Антон: Нехорошо себя чувствую, до понедельника.
Откинул телефон куда-то в сторону и без сил упал на кровать, прикрывая глаза. Как же мне просто хотелось заснуть и никогда не просыпаться больше. О том, что я все еще жив, мне напомнил мобильник, который уведомил об ответе от Димы. Дима: Если ты снова врешь, то тебе не поздоровится. Я усмехнулся, понимая, что он все верно подметил. Дима: Ты обязательно расскажешь, что с тобой происходит. Дима: Даже не вздумай бегать от нас.Антон: Хорошо.
Я заблокировал телефон, устремляя взгляд в одну точку. Как я могу рассказать, что со мной происходит, если сам не до конца понимаю? Ныть о том, что мне просто плохо, не имея никаких причин, я не хочу. Это так по-идиотски выглядит. В их глазах я и так королева драмы, который в любой момент захочет свалить, а тут еще и это. Нужно обязательно привести себя в порядок до понедельника. А еще закинуть как можно дальше мысли об этом Арсении. Кислород перекрывают. Понедельник 9:50 Нихрена у меня не получилось. Голова все еще была забита учителем, который всегда замечал, как я пялюсь на него. Третий урок, который проходил сейчас, вел Арсений Сергеевич. Он проверял то, как хорошо мы прочитали произведения, заданные на лето. Мне было все равно. Сначала я сидел прямо и смотрел на него в упор, пытаясь понять, что же со мной происходит. Учитель замечал все мои взгляды и удивленно поднимал брови, когда я продолжал это делать. Слишком много внимания Мне осточертело, что он палит меня, поэтому я решил переключить свое внимание на что-нибудь другое. Но на что? Оставалось меньше двадцати минут, можно было и поспать. Уронив голову на парту, я прикрыл глаза. В моих мыслях возник образ улыбающегося Арсения с того дня, когда я убирался в кладовке. Он смеялся над тем, какой я был неуклюжий. И почему я сейчас вспомнил об этом? Что я заметил, Попов постоянно насмехался надо мной. Даже когда я столкнул его, поднимаясь, он не разозлился, ему было смешно с меня. Я действительно слишком нерасторопный, что даже учителя уже не ругаются, а подшучивают надо мной? Замечательно. Я раскрыл рот в удивлении, когда вспомнил наш диалог. Мое тело бросило в дрожь, и я встрепенулся, поднимая голову. У него есть девушка Черт! Твою мать, Арсений, почему я не обратил внимания на это? Конечно, я был больше увлечен тем, что у него нет кольца, значит, и нет жены. Стукнув себя по лбу, я закинул голову назад. Господи, это невероятно. Только со мной могло такое случиться. Понять, что меня привлекает гребаный учитель литературы, у которого есть девушка и, может, в будущем жена. Охренеть вляпался. Стоп, он не привлекает меня! Откуда я вообще это взял? Нет-нет, если мне нравится с ним общаться, это не значит что-то другое. Просто он умный и опытный мужчина. Опытный не в том смысле, черт меня побери! Лучше мне молчать и стараться избегать Попова, чтобы тот чего не подумал, да и я избавился от мыслей о нем. Не самый лучший способ? Я тоже так думаю, но ничего другого не остается. После звонка я хотел выбежать из класса со скоростью света, но Арсений Сергеевич остановил меня. Дождавшись, пока все выйдут, я неуверенно посмотрел на него. Он все еще не обращал на меня внимания, стирая тему с доски, повернувшись ко мне спиной. Мой взгляд скользнул по его одежде. Боже, ему нужно запретить ходить в нерабочей одежде. Какого черта он позволяет себе надевать супер узкие черные джинсы с черной рубашкой, расстегнутой на две верхние пуговицы? Это же наказание в чистом виде. — Антон, с тобой все нормально? — он развернулся и внимательно поглядел на меня. Я раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но никак не мог выдавить из себя слова. Мой мозг остановил свою работу и просто завис, как и я. — Ты весь урок так встревоженно смотрел на меня, я подумал, что что-то случилось. — Да, со мной все в порядке, — я направился к его столу и по пути задел что-то, чуть не упав, запутавшись в своих ногах. Да, мне еще не хватало свалиться на пол прямо перед ним. — Я хочу сдавать литературу. Эти слова вылетели неосознанно, повергая в шок меня и самого Попова. Он замер и снисходительно склонил голову, думая 'ты серьезно? '. Я был уверен, что он сейчас рассмеется и скажет, что мне далеко до этого. Внутри все уже сжалось от томного ожидания, я был взволнован. — Подойди после уроков, мы обсудим дополнительные занятия, — Арсений Сергеевич улыбнулся. Представляя все