Ничей иной

Даниил плохо помнил Егора. Видел за всю жизнь всего один раз. Тогда он казался... крепче. И моложе. Ну да, он ведь старше Надьки... На сколько? Лет на десять? Но Надька - иная, ей возрастные изменения не грозят, а вот Егор... И так для его возраста выглядит оч-чень не плохо. Вряд ли Надька так расстаралась, не стал бы он просить ее об этом. Скорее всего Антон подсуетился с омолаживающими заклинаниями, Егор - его "сердечная боль". А ведь, стань Егор иным, с этим было бы несравнимо проще. Даниил все никак не мог понять, как можно отказаться стать иным? Пусть и слабеньким? Да еще если... Это какой же величины комплекс неполноценности должен давить его рядом с Надеждой? Или тут все наоборот, и будучи человеком ему проще делать гордый и независимый вид? Дескать, это - мой выбор. Выбор, выбор... Ерунда все это. Если бы Великим потребовалось, чтобы Егор Мартынов стал иным, нашли бы способ его убедить. Так что выбирать здесь вовсе не ему. Сегодня Егор ждал Даниила возле подъезда его дома. Антон адресок подсунул, и посоветовал произвести "разборки", типа, как мужик с мужиком? Ну-ну. Вон, и амулетики соответствующие выдал, чтобы уравнять шансы. Заботливый. Один во внутреннем кармане пиджака, что-то от темных воздействий. Второй, вроде сигналки (на помощь чтоб позвать что ли?), в боковом кармане. И еще один - перстенек на указательном пальце, тоже защита, но уже чисто от причинения физического вреда. Да-а-а... Что они, опасались, что Даниил мордобой затеет? А потом память подотрет уже побитому оппоненту? Кстати, неплохо бы. От одной мысли, что с этим вот, как назвал его Филипп - "клоуном", Надька не единожды делила постель, уже возникают всяческие идеи членовредительства. Но сперва поговорим. - Должно быть, Антону Сергеевичу всегда хотелось иметь сына. Но, на мой взгляд, усыновлять тебя ему как-то поздновато. Егор молча глядел на него, не особо стараясь скрыть неприязнь. - Ладно, - разрешил Даниил, достав из кармана пачку сигарет и закуривая, - Говори, с чем пришел. Только быстро. У меня дела. - Дела? - казалось, Егор с большим трудом разомкнул крепко сжатые губы, - Подождут твои дела. Уверен, тот, кого они касаются, будет только рад, задержке. - Ах да, - кивнул Даниил, - Я же темный. И дела у меня - темные. Убить там кого-нибудь, проклясть. Я понял твой намек на мою гнилую натуру. А теперь давай действительно о деле, хорошо? - Хорошо. - согласился Егор. - О деле. - и выдохнул, - Оставь Надежду в покое. И Филиппа. Хватит им... - Стоп-стоп, - остановил его словоизлияние Даниил, - Давай сократим твою пылкую речь. Все, что ты собираешься сейчас сказать, я уже слышал от Антона. Наверняка разница небольшая. И отвечу я то же, что и ему - нет. Это моя семья. Не только потому, что Я этого хочу, но и потому, что ОНИ этого хотят. Или ты скажешь, что я сумел задурить мозги Абсолютной? Удар пришелся в цель. Наверняка Егор старался не думать о том, что за женщина варит ему на обед борщ. - Почему же она столько лет о тебе не вспоминала? - посопев спросил Егор. - Откуда тебе знать? - Даниил позволил себе ехидно усмехнуться, - Иному скрыть что-нибудь от человека ничего не стоит. Скулы Егора порозовели и смотрелись странно на фоне резко побелевшего лица. - Врешь. - выдохнул он, - Она не стала бы... - Слушай, Егор, - не выдержал Даниил, посмотрел демонстративно скучающе в вечернее посеревшее небо, - Давай начистоту. Что ты хотел от меня услышать? "Да, конечно, Егор, ты прав! Спи и дальше с моей женщиной, расти моего сына, а я ухожу, и больше не буду вас тревожить!" Да? Перестань, я