Ничей иной

* * * На крыше было холодно. Теплый, почти жаркий майский день быстро сменялся промозглым, ветреным вечером. Филипп выбрал чужую крышу, чтобы ни мама, ни дед не смогли помешать. Встал на самом краю. А страшновато. Он ведь еще не иной, и если порывом ветра его слишком качнет вперед, лететь придется долго. И падать больно. Но что поделаешь, если другие способы быть услышанным дали сбой? Мама попросту не захотела говорить об отце, а дед... Антон не умеет объяснять как отец. На все вопросы отвечать без утайки, как равному, взрослому. Делиться своим мнением, так что сомневаешься, споришь, не принимаешь, но в итоге поймешь что-то очень нужное для себя. Антон умеет только запрещать, и ничего не объясняет толком, дескать - слишком рано тебе еще, подрастешь, вот тогда... Филипп задал ему только один прямой вопрос: что имел в виду отец, когда сказал про чувство вины и самое дорогое? Антон на это рассердился, и сказал, что у этой сволочи нет ничего святого. Только Филипп и сам кое о чем догадался. Это дед познакомил маму с Егором. И ему очень нравилось, что они стали встречаться. И Антон знал Егора очень давно. Филипп не знал подробностей, только догадывался что там к чему. Все это бы еще ничего. Но вот известие о том, что Антон собирался убить Даниила, слишком сильно зацепило. Интересно, знает ли об этом мама? Но обиднее всего, что к нему, к Филиппу, вновь отнеслись как к маленькому. Ну что ж, - решил он, - посмотрим. И придумал проверить, сколько было правды в словах отца, в его обещаниях. Две минуты, три, пять... Сперва ему показалось, что это ветер качнул его, норовя сбросить вниз. Закружилась голова, страх накатил до мурашек, аж ноги подкосились. А через секунду сильные руки уже крепко держали его поперек туловища. Отец, все прижимая Филиппа к себе, отступил от края крыши, и присев на бетонный выступ, притянул его к себе на колени. Укрыл полами своей куртки, согревая от вечерней прохлады. - Балбес. - сказал отец ему в ухо, - Дурачина. - Я хотел... - начал мальчик. И замолк, ему стало хоршо и тепло, хотелось ничего не говорить вообще, а просто сидеть вот так и смотреть на стремительно темнеющее небо. - Тебе было интересно, приду ли я на помощь, если для тебя станет опасно? - догадался Даниил. - Ну и как? Прошел я тест? - И чего ты пришел? - все еще с обидой проворчал Филипп, - Тебе же Антон запретил? - Пусть это будет исключительный случай, хорошо? - отец улыбался одним голосом, как только он и умел. - А чтобы тебя в следующий раз увидеть, мне попытаться под машину броситься? - Фил, ну зачем ты так? - теперь в голосе грусть. - Ты же понимаешь, что если я сейчас останусь, то тебе придется переругаться со всеми родными. Я этого не хочу. И ты тоже не хочешь. Надо просто подождать. - Чего?? - возмутился Филипп. - Когда я состарюсь и буду жить один? Отец издал короткий смешок, но тут же стал серьезен. - Просто подожди немного. Поверь мне. - И... сколько ждать? - Филипп почти верил. Отец молчал. - Но мы же... Мы же будем общаться? - Филипп повернул голову, заглядывая в глаза, - Ты будешь приходить? А я никому не скажу! - Маме врать нельзя. Это плохо. Даниил поставил сына на ноги и встал сам. - Где твоя куртка? - Вот. Филипп нехотя протянул руку к своей ветровке, лежащей поверх школьного рюкзака, и стал медленно одеваться. Что еще он может сделать, чтобы с ним начали считаться? Что он СПОСОБЕН сделать? Отец провел большой ладонью по его волосам. Раньше так делала только мама. А это... приятно. Он все-таки прижался к отцу, обняв его обеими руками за пояс. - Пап, а можно мне у тебя жить? Я хочу с тобой. - Ох, Филипок, Филипок... - Даниил обнимал его за плечи, а смотрел куда-то в небо. - Дорого бы я за это дал. - вздохнул, - Пойдем-ка, я тебя до дома провожу. Ничего не оставалось как подчиниться. Пока. Филипп шел рядом с отцом по темной улице и все думал. И кажется придумал. Только говорить об этом никому нельзя. * * * Окна новой квартиры Даниила, выделенной ему Спецотделом, выходили