Ядовитые омеги

— Ну, за встречу! — сказал Тони, поднимая коктейльный бокал. И сполз вдоль по диванчику, намереваясь привалиться боком к Ханцу. И, разумеется, слегка полапать под шумок вечеринки. В жопе предвкушающе свербело. Эдвард с пониманием щурился на него с противоположного диванчика. Ханц внезапно встал: — За встречу, — сказал он. — И за тех, кто в пространстве навеки. Беты с грохотом поднялись, причем грохот был от щелкнувших каблуков. Тони покосился на Эдварда, а потом на свой коктейль — явно вариант "Орального секса на пляже", что в контексте поминовения погибших выглядело несколько неожиданно, — и тоже встал. — За Кайдо, — тихо сказал молчаливый тридцатипроцентный Лайдонер. — Вечная память, — хмуро добавил Фрейде. — Да, — грустно добавил Арво, — Кайдо был хорошим парнем и верным товарищем. Тони немедленно вспомнил, что на отдыхе бет было пятеро. Один, значит, погиб совсем недавно. — Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного, — сказал Эдвард. Тони посмотрел на него почти с завистью: сам он был (тайно) неверующим и оттого чтение сур казалось ему лицемерным. А своих уместных слов мучительно не находилось. Так что он молча присосался к бокалу. И чуть не поперхнулся: коктейль оказался безалкогольным. Он принюхался и попробовал еще раз. Стопудов безалкогольный! Не крепче кваса! "Твои шуточки, товарищ пилот?" Эдвард, ничтоже сумняшеся, оборвал бормотание Аль-Фатха на половине и приподнял бровь: "Звезданулись, товарищ механик?". И тоже пригубил коктейль. Тони жадно следил за его лицом. На лице Эдварда отразилось искреннее недоумение. Тони злорадно ухмыльнулся. А потом они синхронно перевели взгляды на Ханца, их сегодняшнего бармена. Тот уже успел высосать полбокала, и на его щеках выступил румянец. Судя по всему, себе он водки не пожалел. Так же, как и своим приятно оживившимся товарищам. "Может быть, на Арктуре омеги не пьют?" — протранслировал Тони. "С чего бы это?" — немедленно окрысился Эдвард — известный любитель прибухнуть с общественно-значимыми последствиями. Ну, то есть, об эпичных пьянках с его участием гудел обычно весь университет. "Альфархат же, — пошевелил бровями Тони, — классический". Эдвард опасно прищурился. — А давайте, господа… то есть, товарищи, займемся физкультурным состязанием! — широко улыбнулся Эдвард. — Почтим память тех, кто в пространстве. Тони слегка покраснел — из сериала про бет он помнил эти, с позволения сказать, состязания. Главной их особенностью было то, что все их участники были голые. Натуральная порнуха. Отличная компенсация за безалкогольные коктейли! Лишь бы арктурианцы не оскорбились таким способом поминовения павших. — Здесь мало места, — сказал Ханц. Согласны! Тони как можно незаметнее поправил у себя в паху. — Можно в трюме! — предложил он, облизнувшись. — Правда, с матами беда. Ну, в смысле, их просто нет… но можно притащить матрацы! — И подушки, — хихикнул Эдвард. — Зачем подушки? — в один голос спросили Арво с Фрейде. Лайдонер безразлично промолчал. — Чтобы зрителям было удобно, — заулыбался догадавшийся, судя по всему, об их коварных планах Ханц, и Тони подумал: какой же он милый. Вообще кают на Шайтане было три, в каждой по здоровенной кровати, способной вместить троих: они неплохо подготовились к полному увлекательного сексуального разнообразия проживанию с альфой. Не предвидели только, что альф окажется слишком много. Зато из кинг-сайз матрацев получилась отличная арена для классической борьбы. А из подушек — прекрасные ложа для зрителей. Тони заботливо устроил блюдо с канапушками за ящиком с разведоборудованием — чтобы разбуянившиеся альфы не снесли. И засунул подушку под живот, привалившись для пущего удобства к Эдварду. Тот сунул ему в руку фляжку, и, приложившись к ней, Тони надолго осип — ром оказался слишком ядреным. Тем временем альфы принялись разминаться. Не раздеваясь. А потом разыграли очередность состязаний. Жребий выпал Ханцу и Лайдонеру, а Арво с Фрейде немедленно присоединились к зрительному залу. Причем Фрейде молча сел рядом с Эдвардом, а Арво с непосредственностью разбалованного домашнего грызла вытолкал Тони с насиженного места и устроил у себя на коленях. Обнял и положил подбородок на плечо. И Тони, сначала хотевший возмутиться эдакой бесцеремонностью, почувствовал, что совместимость работает и здесь: кресло из альфы получилось просто замечательное, упругое, мускулистое и теплое. Жаль только, что одетое. Он немножко поелозил, усаживаясь поудобнее, и потискал альфу за коленку. Тот с явным удовольствием это позволил, даже немного отвел ногу в сторону, открывая лучший доступ. Тони блаженно вздохнул. В голове приятно плыло от рома и запаха кучи совместимых альф, в районе паха гуляли горячие волны, а в жопу упирался альфий член — хоть и мягкий, но зато здоровенный. Только один минус — в штанах. Как, интересно, Арво отнесется к тому, что его полапают там? С одной стороны, неукушенный альфа может не понять, а с другой — и отлично, что не поймет! Затереть ему, что это просто такой обычай, ничего особенного, дружеское членопожатие. Ханц с Лайдонером хищно покружились вокруг друг друга, а потом бросились. От скорости их движения казались смазанными. У Тони от этого зрелища сладострастно подвело в животе. Какие альфищи! Самцы! Он притянул к себе блюдо с канапушками: — Угощайтесь, товарищи. — Я не голоден, — сказал Арво и положил руку ему на живот. Фрейде и Эдвард вежливо взяли по одной, и Тони с чистой совестью принялся пожирать остальное. Арво рассеянно перебирал его комбез пальцами — как грызла за брюшко почесывал. — А что, Фрейде, — непринужденным тоном осведомился Эдвард, — разве во время спортивных состязаний не удобнее без одежды? — В одежде, конечно, сложнее уйти из захвата, — серьезно ответил Фрейде. — Но Ханц говорил, что уррийцы считают неприличным раздеваться на людях. Тони с Эдвардом переглянулись, одновременно и негодуя на эдакое коварство своего альфы, и умиляясь его ревности. — Это только если при чужих людях, — выдал Тони, язык его слегка заплетался. При его бешеном метаболизме алкоголь шибал по мозгам мгновенно. И, увы, выводился из организма с первым же походом в туалет. — Если свои… свой коллектив! То можно. Эдвард хрюкнул, давя лыбу. — Свой коллектив? Тони отшатнулся: Ханц материализовался перед его лицом словно шайтан из табакерки. Вот только что был на импровизированном ринге, а теперь сурово хмурится, глядя в глаза как в прицел. — Я не… не в том смысле! — попытался оправдаться перед ревнивым альфой Тони. Язык заплетался все больше. Кажется, это был пик алкогольного опьянения. Тони постарался сосредоточиться: — Я типа… по-дружески! — Нам нельзя образовывать коллектив, — сказал Ханц. — Ведь мы скоро расстанемся. — С чего это вдруг?! — вознегодовал Тони, как-то забыв, что они до сих пор не посвятили Ханца в свои планы. — И куда вы собрались?! — Устроимся на работу где-нибудь в пределах Уррийского ареала, — изложил свой жизненный план Ханц. — Заработаем деньги. А отпуск снова проведем вместе! Тони аж протрезвел. И слез с коленей Арво. — На работу? А рабочую визу откуда возьмете? Собираетесь претендовать на статус беженцев? — Что такое рабочая виза? — удивился Ханц. — Это разрешение на работу в халифате, — подал голос Эдвард. — Разрешение на работу?! — потрясенно воскликнул Арво. — А на то, чтобы воздухом дышать, у вас тоже надо получить разрешение?! — Почему сразу у нас… — растерянно промямлил Тони, — мы с Эдвардом тут ни при чем! Это законы такие. — Работа — неотъемлемое право каждого человека, — отчеканил Лайдонер, и на