Мой гений

Бедная, насмерть перепуганная мисс Айрин замерла в ожидании самого худшего. Но незнакомец, появившийся из тумана, подобно «Летучему Голландцу», вдруг произнес ровным и до боли знакомым голосом, отличным от мерзкого и скрипучего голоса мистера Хайда: - Мое почтение, мисс Айрин. Какая удача, что я вас встретил. - Ах, мистер Аттерсон, это вы! Как хорошо, что из-за тумана не было видно, какое облегчение отразилось на ее испуганном лице. Теперь, когда обратившийся к ней джентльмен подошёл ближе, мисс Миллиган могла ясно разглядеть мистера Габриэля Джона Аттерсона, адвоката и доброго друга доктора Джекилла. Темно-коричневое пальто безукоризненно сидело на его фигуре с гордой выправкой, а руки, постоянно перебирающие бумаги, были облачены в светлые кожаные перчатки. Мистер Аттерсон, чье суровое лицо редко когда освещалось улыбкой, был немного чопорным, строг с собой и снисходителен к ближним своим, в кругу друзей он становился человечнее и мягче. Он был частым и желанным гостем в доме дядюшки Хэсти, Айрин поначалу побаивалась мистера Аттерсона, но после углядела в нем душу, исполненную добра и благородства, которая скрывалась за чёрствостью и служебным долгом юриста. Она точно знала, что этот человек всегда ринется на помощь по первому зову и относилась к нему с глубоким уважением. - Я прошу прощения, мисс Айрин, если невольно напугал вас. Вы, должно быть, не слышали, как я вас окликнул. - Да, так и было… Что вы, не извиняйтесь, я просто была так занята своими мыслями, что ничего вокруг не замечала, - мисс Айрин почувствовала, как ее прежние страхи отступают в присутствии мистера Аттерсона. – Я только что была у Генри и, признаться, одно происшествие в его доме слегка… озадачило меня. Мистер Аттерсон коснулся рукой подбородка, что всегда говорило о его задумчивости, и посмотрел на мисс Миллиган так, словно намеревался поделиться с ней чем-то крайне важным. - У Генри Джекилла… - повторил он. – Мисс Айрин, меня тоже в последнее время сильно озадачивает то, что происходит с нашим добрым другом Генри. Вы говорили с ним сегодня? - К сожалению, нет. Мне не удалось увидеться с ним, я не застала Генри дома… - мисс Айрин на мгновение задумалась, сказать ему или нет то, что не дает ей покоя, - но обнаружила там одного джентльмена, некоего мистера Хайда… - Так вы видели Эдварда Хайда? – воскликнул обычно сдержанный адвокат. - Да, вы о нем знаете? - Да, довелось узнать… - тон, с каким Аттерсон произнес это, не предвещал ничего хорошего. Мисс Айрин ничего не спросила, но немой вопрос стоял в ее глазах. Мистер Аттерсон испытующе посмотрел на нее. - Право же, мисс Миллиган, вам лучше не знать об этом господине… - Но мистер Аттерсон, - произнесла Айрин как можно убедительнее, - если это касается доктора Джекилла, я должна знать. Скажу честно, я не представляю, как Генри может водить дружбу с мистером Хайдом. - Я того же мнения… Но, боюсь, это дело принимает совершенно иной оборот… Если вы позволите проводить вас, мисс Миллиган, я поделюсь с вами своими опасениями. Вы абсолютно правы, вы должны все узнать. - Буду очень признательна, мистер Аттерсон. Адвокат деликатно взял ее под руку и они вместе пошли по погруженному во мрак переулку. - Все началось в тот день, когда Пул принес мне в контору завещание Генри Джекилла… - Завещание? – не удержалась от удивленного восклицания мисс Айрин. – Но… почему? - Я понимаю ваше удивление, для меня самого это до сих пор остается загадкой. А самое удивительное то, что в своей последней воле Джекилл завещал все Эдварду