I bet my life on you

Андерсон равнодушным взглядом сквозь прозрачные стены кабины лифта скользнул по городскому пейзажу, который по мере ее движения оказывался все ниже и ниже. На автомате он отметил, что если вывезти из Детройта всю эту «мигающую шушеру» и выгнать андроидов, город, который сейчас становился все более и более популярным как «колыбель технологической революции», все еще представляет собой то же унылое зрелище, что и 20 лет назад: первое место по количеству преступлений среди всех штатов, высокий уровень безработицы, грязь, смрад и резкий, почти физически ощутимый контраст между «старым» и «новым» Детройтом. Перекатываясь с пятки на носок, мужчина меланхолично наблюдал за тем, как на дисплее друг друга сменяют цифры, обозначающие этаж: двадцатый, двадцать второй, пятидесятый, семьдесят четвертый, сто третий… На цифре «сто сорок девять» Хэнк вдруг почувствовал легкий дискомфорт, на сто шестьдесят второй — целенаправленно стал смотреть только на интерактивную панель, навязчиво рекламирующую какой-то энергетический напиток, на сто восемьдесят пятой с трудом подавил судорожный вдох, а на двухсотой сложил руки на груди и с такой силой стиснул их, словно хотел все двенадцать ребер превратить в одну большую сломанную кость. — Лейтенант, бояться высоты — это нормально! — оптимистично начал Коннор, не отрывая завороженного взгляда от пола лифта, через который прекрасно просматривалась высокоскоростная автострада, мелькающая огнями несущихся машин. — По статистике, акрофобией страдает от семи до пятнадцати процентов населения земли! Только в США процент… — Господи Иисусе, Коннор! — простонал Андерсон, закрывая лицо руками. — Я не боюсь высоты. Но я не в восторге от того, что мне приходится висеть в совершенно стеклянной коробке на высоте почти шестиста метров. — По статистике, за год процент смертей в лифте не превышает одного от общего населения! Тем более, наружные лифты такого типа, как этот, оснащены дополнительными стопперами, имеют специальную упрочненную конструкцию, которая позволяет им корректно функционировать в любую погоду и перевозить одновременно до ста пятидесяти пассажиров, а также подключены к спутнику, что позволяет пассажиру в любую минуту вызвать скорую, полицию, пожарных или связаться с администратором комплекса для… Андерсон зарычал, стиснув руками виски, стараясь сфокусировать свой взгляд на одной точке. Двести пятнадцать, двести двадцать четыре, двести тридцать, двести тридцать два! Не дожидаясь, пока двери лифта разъедутся до конца, мужчина, одним плечом наклонившись вперед, буквально вывалился из лифта в просторный холл. Стоявший возле стола администратора офицер вытянулся по стойке смирно и, отдав честь, поприветствовал Хэнка. Мужчина распрямился, оправил куртку и, кивнув, прошел дальше, не дожидаясь, пока Коннор к нему присоединится. — Доброй ночи, лейтенант! Навстречу Хэнку и догнавшему его Коннору вышел молодой мужчина и, сняв перчатки, пожал руку сначала Андерсону, а затем повернулся к андроиду. Коннор недоуменно посмотрел на протянутую ладонь и завис, мигая желтым диодом. Опомнившись через пару секунд, андроид буквально схватил за руку мужчину и с силой затряс ее. Андерсон, с интересом наблюдавший за напарником, отвернулся и тихо хмыкнул. — Спасибо, — сказал мужчина, кивком отпуская офицера, который безмолвной тенью стоял за спиной Андерсона. — Я детектив Пит Роджерс. Первым прибыл на вызов. Сюда, пожалуйста. Детектив подвел напарников к дверям апартаментов под номером «I-14», которые располагались ровно посередине холла, и остановился. Достав из кармана три маски, Роджерс передал две Андерсону. — Что это? — спросил Андерсон, разглядывая широкую черную полосу, которая тянулась от