Наконец очнувшись, до нашего Мишеньки дошло, что нужно уже давно бежать в квартиру нового знакомого и брать номер, иначе, ему придётся вылавливать его завтра в школе.
Было бы глупо, не так ли?
Нехотя передвигая ногами Миша дотопал до прихожей...
Впрочем, зачем морочиться подняться до его квартиры так. В домашнем. И в тапках.
Ай, он что, барин что ли?
Взяв с вешалки лёгкую куртку, он накинул ее на плечи, всё-таки в подъезде не плюс двадцать, а болеть никак не хочется.
Уже выходя с квартиры он вспомнил, что забыл ключи там, благо, не успел захлопнуть дверь.
Ну и стоял бы наш волчок под дверьми и мерз, ожидая родителей.
Закрыв квартиру он медленно и не спеша поднимался вверх по лестнице.
Повезло, что нужно подняться на один этаж выше, а не на два или три. Тогда бы пришлось одеваться теплее.
Чем выше тем холоднее, чё за хрень...
В подъезде, температура точно была либо равно нулю либо ниже. Пока он поднимался успел немного подмёрзнуть, поэтому ему пришлось немного подогнать себя, чтобы вообще не окоченеть в подъезде.
Давай-давай, тащись быстрее, а то ловить в школе придётся, сесть то он с тобой не сможет, ну завтра так точно.
Наконец добравшись до заветной квартиры под номером 78, на Совергона нахлынуло какое-то волнение. И тут начались мысли, не предвещающие ничего хорошего, кроме того, что несколько нервных клеток испепеляться, а как нам известно они не восстанавливаются.
Так, стоп. Истязание моего мозга до добра не дойдёт, так что берём себя в руки...
Ноги, а не себя. Ноги в руки и шуруй домой делать домашку.
Что-то новенькое. Это уже признак шизофрении? Или же... Ладно, потом разберусь, а сейчас...
Переборов страх, взявшийся вообще ниоткуда, он нажал на кнопку сразу отдёрнув её.
За дверью было тихо, даже звуков телевизора не было слышно.
Вот видишь? Его наверное дома нет. Шуруй домой.
Не поддаваясь соблазну, свалить домой, так и не дождавшись пока ему откроют, Совергон снова нажал на звонок, только теперь замечая, что трель, этого самого звонка, очень противная, режущая слух, что хочется забиться в угол и закрыть ладонями уши, чтобы никогда не слышать этот звук.
За дверью послышался какой-то шорох. Потом грохот и громкое «блять! твою, сука, на лево!».
Беги! Беги, долбоёбина! Ой, вот же ты чёрт упрямый. Жизнь ничему не учит... — что-то вроде внутреннего голоса прервалось, когда дверь распахнулась чуть не заехав по носу Мише.
— Аккуратней! — воскликнул Совергон, еле-еле избежав "поцелуя" с железной поверхностью двери.
— Прости, — слегка хриплым голосом проговорил Даня.
— Ты спал что ли? — получив короткое «да», и хороший такой зевок, он добавил: — М-да, а ночью по крышам прыгать будешь? — с улыбкой проговорил юноша.
— Не, спать буду. А ты чего пришёл то? — потягиваясь, спросил светловолосый.
— Ну нет, никаких манер, молодой человек, — закатив глаза и сложив руки на груди проворчал как старушка Миша, — Вас не учили сначала приглашать, а потом уже интересоваться, Вы вообще не воспитан?
— Меня учили, что Потрошителей в дом пускать нельзя, особенно не очень высоких, с темными волосами и карими глазами, — получив толчок локтем в бок он продолжил немного смеясь: — Но я люблю нарушать правила, так что, прошу Вас. — открывая шире дверь и тем самым уступая проход кареглазому.
Миша переступил через порог, осматривая прихожую.
Ничего необычного, вот только проход немного узковат. В углу под вешалкой стоит тумба, видимо для обуви, сверху же приземлились ключи от квартиры. Обои были нежного бежевого цвета с каким-то узором молочного цвета.
— Давай сюда. — сказал Даня, когда Совергон начал снимать куртку. Приняв вещь у гостя, он повешал её на крючок, — Пошли за мной.
Миша молча пошёл за другом, только сейчас замечая во что тот одет: черная, свободная футболка; чёрные домашние штаны. Ничего, вообще-то, необычного.
Как юноша понял, они пришли в кухню. Обои были точно такие же как и в прихожей. Из-за такого цвета обоев в комнате было светло, ну, и не только. Белый тюль, был из нежной, на вид, ткани, он не был длинным доходя ровно до подоконника.
