***
Среди угнетающей тишины до уха доносился лишь противный, режущий уши скрип качелей; ржавых и старых, каждый раз грозящихся сломаться. Лениво приводя их в движение, голубоглазая в очередной раз размышляла об этом месте, куда занесла её нелегкая. Мимо глаз то и дело проносятся пожухлые, серые листья. Хвойные ветки, почти что засохшие, напоминали собой поверхность, покрытую ржавчиной. Чахлая растительность, сухие деревья, у которых по ночам кружатся летучие мыши. Пелена вязкого тумана укутывает тусклые лучи увядающего заката. Она нашла себе небольшой уголок спокойствия. Хотелось застыть. Грязные кеды шаркают об сухую, полупесчаную землю, оставляя небрежные следы. Как долго это будет продолжаться? Риторический вопрос. Затеряться среди нескольких старых, захваченных в плен ржавчиной фонарных столбов, едва излучающих свой свет, раскиданных по всему периметру небольшого, тухлого городишки не составило труда. Вокруг лишь тишина, почти осязаемая. Все эти узловатые, перепутанные улочки были для неё совершенно незнакомы, все будто переставили местами. Атмосфера кругом такая же заброшенная и опустевшая. Немудрено, что, день за днем наблюдая такое безрадостное зрелище, начнешь сходить с ума. Её усталый и побитый силуэт устремился внутрь города, в надежде найти старый добрый бар, где в юношеские годы, вплоть до настоящего времени, постоянно зависала. Помутневший разум не твердил ничего, кроме как запить чем-нибудь все свои проблемы. Тусклым огоньком теплилось небольшое здание бара, утерянное среди однообразных серых домов. За этот унылый и потраченный впустую вечер сгустки разума, собранные из общей расплывшейся кучи, выяснили, что жизнь здесь действительно в упадке, хотя, наверное, даже не выяснили, а просто подтвердили данный, не особо воодушевляющий факт. Каждый проходящий жил своей жизнью, даже не замечая новое лицо, такое же призрачное, как и все вокруг. Из ярких красок были только абстрактные граффити на заброшенных домах… Эти, казалось бы, простые мазки аэрозольной краской действительно могли по праву считаться произведениями исскуства, плодами яркого, внутреннего мира, который был высушен под гнетом окружающего естества. А так же редкие капли уже побуревшей, спекшейся крови местами… Ну и бар… Тот самый бар у Гриллби, в котором голубоглазая отсиживалась всю юность, вплоть до нынешних дней, не считая ссылки на Поверхность, конечно. Тихонько, почти неслышно открыв скрипучую дверь, Лили услышала такие же едва уловимые перезвоны «музыки ветра». Даже здесь нить жизни протекала так же медленно и уныло, как и снаружи. Правда, здесь все более менее разряжалось выпивками, играми в нарды да бухими перепалками. Посетители. Ах, вот их-то упавшая точно бы не спутала с другими. Ровно те же лица, только более покрытые хмельным румянцем. Воздух даже потеплел, что ли. Разве что Лили чутка пожалела, что в первую очередь не одарила взглядом её любимого огненного фантома, или же владельца бара, Гриллби. Да вот чудо: Он был не совсем таким, каким брюнетка его помнила. В её памяти ему было уже за тридцатник, а тут… Молодой бармен, с позволения, довольно-таки приковывающий к себе внимание противоположного пола. Словом, весь былой настрой строгого характера мигом испарился. За барной стойкой уже отогрел себе место постоянный клиент с белыми волосами. В голубоглазой проснулся ребенок с наклонностями Шерлока Холмса. Жажда отомстить тому, который сегодня впечатал её в стену. Устроившись поудобнее за столиком, который который находился в самом углу зала, Лили принялась вести слежку. Что конкретно она пыталась выяснить — девушка не знала. Хотя, наверное, ей просто хотелось узнать, насколько сильно завсегдатый клиент изменился, да и спустить пары, избавиться от этой угнетающей атмосферы на улице. Минуты, нет, даже секунды казались мучительно долгими, тянулись так медленно, словно патока. Со стороны сия зрелище выглядело очень странно: девушка-сыщик, поджав