левого до правого края ткани. — Это бамбуковый фильтр, пропитанный блокатором запаха и каким-то ароматизатором. Такие маски преимущественно используют эксперты-криминалисты, патологоанатомы и ликвидаторы ТК, когда работают на местах с высоким риском получить отравление ядовитыми веществами. — Ммм, — неопределённо протянул Андерсон, разрывая индивидуальную упаковку. — И зачем они нам сейчас? — Окна и двери были закрыты, и трупы разлагались в комнате при температуре выше двадцати градусов как минимум неделю. Из-за запаха без защиты туда просто нельзя входить, — надевая маску, ответил Роджерс, голос которого стал звучать несколько глуше. — Наибольшая вероятность инфицирования нейрином — через касание незащищенной кожей, конечно, поэтому маска — просто дополнительная мера предосторожности. — Нейрин? — переспросил Хэнк, поправляя фиксаторы на затылке, которые для его головы оказались слишком короткими. — Один из компонентов трупного яда. Является высокотоксичным веществом, которое образуется из продуктов гниения белковых тел. В небольших дозах не опасен, однако учитывая количество тел и время, которое они разлагались, могу предположить, что испарений нейрина в помещении достаточное количество, для того, чтобы получить отравление, — вмешался в разговор Коннор, протягивая Питу так и не распакованную маску. — При попадании в организм, вещество может вызывать повышенное слюноотделение, кашель, рвоту и даже судороги. В некоторых случаях — приступы аритмии и головокружения. — Совершенно верно, — улыбнулся детектив. — Поэтому, раз вы знаете о всех неприятных последствиях отравления, может быть, вам все же следует надеть маску? Коннор замер, не зная, что ответить. — Спасибо, сэр, — медленно начал он. — Но у андроидов нет дыхательной системы. Я не могу отравиться, вдыхая яд, следовательно, не нуждаюсь в защите. — Ах, боже ты мой, — Роджерс энергично потер лицо руками, стараясь стереть с него следы глубокой усталости. — Третью ночь без сна. Почти ничего не соображаю и засыпаю на ходу. Прошу прощения, — прикладывая карточку к подсвеченному считывателю, выполненному в форме очертаний самых знаменитых зданий Детройта, детектив посторонился, пропуская Андерсона и андроида вперед. Коннор, всерьез озадаченный непривычно приветливым отношением незнакомого человека к нему, замешкался у входа, и Хэнк, потеснив андроида, решительно шагнул в открывшиеся двери, устав от бесконечной болтовни, которая началась еще с разбудившего его звонка, и которая никак не хотела прекращаться, позволив, наконец, приступить к работе. Узнав о шести трупах, мужчина всю дорогу до места преступления рисовал в своем воображении мрачное, темное помещение, с пятнами крови тут и там, беспорядком и следами борьбы. А попал в просторную, вычурно обставленную, но довольно уютную прихожую, выполненную в теплых коричневых цветах. Идеальная чистота и безупречный порядок — вот первое, что привлекало к себе внимание. Каждая вещь лежала на своем месте, и только тонкий слой пыли свидетельствовал о том, что уборка в апартаментах не проводилась больше недели. На обувной полке стояли две пары мужских ботинок, а на вешалке для одежды висело только одно пальто — никаких следов пребывания пятерых взрослых и одного ребенка. Пройдя через резную деревянную арку, мужчина попал в огромную светлую комнату, залитую ярким теплым светом, и ширмой в восточном стиле разделенную на кухню и столовую зону. Отметив про себя всю ту же «больничную» чистоту и увядающее желто-зеленое растение в горшке, стоявшее на кухонной тумбе около раковины, Андерсон перевел взгляд на центр комнаты, который занимал большой обеденный стол из серого мрамора, за которым «сидели» шесть мертвых тел. Стол был накрыт на