Хайду в случае своей смерти…. Или исчезновения. Мисс Айрин крепче ухватилась за руку Аттерсона, пытаясь осознать то, что услышала. Этого не может быть! Какое-то недоразумение… Последняя воля, Хайд, исчезновение… В голове не укладывается! Усилием воли она подавила в себе сонмы вопросов и возгласов, чтобы позволить мистеру Аттерсону продолжить свою повесть. - Само собой, я отказался принимать участие в составлении этого абсурдного документа. Вообразите мое возмущение – мой друг, находясь в здравом уме и полном расцвете сил, оставляет все какому-то незнакомцу. Сперва мое негодование было обосновано тем, что я решительно ничего не знал о сем мистере Хайде. Потом же я имел несчастье узнать этого молодчика во всей красе… И негодование мое усилилось. - И что же он из себя представляет? Они вышли из узкой улочки на более широкую, с высокими домами и ухоженными двориками, с чисто выметенными тротуарами, которые освещались стройным рядом фонарей. Один из них обронил полоску света на бесстрастное лицо мистера Аттерсона и мисс Айрин заметила, что юрист скривился от отвращения. - Мой двоюродный племянник мистер Ричард Энфилд, которого однажды вам представил доктор Лэньон на вечере, рассказал мне одну историю. Прогуливаясь однажды поздней ночью по безлюдной улице, мой юный Ричард стал свидетелем ужасной сцены. По одной стороне этой улочки бежала маленькая девочка, а по другой шагал мистер Хайд. На углу они столкнулись, и тут Хайд… наступил на упавшего ребенка и пошел прочь, не обращая внимания на стоны и плач малютки. - О, Боже мой! – воскликнула пораженная Айрин. Перед ее мысленным взором ярко предстал рассказ мистера Аттерсона. - Какой бездушный и мерзейший поступок… Бедный ребенок! Она сильно пострадала? - О, нет, не бойтесь, с ней ничего не было, - поспешил успокоить ее адвокат, - просто перепугалась. Ричард догнал этого, простите, негодяя и заставил загладить свою вину перед семьей девочки, потребовав сотню фунтов. Вокруг них уже собрался народ, а с разъярённым рабочим людом шутки плохи, поэтому Хайду было никак не отвертеться. И он привел их к черному входу в дом доктора Джекилла, а потом вернулся оттуда с чеком, подписанным рукой Генри! Энфилд было заподозрил подлог, но утром в банке подтвердилось, что подпись – подлинник, а бедное семейство получило возмещение. Наконец, они дошли до Кавэндиш-сквер, обители именитых ученых, где жил и принимал пациентов в своем доме доктор Хэсти Лэньон. Мисс Айрин воззрилась на своего спутника, в ее глазах читалось смятение и непонимание. Она уже начинала жалеть, что полезла к мистеру Аттерсону с расспросами. Пребывая в блаженном неведении относительно личности мистера Хайда и основываясь лишь на чувственном восприятии, она до конца не осознавала всей серьезности положения. Теперь же она поняла, в какую неприятную ситуацию попал ее жених. - Генри… Генри покрывает злодеяния своего друга? - Все так, мисс Айрин, - Аттерсон тяжело вздохнул, - я встречался с этим мистером Хайдом у той самой двери, встреча эта оставила у меня пренеприятнейшие чувства. Я также говорил о завещании с самим Джекиллом, пытаясь его образумить. - И что же Генри? - Меня удивило, как он печется о своем недостойном друге. Да, доктор принимает большое участие в судьбе этого молодого человека. Сказал, что завещание его не обсуждается, и просил меня выказать снисхождение к «бедняге Хайду»… А еще добавил, что стоит ему захотеть, и Хайд исчезнет из его жизни. Пройдя под руку мимо нарядных домиков, мистер Аттерсон и мисс Миллиган остановились у светлого