самое худшее, я с легкостью выдохнул, усмиряя желание наброситься на учителя с объятиями. Почему он так спокоен? Разве я гожусь для того, чтобы сдать его предмет хорошо? Ведь, наверное, если бы Попов не думал, что я смогу, он бы сказал мне? Кивнув, я проскользнул в коридор, все еще не понимая, как я так быстро решил, что буду сдавать? Прошла всего одна школьная неделя, а я уже разбрасываюсь такими громкими заявлениями. Если я пойму, что это не мое, я смогу выбрать другой предмет. Но проблема заключалась в том, что я уже должен определиться сейчас насчет предметов и университетов. У меня не так много времени на подготовку: всего лишь девять месяцев. Я не хотел жалеть о сделанном выборе, поэтому нужно было хорошенько подумать и уже точно определиться. Если я буду сдавать литературу, то вместе с английским. Уж очень мне хотелось поступить в самый лучший вуз страны Дима с Сережей не дождались меня и ушли в столовую, чтобы опять скупить пол буфета. Я направился прямо туда. Наш спор все еще продолжался. Оставалось две недели до того, как Димка опозорится или как опозорюсь я. Все зависело от него. Почему-то мне казалось, что он не решится, а мы с Сережей будем смеяться над этим. Любя, конечно же. Я с глупой улыбкой на лице вбежал в столовую, сразу замечая двух дурачков, которые как всегда хохотали во весь голос. — Чего такие веселые? Математику отменили? — я отодвинул стул. — Если бы отменили математику, ты бы увидел меня танцующим на столе, — Матвиенко хмыкнул и продолжил тыкать в телефон. — Ты что у Сергеича делал? — Поговорили о моих экзаменах, я сказал, что хочу сдавать его предмет. Я оглядел ребят, которые оторвались от своих дел и уже смотрели на меня в оба глаза. Да, удивил немного. Разве они не знали, что я больше склоняюсь к гуманитарным наукам? — Я, конечно, знал, что математичка тебе всю жизнь испортила, но чтобы так, — Матвиенко рассмеялся и откинулся назад, заставляя меня недовольно сощуриться. — Да, Шаст, с каких пор ты любишь литературу? — Позов придвинулся ближе.***
— Арсений Сергеевич, можно? — я постучался в кабинет и раскрыл дверь, не дожидаясь ответа. Я прошёл в середину класса и заметил учителя, который мирно спал, положив голову на парту. Он выглядит охренеть, как привлекательно Подойдя непозволительно близко, я присел на корточки перед ним и оглядел лицо. Волосы, которые всегда строго лежали, теперь выбивались и падали на глаза. Мне хотелось их убрать со лба Я не должен был наблюдать за тем, как он спит. Это было неправильно. Он, черт возьми, мой классный руководитель, который может не просто меня послать, а ещё и позвонить маме, и отправить к директору со словами «Антон Шастун домогался до меня». Если я сфотографирую его, это будет считаться чем-то неприличным? Боже, конечно, да! Черт, но как с этим бороться? Миновав страх, я открыл камеру и, секунда, сохранил у себя на телефоне фото спящего Арсения. Хорошо, а теперь нужно сделать вид, будто бы меня здесь только что не было. Подорвавшись с места, я вылетел оттуда. Открыв дверь в класс снова, я хлопнул ею и увидел, как Арсений просыпается. — О, Антон? Я чуть-чуть задремал, — он потянулся и с улыбкой на лице подозвал меня на место перед ним. — Устали? — обратился к нему я, оставляя рюкзак на парте, а сам садясь на стул. — Нет, — он покачал головой и попытался скрыть своё желание спать, но я все равно заметил его опухшее лицо и синяки под глазами от невысыпания. Где он работает, в школе или по ночам в баре? — Хорошо, я очень устал. — Мы можем поговорить об экзаменах в другой раз, Вам бы пойти домой и отдохнуть, — мне не хотелось мучить его. Пусть он лучше придёт завтра с хорошим настроением и мы разберёмся лучше, чем сегодня напрягать мозги и тратить время зря. — Хорошо, Шастун, — он усмехнулся и, взяв пиджак со стула, встал из-за стола. Я наблюдал за его действиями и медленно растворялся в этом, забывая о том, что действительно важно. — Только не передумай до завтра, договорились? — Арсений остановил меня за руку, когда мы выходили со школы. Я замер на этом моменте. — Почему для Вас это так важно? — я внимательно глядел в его глаза. На его лице выступила улыбка, и я потерялся во времени. — Такие, как ты, не каждый год сдают мой предмет, — учитель ослабил хватку и, кивнув на прощание, пошёл к своей машине. Проследив за тем, как он выедет со двора и уедет, я засунул руки в карманы и направился домой.