шесть персон: чистейшие тарелки, столовые приборы, графин, бутылка неоткрытого вина — трупы действительно сидели, причем каждый в своей позе. То, что осталось от двоих мужчин находились в разных концах стола и словно что-то «обсуждали» между собой: в руках одного трупа был зажат пустой пузатый стакан, и Хэнк машинально подумал, что, скорее всего, там был виски. Два трупа женского пола «наклонились» друг к другу: один труп «поднес» руку ко рту, как будто собираясь рассказать какой-то секрет, о котором нельзя говорить открыто. Последний женский труп «повернул» голову в сторону трупа маленькой девочки, которая держала в руках игрушечного слоненка и, судя по наклону головы, «смотрела» в стол. Это было бы похоже на стоп-кадр комедии 60-х годов, подумал Андерсон, чувствуя нарастающую тошноту, которые Хэнк обожал смотреть, завалившись на диван и комментируя особо смешные моменты, если бы вместо живых актеров на главные роли пригласили сниматься раздутые от газов, с синевато-красной, полопавшейся в некоторых местах кожей шесть трупов с мутными желто-грязными закатившимися белками глаз. — Введете нас в курс дела, детектив Роджерс? — спросил Коннор, подходя ближе к Хэнку и вставая у того за спиной. — Ну… пока я знаю не больше вашего. Мы получили звонок примерно в час ночи от администратора, который дежурит сегодня. По его словам, к нему обратилась некая Мила Гретто, проживающая в соседних апартаментах «I-15», с жалобой на неприятный запах, который особенно сильно чувствовался на ее кухне — воздуховоды, от которых проведены вытяжки в каждые апартаменты, оказались связаны. Администратор, Джейсон или Джон, кажется, так он представился, действовал по инструкции: несколько раз пытался дозвониться по телефону до хозяина апартаментов, не получив ответа, проверил входы-выходы по карте. Удостоверившись, что никто не входил в помещение больше недели, он воспользовался своим универсальным ключом-картой, ну и… испортил себе аппетит как минимум дня на три. — Больше недели? Значит, последний раз кто-то покинул это помещение больше семи дней назад? — спросил Андерсон, внимательно осматривая кухню. — Стерильная чистота. — Да. Если быть точным, то одиннадцать дней назад карта, принадлежащая владельцу апартаментов, Льюису Деграса, последний раз была активна. Следов взлома или повреждения электронного замка нет, так что вполне можно утверждать, что убийца вышел так же, как и вошел — по личному ключу Деграса. — Этот Льюис — среди наших жертв? — Да, — с досадой ответил детектив, забирая у подошедшего офицера пару перчаток. — Тот, что в синей рубашке. Тридцать семь лет, проживает в Окленде, не женат, детей нет. Работает менеджером по продажам и закупкам на «ферме», которая выращивает цитрусовые. В Детройт прибыл по работе. Аренда оплачена до конца месяца. По словам администратора, уходил рано утром, возвращался поздно вечером. Здесь только ночевал, остальное время проводил вне «Высотки». Конфликтов с соседями не было. К себе никого не приводил, в общем, жил тихо и скромно — типичный офисный клерк. Роджерс передал перчатки Хэнку и, заметив взгляд Коннора, спросил: — Насколько я помню, у андроидов нет отпечатков пальцев? — Да, сэр, — ответил Коннор. — Но лейтенант Андерсон все равно просит надевать меня перчатки, если я собираюсь трогать что-то на месте преступления. — Если ты собираешься пачкать свои руки чертовой кровью и другими жидкостями, чтобы «анализировать» их «в режиме реального времени», — передернул плечами Хэнк. — То да, я настаиваю на том, чтобы ты надевал перчатки! Детектив, широко распахнув глаза от удивления, все же решил не уточнять у раздраженного мужчины, что значит «анализировать в режиме реального времени», и молча взял еще одну пару