двухэтажного особняка с симпатичным садиком. Глядя на уютный свет в окнах кабинета дядюшки на втором этаже, Айрин думала о докторе Джекилле, с которым была помолвлена. Ей было неприятно то, что Хайд так нагло пользуется добросердечностью Генри. - Знаете, мистер Аттерсон, когда я столкнулась лицом к лицу с мистером Хайдом в кабинете у Генри, я ощутила такую живейшую неприязнь к этому человеку, что потом даже устыдилась… Я не могу это объяснить, но в нем есть что-то отталкивающее, что-то злое. Даже внешность его как будто носит печать порока. А этот вопиющий случай с девочкой… Быть может, чернота души проглядывается сквозь бренное тело… - Я ощутил то же самое, как и Ричард. Определенно, у мистера Хайда есть свои черные тайны, которые накладывают заметный всем отпечаток на его облик, - отозвался мистер Аттерсон. Мисс Айрин перевела на него обеспокоенный взгляд. - Конечно, если Генри так доверяет ему и владеет ситуацией, нам с вами не о чем беспокоиться… Но это завещание. А вдруг, прознав про него, мистер Хайд… Она оборвала себя на полуслове, так как прочла похожие мысли в глазах мистера Аттерсона. - Не будем предаваться тревоге раньше времени, мисс Айрин, - решительно сказал адвокат, - Доктор Джекилл разумный человек. Не знаю, что за тайна кроется в его дружбе с Эдвардом Хайдом, раз он не дал вмешаться в это дело даже мне, да и не хочу знать, по правде говоря. Я лишь желаю для него блага. А теперь, когда вы снова будете рядом с ним, уверен, Генри сделает правильный выбор, как бы то ни было. Мисс Айрин кивнула в знак согласия и снова заулыбалась, приглашая Аттерсона зайти к ним с дядюшкой. Доктор Лэньон, приземистый и краснолицый добряк, искренне обрадовался возвращению воспитанницы и приходу друга. Во всей его манере была некоторая доля театральности, но он был искренне рад. Мисс Айрин, мистер Аттерсон и доктор Лэньон прекрасно провели вечер, поужинав и вдоволь наговорившись. От этого вечера они получили огромное удовольствие, так как очень любили общество друг друга. Когда Айрин вышла на крыльцо, провожая гостя, Аттерсон сказал ей на прощание: - Не грустите, дорогая мисс Айрин, все образуется. Помните, доктор Джекилл вас любит. - Спасибо, мистер Аттерсон. Доброй ночи! – и девушка в приподнятом настроении скрылась за дверью. Сказав эти слова, адвокат утешал не только юную леди, но и себя, поскольку совсем не был уверен, в благополучном исходе. По крайней мере, пока между Джекиллом и мисс Миллиган стоит Хайд… Как только мисс Айрин оказалась одна в своей спальне, легкомыслие и веселость на ее лице сменились обеспокоенность и раздумьем. Гадкий образ протеже доктора Джекилла, о котором Генри так хлопочет, все никак не выходил у нее из головы. У нее было странное предчувствие, что жестокость по отношению к ребенку – только лишь вершина айсберга черных дел мистера Хайда. Ей подумалось, что он способен и на другие злодеяния… Он может навредить Генри! Теперь мисс Миллиган не сомневалась, что мистер Хайд – пренеприятнейший тип, но странное поведение доктора Джекилла оставалось тайной, покрытой мраком. Неужели он не видит истинного лица этого страшного человека? Или делает вид, что не видит… Вдруг этот Хайд имеет на Генри какое-то влияние… Неужто здесь имеет место шантаж! Но почему доктор Джекилл ей ничего не рассказал, раз случилась какая-то беда? Само собой, все эти дурные мысли возымели действие – всю ночь мисс Айрин мучили кошмары. Ей виделась темная длинная улица, в конце которой звероподобное страшилище сбивало с ног маленькую девочку, топтало ее