на набережную. Мебель имелась, неплохая такая... удобная. Да ему было плевать. Для него это был тот же самый гостиничный номер, только что с кухней. Мог бы, конечно и сам себе квартиру купить, но... Сейчас ему было не до того. Сейчас он занят был другим - ожиданием. Он бросил в воду камень, и с нетерпением ждал, когда начнут расходиться круги. Новое задание от Богдана запаздывало. Сидеть в четырех стенах становилось скучно. Он вышел прогуляться. Купил по дороге бутылку пива, но даже открыть ее не успел. - Здравствуй, светлый. Перед ним, неизвестно откуда возникнув, стояла ведьма. Она выглядела как молодая, красивая женщина, одетая стильно, ярко, дорого. Длинные медно-рыжие волосы распущены, только прихвачены у висков. Карие глаза насмешливо щурятся. Вот по глазам-то и читался ее настоящий немалый возраст. - Добрый день, Ульяна. - проявил догадливость Даниил, - Рад видеть, что вы в порядке. Только я не светлый, очень давно. - Да кем хочешь себя считай. - отмахнулась ведьма, - Пусть будет что я старая не разглядела сослепу. Даниил бросил так и не открытую бутылку в урну и предложил: - Вы позволите пригласить вас на чашечку кофе? - А хоть и на рюмку водки! - ведьма игриво просунула тонкую руку ему под локоть, - Приглашай. В кафе было почти пусто - будний день, и время рабочее. А те немногие, что были здесь, торопливо дожевали свои заказы и быстро покинули зал, понукаемые ведьмачьей волей. Даниил бросил красноречивый взгляд вслед последнему выходившему клиенту, и ведьма Ульяна сочла нужным пояснить: - Отвыкла я, от шума, от людей. А тут, в Москве, народищу - плюнуть некуда. - И Дозоры, - Даниил со значением усмехнулся, - на каждом шагу. Следят чутко, чтобы вы ненароком, плюнув, в кого-нибудь не попали. - Ай! - ведьма пренебрежительно махнула рукой, - Мне можно. Старикам везде у нас почет. - и поторопила, - Ну так угощай даму, раз пригласил. Ульяна угощалась много и со вкусом. Пирожное с кремом, шоколадный коктейль, двойное мороженое, опять же с шоколадом. Даниил ограничился чашкой крепкого кофе. - Как же вы меня нашли? - начал он разговор, - Сильно сомневаюсь, что Спецотдел в этом помог. - Как-как. - ведьма хмыкнула, отправила в рот ложку мороженого, - Когда мы в прошлый раз с тобой разговаривали, я на тебя подвесила кое-что. На всякий случай. Что??? Даниил с нешуточной тревогой принялся оглядывать себя через Сумрак, аж до третьего слоя, тщательно и бесполезно. Ведьма захихикала: - Не ищи! Не найдешь. Ты хоть и сильный, а молодой еще, неопытный. Не вертись, говорю, сняла уже, всё, нету. Успокойся. - Честно? - почему-то он поверил. - Но зачем? Она сразу посерьезнела: - Поблагодарить хотела. За помощь. Долг-то платежом красен. Даниил тоже перестал улыбаться: - Не стоит, Ульяна. Я ведь не по собственному... порыву. И вообще случайно. У меня было задание от Спецотдела, так, плёвое расследование. Я только узнал, что вы там находитесь, и доложил... начальству. Так что ничего вы мне не должны. Правда. - А говоришь, что не светлый, - хмыкнула ведьма, - Темный бы обрадовался прибыли, и отказываться не стал. Да что еще от тебя ожидать? Я ведь про тебя много чего слышала. - От кого? - удивился он. - А думаешь, что раз я в лесу жила, так только грибами да зайцами интересовалась? - кажется обиделась Ульяна. - И... что же вы такое слышали? Впрочем, представляю. - Разное. Слышала. - от цепкого взгляда ведьмы стало вдруг неуютно, - Бабы наши некоторые предполагали, что ты бесноватый. - Какой?? - поразился Даниил, уж этого он меньше всего ожидал. - Бывало такое, - принялась объяснять ведьма, - Вот живет человек, живет, и вдруг совсем по-другому себя вести начинает, словно другим совсем становится. Про таких люди говорили иногда, что бес де вселился. Так это люди, они многого не знают. А на самом деле вовсе не беса в том винить надо. Она замолчала, явно ожидая от собеседника предположений. - Иной? - догадался он, - Иной управляет действиями человека так, как ему нужно для какой-то