же - темный. То есть, нет у меня ни совести ни чести, ни любых других, свойственных хорошим людям вроде тебя, чувств, к которым можно воззвать, так? Да и что ты можешь ей предложить взамен? Ну проживешь ты с ней еще... ну лет пять-семь. При очень хорошем раскладе и помощи твоего "опекуна". А дальше что? Будешь толстый дряблый старик с артритом, простатитом и геморроем. Останешься в ее квартире приживальщиком? Егор все сильнее серел, а Даниил продолжал, твердо и безжалостно: - Почему ты так веришь Антону, Егор? А? Думаешь, он не стал бы внушать тебе то, что ему выгодно? Тогда послушай, как все было на самом деле. Я знаю Надю всю мою жизнь. Мне было лет девятнадцать, когда мы стали близки, и я сделал ей предложение. Но Антону было неинтересно видеть меня зятем, а Надя слишком его любит. Потом родился Филипп. А я... Послушай, все те годы, что меня не было рядом с ними, я пытался избавить мир от нечисти, которой ты сам боишься с детства, сам ненавидишь. Я пытался сделать хоть что-то, хоть как-то этот мир изменить. Я был светлым, Егор. И можно сказать, что я свой Свет принес в жертву ради этой цели. Если бы я отказался от своего будущего, как хотели Великие, то давно бы уже был со своей семьей. И если бы не мучился этим отличием от Нади, я бы не ушел тогда. Но она меня попросила дать им с Филиппом время. И я сдержал слово. Сейчас понимаю, конечно, что это было глупо, что надо было настоять на своем, но сделанного не воротишь. А ты, со слов Антона, уверен, что пришел говорить с одержимым безумцем, с маньяком, который поубивал кучу безвинного народу и теперь преследует его несчастную дочь, используя его внука в своих коварных целях? Слушай, ты бы хоть задался вопросом, вполне логичным - почему тогда Инквизиция все еще не отправила меня в Сумрак? Почему я не просто жив, но в Москве, и в штате Спецотдела? Я, маньяк и злодей? Егор потрясенно молчал. Потом, через долгую минуту, все же заговорил, тихо, неуверенно: - Это все неправда. Это не так... Я люблю Надю, на самом деле, по-настоящему... - Я тоже ее люблю. - Даниил добавил в голос немного сочувствия, - И она, кажется, уже сделала свой выбор. Как и Филипп. Можешь, конечно, бегать за ней, давить на жалость. Только к чему? Потому что Антон этого хочет? Подумай тогда еще вот над чем. Антон чувствует себя виноватым перед тобой. Он не просто светлый, он супер-светлый. И его гипертрофированная совесть требует делать тебе такие вот подарки, вроде тех амулетов, что разложены у тебя по карманам. Вроде лечебной и омолаживающей магии. И прочего... Он не стал продолжать. По расширившимся глазам Егора и так было видно, что он понял недосказанное. - Знаешь, - закончил Даниил, - Я на тебя не злюсь. Пока. Не за что мне на тебя злиться. Да и кто ты такой, чтобы я злился на тебя? Человеку лучше держаться подальше от иных, чтобы не терзать себя подозрениями, где и что в нем подправили, пусть даже ради его блага. Но будешь досаждать мне... Ну ты помнишь - я темный. Могу, например, тебя вовсе памяти лишить. Выжечь ее полностью, без восстановления. Ты же в ванную, без амулетов ходишь? И под подушку их не кладешь? Меня, конечно, накажут, но тебе-то уже будет все равно. Егор непроизвольно сделал шаг назад, нырнул пальцами в карман. Но довольно быстро взял себя в руки: - Врешь ведь, - выдавил он из себя, - Все врешь. И я тебе не верю. Я знаю таких как ты. И точно знаю вот что. Это пока ты здесь, и они тебе нужны. Но скоро тебя тут не будет, найдешь другую страсть и цель. А я буду рядом с Надей и Филиппом. Я никуда не уйду. И