и ускользало прочь в темноту, изрыгая дикий хохот, эхом раздающийся отовсюду. Айрин со всех ног бежала к несчастному ребенку, падая и разрывая подол платья, но никак не могла добраться до плачущей девочки. В очередной раз упав на брусчатку, она подняла голову и увидела доктора Джекилла, стоявшего к ней спиной. На его плечи был накинут длинный плащ до пят, полностью скрывающий его фигуру. - Генри! – закричала Айрин, - Генри, слава Богу, ты здесь. Помоги мне, пожалуйста! Генри не пошевелился. Обретя твердость в ногах, мисс Айрин доковыляла до доктора и положила ему руку на плечо. - Генри… Он резко обернулся и девушка с ужасом лицо мистера Хайда! Он снова зашелся леденящим кровь смехом и замахнулся на нее тростью доктора… - Что-то ты сегодня совсем сонная, душенькая моя, - заметил за завтраком доктор Лэньон, отодвигая утренний номер «Таймс», - небось снова за романами своими просидела до неприличного часа или за немецкими балладами какими-нибудь! Мне придется распорядиться запирать на ночь библиотеку, а ключ положить в свой кабинет на полку с фолиантами по физиологии. Туда ты уж точно не заглянешь! Он весело подмигнул своей воспитаннице, шутливо погрозя пальцем. Мисс Айрин предприняла попытку улыбнуться, но улыбка вышла уж слишком натянутой. Ее скулы, казалось, все еще болели от немого крика во сне… - О, нет, милый дядюшка, я вчера перед сном не читала. Просто не выспалась, снилось всю ночь всякое… - Вот пила бы капельки на сон грядущий,– спала бы как наша кухарка, - безапелляционно заявил доктор, - и читала бы поменьше всякой ненаучной ереси… Сегодня ты у меня не увильнешь, сам лично проконтролирую, чтобы выпила лекарства. Заметив, как любимица нахмурилась от упоминания «ненаучной ереси», Лэньон смягчился и с нежностью посмотрел на свою Айрин. - Ну, не хмурь свой носик, Светлячок, я же добра желаю. Не то совсем зачахнешь со своими переводами, а у тебя свадьба скоро. - Благодарствую, дядюшка… - рассеянно проговорила Айрин, насилу разжевав и проглотив остывший омлет, и быстро перевела тему, - Вы мне, кажется, рассказать хотели о заметке в «Таймсе»… - Ах, да! Ну, ты можешь себе представить, что творится в нашем старом добром Лондоне! – дядюшка Хэсти яростно замахал газетой словно рапирой. - Куда только эти ротозеи из полиции смотрят… Скоро в дома всякий сброд забираться и достопочтенных людей прямо за чаем резать! - Помилуйте, дядя, что стряслось? – мысли Айрин лихорадочно завертелись вокруг вчерашних событий и ночного кошмара. - Вчера в питейном заведении N один особо буйный господин устроил ужасную драку! Это притом, что заведение это находится в весьма приличном районе, там отродясь никаких потасовок не бывало! Хорошо хоть хозяин догадался позвать констебля, дежурившего неподалеку. Посетители были в ужасе, с таким остервенением этот негодник мутузил джентльмена, сделавшего ему какое-то безобидное замечание. Да это-то что, сей Джаггернаут разбил бутыль дивного шерри 1790 года! Ты можешь себе представить большее бесчинство, родная моя! Да за такое вешать надо, не дожидаясь присяжных! Уж поверь, я бы этого подлеца заставил разжиться пеньковым галстуком собственными руками! И дядя Хэсти так красноречиво и яростно замахал руками, воинственно сжатыми в кулак, что мисс Айрин невольно рассмеялась. - А что полицейский? Поймали этого драчуна? - Куда там, милочка, - сокрушенно вздохнул доктор Лэньон, - пока эти блюстители порядка воробьев на крышах считали, добираясь до трактира, сей сударь распрекрасный уже смылся. Слава Богу хоть никого не убил… И никто