губы, то высовываясь из-за дивана, то пулей прячась за ним, чуть ли не каждую минуту ловя на себе взгляд вполоборота. И в один момент ниточка его терпения лопнула, так как беловолосому уже надоело сдерживать свой смех. В долю секунды он оказался перед своей воздыхательницей. — Какого хутора близ Диканьки?! — воскликнула девушка, обнаружив себя в ловушке из костей синего цвета. Такие не пройти, не причинив себе боли. Умно он придумал. — Заткнись и слушай, — под приказным тоном она мигом подчинилась, сама того не осознав, — По крайней мере, сейчас у меня нет особого желания тебя убивать, — нарочито выдерживая паузы между словами, парень продолжал, — Мне просто интересно: кто ты такая и откуда взялась? Ведь ты не человек. «Обалдеть, он быстро просек!» — первая мысль, проскочившая в её замутненном разуме. Сейчас она даже побаивалась этого до боли знакомого монстра. Если раньше это был просто безобидный комик, если его не злить, то сейчас это гремучая смесь убийцы, распространителя издевок и любителя показать жертву всем на обозрение. Наверняка же эту сцену уже видел весь бар. Лили не сомневалась в том, что ему абсолютно плевать на все, когда он ищет способ добиться своей цели. Сложно будет привыкнуть к его новому характеру… Ведь раньше и теперь голубоглазый ей далеко не левый «человек». — Допустим, что не человек, — собрав всё свое естество из лужицы обратно в единое целое, Лили постаралась говорить своим обычным, саркастичным тоном, — Но ведь мне особо приятно рассказывать тебе свою биографию, пойманной в ловушку. Я же дама, все-таки! — А-а-а… Ну да, точно, — скривившись, юноша отозвал всю магию. Получилось так, что из-за положения, в котором голубоглазая находилась, она ляпнулась прямо на стол. Со стороны послышались плохо скрываемые смешки, — Я, конечно, понимаю, что ты вряд ли захочешь со мной общаться, особенно после того, как я тебя чуть об стенку не размазал, — заложив руки за голову, парень откинулся на спинку дивана. В его лице опять читалось явное наслаждение от издевательств над бедолагой, — Ты ведь дама, все-таки. — М-да, это ты верно подметил, — выпрямившись, и едва сдерживая свое желание раскромсать его на кусочки, Лили сложила руки у подбородка, — Но все же… Я вся во внимании. — А я счастлив, что ты согласилась, — казалось, что беловолосый заявил это во весь голос. У собеседницы начал дергаться глаз, — Меня зовут Санс, — высокомерно встряхнув волосы, парень протянул руку. — Неприятно познакомиться, Лили, — сощурившись, она воздержалась от рукопожатия. Странно, но дальше разговор начал вязаться сам собой. Конечно, в начале это были лишь взаимные оскорбления, изредка смешиваемые с информацией. Затем тон сменился на более терпимый. Медленно, но верно, неприязнь уходила. Ну, а с другой стороны, еще бы этому не случиться. Они ведь все-таки знакомые, пусть и из разных временных линий. Но в тот момент все эти мысли у голубоглазой полетели далеко на второй план, скрывшись за облаками «да пофиг, потом разберусь». Вскоре парочка и вовсе перекочевала за барную стойку. Первая рюмка, вторая, третья. Фразы не клеились, а внутри бара стало душно… А дальше как в тумане.***
Лунный свет, проникая через оконное стекло, впопыхах не закрытое шторами, спокойно проникал в каждый уголок комнаты. На город уже давным давно спустилась ночь, все небо объяли серебристые звезды, складываемые в созвездия. Все стихло, лишь краем уха можно услышать треск сверчков и шум ветра. Утром небо опять затянут свинцовые тучи, а в это безлюдное время суток можно поймать момент, когда все небесное пространство открыто взору. Где-то мелькают силуэты, а кто-то вышел на крыльцо затянуть сигарету. Казалось бы, мир умирает, но некая жизнь все еще есть… Но все это не смогло затмить нынешнее состояние тех, кто побывал сегодня в баре. Для многих это стало отличным представлением, после которого разум еще долго будут сотрясать эти воспоминания. Для других же — очередной