Гарнитур был белого цвета, как стол и стулья.
Ну и ну, вот же тут светло... Глаза аж заболели...
— Так, ты садись пока что...— Даня показал на стол и парень прошёл приземляясь на один из четырёх стульев, — Чай или кофе? — нажав кнопку на электрическом чайнике и достовая пару кружек, спросил светловолосый не поворачиваюсь в сторону друга.
— Чай... — задумчиво протянул Миша всё ещё осматриваясь.
— Может отлипнешь от созерцания? — поставив кружку перед брюнетом, спросил парень.
— Ты что-то говорил? — переведя взгляд на хозяина примерно через шесть-семь секунд после вопроса.
— Я спрашиваю ты зачем пришёл? — спросил Даня, отпив из своей кружки тут же шипя от боли, вызывая смешок, который перестаёт уже в полноценный смех, когда парень высынув язык пытался сделать легче участь, — Эй, чего смешного?
— Да не... ничего... — сквозь смех выдавливает из себя подросток.
Да не, ничего, просто это было та-а-ак мило, что улыбку не сдержать... Так, что это за мысли у нас?
— Так зачем припёрся? — спросил парень, когда боль немного приутихла.
— Очень вежливо, Данил. Вы — без манерный гопарь! — наиграно зло говорит парень.
— Прошу прощения. Михаил, я прошу прощения, но зачем вы притащили свой тощий зад в мою квартиру?
— Более менее, но "тощий зад" даже немного обидно. — улыбаясь ответил Совергон. — Ладно, скажу я. Скучно с тобой, Даня, скучно... Я за номером пришёл. А бегать по школе в твоих поисках мне бы не удалось, есть причина одна, но о ней потом как-нибудь, если, конечно, этот индюк, соизволит явиться на занятия, — сказал парень, попивая чай из своей кружки.
— А! Ты за номером? А сразу, чё не сказал? Тянешь резину тут... — подрываясь с места чуть ли не прокричал парень, уже где-то в другой комнате.
— Вот, — он протянул листок с номером, — и вот телефон запиши свой.
Написав свой номер другу Совергон отправился в путешествие — хоть и недолгое, но всё же — до своей квартиры.
***
— Так, так, так, наш хороший Данечка... Почему я не удивлён, что это именно ты передо мной, — Миша не видел ничего, только кромешная тьма, как-будто повязка на глаза, но вот слышит отменно и узнаёт свой голос, — Хм-м... Может потому что я проходил через это, котик, как ты думаешь?
От своего же голоса у парня по спине пробежали мурашки.
Никто, почти никто, не знает его настоящего... Никто, почти никто, не знает, что, его, парня, которого боится и одновременно уважает вся школа, каждую ночь трясёт от страха, что, его, парня-хулигана, мучают кошмары, от которых он может проснуться либо в холодном поту, либо в слезах и с криками. Родители входят в круг тех, немногих, которые знают о кошмарах. Трое... Всего трое людей, которым Цыркунов доверяет полностью, не боясь, что его предадут. Жить без страха, лучшее, что может быть для юноши.
На вид он не похож на того кем является, но внешность, как говорится, обманчива, и Миша это только подтверждает.
Но и тут не всё так великолепно ясно. Это не день в каком-нибудь тёплом городе Сочи, скорее, Совергон это, всем его юным сердцем любимый, Санкт-Петербург. Хмурый, серый и грустный, но в случае с парнем — такой он только после наступления вечера. Когда нет лишних глаз, лишних ушей... Нет никого лишнего...
— Эй! Ты решил поиграть в молчанку? — всё тот же холодный, ядовитый, его собственный голос.
— Я... — парень оборвался так и не сказав то, что хотел. Все слова будто давили на грудную клетку, заставляя проглатывать их и оставлять не озвученными.
— Что "я"? Извиниться хочешь? — собеседник фыркает и срывает повязку с глаз. Миша — тот, что типа Даня — зажмурился. Свет был очень ярким и бил по глазам.
— М-да постарался же Рэнделл... — протянул парень рассматривая лицо... заложника? Да, давайте будем звать его так, потому что два Совергона, это уж слишком.
— Просил же не так сильно, просил и мне что-нибудь оставить... — проговорил парень проведя костяшками по лицу заложника.
— Миша, я... Я не... — задыхаясь начал сидящий на холодном бетонном полу парень. В этот момент он выглядел, не то чтобы жалко, просто... Это сложно объяснить... Но... На это просто больно было смотреть.
