Ничей иной

Филипп, детство Они сидели за столиком в кафе. Филипп пил молочно-шоколадный коктейль из высокого стакана. Перед его собеседником остывала забытая чашка кофе. И Фил пытался примерить на него слово "отец". С ним почему-то было легко. Странно, но легко. Как будто они знакомы очень давно. И Фил видел, как тяжело ему говорить. Но он говорит, потому что хочет сказать это сыну. - Я тебя так долго не видел. - с оттенком покаяния произнес мужчина, - Думал... Я очень хотел тебя увидеть. Хотя бы поговорить. - Вы - темный. - сказал Фил. - Да. - мужчина чуть развел руками, - Если ты опасаешься, что я могу тебе причинить вред, то зря. - Я вовсе не опасаюсь. - буркнул Фил. Еще не хватало, темных опасаться! - Дело не в этом. Вы... - странное дело, он так хотел встретиться с отцом, а сейчас спешил высказать ему свои обиды, словно наоборот отталкивал, - Почему вы от нас ушли? Почему бросили маму? Меня? Мужчина болезненно поморщился, сведя брови к переносице. - Надя... тебе так сказала? - Она вообще не хочет о вас говорить, - буркнул Фил. Он продолжал грубить, но ему стало почему-то неловко. - Это не так. - помолчав вновь заговорил мужчина. - Вы обещали! - почти всхлипнул Филипп от какого-то непонятного, невыносимого чувства, - Я же помню! Вы говорили, что всегда будете рядом! - Но я и был! - он подался к сыну через стол, - Помнишь, когда ты в аварию попал? Это я тебя вытаскивал из автобуса. Тебя и других. И ногу тебе залечил до приезда скорой. Филипп только рот открыл и выдохнул пораженно. Да, он помнил. Ему было десять. Их футбольная команда была отправлена на соревнования в другой город, и это он, сам! настоял, чтобы ехать без мамы, как взрослый, самостоятельный. А по дороге их автобус, уходя от столкновения с каким-то сельским грузовиком, на мокрой от недавно прошедшего дождя дороге, не справился с управлением, и съехал в кювет, завалившись на бок. Всем тогда серьезно досталось. Мама, оказавшаяся в больнице, рядом, не успели его до палаты довезти, почему-то не ругалась и не кричала. Но лучше бы она ругалась в самом деле, такое было у нее лицо. Она молчала, но Филипп примерно знал, что она чувствует. Она поддалась на его уговоры и обещала не смотреть будущее (да и что могло пойти не так??), вот и не знала об аварии. И теперь неоправданное чувство вины мучило их обоих. Она осмотрела Фила от макушки до пяток, задержалась на правой ноге с огромным синяком под коленкой. Нахмурилась. Фил даже не решился вякнуть обычное "мам, ну со мной все в порядке!" Да, было в порядке, с ним и остальными. Про травмы остальных он не знал точно, но хруст собственной ноги, на которую обрушилось что-то тяжелое, когда автобус завалился на бок (тогда на него много чего сверху навалилось) и боль, сильную, какой не знал раньше - отлично помнил. И руки помнил, крепкие, очень сильные, вытягивавшие его через разбитое окно, наверх. И голос, мужской, низкий, все твердивший почему-то по-русски: "Держись, Филипок, сейчас... Сейчас... все будет хорошо..." - Я чувствую, когда тебе плохо, - продолжал темный, - И помогаю. Когда могу. Да, с Филом случались порой странные, необъяснимые вещи. Удивительное, неправдоподобное везение. Незримая поддержка, обволакивающая теплом, когда грустно. Он успевал туда, куда гарантированно должен был опоздать, и внутри уже мерзко холодело: опять будут ругать за его вечное природное раздолбайство! И когда паникуешь на тестировании до такой степени, что карандаш вываливается из руки, и забываешь даже то, что знал - кажется, что слышишь, без слов, без голоса, как невидимый некто успокаивает: "да ерунда! даже если ты ошибешься, это не конец света!" И становится сразу легко и нестрашно. Он списывал эти случаи на то, что мама - иная, и сам почти иной, но... Мама, она другая. Она требует, чтобы справлялся сам! И если хочет подбодрить, то говорит "у тебя все получится! должно получиться!" и никогда не скажет, что ошибиться - это не страшно. - Так почему вы... почему ты... не с нами? Филипп каким-то образом знал, что этот взрослый расскажет, не будет врать, уходить от ответа, нести что-то вроде "подрастешь - поймешь". И вновь тень боли на лице отца. - Как... тебе объяснить... Сперва я просто не знал, что ты есть на свете. Надя тогда покинула Россию. А когда вернулась... когда я тебя