из присутствовавших при этой мерзкой сцене не смог точно описать внешность этого господина. Все сходились лишь в одном – он до крайности противен, просто нестерпимо противен и неприятен. Вот и надейся теперь на хваленый Скотленд-Ярд! Помяни мое слово, это еще цветочки, скоро на улицах средь бела дня грабить будут, а эти и не почешутся! Нет, такое терпеть нельзя, надо вынести этот вопрос на обсуждение в Палате… - Противен и неприятен… - рефреном повторила за дядюшкой эти слова Айрин и мотнула головой, будто отгоняя от себя прежние мысли. Она уже плохо слушала его разглагольствования, мысленно приближаясь к догадке. «Хорошо, хоть не убил»… Она хотела что-то сказать распалившемуся доктору Лэньону, как вдруг в столовую вошел дворецкий мистер Хокинс с конвертом в руках. - Прошу прощения, сэр, - сказал он немного торжественно, прерывая тираду хозяина, - утренняя почта. Здесь письмо для мисс Айрин Миллиган от доктора Джекилла. Приходила тамошняя поденщица и сказала, что велено передать миледи в собственные руки. Айрин встала из-за стола и забрала письмо, поблагодарив Хокинса. Руки ее подрагивали, когда она вскрывала конверт и извлекала содержимое. На желтоватом листе бумаги красивым и аккуратным почерком было написано послание Генри. Доктор мгновенно умолк и внимательно проследил реакцию девушки. - Желаешь прочесть его в одиночестве, Айрин? - Нет, что вы… Останьтесь, конечно же, дядюшка, от вас у меня секретов нет… «Моя милая Айрин! Я несказанно счастлив, что ты вернулась в Лондон. Надеюсь, твое путешествие было плодотворным и неутомительным. Прошу прощения, я не смог вчера тебя принять, как подобает, поскольку в настоящее время очень занят своими исследованиями. Я часто вынужден отлучаться по рабочим вопросам. Признаюсь, я измотан… Но мысль, что мой добрый Ангел вновь со мной, придает мне сил. Скорее бы увидеть тебя и прижать к сердцу. Мне столько нужно рассказать тебе, что я даже теряюсь, не зная, с чего начать… Моя жизнь в последнее время сделалась невыносимо тяжелой и муторной, мне редко когда удается выхватить минутку покоя. И посему, любезная моя Айрин, прошу тебя не огорчаться, если вдруг ты не найдешь меня дома. И наше с тобой венчание, боюсь, придется пока отложить на какое-то время. Но обещаю, как только я разделаюсь со всеми своими делами, мы немедля поженимся. Помни, что я люблю тебя, что бы ни случилось. Я очень тебя люблю. Сердечный привет доктору Лэньону. Надеюсь на твою любовь и понимание, Генри Джекилл. P.S.: Мистер Хайд передал мне твой подарок. Благодарю тебя от всего сердца, набор новых мензурок как раз мне был нужен, прежние разбились. Я также узнал, что мой друг, с которым ты встретилась в моем кабинете, грубо с тобой обошелся. Мистер Хайд очень сожалеет о своем поведении и приносит свои глубочайшие извинения.» - Ну, что там? – доктор Лэньон едва дождался, когда Айрин оторвет глаза от письма. - Генри… Генри просит отложить нашу свадьбу… - тихо сказала мисс Миллиган. – Пишет, что у него какие-то дела, которые очень важны и отнимают много сил… - Что может быть важнее тебя? – пробормотал Лэньон со скрытым недовольством. – Этот Джекилл со своими опытами совсем свихнулся… Говорю, ему надо жениться, чтобы дурь из головы вылетела! Айрин, девочка моя, подумай… Еще не поздно все переиграть. Ты знаешь, я с уважением отношусь к Генри, он мой старый товарищ, но его теории… Боюсь, как бы его эксцентричные идеи не отразились на вашей жизни в браке. Девочка, подумай… Айрин сложила письмо пополам и прикрыла на мгновение глаза. Нет, она не