некоторое время все замолчали, переваривая его неожиданное выступление. — Может, на Арктуре это и право, в чьей неотъемлемости я сильно сомневаюсь, — ядовито сказал Тони, — а у нас в халифате это привилегия, которую еще надо заслужить. Лайдонер набычился, глядя на него с угрозой, и Тони нервно передернул плечами. Потом почесал нос. Лайдонер все смотрел. Тони поерзал. А потом Ханц стукнул Лайдонера локтем в живот, и тот перестал пялиться на Тони, вызверившись на Ханца. — Харассмент какой-то, а, бригадир? — неуверенно спросил Арво. — Почему же, — ответил Ханц, — у нас право на хорошую, почетную работу тоже надо заслужить. — Как и право на хороший коллектив, — еле слышно добавил Фрейде. — Что ты говорил о статусе беженцев? Он дает привилегию на работу? — спросил Ханц у Тони. — Вроде не совсем, — пробормотал Тони и раскрыл инфоокна, — сейчас проверю… Альфы принялись с интересом читать. — "Претендовать только на те виды работы, на которые не претендуют подданные халифата"! — с возмущением прочитал Арво. — Унизительно! — Ну, это же только в период рассмотрения заявления, — примирительно заметил Фрейде. — Неопределенный период, попрошу уточнить! — продолжал возбухать Арво. — Интересно… — задумчиво сказал Ханц, — что именно квалифицирует человека для статуса беженца? Искин принял его слова за новую команду поиска. Арво быстро пролистал пару статей и вознегодовал окончательно: — Ну, это уже вообще ни в какие ворота! Бригадир, я хочу обратно на ковчег! — Пожалуй, вам и правда лучше было бы вернуться, — тихо сказал Ханц, и у Тони сладко защемило в груди: ради них с Эдвардом альфа был согласен на мутную и унизительную мороку со статусом беженца! Ведь ради них же. — Как это… без тебя? — заметно стух Арво. Эдвард с Тони переглянулись. Настал момент Судьбы и Истины. — Есть еще один вариант, — сказал Эдвард. — Вы можете присоединиться к нам… к нашему с Тони коллективу и таким образом стать полноправными поддаными Уррийского Халифата. Ханц посмотрел на него огромными синими глазами, и Тони остро пожалел, что не он сказал эту фразу. И не на него смотрят с таким счастьем. — Но для этого нужен укус, — сказал Тони. — И регистрация брака. Ханца мы уже укусили... Все альфы, кроме Ханца, уставились на него с недоумением, а Ханц покраснел. Вспомнил, должно быть, что после укуса бывает. — Мы же омеги, — объяснил им Тони. — А у омег с альфами коллектив браком называется. — Но брак — это на двоих, — заметил Фрейде. — А нас четверо. — Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, дозволял иметь до трех мужей, — сообщил Эдвард. — Мы с Тони истинная омежья пара, значит у нас общее количество дозволенных мужей — шесть. "Интересная арифметика, — транслировал ему Тони, никогда о подобном не слышавший. — Сразу вижу сына теолога". — Но в браке люди занимаются сексом! — внезапно воскликнул Арво. — Ну… да, — несколько растерялся Тони. Арво посмотрел на него с ужасом: — Но это же… гадко, Тони… В живого человека членом тыкать… прямо в жопу… — Не хочешь — не тыкай, — показательно обиделся на такую постановку вопроса Тони, хотя, конечно, больше всего ему сейчас хотелось ржать в голос. — И в свою жопу тоже не хочу, — быстро сказал Арво. Эдвард тихо подвывал, уткнувшись мордой в украшенную этническими узорами подушку. Тони закусил губу чуть не до крови, судорожно справляясь с дыханием и подбирая слова. Ханц сидел красный, как помидор. — Некоторые люди заключают брак чисто для духовного единения и воспитания детей, — разродился, наконец, Тони. — Чтобы провести свою совместную жизнь в вере и аскезе. Не трахаются, короче. Так что не волнуйся, Арво, твоя жопа в безопасности. — А какие рабочие задачи будут у нашего коллектива? — спросил Ханц, и Тони понял, что все получилось. Даже уговаривать не пришлось.