Джаггернаут

      Вязкая тьма постепенно распадалась, возвращая ему очертания родного тела. Маг открыл глаза и подумал, что ослеп. Потом он понял, что над ним вместо неба возвышается пустота.       Небо не могло быть настолько чёрным.       Он медленно поднялся, с трудом ощущая собственное тело. Земля под ногами была удивительно ровной и чёрной, как обсидиан, и обрывалась где-то в нескольких саженях от него. От обрыва по земле шел ледяной сквозняк, пробиравший буквально до костей. Маг подошел к краю, осторожно присел и застыл.       Далеко впереди, в густых облаках серого тумана возвышались огромные чёрные горы. В расселинах меж горами мерцали миллиарды маленьких огней, одновременно похожих на звёзды и на свет в окнах больших городов, когда подъезжаешь к ним издалека или смотришь со склона высокой горы. Наглядевшись на странные звезды под ногами, маг обернулся и замер. Он стоял на берегу гигантского моря или озера, другой берег которого не было видно. Вода в этом море была такой же чёрной, как пустота над головой, и словно бы застыла.       «Море не может быть выше гор», ― подумал маг и только сейчас заметил, что на берегу, на одном из каменных уступов сидела девушка. Она была совершенно нага, и маг мог видеть только ее спину и длинные белые волосы, которые она расчесывала. Он не окрикнул её, боясь, что она испугается и убежит. Но она вдруг сама повернулась к нему, и маг увидел её прекрасное бледное лицо, белые, словно бы прозрачные глаза и черные, как у мертвеца, губы.       ― Ты умираешь, ― сказала она.       Маг сделал шаг назад.       ― Где я? ― спросил он.       ― Это — граница твоего мира. Перед тобой — Река Времени. На противоположном ее берегу — Мир Сновидений. Ты ведь это хотел увидеть?       ― Я… я не помню.       Она презрительно поджала чёрные губы и отвернулась.       ― Если ты хочешь выйти за пределы твоего мира, тебе нужно всего лишь переплыть реку. Если ты это сделаешь, ты станешь богом. Если ты этого не сделаешь, то умрешь. Чего ты хочешь?       ― У… у меня есть выбор, чего хотеть?       ― Он у тебя есть? ―переспросила девушка. ― Откуда я знаю?       ― А что будет, если я стану богом?       ― Насколько я знаю, ничего не изменится. Ты так и останешься частью этого дурацкого космоса, выполняя его законы. Просто ты будешь выполнять другие законы.       ― А разве не боги управляют миром?       Девушка расхохоталась.       ― Можешь стать кем угодно. На самом деле стать нельзя никем — ничего не меняется, что бы ты не делал. Нет разницы, быть богом или камнем, быть живым или мертвым. Твой мир очень скучный.       Маг нахмурился.        ― А если я останусь здесь?       Девушка вздохнула. Кажется, она уже считала мага умственно отсталым.       Он постоял еще немного у берега, вглядываясь в непроглядно-чёрную воду. А потом он вернулся на каменный обрыв, с которого открывался вид на звезды, спрятанные меж горами.       ― Что это такое? ― спросил он, не оборачиваясь.       ― Люди, ― ответила девушка, которая неожиданно оказалась рядом. ― Они собираются вокруг этих огней и живут, обогреваясь их светом. Ты видишь миллиарды одинаковых судеб миллиардов разных людей: они рождаются, скорбят и радуются, жаждут чем-то стать и что-то получить, думают об отношениях друг к другу, ищут смыслы, верят, ― она наморщила нос. ― Каждый человек уверен, что его огонёк — единственный и неповторимый. Что свет, излучающий его, заполоняет весь мир, и внешней Тьмы не существует. Но все радости и горести людей отвратительно похожи, все ваши пути, которые изнутри кажутся разными, снаружи для меня совершенно одинаковы. Все ваши идеи, за которые вы воюете, снаружи одинаково бессмысленны. И так — тысячи тысяч лет, пока этот скучный мир не растворится в пустоте, из которой пришёл. Теперь ты знаешь, как устроен твой мир. Оставь меня наконец в покое. Мне нужно расчесать волосы.       ― Я пришел сюда, чтобы стать свободным от этого, ― возразил маг. ― Я хочу уничтожить свою душу, чтобы не быть более подвластным человеческой судьбе и человеческим желаниям. Я не способен испытывать счастье. Мне говорили, что это счастье и стремление к нему создали боги, подарив человеку душу. Поэтому я решил от нее избавиться. Я не согласен с миром, который они создали. Почему ты сказала, что я, переплыв эту… реку, стану богом?       ― Какие же вы смешные. Иди, ― она ткнула пальцем в сторону реки. ― Там — все твои ответы. И кстати. Если не хочешь умереть — не потеряй свое имя.       Маг подошёл к самому краю берега и стал раздеваться. Заметив это, девушка возвела очи горе и пробормотала: «Полный идиот». Потом она выбросила гребень и рыбкой нырнула в реку, мгновенно растворяясь в воде.       Маг прыгнул следом за ней. Он стал плыть вперед, пытаясь разглядеть что-то в окружавшей его черноте. Ему уже показалось, что он видит противоположный берег, как вдруг вода вокруг взбурлила и закипела. Огромная волна подняла его высоко в воздух и резко опрокинула. Беспорядочные потоки закрутились вокруг него и стали тащить вниз, словно щупальцами оплетая его тело. Он бился руками, барахтался, пытался выпрыгнуть, но вязкая вода неумолимо тянула его на дно. Силы скоро оставили его, и последний удар волны опустил его глубоко в воду. Он чувствовал, что растворяется в этой воде. Она наполняла его легкие, его кровь и его мозг. А потом его кожа словно бы полыхнула огнем.       Огонь разгорелся в каждой его клеточке, причиняя огромную боль. Но в этой боли было что-то не так. Так болят, отдыхая, мышцы после долгих тренировок. Так болит заживающая рана. Река тянула его все глубже. Он закрыл глаза и перестал сопротивляться, чувствуя, как медленно падает на дно… которого не было. Река была бездонной.       «А ведь я не помню, как меня зовут», ― подумал маг и забылся…       …Он шел по вымощенной светлым сланцем тропе. Тропа была неровной: петляя меж камнями и деревьями, она уходила далеко в лес, который зловеще темнел на горизонте. Небо было невероятно чистым и голубым. Такое небо бывает только в счастливом детстве.       Маг шёл по тропе, потому что больше идти было некуда. Ветви встречных деревьев цеплялись за его руки и резали кожу. Капли крови стекали по обнаженным предплечьям и окропляли траву. Он зря сбросил с себя одежду. С ней было бы проще идти.       Солнце впереди едва возвышалось над горизонтом — наверное, был уже вечер. Тропа уходила все глубже в лес и внезапно обрывалась у небольшой поляны, окруженной кругом камней. Посреди круга стоял длинный стол, застеленный белой скатертью и сервированный невероятным количеством блюд. Вокруг стола сидели люди. Подойдя ближе, маг увидел, что они были мертвы, хотя шевелились и разговаривали, как живые. У ближнего края сидела бледная девушка с черными губами и седыми волосами. Её сосед уже почернел и начал разлагаться. На противоположном конце, как бы во главе стола, восседал совершенно чистый скелет. Всего их было десять.       ―Здравствуй, маг, ― сказала девушка нежным голосом, который напомнил ему женщину, сидевшую на берегу Реки. ― Садись за наш стол. Выпей с нами.       ― Я не могу. Мне нужно вспомнить свое имя.       Мертвецы расхохотались хрипящими голосами.       ― Посмотрите на него! Он не помнит, как его зовут! ― проскрипел скелет, ткнув костяшкой пальца в мага.       ― Но не этого ли ты хотел? ― спросила девушка. ― Имена лживы. Имена — это оковы, которые делают людей рабами их мира. Иди к нам. Мы дадим тебе свободу. Прими забвение. Выпей с нами. ― Она взяла со стола один из кубков и протянула магу. ― Ведь ты хотел уничтожить свою душу. Присоединяйся к нам. Мы свободны.       И маг взял кубок в руки и отпил.       