I bet my life on you

Двери апартаментов съехались с едва слышным шелестом, и, постояв полминуты, рассматривая картину, висящую на дальней стене кухонной зоны, Коннор вернулся в коридор, чтобы забрать карту, оставленную для него детективом Роджерсом в ключнице. Тишина, окутавшая андроида словно большое ватное одеяло, навела его на мысль о том, что во всех комнатах была достаточная звукоизоляция для того, чтобы из холла или соседних апартаментов не было слышно не только крика о помощи, но и банально громкой музыки, которую так любили слушать ночные кутилы, устраивая вечеринки прямо «у себя дома». «Значит, — подумал Коннор, — квартира вполне может быть местом убийства всех шести жертв. Каким бы изощренным ни был убийца, незамеченным пронести пять трупов было бы затруднительно даже для него… Если только у него не было сообщника среди обслуживающего персонала комплекса?» Встав спиной к дверям, андроид просканировал периметр прихожей, медленно обводя глазами каждый предмет интерьера и мебель, стоявшую в ней. Пройдя в столовую, Коннор вычислил угол, из которого в его поле зрения попадет вся комната, и повторил те же действия. Не обнаружив никаких, даже испарившихся следов тириума, Коннор выдохнул. Это не доказывало, что кто-то из андроидов не был замешан в этом деле, но и прямых улик, указывающих на причастность, пока тоже не было. Выбрав стать девиантом, андроид «сильно осложнил себе жизнь», как однажды в шутку сказал Хэнк. В первое время «мозг» Коннора испытывал такие сильные перегрузки, что его светодиод практически круглосуточно горел ярко-красным, изредка меняясь на не менее тревожный желтый. Новая информация об окружающем мире — не заложенные в него программой КиберЛайф нарезанные куски каких-то базовых, необходимых для «гармоничной работы с человеком» знаний и умений, а его собственные наблюдения и новые ощущения — это все затягивало в «эмоциональную мясорубку», сильно осложняя адаптацию. В первые несколько дней свободы андроид активировал восприимчивость к холоду, до максимума повысил чувствительность синтетической кожи и отключил программу, которая тестировала состояние его биокомпонентов и «софта»; новые мысли — не связанные с тем, как успешно завершить поставленную перед ним «заводскую» задачу и новые чувства — что-то настоящее, неизведанное, непонятное и пока необъяснимое — все это обрушилось на андроида, оглушая своей силой. Коннор, неожиданно для себя, старался не замечать явных проблем, предпочитая не разбираться в причинах жуткого дискомфорта, который преследовал его на каждом шагу, а заглушать его всевозможными способами, надеясь, что со временем пройдет и так. Сначала, не без длительных и горячих споров с Хэнком о том, что андроид слишком беспечно относится к собственной жизни, Коннор был зачислен в число патрульных офицеров, в свободное от расследований время отправляясь на дежурство в самые «тяжелые» районы Детройта, куда никто из остальных полицейских старался лишний раз не заглядывать. Затем, когда изматывающей морально работы стало не хватать, андроид пришел к Фаулеру и попросил разрешения заниматься «бумажной волокитой», на что получил моментальное одобрение шефа, и буквально через 10 минут после разговора, на его стол навалили столько папок с бумагами, что сидящего Коннора почти перестало быть видно. Однако тянущее беспокойство и чувство непонятной растерянности никуда не уходили, а только становились все настойчивее, постепенно занимая место постоянных спутников андроида, куда бы тот ни шел. Коннор, понимая, что ничего из того, что он делает, не дает нужного эффекта — какого, андроид и сам не понимал, решил заняться самообразованием, и все ночи проводил, либо читая все, что попадалось ему на глаза, либо смотря всевозможные фильмы, сериалы и ТВ-шоу, пытаясь как можно быстрее заполнить пустоту внутри, которая пришла на смену твердой, но слишком ограниченной прописанной программой уверенности в том, как андроид должен поступать, думать и что говорить. Первым и, пожалуй, единственным, кто заметил у Коннора