должна быть эгоисткой. Раз Генри просит отложить венчание, значит, на то имеется веская причина. Она должна уважать его врачебную работу и оказывать поддержку. Разве не в этом заключается долг супруги? - Тут нечего думать, дядюшка, - твердо сказала мисс Айрин, - я люблю Генри Джекилла и я уверена в нем. И ни о чем ином не может быть и речи. Приняв его руку и сердце, я согласилась идти с ним по жизни, разделяя все его горести и испытания. Я люблю Генри со всеми его изъянами, таким, каков он есть, и верю, что он так же любит меня. Я подожду столько, сколько нужно. Она ожидала, что доктор Лэньон, по обыкновению, напустится на Джекилла и его «чепуху», но дядюшка Хэсти молча подошел к Айрин и обнял ее, поцеловав в макушку. - Мой маленький Светлячок, я и не заметил, как ты превратилась из девчушки-хохотушки в думающую юную леди. Ты права, надо подождать. Я горжусь тобой, моя девочка. Ты будешь замечательной женой Джекиллу. Обхватив дядюшку руками, Айрин думала, что лучше бы снова стать маленькой, сидеть в кабинете рядом с Лэньоном и смотреть, как в колбочках булькают разноцветные жидкости, и знать, дядюшка Хэсти убережет от всего на свете… Но теперь перед ней самой стоит проблема – как уберечь Генри, вернее, свою любовь к нему? Но она подождет… Вот только почему так тревожно… От одного упоминания имени мистера Хайда в письме ее бросило в дрожь. Уж чего-чего, а сожалеть о содеянном этот джентльмен уж точно не станет… - Ну-с, дядюшка, какой вопрос вы хотели вынести на заседание Парламента?

Два месяца спустя.

Мисс Айрин, потирая переносицу, отодвинула книгу Гёте, пометив карандашом место, где остановилась, и захлопнула свою учительскую тетрадь. Она решила, что на сегодня ее работа закончена, вопросов к немецкой балладе было достаточно. Закупорив колпачком чернильницу и выкинув истрепавшееся перо, она подошла к окну, наслаждаясь тишиной дома, в котором служила учительницей. Этим вечером она исполняла роль и гувернантки, поскольку хозяин, мистер Джонс, предупредил, что они с супругой припозднятся в гостях, а молодую француженку, строившую уважаемому служителю банка Грэхему Джонсу глазки, рассчитала рассерженная хозяйка. Обычно мисс Миллиган приходила давать двум детям, Маргарет и Сэмюелю, уроки немецкого и уходила, но теперь миссис Джонс попросила ее взять на себя обязанности гувернантки, само собой, за плату и временно, до тех пор, пока они не найдут хорошую кандидатуру. Разучив с детьми немецкую песенку, уложив сорванцов спать и приготовив задание на завтра, мисс Айрин могла теперь отдохнуть. Но она не сильно уставала, дядюшка Хэсти напрасно переживал за нее. Марго и Сэм были детьми послушными, поэтому Айрин было нетрудно возиться с ними, даже приятно, поскольку она любила детей. Она очень хотела, чтобы у них с Генри было много ребятишек. Генри… Стоя у окна, Айрин распахнула жалобно звякнувшие створки и устроилась на подоконнике, накинув на плечи шаль. Был ноябрьский вечер, прохладный, но удивительно приятный. А какая красивая луна светила с неба над Лондоном! Просто как на картине. Несмотря на то, что последнее время все ее жизнь была наполнена постоянной тревогой, сегодня Айрин чувствовала себя удивительно легко и умиротворенно. Тревоги ее были связаны с Генри Джекиллом, ее женихом. Виделись они очень редко, а когда они разговаривали, мисс Миллиган казалось, что доктор что-то скрывает от нее. Видно, он очень много работал, поскольку лицо его всегда выглядело уставшим и измученным. Он совсем перестал улыбаться, часто уходил в свои мысли, а когда