увидел... Тебе было уже что-то около года. И я пытался... Но Надя не захотела. - Она тебя не любила? - удивился Филипп, - Но тогда почему... Он ведь был достаточно взрослым, чтобы знать - откуда берутся дети. И предположить, что мама решилась на случайную, мимолетную связь с тем, кого не любила... Разве такое возможно? - Нет, нет, Филипп! - догадавшись заторопился собеседник, - Это моя вина. Наверное, она не считала меня достойным быть твоим отцом. Да и по совести сказать, вряд ли я бы смог тогда всецело посвятить себя семье. У меня было дело, которое я не мог оставить. - Я слышал... кое что. - Филипп поджал губы, решаясь, помедлил, - Ты... преступник? Он вздохнул: - Получается - да. И это еще одна причина, по которой Надя не захотела, чтобы мы с тобой общались. - Подожди! - Фил отодвинул стакан, - Это она не захотела? Но я думал... Даниил нахмурился, снова вздохнул. Так бывает, когда скажешь то, что не должен был говорить, и уже жалеешь об этом. - Я предлагал ей перебраться вместе с тобой ко мне, в Канаду. Когда уже можно было. Но ты же понимаешь, я - темный. И... Она сказала мне тогда, что не хочет, чтобы ты тоже стал темным. Она... потребовала чтобы я пообещал не встречаться с тобой, пока ты не повзрослеешь достаточно, чтобы самому уметь выбирать. - А сейчас... - Фил напряженно размышлял над услышанным. - Тебе двенадцать уже. Странно, что тебя еще не инициировали. Но в любом случае, я подумал, что нам уже можно... общаться. Но если ты не захочешь... - Я не знаю. - промолвил Фил. Очень хотелось согласиться сразу, но дед Антон говорит "темным не верь никогда", - А то дело, про которое ты говорил? Почему ты... преступник? И отец рассказал. Вкратце, часто смолкая и хмурясь. О том, как его друга убил оборотень. О том, как решил изменить хоть что-то в мире. О том, как прятался вместе с друзьями. И о том, как умудрился выторговать у Инквизиции свой "город Солнце", свою "Утопию". - Так ты... Тебя что, больше не разыскивают? - Да. Раньше я не имел права пересекать границу резервации в Канаде. - Даниил скупо улыбнулся, коротко, одними губами, - Но теперь мне разрешили вернуться в Москву. Пока неофициально. В обмен на... некоторые услуги. Но я подумал, что встреча с тобой стоит того. - он помолчал, - Я понимаю, Филипп, все это слишком много для одного дня. Давай сделаем так. Ты поговори с Надей, расскажи ей. Нехорошо это - скрывать от нее. Посоветуйся. А завтра я приду снова. Но... - он отвел глаза, глядя в большое окно слева, - Если ты не подойдешь ко мне, я пойму. И больше не буду приходить. Идет? * * * Даниил - О чем думаешь? - Так. Вспоминаю. Руслан был уверен, что его так удачно пойманная на все крючки разом золотая рыбка всего лишь расслабленно курит, сидя на разворошенной за ночь постели гостиничного номера. Изменившийся почти до неузнаваемости, сменивший гардероб, гладко выбритый. Уверенный. Секс с Даниилом оказался боле чем хорош. Вот только Руслана все время не оставляло ощущение, что он мыслями не здесь, не с ним. Удивительный иной. Если бы Руслан встретился с ним раньше... лет на десять... да хотя бы - восемь... Он не раздумывая ринулся бы хоть в бой, следом за легендарным Джеем! Пускай и на верную смерть. Впрочем, так без сомнения лучше. Даниил во время телефонного разговора попросил у Богдана сутки на адаптацию. И уже успел (Руслану это доподлинно было известно) пообщаться с сыном. А вечером они вместе отправятся в местный офис Спецотдела. Богдан явится порталом к семи. Руслан справился. И даже больше. Богдан наверняка разрешит ему курировать реабилитированного Даниила Бельгера, и можно будет легально встречаться с ним... Иногда, вот как сейчас... И это... прекрасно! Даниил же думал о другом. Он в самом деле вспоминал то, что все эти годы пытался выкинуть из головы. Тогда, восемь лет назад, он попросту устал и больше не видел цели. Смысла не видел. Мог бы бросить все и устраниться, но... За его спиной стояли иные, которые верили ему, шли за ним. Он не мог их оставить, не дав им хотя бы какой-то результат этой наивно-идейной и заведомо проигрышной, в никуда ведущей войны. А потому, план нарисовался простой. И когда испуганные до растерянности результатами информационной войны последних лет инквизиторы, опасаясь бешеного витка уже начинавшихся массовых беспорядков и самосуда