Ядовитые омеги

Он все же отрубился. А когда очнулся, обнаружил, что омеги куда-то его тащат, подхватив за ноги и руки. Ханц с трудом разлепил губы: — Что вы?.. — Т-ш-ш, — зашипел на него рыжий омега, — сейчас тебе будет хорошо, милый. Ханц поморгал и решил, что, пожалуй, стоит освободиться. Несмотря на то, что шевелиться вообще не хотелось. Впрочем, сделать он ничего не успел: омеги погрузили его на гравидоску. Над ним плавно проплыл потолок ангара, украшенный какими-то вениками, потом свод дверного проема, а потом над ним опрокинулось огромное звездное небо. Ханц вздохнул, завороженный этим зрелищем. Омеги опустили доску, и на его ноги медленно накатилась теплая океанская волна. Ханц тихо застонал от удовольствия. — Раздвинь коленки, милый, — рыжий омега погладил его по бедру, а потом они сами раздвинули его колени. Ханц закрыл глаза: океан лизал его пах и живот как огромный ласковый омега. Но не возбуждающе, а словно убаюкивая. Он позволил себе несколько минут абсолютного спокойствия, а потом сел и посмотрел на член. Тот снова был мягким и светлым, более того, даже натертости исчезли. — Спасибо, — он с благодарностью посмотрел на омег. — Вы скажете ваши имена? — Тони, — представился ему тощий омега и подмигнул: — Приходи к нам завтра, Ханц, мы тебя еще полечим. — Эдвард, — сказал рыжий и рассеянно провел кончиками пальцев по накатившейся волне. Ханц посмотрел на свое плечо. Узор поражения стал совсем светлым. — Как думаете, за три дня успеет все пройти? — спросил он. — У нас отпуск скоро кончается. — Что "все"? — Эдвард многозначительно вздернул бровь, и Ханц решил, что, пожалуй, надо будет потренировать такие жесты перед зеркалом. Очень эффектно. — Узоры, — он улыбнулся, — и… порочная альфийская суть. — Узоры уже завтра пройдут. А вот здесь, — Тони хихикнул и пощекотал Ханца за яйца (те откликнулись приятным теплом), — могут быть рецидивы. Определенно, еще не раз придется повторить лечебные сеансы. Ханц тоже рассмеялся. Несмотря ни на что, ему было удивительно хорошо с этими омегами. — Мне пора, — он со вздохом поднялся. Уходить почему-то не хотелось — настолько, что в груди слегка заныло. Как будто он расставался с коллективом, причем надолго. Омеги тоже встали. И поцеловали его с двух сторон в щеки: — До встречи, Ханц. В коттедже было темно и тихо, когда он вернулся, только Фрейде сидел в гостиной с планшетом. — Меня ждешь? — Ханц оперся о спинку кресла и взлохматил его идеальную прическу. Фрейде просматривал ленту технических новостей. — Нет, — Фрейде слегка отклонился и недовольно поправил волосы. Наверное, все еще обижался на недавнюю холодность Ханца. — Ладно, я спать, — Ханц дружелюбно стиснул его обнаженный бицепс. После омежьего лечения простые товарищеские жесты не будили ничего дурного, и это наполняло душу счастьем. Он снова мог быть с коллективом. — Один? — холодно осведомился Фрейде ему в спину. — Если хочешь, присоединяйся, — сказал Ханц, не останавливаясь. Фрейде промолчал. Впрочем, когда Ханц вышел из ванной, тот уже сидел на его кровати и выбирал сериал. — Космогеологи или альфа, пытающийся верно служить Родине? Вот только космогеологов нам не хватало, подумал Ханц. Киношники почему-то всегда крайне нелепо изображали людей их профессии. — Давай про альфу, хоть поржем, — фыркнул он и забрался под одеяло. — Ложись сюда, а то ноги не на кого складывать. Фрейде заелозил, устраиваясь головой на его плече, и Ханц покрепче притиснул к себе его обнаженное гладкое тело. Товарищеская близость ощущалась необычайно остро. Отпуск проходил словно в угаре. Днем все было ясно и правильно, как в сериале про космогеологов: они занимались спортом и самообразованием, купались и ездили на экскурсии, знакомясь с уррианской культурой. А по вечерам было то, что не показывали ни в одном фильме, даже если эти фильмы были про альф. Это было жаркое безумие, о сути которого было даже страшно задуматься. И Ханц старался не думать, даже про себя называя его "лечением повышенного либидо". — Когда ты улетаешь, Ханц? — спросил его Эдвард в последний день, и Ханц поднял голову, отрываясь от его члена. Сегодня омеги придумали забавную игру: Тони ублажал ртом Ханца, а Ханц повторял все его действия на Эдварде. — В два тридцать… ночью. Мы уже модуль собрали. — Мы тебе приготовили подарки, — Тони потерся щекой о его бедро. — Для лечения твоего либидо. Примеришь? Ханц с любопытством кивнул, и Тони, хитро улыбаясь, достал из вороха своей одежды дорогой дерматиновый футляр. — Чехлы для члена! — он достал из футляра мягкую сбруйку телесного цвета. — Чтобы не вставал, когда не надо. Смотри, этот даже с замочком. Ханц покраснел, представив, как он будет носить такой чехол под спецовкой. Что бы сказали товарищи, увидев эдакое похабство? — А это с щупальцем, — Эдвард достал еще одну сбрую, на этот раз красную, и застегнул на члене Ханца. Ремешки плотно обхватили мошонку, а в задницу мягко проникло ребристое щупальце. — Нежная и возбуждающая стимуляция простаты подарит вам незабываемые ощущения! Даже режим вибрации есть, — он нажал на зеленый индикатор и щупальце шевельнулось. Ханц поджал задницу, с трудом сдержав стон. — Поносишь его пару часов, а потом приласкаешь себя — и либидо в порядке! — Спасибо, — Ханц стиснул их, обнимая в последний раз. Вряд ли Родина пошлет его снова на Урр'дхаг. Скорее всего, они больше никогда не увидятся. — Я всегда буду вас помнить. — Эй, мы еще не раз встретимся! — возмутились омеги. — Приезжай к нам в отпуск в следующем году! — Конечно, — сказал им Ханц. Горло почему-то сдавило.