Ничей иной

Сегодня Даниил был груб, жаден, почти жесток. Но Руслан почему-то позволял себе лишь редкие возмущенные вскрики, в итоге все же сдаваясь, подчиняясь. И когда Даниил наконец откинулся на подушки, и подхватив с прикроватной тумбочки сигареты, закурил, кажется, спецотделец был даже доволен. Очень доволен. - Как ведьма? - спросил Даниил. Думал он сейчас о другом, вернее не только о ведьме. Имелась у него такая "дурная" привычка - разбрасывать нити мыслей сразу в нескольких направлениях. - Жива. Почти здорова. - Руслан поморщился, переворачиваясь на спину и подползая ближе, все же ему изрядно досталось за последние несколько часов, - Что тебе до нее? Он улегся рядом, и выхватив из пальцев Даниила сигарету, как следует затянулся. Даниил усмехнулся. Это была проба границ дозволенности. Темный маг проверял, как близко подпустит к себе его "подопечный". Кажется, слухи, ходившие в среде иных, приписывали легендарному Джею некую бесшабашную непредсказуемость в поступках. И в глазах Руслана нет-нет да проскальзывала тень хорошо скрываемой опаски. Он еще помнил, как едва не был задушен при их первой встрече. - Это что, секретная информация? - съехидничал Даниил, - Или недоступная тебе? - Просто не понимаю, - Руслан сделал вид, что немудреная шпилька его совсем не задела, - Ты сделал дело, только и всего. Какая разница, что там, с этой ведьмой, вампирами?.. Даже со всем этим колхозом... Как же его? А, да - "Новый Путь". Тебе не все равно? - помолчал, - Кстати, там пара алкашей технарем траванулась насмерть. Должно быть, еще при тебе. Не застал? - и плохо скрытый заинтересованный взгляд вдогонку. - Меня отправляли за упырями смотреть, а не за алкашами местными. Раз уж у него отобрали сигарету, пришлось приложиться к минералке. Напился как следует. Покрутил небрежно маленькую пластиковую бутылочку в руках. - Просто я обещал ей помощь. И привык, что мои обещания что-то да значат. - И ты ей помог. - Руслан подумал еще полминуты, и сдался, - Ульяна Рыжова. Жила знахаркой в этом районе чуть больше трехсот лет. Договор не нарушала. Прочее тебе известно. Имена темных магов называть, конечно, не буду. Три года насильственно удерживали ее в подвале собственного дома, пользуясь помощью вампиров и оборотня... - Тем парням ведь не она сама понадобилась, а тайна, которую она хранила. - легко бросил Даниил. Спецотдельца требовалось поставить на место. - Иначе кой черт бы ее держал в этом дерьмовом месте? Маги завербовали вампира и оборотня. Интересный расклад, правда? Та мелочевка, что там еще образовалась со временем - не в счет, так, для подкрепления. Или экспериментов? Полагаю, ваши ребята нашли где-нибудь под цветником пару-тройку могилок с отработанным материалом? Руслан рывком подтянулся, садясь повыше. - И что ты знаешь о том месте? - А мне-то что за дело? - пожал плечами Даниил, - Я задание выполнил, остальное - ваша забота. Руслан молчал, не сводя напряженного взгляда, думал. Наверняка поставил себе галочку - вытянуть со временем всё, что еще успел сообразить совсем недавно взятый на службу иной. А Даниил встал, и не добавив больше ничего, отправился в душ. В голове все еще крутился пережитый нынче днем разговор с Городецким. И вроде все правильно, все вышло как он задумал, но... Почему-то довольным от этого он себя не ощущал. Даже... противно, что ли? Слишком легко, слишком просто оказалось перетянуть на свою сторону сына. И с Надей наверняка будет так же. Только вот, его ли это заслуга? Или это от того, что ему по-прежнему слишком верят? А достоин ли он такого доверия? Или ему уже должно быть все равно, лишь бы добиться своей цели? И невольно возвращался мыслями к вопросу - будь он все еще светлым, поступил бы так? И как бы повел себя тогда? * * * - Здравствуйте, Антон Сергеевич. Филипп, только что пытливо искавший правдивый ответ в глазах отца, обернулся, и увидев деда, сперва испугался, как будто застигнутый за чем-то стыдным. Но через мгновение уже ощетинился сразу всеми злыми колючками: - Ты что тут делаешь?? Зачем... - Филипп, иди домой, - не стал дослушивать Городецкий, - Нам с Даниилом нужно поговорить. - Я знаю, о чем ты собрался говорить, - мальчик сердито зыркнул исподлобья, - И не уйду. Потому что это меня касается. - Филипп! - с нажимом повторил светлый, - Ступай домой. - Не пойду. Мальчик сделал шаг назад и невольно прижался лопатками к отцу. Даниил положил руку ему на плечо: - В самом деле, - заговорил он, - Филипп, как мне кажется, достаточно взрослый, чтобы решать некоторые вопросы наравне с нами. Городецкий тяжело вздохнул, перевел взгляд куда-то на высокие кроны парковых кленов, пожевал нижнюю губу, он явно боялся сорваться. - У тебя совесть есть? - наконец спросил он у Даниила, почти спокойно. - Как ты можешь использовать мальчишку в своих целях? - Простите? - Даниил останавливающе сжал плечо Филиппа, уже готового бурно возмутиться, - Что вы имеете в виду? Разве я не имею права на встречи с сыном? - Хочешь, чтобы Филипп это услышал? - Городецкий сверлил его злым взглядом, - Хорошо. Ты - темный. Филипп скоро станет иным. Светлым иным. Вряд ли ему пойдет на пользу такое