вечер, после которого ты становишься богом уборной. В глазах до сих пор плывет, а сознание туго соображает: реальность это или сон? Голова трещит так, будто взяли кувалду и шарахнули, а о подъеме на ноги и речи быть не может. Отчаянные попытки склеить мысли воедино, когда голова не варит. Именно все эти, если можно было так назвать, мысли, крутились у неё в голове. Только второй день пошел, а уже накидалась. Ладно бы там если случилось что-то такое, что смогло бы сотрясти рассудок, но тут просто, от балды. Отлично… Прикладывая все усилия, чтобы хоть немного разомкнуть веки, девушка лицезрела мыльную, но до боли знакомую картину. Зеленый диван у стены, а у противоположной расположился телевизор. Где-то в стороне проход на кухню и ванную. Конечно, осознание всего приходило очень медленно. Туман за окном все стелится, а Лили отчаянно пыталась разогнать туман в своем сером веществе, вспомнить хоть что-то из минувшего вечера.***
— Гриллби, — послышался мутный голос с другой стороны зала, — А еще саке осталось? Испепелив взглядом очередного бухого посетителя, молодой бармен молча направился в подсобку, надеясь ничего не сжечь по пути. Ему изрядно надоедало, что уже через ночь его бар превращается в October Fest, но уже привык, что поделать ничего с этим не может. Предвоенная атмосфера угнетала всех, ну и, естественно, никто не может ничего придумать лучше, чем запивать все это дело. Принеся неясно какую пару спиртного, фантом, закатив глаза, вручил её клиентам, сидящим у барной стойки, вернее, делая у неё уже непонятно что. — Вот спасибо…дружище… — затягивая слова, с трудом произнес Санс, попутно открывая бутылку, — Услужил… — Так, господамы, — приказным тоном обратился Грилбз, — Вискипровод я на сегодня закрываю. Хватит с вас. Я не буду потом собирать ваши шмотки по бару. — Ой, ну Грил. Не будь занудой, — ласково вымолвила Лили, локтем опираясь на столешницу и стараясь скрыть голубой румянец с лица. Очередное проявление магии, — Ты нам еще принеси, а завтра мы его, — девушка большим пальцем указала на рядом сидящего собутыльника, — в реке утопим, ик… Я обещаю… — Ну чего ты сразу топить… — вмешался голубоглазый, — Ты мне и так уже руки связала… Лучше бы я тебя убил, нежели возился с тобой, — прикрыв глаза, он улыбнулся. — Не-ет… Я не мастер по части бондажа, — кокетливо подмигнула та, поднимая очередной стакан. — Кстати об этом… — ухмыльнувшись, парень отвел взгляд, — Тебе же уже вроде есть 18, да?***
Медленно осознавая все события вечернего похода в бар, Лили еще какое-то время просто была в ступоре. Голова раскалывается так, что помереть хочется. Но все же, складывая пазл бухих посиделок, голубоглазая пришла в ужас. По телу словно прошелся электрический разряд, опутывая позвоночник и вышибая все кости. По лицу быстро растекся яркий голубой румянец. Ну все признаки на лицо. Жакет валяется на полу в паре метров от нее, а обувь тоже далеко не ушла. А осознание местоположения пришло самым последним, ну и принесло больше всего шока. В полусидячем положении у стены, она продремала полночи, судя по всему, плечо об плечо с новоиспеченным приятелем. Да вот только последняя, туго вспоминаемая фраза все больше колыхала извилины. Пулей отскочив от стены, девушка отошла на пару добрых метров от неё подальше, а соответственно, и от Санса. На часах было уже за три, на улице темень… Даже если и идти куда-то, то просто нет смысла. Закутавшись в плед, которым их заботливо кто-то укрыл, шатенка села у дивана, все такими же круглыми, огромными глазами смотря на беловолосого. В голове промелькнула мысль не детского содержания, а следом за ней целый паровоз подобных. Еще окончательно не протрезвевший рассудок подкидывал все больше картин, и все больше вгоняя их владелицу в краску. — Г-хах, — Чару, внезапно появившуюся рядом, искорежило всем телом, — Что за мысли?! Ты, вообще-то, сама знаешь, кто он тебе. Чара, будучи связанной с ножом и новой его владелицей, имела