для Коннора. — Надевай, — потребовал Андерсон и, только убедившись в том, что андроид его послушался, продолжил: — Что-то для «типичного клерка» квартирка дороговата. А его «приятель» со стаканом в руках? Его личность уже установили? — Дэйв Сандерс. Тридцать лет, женат, детей нет. Живет в Детройте и работает на лизинговую компанию. — Жена подавала заявление о пропаже? — спросил Андерсон, осматривая посуду на столе. — Еще не проверяли. Я сам только приехал, — оправдываясь, развел руками Пит. — Ладно, потом. А девочка что? Если только она не сирота, ее лицо должно было постоянно мелькать в наших сводках, — Хэнк наклонился к трупу и в этот момент то, что удерживало его шею в нужном положении, оторвалось, и голова неловко дернулась, словно кивая словам Андерсона. — Еб твою мать! Сука! — выругался мужчина, отшатываясь от стола и задевая спиной все еще неподвижно стоящего Коннора. — Сука…! — повторил он уже тише, благодарно кивая андроиду, который успел придержать его за плечо до того, как Хэнк споткнулся и упал. — Предположительное имя жертвы — Сабрина Роуз, десять лет. Две-три недели назад видел заявление о похищении… По описанию похожа на пропавшего ребенка. Цвет волос совпадает, возраст, одежда. Заявитель — мать, Анка Роуз, сорок один год, разведена. Проживают в пригороде Детройта, если я не ошибаюсь. — Вы уверены, что вы видели это заявление так давно, детектив? — подал голос Коннор, вглядываясь в «заводскую» картинку в рамке, стоявшую на журнальном столике в углу комнаты. — Время возможного похищения не совпадает с предполагаемым временем смерти, — Андроид замолчал, раздумывая, и продолжил после небольшой паузы. — Если только возможный похититель и убийца не держал девочку где-то все это время. В комнате повисло почти осязаемое молчание, нарушаемое только доносившимися из коридора переговорами по рации и негромкими голосами криминалистов, которые сантиметр за сантиметром обследовали спальню и гостиную. Всех трех детективов, стоявших на кухне, одновременно посетил один и тот же вопрос: для чего убийца держал жертву так долго и что он мог сделать с ней за это время? Андерсон зажмурился до искр в глазах. Происходящее казалось ему слишком нереальным, слишком сюрреалистичным, чтобы сойти за правду. Хэнк почувствовал физическую усталость, хотя толком ничего не успел сделать — постоял тут, поговорил, постоял там. Все было таким неправильным, таким… мужчина не мог подобрать нужное слово. Мысли сменяли одна другую, однако все крутилось вокруг одной, самой здравой и одновременно самой пугающей: с чем они столкнулись? Затянувшуюся тишину прервал телефонный звонок. Извинившись, Пит отошел в прихожую. Машинально вслушиваясь в голос мужчины и в интонацию, с которой он говорил, Коннор сделал вывод, что детектив вел диалог с кем-то, кто был ему очень близок. — Лейтенант Андерсон? — позвал андроид Хэнка, который обходил кухню, внимательно осматривая каждый угол, надеясь найти хотя бы каплю засохшей крови. Ничего. Только свежие следы группы экспертов-криминалистов, которые в пыли натоптали здесь за несколько минут до прихода Андерсона, Пита и Коннора. — М? Коннор замялся, не зная, как выразить то, что неприятно, словно иголкой, вдруг резко кольнуло где-то в висках. Собравшись с мыслями, он медленно заговорил: — Можем ли мы сейчас с уверенностью утверждать, что в этом преступлении не замешан андроид одной из жертв, который, став девиантом, отомстил за жестокость со стороны владельца? Я имею ввиду, если какой-либо андроид даже косвенно окажется связан с этими убийствами, то, как только об этом деле станет известно прессе… — Андроид снова замолчал, пытаясь подобрать нужные слова. — Это еще больше усложнит и так слишком шаткое положение