старательно изображал, что все в порядке, Айрин видела скрытую боль в его умных карих глазах. Какая-то тайна стояла между ними. Мисс Айрин предполагала, что мистер Хайд опять набедокурил, расстроив Генри. Она не один раз пыталась обсудить с ним этот вопрос, то доктор просто менялся в лице, извинялся и сразу переводил разговор в другое русло. Это было в высшей степени странно. Ей иногда казалось, что из-за всех этих переживания, Генри чем-то заболел, возможно, душевным недугом. Айрин даже стала читать медицинские книги доктора Лэньона, чем очень удивила дядюшку. Она пока не выяснила, чем он болен, но все состояние Генри было похоже на хандру. Мистера Хайда, к слову, Айрин, слава Богу, больше в доме Джекилла не встречала. Но даже в его отсутствие приветливый и уютный особняк Генри наполнялся чем-то зловещим. Когда мисс Айрин оставалась там одна, то всякий раз прислушивалась к каждому шороху и скрипу, все время оборачиваясь, так как ей казалось, будто кто-то стоит у нее за спиной. В такие минуты она с нетерпением ждала прихода Пула или кого-нибудь из слуг, которые все чаще сообщали, что доктор Джекилл занят и не принимает никого… А во время прогулок с мистером Аттерсоном она намеренно избегала улочки, ведущей к двери заднего двора дома Генри, так как именно через нее мистер Хайд проникал в дом… Плотнее укутавшись в мягкую шаль и взяв в руки пальца с вышивкой, Айрин под впечатлением от такой прекрасной ночи, стала вспоминать всякие приятные и смешные вещи из своей жизни. Например, как нечаянно пролила чернила на свежеотпечатанную диссертацию доктора Лэньона, как танцевала с Генри на том вечере их знакомства, как однажды на пикнике они с Джекиллом отправились кататься на лодке и чуть не заблудились, как они гуляли под дождем по Гайд-парку, а потом доктор слег с температурой как Генри признался, что не умеет кататься на коньках, а она обещалась его научить… Боже, а ведь они так и не сходили на каток прошлой зимой. А как они давно не танцевали, целую вечность! Вдруг ее внимание привлекли чьи-то шаги внизу. Ночь была удивительно тиха, ее комната располагалась на втором этаже, поэтому звук шагов задолго возвещал о появлении прохожего. Отложив вышивку, мисс Айрин с интересом выглянула из окна. По улице неспешно прогуливался пожилой джентельмен. Луна светила ярко, поэтому она смогла рассмотреть его лицо. Седовласый, с пышными усами и добрым взглядом, господин, казалось, был преисполнен возвышенными мыслями. Весь его облик говорил о благородстве и силе духа, Айрин подумала, глядя на милого прохожего, что он напоминает ей отца. Бедный, добрый, дорогой папенька, papa, который ушел так рано вместе с любимой маменькой. Айрин улыбнулась, мысленно благословляя неизвестного ей, но родного старца, и хотела снова взяться за вышивание, как вдруг заметила, что к этому джентельмену приближается другой. Он был низенького роста, какой-то скрюченный и сутулый, его быстрый и неровный пружинистый шаг свидетельствовал о беспокойстве. Его лицо закрывал высокий воротник, а на глаза был надвинут цилиндр, но Айрин вдруг поняла, что где-то уже видела такую походку. Ее взгляд остановился на трости, которую второй прохожий сжимал в руке, не опираясь на нее, а просто неся на весу. Ей хватило одного мгновения, чтобы понять, что это не кто иной, как мистер Эдвард Хайд! Пожилой господин, заприметив молодого человека, старомодным жестом исполнил полупоклон и заговорил с ним. Затаив дыхание, мисс Айрин смогла разобрать его слова: - Добрый вечер, сэр! Поистине добрый… Замечательная