никогда их не брошу. Во мне есть то, чего нет у тебя - надежность. Даниил пожал плечами. Может так, а может и нет. - Извини, мне некогда. Так что закончим бесполезный разговор. Как я уже сказал - дела. Он бросил окурок на асфальт, отвернулся и вошел в подъезд. Егор же остался стоять, все еще о чем-то размышляя. Пусть. Несмотря на сказанное им, зерно сомнения уже проросло и дало корни. Кажется, приемного сына Антон уже лишился. Еще немного, и Даниил лишится конкурента. Он фыркнул презрительно - тоже мне "конкурент". "Так себе", как выражается Филипок. Ладно, теперь пора подумать о предстоящем деле. Самолет завтра утром. Вещей потребуется немного, всего-то на сутки. Документы он просмотрит еще раз уже в самолете. Пора. * * * На сей раз задание было проще некуда. Требовалось отправиться в город Малая Руса, взять там некую вещь, и вернуться с нею в Москву. Но в кажущуюся простоту Даниил не верил. И поэтому держался настороже. Самолетом он добрался до Рыбнинска. Там сел на автобус до Малой Русы. Вроде, ничего необычного. Согласно документам в папке, некий ведьмак - Тарасов Алексей Константинович, 1933-го года рождения, проживающий в городе Малая Руса, согласен передать Инквизиции имеющийся у него, доставшийся по наследству артефакт. Со слов Руслана, единственная сложность в доставке - сделать это так, чтобы оба Дозора "ни сном ни духом". Это вобщем-то понятно. Опять же, со слов Руслана, такая таинственность - условие самого Тарасова, чтобы, дескать, ни свои, ни чужие, не затаили обиды, что не им вещичка досталась. А вот в этом уже Даниил сомневался. Сильно. Он почесал ногтем подбородок. Магически выращенная всего за несколько часов короткая бородка немного зудела. Но с ней как-то даже привычнее, все-таки столько лет бороду носил. Хвост скрутил резинкой этакой дулькой, какая недавно вошла в моду среди молодежи. Плюс бейсболка. И маскировка под человека. Его даже в Рыбнинском аэропорту не тормознули на "вертушке" темный и светлый, дежурившие там, несмотря на имеющиеся у них казенные амулеты. Ну, вперед. Здесь, в теплом южном городе, царило почти лето. Ветровку пришлось снять и перекинуть через сумку, висящую на плече. Вообще, сумка эта - чистой воды бутафория, мог бы и с пустыми руками сюда смотаться, на сутки-то. А вот в автобусе, следующем до Малой Русы, стало уже интереснее. Водила оказался вампиром. Заморенный, слабенький. Наведя справки самостоятельно, Даниил узнал, что несколько лет назад в Малой Русе случилась некая вампирская движуха, привлекшая внимание Инквизиции. Вампиров, как правило, до власти не допускают, но тут, видимо за неимением других достойных кандидатур, главой Дневного Дозора (вернее, временно исполняющим обязанности) пришлось поставить вампира. Может, Завулон эксперимент какой проводил, или еще что... Словом, достаточно быстро упырюга подтянул к себе свой клан, и понеслось. Люди списывали все свои внезапно обострившиеся болячки и слабость на близость химзавода. Ночной Дозор слал наверх докладную за докладной, но... Доказать толком ничего не могли. Когда Инквизиция накрыла вампирью шарагу, досталось всем, даже Завулону - за попустительское отношение. Но больше всего, конечно, пострадали местные упыри. Рацион им урезали всем, не разбираясь - нарушал или нет, лет на пятьдесят, посадив на голодный паек и лишив тем самым роста, да поставили всех поголовно на учет, для удобства этого учета запретив покидать указанную территорию. Главного же, разумеется, упокоили. И этот вот водила, худой и бледный, сосредоточенно глядящий на дорогу впалыми