Ледяные когти сжали его сердце. Мороз прошелся по венам, лишая его всех чувств, от страха до желания. Он разжал ладонь — кубок свалился к его ногам.       ―А теперь, ― сказала девушка. ― Возьми нож.       Она подала ему со стола тонкий костяной нож с блестящим острым лезвием.       ― Вырежи себе сердце и мозг и уничтожь их. Ты связан своим мозгом и сердцем с миром имен. Они лишают тебя свободы. Их создали боги, чтобы поработить тебя. Уничтожь их! Затем возвращайся к нам, и прими вечную свободу в забвении!       Маг взял нож и отправился туда, куда показала ему девушка — к одному из камней. Прямо под ним возвышался низкий каменный стол в человеческий рост длинной. Его поверхность была зеркальной. Наклонившись, маг увидел свое отражение. Он лежал на этом столе с закрытыми глазами. Маг вознес над собой нож — и воткнул его в грудную клетку. Сделав, что нужно, он повторил то же самое с головой.       — Молодец. А теперь уничтожь их.       Маг сжал сердце. Оно билось в его руке и вовсе не собиралось умирать. Оно не истекало кровью, и мозг не истекал жиром, не пачкал рук и не чувствовал боли.       ― Чего же ты ждешь?       Маг огляделся на стол, где остались другие девять мертвецов. Чем ближе мертвец сидел к скелету, тем более сгнившим и разложившимся он был. Маг чувствовал, что его подташнивает от отвращения.       ― Дай мне сумку, ― вдруг сказал маг. ― Немедленно.       Сумка оказалась рядом с ним, под ногами, словно была здесь всегда.       ― Я не чувствую, что хочу с вами оставаться, ― сказал он и положил сердце и мозг в сумку. Закинув её на плечо, он пошёл прочь от стола с мертвецами.       ― Если ты уйдешь, пути назад не будет! ― крикнула девушка. Но она не тронулась с места: она не могла выйти за пределы круга.       Он шёл к холмам по протоптанной тропе, которая словно бы появлялась перед ним и тут же таяла за спиной. Вскоре трава вокруг исчезла. Холмы стали песчаными и пустыми. Маг шёл к расселине меж двумя горами, не видя другой дороги. Вскоре он вышел к подножию гор и увидел странного старика. Он сидел на странной конструкции, чем-то напоминавшей доменную печь, а ногами упирался в наковальню. Он был согбен, и седые беспорядочные космы закрывали его лицо. Старик поднял голову, и маг увидел, что его глаза были закрыты темной повязкой.       ― Дальше не пройдешь, ― сказал он. — Там чудовище. Там червяк. Огромный червяк. Змей! ― старик ткнул пальцем в сторону расселины.       ― Его можно убить?       ― Можно. Да вот только нечем. Я сам — кузнец. Я мог бы сковать меч из чего угодно! Но, видишь ли, я слеп, а вокруг меня ничего нет.       ― Из чего угодно? ― переспросил маг и снял с плеча сумку. ― А из моего сердца и мозга?       Старик хмыкнул.       — Да, пожалуй, что могу. Только вот что мне с того? Ага, знаю! Я сделаю тебе меч… за твои глаза! Видишь ли, мальчик, раньше у меня тоже были глаза. Но когда-то я понял, что эти человеческие глаза видят мир искаженно. Они создают формы и дают им имена. Они лживы и порочны. Я вырвал их, надеясь увидеть настоящий мир! Увы… я всего лишь ослеп. Отдай мне свои глаза, мальчик, и сможешь пройти.       Маг промолчал около минуты, обдумывая слова старика. Он не казался безумцем. В его словах был смысл.       ― Хорошо, — ответил маг. ― Только меч я буду ковать сам — я не доверю свои мозг и сердце чужому, да еще и безглазому. И отдам я тебе глаза, как только убью этого Червя — не могу же я драться без глаз!       Старик согласился на это. Он спрыгнул вниз и разжёг огонь в печи, рассказывая магу, что он должен сделать. Маг бросил сердце и мозг в печь. Он смотрел, как они плавятся и собираются в одну кроваво-красную массу, стекающую по желобу в форму заготовки.       ― Теперь бери молот. Я буду руководить тобой.       