цели? Но, Ульяна, меня в детстве инициировали. Так при чем тут... Ведьма покачала головой, будто дивясь его неразумности и недогадливости. Но сказала совсем другое. - Слухи, говорю же. Сплетни ведьмачьи. Кто ж им верит? Я и сама сейчас вижу. Они помолчали. Ульяна увлеченно наслаждалась коктейлем. - Что же вы, теперь в Москве останетесь? - спросил Даниил. - Нет. - она пожала плечами, - Домой вернусь. Только под приглядом серой братии теперь буду. То ль охрана, то ль стража. Нельзя мне... с места съезжать. - Даже не буду спрашивать - почему. - Не спрашивай. Не отвечу. К тому же, привыкла я там. Местные хоть и обормоты, да свои. - и вдруг заявила не в строчку, - А ты за Любку-то не страдай. Что ей, что Сашке, туда и дорога. Даниил помрачнел, выпрямился, отставив чашку с недопитым кофе. - Мальчишку ее тетка в город забрала, сестра Любкина, - не замечая этого продолжила ведьма, - Так что для него даже лучше. Она залпом допила коктейль, шлепнула ладошками по столу, и заявила: - Пойдем-ка прогуляемся что ли. А то душно тут. Безропотный Даниил бросил на столик крупную денежную купюру и послушно последовал за женщиной. Несмотря на слова ведьмы, он не почувствовал облегчения. Забытая щемящая тоска снова жгла его изнутри. К тому же, не спроста его повели на воздух, справедливо опасаясь лишних ушей. Самое главное еще не сказано, - догадался он. На улице Ульяна тут же вновь уцепила его за локоть и повела ближе к реке. Долго они шли молча, думая каждый о своем и поглядывая на воду. - Так вот, о чем я, - будто и не было едва ли не получасового перерыва в разговоре, начала ведьма тоном сказительницы, - Будет тебе от меня за помощь, как в сказке, два дара... - Почему два? - подхватил игру Даниил, ведьма почему-то нравилась, чем дальше тем больше, - В сказках всегда три бывает. - Хватит с тебя пока. - строго оборвала она, - И не перебивай старших! - Простите. - шутливо покаялся Даниил. - Ну так вот. Два дара, - продолжила ведьма, - А какой дар самый ценный? Ну, - поторопила она, - Отвечай, чего молчишь? - Вы ж молчать велели. - отозвался он, изображая из себя нерадивого школьника, но все же подумал и предположил, - Не драгоценности и амулеты с артефактами, конечно. Информация? - Верно. - кивнула "учительница", - Соображаешь. - вздохнула невесело, - Так вот. Первое - Мальчишку Любкиного зовут Юрка Гаршин, потому что по отцу. И вы с ним еще встретитесь, но не скоро. А говорю я тебе это... почему? Даниил, было воспрявший, опять хмуро молчал. Ведьма терпеливо ждала. - Вы не хотите, чтобы я переживал из-за того, что убил двоих ни в чем не повинных... алкашей? - Садись, "двойка". - изрекла Ульяна. Покачала укоризненно головой, - А говоришь - не светлый. Это светлые каждый свой поступок так и так крутят-вертят, все в "хорошо-плохо" играют. Думаешь, темные о таком не жалеют? Что же, у нас сердца нет? Но что сделано - то сделано. И нечего душу за зря рвать. А ты лучше о другом подумай. - О чем? - без особой охоты поинтересовался Даниил. - Я ведь тебе про город и про тетку не просто так сказала. И про то, что ведьмы наши балакали. Он замер на месте, глядя в асфальт и напряженно размышляя. Ведьма отцепилась от него и встала напротив. Невысокая, худенькая, чуть ли не вдвое меньше него, огненно рыжая в лучах заходящего солнца. Была ли такая внешность выбрана ею случайно, или же в память об очень далекой молодости? - Не всегда мы делаем что хотим. - тихо пояснила она, не дождавшись ответа, - Иногда нашей рукой кто-то другой водит. Бог, Рок, Сумрак. На кого хочешь пеняй. Юрка иным будет, я это давно видела. И то, что Любка в пьяном угаре пожар устроит и вместе с ним сгорит - тоже знала. А только мне в его судьбу влезать было не след. Кто бы его ни инициировал, а он все равно ТВОЙ крестник. ТЕБЕ полагалось в его долю вмешаться. - Если бы... - медленно заговорил Даниил, - меня туда не отправили, то был бы кто-нибудь другой. - Если б да кабы... - передразнила его темная собеседница, - Другой и сделал бы