глазами, похоже, тоже попал тогда под раздачу. Оглядевшись еще раз, и ничего более интересного не заметив, Даниил прикрыл глаза, и почти задремал на пару часов дороги. Город Малая Руса выглядел почти деревней. Многоэтажек мало, в основном одно-двухэтажные коттеджи. И весь в цвету яблонь и вишен. Цветочные ароматы, перенасытившие местный воздух, не в силах были перебить выхлопы редких автомобилей. Вампиров здесь оказалось много. Пройдясь от остановки на окраине до центральных улиц, Даниил уже насчитал семерых. И все с голодным блеском в глазах. Так-так. Вот тебе и подвох, который ты искал в новом задании. Ведьмак жил в пятиэтажке, с магазином и аптекой на первом этаже. Даниил коротко огляделся. Ни вампиров, ни прочих иных поблизости не обнаружил. Только вот ведьмак, дома, на третьем этаже, ждет гостя. Он обошел дом, отыскивая нужный подъезд. Занятно, железные двери с кодовыми замками сюда еще не добрались, так что доступ в подъезд свободен. Поднимаясь по ступенькам, Даниил снял маскировку, чтобы не вызывать лишних вопросов у ведьмака. Позвонил в дверь... И только тут заметил, что дверь-то не заперта. Даниил тяжко вздохнул. Начинается. Толкнул дверь и вошел, собственно, уже примерно зная, что там увидит. Ведьмак и правда был жив. Пока. Ведьмаки вообще живучие, почти как вампиры. Только со вскрытой грудной клеткой и вынутым наружу сердцем долго не живут. Вот и последний вздох. Прощай, Алексей Константинович, сумрак тебе пухом, и все такое... Тарасов (с этой минуты уже - покойный), седоватый, крепкий мужик, на вид лет пятидесяти, лежал с закрытыми глазами, на диванчике в зале, в луже собственной крови. По царившему в комнате бардаку можно было с уверенностью сказать, что указанного артефакта в квартире уже нет. Вот же непруха. Ну ладно, ведьмак сам по себе нам без надобности. Как же теперь вещичку найти? У того, кто тут обыск учинил? Даниил быстро прошелся по квартирке. Небогато. Всего-то двухкомнатная. В спальне нашелся развороченный и выпотрошенный сейф, встроенный в плательный шкаф и прежде замаскированный полками с одеждой. Бирюлек ведьмацких, вытряхнутых из сейфа, по полу валялось порядком, наверняка приготовлены на продажу. И только той, за которой и послали сюда Даниила - нет. Других тайников обнаружить не удалось, ни в туалете, ни в ванной, ни в кухоньке, ни в кладовке. А это значит... О ведьмацких делах Даниил был наслышан. И раз, кроме сейфа, ничего такого в квартире нет, значит, занимался ими Тарасов где-то в другом месте. Где? На даче? На тайной жилплощади? В любом случае, делать здесь больше нечего. И даже опасно. Ведьмака угрохал вампир, к бабке не ходи, их замашки. К тому же, кто-нибудь мог отследить входящего в квартиру Даниила. Еще раз мельком оглядевшись и отложив в памяти необходимое, он спешно покинул квартиру. Что делать? Вернуться в Москву ни с чем, пожаловавшись на опередившего его вурдалака? Нет. - Даниил упрямо мотнул головой, сбегая по ступенькам, - Так не пойдет. У него ведь нет необходимости искать убийцу, только артефакт. А с упырем пусть Спецотдел разбирается самостоятельно. Он выполнит приказ. Должен. Оказавшись на другой стороне улицы, Даниил понял, что спешил уйти не зря. Вывернув из-за угла, мимо на всех парах промчался автомобиль Дневного Дозора, и взвизгнув на повороте исчез во дворе. Кто, кроме убийцы, мог вызвать Дозор к едва остывшему трупу? И не для того ли это было сделано, чтобы застать на месте преступления именно его? Паранойя? Ну, хорошо бы, если так. Очень бы было хорошо. Но, давай-ка на всякий случай подготовимся к худшему.