Маг не знал, сколько времени он потратил на свой труд. Когда меч был готов, старик отвел его к расселине и уселся напротив, желая понаблюдать — хотя бы послушать — битву. Вскоре маг сам увидел чудовище. То, что старик назвал Червем, было скорее огромным змеем, оплетавшим камни ущелья. Маг видел его голову — но не хвост. Тело Червя уходило далеко вглубь ущелья и увидеть его конец было невозможно.       ― Как же мне убить его? ― спросил маг, задрав голову вверх.       Змей открыл пасть и зашипел:       ― Ты не сможешь меня убить. Я — твой мир.       Маг разбежался и прыгнул на ближайший выступ. Он карабкался всё выше, пока не оказался над Червем, и прыгнул ему на шею. Затем он перехватил меч и попытался ударить. Змей только мотнул головой и сбросил мага вниз.       ― Отдай мне глаза! Отдай мне глаза, пока не умер! Мы договаривались! ― закричал старик и бросился на мага. Кузнец придавил его к земле и руками стал драть лицо.       ― Подожди! Что он сказал? Что? А-а-а!       Старик действительно вырвал его глаза! С торжественной улыбкой он полюбовался ими, а потом снял повязку и вставил их в свои пустые глазницы! Повязка упала к ногам мага. Наощупь он подобрал её и завязал на своем лице.       ― Ха-ха-ха! Наконец-то я вижу! Теперь делай что хочешь! ― прокричал старик.        Маг с трудом поднялся, шатаясь и пытаясь ухватиться за воздух. Он чувствовал, что теряет рассудок. Память стремительно таяла: он уже не мог вспомнить, как выглядело его собственное тело, его родной город, лица знакомых людей… Злобное, дерущее разум шипение раздалось впереди. Маг наощупь нашел свой меч, направил клинок в сторону Червя.       И увидел, как в кромешной тьме завораживающе мерцают два змеиных глаза. Червь глядел на него, не переставая шипеть, и в этом шепоте маг услышал тысячи человеческих голосов. Голоса сплетались, сливались в один сплошной звук, в котором растворялись остатки его памяти. Червь извивался бесконечными серыми кольцами, его тело обращалось в стремительный поток, текший по вечному кругу…       — Не ты ли недавно хвастался, что можешь колдовать без зрения?       Голос старика выдернул мага из транса. Воспоминания, почти растаявшие, хлынули на него разноцветным водопадом. Маг все еще не мог вспомнить ни одного образа. Зато он отлично слышал сдавленное шипение и шумное дыхание Червя. Слышал, как приближается тысяча слитых воедино человеческих голосов, которая чуть не поглотила его, и буквально осязал Червя, каждый изгиб его бесконечного тела.       По тому же пути, что и раньше, но теперь ощупывая все перед собой, маг снова вскарабкался на камень и наудачу прыгнул вниз. Змей рванул свою голову навстречу и раскрыл беззубую пасть и проглотил мага.       Маг схватил меч двумя руками и протаранил голову Червя изнутри. Острый, как разум его хозяина, клинок пробил голову насквозь и распорол ее надвое. Маг выскочил из головы и прыгнул змею на шею. Ощутив извивающееся тело под ногами, маг снова ударил, на этот раз целясь в глаз. Клинок напоролся на что-то твердое. Маг приложил силу, и Червь безумно зашипел и замотал башкой, и глаз чудовища выпал из глазницы.       — Ха-ха-ха! Ты ослепил его! Да тебе самому глаза не нужны, мальчишка! — закричал ему кузнец.       Тогда маг выдернул меч и выколол Червю второй глаз. Ослепленный Червь с разорванной головой метался, огромные куски скал падали вниз. Маг спрыгнул и отошел назад, слушая, как рушится ущелье, придавливая Червя под собой. Когда тварь перестала дергаться, он поднял с земли змеиные глаза, которые оказались двумя твердыми камнями.       ― Если на твоей кузне можно сделать меч из плоти, можно ли сделать плоть из камня? ― спросил маг.       ― Попробуй.       Все так же ощупывая пространство перед собой, маг повторил то, что делал со своим сердцем и мозгом. Хотя он ничего не видел, он каким-то образом хорошо чувствовал, где что находится. Когда в своих руках он ощутил два мягких шара, он снял повязку и вставил новые глаза в глазницы.       