явные признаки надвигающегося саморазрушения, был Хэнк. Все его неловкие попытки отвлечь напарника никак не помогали, и мужчина чувствовал нарастающее беспокойство, прекрасно помня, что случилось с теми андроидами, чей уровень стресса достиг максимума. Однажды вечером, пошатываясь и окончательно не отойдя от долгого сна на неудобном диване в зоне «психологической разгрузки», мужчина уже направлялся к выходу из участка, мечтая о бутылке холодного пива, когда заметил прямую, как палка, спину напарника, который замер над документами, читая очередное закрытое дело, чтобы составить по нему отчет. Бросив мутный взгляд на часы, которые безразлично показали 12 ночи, Андерсон закатил глаза и медленно пошел к своему столу. Коннор, услышав шаги за спиной, даже не оборачиваясь, узнал в них Хэнка. Встав со стула, андроид рукой задел несколько папок. — Чего дерганный такой, а, Коннор? — усмехнулся мужчина, наклоняясь и помогая андроиду собрать документы. Коннор промолчал, не зная, что ответить, принимая собранные листы из рук Андерсона. Хэнк плюхнулся на свое место и, откинувшись на спинку, сложил руки на груди, молча вперившись взглядом в растерянного андроида. — Ну, чего встал-то? — мужчина глазами указал на стул, с которого Коннор так резво поднялся минуту назад. — Сядь, не маячь. Андроид послушно сел. Молчание затягивалось, и Андерсон уже тысячу раз пожалел, что подошел, не зная, как завязать разговор. — Ты на часы-то смотрел? Первый час ночи, — сказал Хэнк, демонстративно потягиваясь. — Все разошлись давно, а ты что, в Золушки подался? Андроид непонимающе мигнул жёлтым диодом, и Андерсон понял, что для таких старых отсылок еще рановато, поэтому решил говорить прямо: — Послушай, Коннор… Я, конечно, поощряю упорную работу и рад, что ты нашел себе занятие по душе, но… Короче, — мужчина наклонился вперед и оперся локтями о стол. — Что происходит? Андроид молчал, и только диод на виске, перемигивающийся красным с желтым, усилил уверенность Хэнка в том, что он задает правильные вопросы. — Что ж ты такой неразговорчивый, когда не надо? Слушай, ладно. Я понимаю, что, возможно, я не тот человек, которому ты готов по первому требованию рассказать о всех своих насущных проблемах, — мужчина рукой остановил андроида, который открыл рот, чтобы возразить словам Андерсона. — Но я за тебя переживаю. Не могу представить, как тебе сейчас должно быть, ну, после того, как ты отступился от своих протоколов или чего там, — Хэнк кашлянул, прочищая горло. — Но я определённо могу сказать, что то, что ты с собой делаешь — это явное свидетельство того, что у тебя не все хорошо. — Лейтенант, если вы имеете ввиду, что я не даю себе отдыха и слишком много времени провожу на рабочем месте, — начал Коннор, — то не переживайте. Для андроидов не существует понятия «изнеможение». Мы не чувствуем физической усталости. Многие модели рассчитаны на… — Меня не интересуют другие андроиды, — перебил его Хэнк. — Меня интересуешь ты, Коннор. Что ты чувствуешь? Андроид пристально посмотрел на Андерсона, который еле заметно мягко улыбнулся, подбадривая, и Коннора словно прорвало. Почувствовав неподдельную заботу, исходящую от Хэнка, андроид расслабился впервые за долгое время, ощутив себя в безопасности рядом с мужчиной. — Лейтенант, я не знаю, что я чувствую. Многим вещам, которые со мной происходят, я не могу дать даже примерное название. Я читаю про чувства в книгах — я знаю, что из себя представляет та или иная эмоция, но я знаю это только на словах. Я могу с точностью сказать, что испытывает подозреваемый, могу проанализировать эмоциональный фон любого человека или андроида с вероятностью ошибки в одну сотую процента, но при этом не могу понять себя. Я путаюсь в собственных чувствах и ощущениях. Я не знаю, как вести себя в окружении людей, чтобы не выделяться среди них. Все кажется каким-то бессмысленным, — андроид резко поднялся со своего места и пройдя пару шагов, остановился. — Даже сейчас, говоря с вами, я не понимаю, что творится у меня в голове. Мне так многое