связь так же и с сущностью голубоглазой. Не дожидаясь внятного ответа, девушка в зеленой куртке просто исчезла, надеясь больше не вести раскопки во внутренних монологах дочери. А сама Лили, от стыда еще больше оплетая себя коконом из пледа, поплелась на кухню. Прочный механизм, обычно всегда знающий, что нужно делать и как поступать, сейчас дал сбой, заржавел. Она снова убеждала себя в том, что нужно вернуться к поиску. Никто ведь не поможет, скорее убьет, смысл заводить с кем-то дружбу. Привязываться к тем, кого все равно собираешься уничтожить? Несправедливо. — Оу, доброй ночки, — оторвавшись от гипноза стола, Лили обратила страдальческую физиономию в сторону зашедшего на кухню Санса, — И тебе не спится, да? — Не особо-то оно и спалось бы после такого, — прошипела девушка, натянув на плечи спавший плед. — Да господи боже мой, — досадно буркнул Санс, медленно начиная смеяться, — Я-то уж просыпался с мыслью о том, что ты не такая доверчивая. Заставлять таких как ты гореть от стыда легче, чем отобрать игрушку у ребенка, — сделав глоток воды, он ухмыльнулся, — Словом… Расслабься. Ничего такого не было. И как бы оно не было, но она и вправду выдохнула от облегчения. Значит, просто набухалась… Но вот только как попала домой к нему — уже другой вопрос. Глаза с каждой минутой слипались все больше. Снова девушка проваливалась в страну Морфея, уже игнорируя факт трескающейся на части черепушки. Шестерни в голове прокручивались все медленее. — Знаешь, а ведь голова и вправду раскалывается, — взявшись за лоб, парень сел за стол, — Во время нашего пребывания в баре, я толком ничего не понял. Значит, ты и вправду из другой временной линии? — Ага… Именно так, — зевая, и все больше прилипая к столу, ответила Лили. — Странно все это, — Санс уставился в окно, словно выискивая в ночном небе что-то, — А ведь… Он прервался, увидев, что его уже никто не слушает. Новая знакомая в долю секунды уснула. Странно, но у юноши это не вызвало ничего, кроме улыбки. Исходя из её невнятных, хоть и предельно ясных рассказов, последние дни у неё были не самыми легкими. Хоть и бездушная, но чувства упавшая имела. Устала не только физически, но и морально. Все это её потрепало, лишило желания делать что-то. Но лишь временно. На следующее утро она проснется и, вновь отбросив интересы окружающих, примется за дело. Со стороны коридора послышались шаги. — С возвращением, алкоголик, — сонно, но настойчиво произнес зашедший на кухню парень, — Хорошо провел вечер? — иронично спросил он. — Ой, ну прекрати, Папс, — уныло произнес Санс, всем видом давая понять, что не настроен на общение, — Подумаешь… Будто это катастрофа. — Ну, надеюсь, у тебя был особый повод, так как тебя выперли прямо из бара, — категорично говорил юноша, — Я прекрасно понимаю Гриллби. Твои посиделки не только меня доводят. Да вот только, — неуверенно закончил младший брат. — У меня была причина, — несмотря на все причуды ситуации, выглядел голубоглазый серьезно, — Уж поверь. — Да вот только, я еще и эту девочку там нашел, — уже теплее сказал он, взглядом указывая на спящую Лили. — Ах, она… — парень перевел взгляд на сидящую рядом, словно и забыл о ней, — Она и есть причина.***
Дни за днями. Казалось бы, все стоит в одной точке и не движется. Никакого прогресса. Просто пустая зона и наяву и в разуме. Прошла уже неделя, а, вероятно, и больше. Счет дней Лили уже потеряла. Все эти дни терялись в библиотеке, терялись среди книг и статей. И никакая помощь уже не помогала. Запертая в четырех стенах этого обнадеживающего города. Он пуст и безжизненен, а уже хочется дать ему жизнь. Медленно меняется характер, но не цели. Они так же тверды, как и прежде. Последние осенние капли медленно стекают со стекла, одна за другой. Будто вычерчивая дорожки. Какая-то катится быстрее, какая-то медленнее. Все имеет свой символизм и значение. И, возможно, цель уже найдена, так как шестерни в голове вновь начали движение.