Мир снова появился перед глазами. Маг поморгал, ощущая новые глаза как родные. Наконец он повернулся к кузнецу и сказал.       ― Я забыл своё имя. Мне нужно его вернуть, иначе я погибну. Ты не знаешь, как я могу его вспомнить?       ― Если ты сделал себе меч из сердца и глаза из камней, почему ты не можешь сделать себе имя из желания? ― спросил кузнец. ― Я бы назвал тебя Джаггернаут…       … вода одним резким потоком вытолкнула его на поверхность, и, захлёбываясь, маг вынырнул из реки и стал инстинктивно хватать ртом воздух. Надышавшись всласть, он поплыл к противоположному берегу. Берег оказался недалеко. Выйдя на сушу, он оглядел себя и замер. Потом он подошёл к воде, и увидел на черной глади своё отражение. Он больше не был наг. Но старой одежды тоже не было. Вместо нее появились доспехи: тонкий металлический панцирь защищал его грудь и спину. Тяжелые железные сапоги разминали камень под ногами в песок. Перчатки и брюки оказались, наоборот, шелковые и невесомые, идеально подогнанные под его размер. Меч висел на поясе в деревянных ножнах, обмотанных чёрной кожей.       ― И что, я теперь стал богом? И как мне отсюда выйти? ― спросил он.       ― Нет, тебя правда головой в детстве ударили, ― ответила девушка. Она вновь сидела на берегу реки и расчесывала свои белые волосы. ― Как ты можешь откуда-то выйти, если ты никуда не приходил?       Маг не успел ответить. Очертания реки и берега расплылись и потемнели, а потом яркий свет ударил по глазам.       Джек открыл глаза и увидел над собой лицо учителя. Он лежал на полу храма. Из разбитого о мрамор затылка текла кровь. Джек попытался встать, но голова у него закружилась.       ― Арестовать его немедленно! ― послышался немного визгливый крик верховного жреца. Солдаты тут же бросились к онейромагу. Джек почти машинально соткал мысленную формулу, почти не надеясь, что она сработает — слишком мало было времени.       Солдаты внезапно остановились, и тут же рухнули на пол вокруг Джека, уставившись в одну точку.       ― Да сделайте вы что-нибудь! ― снова завизжал жрец. Джек чувствовал, как магистры-онейромаги сосредотачиваются, готовя новый удар… но ничего не происходило. Тогда Джек выбрал одного из магистров — кажется, это был Мэйгрим — и, мягко подключившись к его сознанию, заставил его сесть на землю и опустить голову на руки.       ― Он управляет нами, как марионетками! Он забрал силу Сферы!       ― Думаю, если бы это было так, мы бы все сошли с ума или по крайней мере, потеряли бы свои силы, ― мягко возразил ему Магистр-хранитель Сферы.       ― К тому же, ― добавил Снорри, ― вы должны заметить, что наша магия перестала действовать на него до того, как он коснулся Сферы.       Джек застонал и опустил голову на колени. Он всё понял.       Не было никакой границы миров.       Он никуда не приходил. Всё, что он видел там, было невозможно.       И всё-таки…       Джек снова попытался встать, но голова всё ещё кружилась при малейшем движении.       ― Джек, смотри на меня, ― Снорри вдруг схватил его за плечи. ― Объясни мне, почему наша магия на тебя не действует.       ― Магистр Снорри, я думаю, следует продолжить судебное разбирательство…       ― Магистр-хранитель, прошу вас. Всё стадо онейромагов сейчас не может взять этого юношу под контроль, тогда как он легко контролирует десяток солдат. Вы действительно думаете, что разумно и безопасно продолжать судить человека, который, возможно, только что совершил величайшее открытие, которое сделает эту страну непобедимой? Джек, расскажи мне, что с тобой произошло. Ты не похож на человека, который лишился души, а всё же что-то изменилось…       ― Я думаю… я каким-то образом… ― Джек глубоко вдохнул, пытаясь подобрать слова для ожившей в нем мысли. ― Каким-то образом я умер. Эта Сфера, которая даёт вам магию и разум — меня больше не существует для неё.