хочется выразить, так многое сказать вам, но я не нахожу нужных слов. Боюсь сделать что-то не так, сказать что-то не то, боюсь потерять ваше расположение и участие, поэтому мне приходится говорить заученными, сухими фразами. Андерсон внимательно слушал, стараясь не спугнуть болтливость андроида, которая в нем наконец-то проснулась. Чем дольше Коннор говорил, тем больше мужчина желание защитить и помочь, и вместе с тем, он с досадой понимал, что сейчас больше всего на свете он боится не найти нужных слов, чтобы поддержать и утешить напарника. — Пока что, — с отчетливой грустью в голосе сказал андроид. — С уверенностью я могу говорить только о двух своих чувствах, которые я научился определять и вычленять из общего потока — это чувство полной растерянности и чувство страха. Я… не знаю, что вам ответить, лейтенант, — андроид присел на край своего стола, смотря куда-то в темную часть комнаты, до которой не доставал свет от экрана терминала. — Я стараюсь занять себя чем-то, чтобы отвлечься… Но, видимо, у меня очень плохо это выходит. Я получил свободу, но совершенно не знаю, что с ней делать. Я не знаю, что делать со своей жизнью, и меня это угнетает. Андроид выговорился и замер, безэмоционально уставившись в одну точку. -Ну… — неуверенно сказал после недолгого молчания Андерсон, распрямляясь. — Мне кажется, тебе следует относиться к себе с большим снисхождением и пониманием, Коннор. Ты требуешь от себя слишком многого и слишком быстро, — мужчина сел рядом с андроидом, давая себе время, чтобы подобрать нужные слова. — Прекрати оценивать себя так, как тебе вложили в голову инженеры из КиберЛайф. Ты больше не «машина, которую создали для выполнения задания». Ты имеешь право на ошибку. На сомнения. На то, чтобы открыто выражать свои мысли и чувства. Ты имеешь право делать собственный выбор, — Андерсон мог поклясться, что увидел, как андроид вздрогнул. — Не старайся убежать от тяжелых мыслей, но не позволяй им завладеть твоей головой. Позволь себе просто жить. Постепенно растерянность, которая тебя мучает, и чувство бессмысленности отступят. Их место займут цели, интересы, новые знакомства и дела. Я знаю, что ты справишься. Дай себе время. Ты всему научишься. Андерсон замолчал. Незаметно скосив глаза на андроида, сидящего рядом, мужчина попытался увидеть, как отреагировал на его слова Коннор, но сделать это в слабом свете мигающего диода оказалось непростой задачей. Однако судя по тому, как медленно, но уверенно его цвет сменился с ярко-красного на желтый, Хэнк понял, что его слова достигли нужного эффекта, и мужчина внутренне возликовал. Удивительно, как простые человеческие слова, сказанные в полутьме лейтенантом Андерсоном, подействовали на Коннора самым благоприятным образом. Вернувшись домой, андроид, не включая свет, лег на кровать, раскинул руки и, закрыв глаза, позволил себе думать. Думать о том, что раньше вызывало у него страх. О том, от чего он бежал, пытаясь спрятаться за бесконечной работой и чередой фильмов и книг, которые не приносили ему никакого удовольствия. Думать обо всем, что приходило ему в голову. Впервые ночь прошла для него не под мелькание телевизора, а в тишине, которая теперь не давила на него, а казалась спокойной и почти уютной. Около семи утра андроид встал, прошелся по комнате и вышел через кухню на небольшой балкон. Черное небо постепенно серело, и в город лениво, но неотвратимо вступало очередное холодное зимнее утро. Мимолетом посмотрев на себя в отражение окна, андроид заметил, что его диод побледнел, став привычного голубого цвета. Та ночь стала переломной: Коннор перестал бояться того, что он ощущает. Он позволил себе выбирать и оценивать то, что для него представляет интерес и доставляет радость, не гонясь за количеством прочитанного, увиденного или услышанного. Сначала это была необъяснимая любовь к собакам. Потом к ней добавилась любовь к музыке. Еще чуть позже — заинтересованность в архитектуре и классической литературе. Андроид постепенно учился понимать и управлять своими эмоциями и