погода, вы согласны со мной? Мистер Хайд остановился и приподнял цилиндр. Его бледное лицо перекосила гримаса злобы. Он не ответил, сжав сильнее трость. - Такая дивная луна на небосводе достойна пера поэта, - продолжал старец, мечтательно глядя вверх, - вы, должно быть, пишете стихи, молодой человек? Все мы в юности немного увлекались поэзией... - Нет! – процедил сквозь с зубы Хайд, - Не страдаю этой глупостью! У меня есть дела поважнее поэзии! - Ах, а я вот писал… - чуть менее восторженно произнес джентельмен, немного удивившись тону молодчика. – Вот жаль только талантом не вышел. Да, юноша, лишь истинный поэтический гений может воспеть красоту сего мира, что создал Господь! Хайда стала бить дрожь, словно он был в припадке. Он стал поигрывать тростью, издав презрительный смешок: - Господь?! Его нет! Это всего лишь выдумка надутых и лицемерных идиотов, которые рады хороводить оболваненным стадом и мешать нормальным людям получать удовольствие от этой и без того унылой и пресной жизни! Господин озадаченно взглянул на молодого человека и отступил назад. Хайд сделал шаг вперед, всем своим видом показывая плохо скрытое раздражение. - О, дорогой мой… - начал старик с наивным видом, - Как печально, что вы так думаете! Может быть, у вас что-то случилось? Вдруг Хайд рассмеялся. В его тусклых глазах сверкнул недобрый огонек. Айрин узнала этот смех из своего сна – зловещий, инфернальный… Ее сердце сжалось от ужаса. - Ха, нет, сэр, у меня все прекрасно… В отличие от вас! На лице джентельмена отразилось недумение. - Меня? А что со мной, молодой… Не дав тому договорить, мистер Хайд свалил его на брусчатку и завизжал, как буйно помешанный: - А вот что! - и с этими словами занес над беззащитным стариком трость. Айрин почувствовала, что близка к обмороку. Эдвард Хайд нещадно наносил удар за ударом, проклиная несчастного самыми последними словами. Мисс Миллиган казалось, будто это ее саму избивают тростью, она закрыла лицо руками, ноги ее подкосились… Сначала бедный старик пытался звать на помощь, но потом были слышны только удары и страшный хруст костей. Она упала на подоконник и застонала, тоже шепча мольбы о помощи. Ей казалось, что она кричит, а на самом деле ее губы едва шевелились. - Передайте привет от меня своему Богу! – злорадно верещал Хайд в пересмешку с диким и грубым хохотом. Мисс Айрин убрала дрожащие руки с заплаканного лица и посмотрела на эту ужасную сцену. Трость Генри переломилась пополам, такие сильные были удары. Мистер Хайд, тяжело дыша, возвышался над поверженным окровавленным телом, любуясь своей работой, словно мастер, создавший шедевр. В мозгу у Айрин что-то щелкнуло, и она завопила не своим голосом: - Господи, Господи! Помогите, кто-нибудь, помогите! Боже! Что вы наделали, изверг! Бездушный изверг! Помогите!!! Убийца встрепенулся и отскочил от своей жертвы. Он быстро сообразил, откуда шел срывающийся женский голос. Он поднял глаза на окна дома напротив и увидел плачущую мисс Айрин, которая была на грани помешательства.Хайд посмотрел на нее таким взглядом, каким обычно смотрит лис на кролика, перед тем, как вцепиться ему в горло. Айрин вскрикнула и с силой захлопнула окно. Едва дойдя до своей кровати, она повалилась на нее и принялась истерично рыдать, очнувшись только тогда, когда в другом конце дома закричали проснувшиеся дети. Мистер Хайд, презрительно поддев ногой тело убитого сэра ДэнверсаКэрью, скрылся раньше, чем подоспела полиция. Доктор Лэньон оказался прав, все дошло до того, что членов Парламента уже убивают прямо на улице…