стал? — с ужасом в голосе произнёс старший, чувствуя как внутри всё обрывается. Когда-то Ким Сокджин мечтал об этом. Желание быть ближе к роскоши, в которой уже купался его младший брат толкало его даже на такие мысли. Тогда это не казалось таким ужасным, отвратительным и настолько пугающим, но теперь, видя, в кого или во что превратился Ким Намджун, эта мысль вызывала лишь негатив. — Уплата долга, — щурился Намджун. — Ты животное. Вообще границ нет! — возмущался мужчина. — Нет. Не мечтай. — Спина врезалась в закрытую дверь спальной. — Ооо, ты меня разочаровываешь, Сокджин-а, — наигранно обижено произнес младший, медленно расстёгивая пуговицы своего дорогого черного пиджака с золотыми журавлями на плечах. — Неужели собственное достоинство тебе важнее долга? Тем более, ты не смеешь мне отказать. Не забывай, что теперь глава семьи я. — С глухим рычанием Намджун уперся руками в дверь по обе стороны от головы брата и заглянул в глаза. — Не отвертишься.