над низшими и собственными служащими, согласились на публичную встречу с неуловимым бунтарем, когда за столом переговоров напротив него оказался Великий Инквизитор, когда миллионы иных по всему свету приникли к разномастным компьютерам, транслирующим историческую встречу, он выдвинул свои требования. У иных должен быть выбор. Они имеют право выбирать, по каким законам жить. А те, кому все равно, те, кого устраивает исторически сложившееся положение вещей - пусть остаются в привычных условиях. На карте, разложенной на столе, он очертил территорию начального заселения на севере Канады. Ничего особенного - малолюдная, гористая, холодная местность. Никаких низших. И никаких Инквизиторов. А так же полная неприкосновенность. Серые за спиной Максима, присутствовавшие на этой встрече, поди, мысленно потирали лапки, радуясь глупости Джея. Пусть, пусть соберутся все недовольные в одном месте. Тогда их можно будет одномоментно и без особых хлопот уничтожить всех разом. Но... Стоило задумчивому Максиму сказать вынужденное "да", Джей прибавил еще кое что. Территория уже обнесена Пламенем Райана, и находится под его защитой. Потрясенный шепоток за спиной Максима так развеселил стоящего рядом Пыха, что он в кои веки позволил себе усмехнуться. Что, господа инквизиторы, не ожидали? Райан, древний иной, давно ставший легендой, и по сути превратившийся со столетиями существования в нечто сродни неодушевленному артефакту, давно утерянный и почти забытый. Джей нашел его совершенно случайно в одной из горных вылазок еще тогда, когда они прятались после побега. И каким-то образом уговорил стать союзником. Древнему это показалось забавным. Настолько, что он (невероятно!) согласился на переезд из Гималаев в Канаду. И теперь пересечь границу, пройти через Пламя Райана, может только тот, кому разрешено. И воздействовать на живущих в этом месте магически никак не получится. Райан - почти безумен, но тот, на чьей стороне он оказался, становится практически неуязвимым. Для Джея, и других, этот "бог из машины" стал спасением. Инквизиторам тогда пришлось смолчать. А спустя полгода после заселения Джей объявил Филину, что уходит. - Ты что??? Джей, ты с ума сошел? А как же пророчество? Ведь это - только начало! Ты должен объединить светлых и темных, уничтожить всех низших, сместить серых, ты... - Чушь все это, Филин. Нет никакого пророчества. А если бы и было... лучше пусть это буду не я. Выслушал краткий перечень всех возможных нецензурных ругательств на четырех языках в ответ. И ушел. И столько лет груши околачивал в маленьком Российском городке, притворяясь человеком! А то есть - самого себя пытаясь убедить в полном отсутствии прошлого. Пока не явился Руслан. Темный спецотделец сейчас расхаживал по комнате нагишом, демонстрируя идеальное тело, копался в своих наскоро брошенных накануне в кресле вещах, искал сигареты. Прикурил две, одну поднес Даниилу. Вряд ли он намного моложе Даниила, но почему-то кажется мальчишкой, наивно гордящимся своей работой, своим заданием, и тем, что справился. Поглядывает с трудно скрываемой покровительственной полуулыбкой. Что ж, пусть. Иногда лучше чтобы тебя считали слабым, доверчивым... купленным. Руслан думает, что знает цели и мотивы своего "подопечного". Но Даниил сейчас планирует свое, личное - вернуть то, что едва не упустил. Надя и Филипп. Он вернет себе свою семью. Они будут вместе. А реабилитация и прочее - лишь средства к достижению цели. Нулевой сменить цвет - раз плюнуть. Филиппа он тоже легко сможет убедить стать темным. Вот будет сюрприз для Гесера! Он усмехнулся про себя. В том чтобы быть темным есть свои немалые плюсы. Например, полное отсутствие раскаяния и угрызений совести, когда для достижения цели не гнушаешься даже манипулировать своим малолетним сыном. Только уверенность в собственной правоте, в том, что так будет лучше. На тумбе у изголовья заиграл что-то вычурное новый смартфон, подарок Руслана, взамен допотопного сотового, которым Даниил спокойно пользовался последние восемь лет. Надо будет позже прочистить его от спецотдельских штучек. И мелодию сменить. Номер незнакомый. Но... Даниил и так догадался, кто разыскал его так спешно. И зачем - тоже понял. - Добрый вечер, Всетемнейший. - ухмыляясь мурлыкнул он в трубку. - Большая честь для меня...