андроидов в обществе и может привести к… усилению ненависти радикально настроенных группировок города и решительным действиям с их стороны. Хэнк, забывшись, почесал переносицу, слегка оттянув маску от лица, и тут же буквально согнулся пополам, кашляя от резко ворвавшегося в ноздри сладковатого трупного запаха. Пытаясь восстановить дыхание, мужчина несколько раз глубоко вдохнул и закрыл глаза, выдыхая. Наконец, почувствовав, что тошнота медленно отступает, а голова больше не кружится, Андерсон посмотрел на Коннора, который всем своим видом выражал крайнюю обеспокоенность состоянием мужчины. — Нормально, — прохрипел он, отвечая на немой вопрос напарника. — Мы не можем ничего исключать и не можем ни о чем говорить с уверенностью, по крайней мере, пока не опознаем оставшихся жертв, Коннор. Однако мой обширный опыт подсказывает мне, что настолько извращенно убивать может только человек. Это не похоже на убийство из ревности, мести или внезапного приступа ярости в ответ на жестокость. Это явно хорошо спланированное, продуманное до мелочей преступление, которое совершил конченый псих, — уверенно сказал Хэнк. — Не заморачивайся сейчас. Как бы там ни было, тебя в обиду я не дам. Андроид испытал то, что обычно люди характеризуют как смущение, и с благодарностью посмотрел на мужчину. Роджерс вернулся в столовую, убрав телефон в карман. — А про жертв женского пола уже что-то известно? — спросил Коннор, пожимая плечами, как если бы они действительно могли затекать от напряжения, стараясь прогнать неприятное чувство, посетившее его одновременно с мыслью о том, что здесь может быть замешан андроид. — Нет, — выдохнул Пит, с тоской смотря в сторону стола. — Про Деграса я узнал от администратора, который залез в их базу данных и по моей просьбе открыл его анкету. Про Сандерса прочитал сам — у него на груди почему-то бейдж с именем висит, я его прогнал по поиску, оказалось, очень давно он лишался прав за вождение в нетрезвом виде, вот и засветился в наших базах. Ну, а про девочку… не уверен, что это она, но… — Роджерс не закончил фразу, с болью в глазах кивнув на маленькое тельце, навсегда замершее в такой естественной, почти живой позе. За стеной в спальне что-то упало, Хэнк и Роджерс вздрогнули, переглянувшись. Андерсон закатил глаза, всем своим видом красноречиво выражая отношение к криминалистам, которые работали в соседней комнате. — От чего они умерли? — на руке одной из жертв Коннор разглядел еле заметную, тонкую прозрачную леску, которая поблескивала в свете бра, висящих на стенах столовой, и заглянул под стол, пытаясь найти ее начало. — Я не зафиксировал никаких внешних повреждений на телах — ни отверстий от пуль, ни ран, ни даже мелких порезов. — Довольно трудно установить, есть ли на самом деле какие-то либо раны на телах жертв из-за сильной степени разложения, согласитесь, — резонно заметил Роджерс. — Однако вы правы. На видимых участках кожи я тоже не заметил ничего, что могло бы свидетельствовать о причине смерти… Возможно, мы что-то найдем под одеждой. Но пока не приедет коронер, ничего точнее мы с вами сказать наверняка не сможем. — Короче, на данный момент информации у нас ничтожно мало, но мы явно вляпались в какое-то дерьмо, — подытожил Хэнк, в третий раз обходя стол. — Со свидетелями уже говорили? — Еще нет. Они ждут в холле. — Отлично. Коннор, осмотрись тут. Найдешь что-то — дай мне знать, — бросил через плечо мужчина, жестом приглашая детектива Роджерса следовать за собой. — Только не тяни ничего в рот. — Понял вас, лейтенант! — поправляя перчатки, крикнул вслед уходящим мужчинам андроид. Пит скосил глаза на Хэнка, но снова благоразумно промолчал и, не задавая никаких вопросов, проследовал за Андерсоном в коридор.