Больно.
Слишком больно.
— - Что ж, мне уже нужно идти, но я кое-что всё-таки сделаю, уже пару месяцев сплю и вижу это... — хитро улыбнувшись проговорил юноша выпрямляясь.
— Миша, я должен был давно сказать, но... я боялся твоей... реакции? — Совергон уже не нужен был в теле Дани, он и так всё чувствовал всё очень реально, так, будто он и вправду сейчас сидит на полу перед самим собой.
— Нет, заткнись! Не хочу ничего слышать от тебя! Достаточно вешать мне лапшу на уши, котик... — прикрикнул он выставив руку перед собой, попутно заводя другую за спину.
Каждый шорох режет слух, отдавая болью в сердце...
Режешь без ножа... Нет, даже не так, ты просто вырвал его сердце из груди сжимая, и раздавил в своей руке, пачкая свои руки его кровью, чувствуя пульсацию, а потом и она утихает, и ты, бросаешь орган на пыльный, грязный пол, поднимая всю эту пыль в воздух, оно падает с грохотом заполняя комнату и отражаясь от стен. Потоптавшись для полного эффекта уходишь не оборачиваясь оставляя умирать того без сердца.
Больно. Не тебе, а ему, ему больно!
— Тик-так, тик-так, ждём до пяти минут и стреляем прямо в коленную чашечку, — говорит парень направив дуло пистолета на Даню.
— Тик-так, тик-так... — спустя минуту произносит всё тот же человек.
— Прости, Миша. Прощай...
— Тик-так, уже четыре! — улыбаясь перебивает его парень и звук затвора бьёт по ушам.
Тик-так.
Тик-так.
Раз, два, три, четыре...
— Пя-я-я-ть! Па-у! — прозвучало вперемешку с оглушающим выстрелом, но не, как предполагалось в коленку, а в сердце.
В самое, блять сердце.
Видимо не руками* ты это сделал, Миша, а пулей, свинцом. Но без ножа же? Что же ты такого сделал, Даня?..
На последней мысли Миша просыпается.
Без солёных дорожек, без пота и крика, а просто с лёгким страхом и даже интересом, что же это он так наказал Кашина.
Взяв телефон с прикроватной тумбы, парень посмотрел на время.
06:43.
Через два часа и семнадцать минут первый урок. Что же интересного будет сегодня, если сны не такие уж и страшные сегодня? Не уж то
судьба-сучка судьба-злодейка сжалилась над парнем и подарила ему менее кошмарный сон?
— Да не, бред, — пробубнил парень и прикрыл глаза. Впервые он выспался. Давно такого не было.
Чудо. Просто восьмое чудо света!
***
День проходит спокойно без происшествий. А точнее без выходок Миши и ещё одного ученика с их класса, но об этом потом как-нибудь. Да и зачем? Вы же всё уже поняли! Кстати, об ученике, его снова не было в школе как и Кашина.
Время на перемене тянулось очень долго ещё целых пятнадцать минут до урока его "обожаемой всем сердцем" физкультуры и он решает набрать сообщение Кашину.
Найдя абонента под названием "Кувшинка" набирает текст и отправляет.
14:23
Ты где сегодня?
14:24
Да так, у меня одно дело было вот и пришлось не ходит в школу, а что соскучился))
Вот же говнюк! Я его уже прибить готов! Хотя нет, он мне ещё живым нужен...
14:25
Безумно.
14:25
Да ладно?))
Заскочишь ко мне после школы?
Ого! Уже на свою территорию заманивает! Хм...
14:27
Чё предложишь? Если это стоящие моего великого внимания, то я соглашусь а так...
14:27
Предлагаю выпить.
Так нормально?))
14:28
Конечно! Я согласен, хоть сейчас! Всё равно потом физ-ра, а она последняя.
14:30
Короче, я жду, только заскочи в магаз и возьми что-нибудь пожрать.
14:31
Дань, я тебя безумно люблю! Вообще сильнее химии, так что я сбегаю и прихвачу чего-нибудь.
14:32
Даже сильнее химии, но это уже серьёзно, но я польщён))
Миша быстро пробежавшись по последнему смс, блокирует телефон и оставляет здание школы позади, шаркая в сторону своего и Даниного дома.
Мы руками раздели бы весь этот город,
Я сердце твоё раздавил кулаком -
И мы пьём, и мы пьём, и нам никто не нужен,
И твои шипы стали моим оружием!