все по-другому. Разве не так? - И? - он посмотрел прямо в карие глаза, - Что из этого? - А ничего. Она вдруг легко развернулась и пошла дальше. Даниилу ничего не оставалось, как шагать следом. - Я тебе сказала, ты услышал. Что хочешь теперь с этим делай. - Даже боюсь спрашивать про другой дар. - буркнул он себе под нос. Ведьма обернулась на ходу, усмехнулась весело. - Смешные вы, светлые. - улыбка сделалась задумчивой, - Был у меня один... светлый. Сильный был маг. Да только светлому с темной не след... Плохо у нас все кончилось. Но когда расставались, оставил он мне... подарок. Странный подарок. Заклинание. Затейник он был, сам придумал. А странность в том, что воспользоваться заклинанием может только светлый маг, и уж никак не ведьма. Она замолчала, и Даниил счел нужным спросить: - Зачем тогда? - Вот и я спросила - зачем? - живо подхватила ведьма, шагнула к нему и вновь уцепила под локоть, потянув дальше по тротуару вдоль набережной, - А он ответил, что я это заклинание могу кому другому подарить. Но только один раз. Условие такое: как только скажу - так сразу оно из моей памяти выветрится. А кому отдать да за что, сказал, сама поймешь. У Даниила разом пересохло в горле, он с трудом сглотнул. Что-то страшное наступало и давило на него. Так было уже однажды. Неизбежность - неожиданно понял он. То, что происходило, было задумано не им. А ему, "бесноватому" оставалось лишь принять дар Судьбы. - И что же? Зачем оно нужно? - с трудом выговорил он. Ведьма дернула плечиком под тонкой блузкой: - Он сказал: "Тому, кто хочет жизнь начать заново, и все изменить." Неожиданно она с неженской силой дернула его за руку к себе и шепнула скороговоркой прямо в ухо, будто выдохнула, несколько слов. Даниил тут же отпрянул, но было уже поздно. В голове зазвенело, на мгновение мир закружился колесом, почти уходя из-под ног. Ведьма же выглядела удовлетворенной, освободившейся наконец от какого-то невыносимого груза, аж глаза светились изнутри темным золотом. И Даниил запоздало вспомнил слова Георгия, внушавшего ему еще в детстве, что не следует, никогда не следует принимать дары от ведьмы. Даже самый, казалось бы, добрый и нужный подарок боком выйдет. Ульяна Рыжова медленно таяла в воздухе, погружаясь в Сумрак: - А с третьим даром я погожу пока, - сказала она напоследок, - До той поры, когда он больше всего тебе нужен будет. Прощай, светлый. * * * Телефон затрезвонил поздней ночью. Городской, забытый в прихожей до такой степени, что его пришлось выуживать из-под груды так и не разобранных вещей. Даниил сжал трубку на базе, но поднимать не спешил. Сердце забилось так, что перехватило дыхание. Надя. Он все-же снял трубку, приложил к уху. - Да? - Данька, это ты? - зачем-то спросила она. Не могла же иная ее уровня не понять, с кем говорит? - Здравствуй, Надя. - ответил он. - Что-то случилось? - Да. - она помедлила, решаясь, - Дань, Филипп из дома сбежал. Я не могу... Не могу его найти. - Давно? - Сутки. Я чувствую, что он жив и... здоров, но... - Каким образом? Надя, почему ты не можешь его найти? - Он у меня амулет выцыганил, еще года два назад. Когда надевает, я его местонахождение не вижу. И все мы, отец, мама. Он... Ему требовалось иметь настоящее, гарантированное личное пространство, понимаешь? Я согласилась тогда, сделала такой. Не думала, что он может так... поступить. Дань, - она почти всхлипнула в трубку, - Ты можешь его найти? Я... боюсь за него. Если темные подсуетятся... Не Дозор же привлекать? А ты отец и... Даниил долго молчал на ее сбивчивые пояснения. Наконец сказал: - Надя, я... Мне Антон запретил к нему приближаться. И я обещал. В трубке что-то зашуршало. Ее прикрыли, но слышно было, как кто-то на том конце провода тихо спорит. И вот, зазвучал другой голос: - Даниил, я прошу тебя о помощи. - сказал Городецкий, - А все остальное... Думаю во всем остальном вы с Надеждой разберетесь сами. - Спасибо, Антон Сергеевич, - серьезно ответил Даниил, - Я найду Филиппа. Обещаю. Я позвоню.