родство. - Ну, он будет не единственным светлым с таким... родством. - Я понимаю, о ком ты. Но Гарик со своим отцом не общается. Уже давно. - Много ли вы об этом знаете, Антон Сергеевич? - Даниил покачал головой, - Сколько его собственного желания было в этом? Хорошо ли ему от этого, или плохо? И справедливо ли это - ставить иного перед ТАКИМ выбором? - Выбор. - эхом повторил Городецкий, - У тебя ведь тоже был выбор. И ты тоже был светлым. Но ты сам решился на обман и предательство. Может это и было твоим первым шагом ко тьме, когда ты поднял руку на учителя? - Предательство? - копируя интонации, подхватил Даниил, - Обман? Ах, да. В тот день, кажется, мой учитель отдал вам приказ меня уничтожить. Жаль только, что вам это не удалось. Столько проблем бы решилось разом, правда? Пораженный Филипп забегал взглядом от одного родного лица к другому. Уничтожить?? - Ты не оставил выбора! - возмутился Городецкий, - И то, что ты затеял потом, это уже не просто проблемы! Ты едва не начал вторую магическую войну! - Но это не главное. - Даниил грустно улыбнулся, - Весь мир не в счет. Бог с ней, с войной. Главное, что я посягнул на вашу дочь, верно? Еще хуже, что Надя меня полюбила. Но ваше мнение оказалось в итоге для нее важнее. Городецкий сунул руки в карманы джинсов. Все сильнее опасался сорваться? Пусть. Сорвется - еще лучше. - Именно поэтому она от тебя сбежала? Аж за границу? - Трижды. - с горькой усмешкой поправил Даниил, - Она трижды сбегала. И сейчас избегает меня в четвертый раз. Но и в этот раз вернется. Я знаю. - Ты каждый раз ломаешь ей своим появлением всю жизнь. - Городецкий покачал головой. - Каждый раз, когда у нее уже все налаживается... - А что у нее сейчас налаживается? - фальшиво удивился Даниил, - Или это налаживается - у вас? Заглаживаете застарелое чувство вины, отдавая самое дорогое? - Замолчи! - вскипел Городецкий, - Ты не имеешь права об этом судить! - Имею. - Даниил упрямо сдвинул брови, - Я люблю Надю. И... я сам, наверное, слишком долго... бегал. Хватит. - Любишь? - скривился Городецкий, - Да ты опасен даже на уровне общения. Ты ухитрился иных всего мира настроить против себя. Когда ты наиграешься в любовь и семью, ты подумал, что тогда останется от них? От Филиппа, от Нади? Хочешь, чтобы его, - кивок на внука, - не принимали как и тебя, ни светлые, ни темные? Даниил молчал, смотрел на трещины в асфальте. Его рука больше не сжимала плечо сына, бессильно повиснув вдоль тела. И Городецкий, почувствовав слабину, усилил напор: - Дай ему время. Надя говорила, ты ей обещал. Дай ему возможность вырасти, стать иным, окрепнуть, занять свое место в этом мире. - сделал паузу, - Уходи. Филипп ждал новых пылких возражений отца. Не дождавшись, развернулся к нему, но так и не смог поймать взгляд. - Пап. - наконец позвал он. - Пап, ты ведь не уйдешь? - Я... - голос Даниила сорвался, он кашлянул, и продолжил, - Знаешь, Фил, наверное, Антон все же прав. Я не хочу, чтобы... Я сделал много ошибок, и не хочу, чтобы это как-то отразилось на тебе. Наверное... Наверное я и в самом деле поспешил. - Но ты же говорил, что я взрослый, что могу выбирать, что имею право. Ты же сам говорил! - Филипп еще не верил, что все опять сорвалось, он рискнул прибегнуть к последнему средству, - Поговори с мамой, я уверен, что вы поговорите, и она разрешит. Она согласится! - Я не могу. - Даниил отступил от сына на пару шагов. - Прости, Фил. Когда ты вырастешь, мы попробуем еще раз. Если ты захочешь. - Ты от меня отказываешься? Потому что тебе запретили? - Филипп шумно втянул воздух через нос, переводя дыхание, чтобы не заплакать. - Ты же обещал, что меня не бросишь? Ты говорил... Но отец молчал, отвернувшись. Изо всех сил стиснув зубы, едва держа рвущиеся наружу слезы обиды, мальчик посмотрел еще раз на Антона, потом опять на Даниила. И вдруг, сорвавшись с места, рванул бегом по узкой тропинке меж кустов, быстро скрывшись из виду. Антон, проводив его взглядом, вздохнул. Найти внука не будет проблемой. Но вот разговор предстоит тяжелый. Сможет ли он объяснить, что нельзя, нельзя верить этому иному, несмотря на... родство? - Поздравляю. - со спокойной усмешкой обратился к нему Даниил. - У вас получилось. Антон задохнулся злым возмущением - на лице темного не осталось и тени былого раскаяния и печали. Он был рад. Он был горд и доволен тем, что только что провернул. Убью! - почти решил про себя Антон, - Убью, сволочь! Кончики пальцев заискрились, готовя к бою всё самое сильное и смертоносное, на что он был способен. - Знаете, - догадавшись о его горячем желании, невозмутимо сообщил Даниил, - я даже защищаться не буду. И Антон ясно представил реакцию дочери и внука на такое известие. Сволочь! Даже по роже ему врезать нельзя. - Ты больше не подойдешь к Филиппу. - бессильно поскрежетав зубами, сообщил он темному. - Конечно. - Даниил извлек из кармана сигареты, закурил, - Только когда вы попросите. - и вдруг в темные глаза вернулась вековая усталость, та самая, которую порой удавалось поймать в них уже тогда, когда он еще не был учеником Гесера. - И когда попросите, это будет значить, что вы согласны на мое возвращение.