чувствами. И очень в этом преуспел: Коннор резко встряхнул головой, с лёгкостью отгоняя мешавшие тревожные мысли, и, полный энтузиазма и решимости, подошел к столу. «Надеюсь, криминалисты сделали свое дело на совесть, — подумал андроид, смотря на расставленные светящиеся таблички с цифрами, которые фиксировали найденные улики. К сожалению, их было немного». С небольшим усилием андроид отодрал от рук Сандерса пустой стакан. Коннор провел пальцами по стенкам бокала. Оглянувшись на дверь, он поднес руку ко рту и лизнул пальцы. Прямоугольник с результатами анализа привычно заставил окружающий мир поблекнуть: «Односолодовый виски, крепость 40% Изготовитель: Dalmore 50 Дата изготовления: 15 мая 1978 года Место разлива: Шотландия, Высокогорье» Андроид заглянул в каждый шкаф, висевший в кухонной зоне, открыл небольшой напольный бар, заполненный разнообразным, но не тронутым Деграсом алкоголем, подошел к дверям спальни, беглым взглядом осмотрел ее и сделал вывод, что бутылки, из которой убийца налил виски в стакан, в апартаментах не было. «Dalmore 50 довольно дорогостоящая марка виски. А виски шестидесятилетней выдержки должен стоить, как весь месячный оклад мистера Деграса, — возвращая стакан на стол, подумал Коннор. — Учитывая, что ни одна из предложенных комплексом бутылок алкоголя не была им открыта, не думаю, что он стал бы тратиться на такой дорогой напиток. Вероятнее всего, убийца забрал бутылку с собой». Медленно обходя стол, андроид по очереди наклонился к каждой из жертв, внимательно осматривая лески, удерживающие их тела в нужном положении. Зрелище было удручающим. Для того, чтобы инсценировать позу одной из женщин, которая поднесла руку ко рту, убийце потребовалось 43 лески длиной примерно 2 метра: 18-ю из них большими стежками пришили ладонь к правой щеке трупа, остальные 25 крепились к спинке стула, прочно фиксируя туловище в вертикальном положении. К пальцам трупа девочки была пришита игрушка так, чтобы голова слоненка смотрела точно ей в лицо. Шею жертвы удерживали по 8 нитей с каждой стороны, пришитые к вороту платья. Семь из них были порваны, что и стало причиной «кивка», напугавшего Хэнка. От головы женщины, смотревшей в сторону ребенка, к спинке стула тянулись 20 длинных лесок, еще 20 удерживали одну ногу на другой, создавая иллюзию расслабленной позы. Для оставшихся трех жертв убийца использовал наименьшее количество лесок: для каждого трупа по 25 нитей, чтобы привязать их спины к стульям, и еще несколько, чтобы зафиксировать руку Сандерса. Первичный осмотр ничего не дал — помещение было стерильно чистым: ни отпечатков пальцев, ни потожировых следов, ни волос, ни грязи с ботинок. В апартаментах явно провели тщательную уборку после того, как закончили с телам, но Коннор и не подумал сдаваться. Внимательно всматриваясь в каждое из тел, андроид после 10 минут поиска с удовлетворением заметил тонкую короткую нитку сероватого цвета, застрявшую в заколке в форме стрекозы, которая сверкала искусственными камнями в волосах девочки. Проанализировав материал из которого была сделана нить, угол, под которым она застряла, и даже глубину, Коннор сумел воссоздать малую часть из того, что произошло в этой комнате больше недели назад: некто, предположительно убийца, подошел к жертве со спины и, наклонившись вперед, во время фиксирования шеи трупа зацепился свитером в районе груди за острые края камней, украшавших заколку. «Либо убийца не сумел вытащить весь ворс из заколки, но решил ее не снимать, потому что она была частью хорошо продуманной «сцены», либо он просто не заметил, что зацепился. Не похоже, чтобы он мог допустить такую оплошность… только если его не спугнули, — рассуждал Коннор, направляясь в спальню, где почти закончила свою работу группа специалистов». Позвав криминалиста и показав ему свою находку, андроид переместился в гостиную. Бегло просканировав помещение, Коннор получил такие же результаты, что и в столовой: стерильная чистота и отсутствие любых следов жертв или убийцы. Но здесь что-то выбивалось из идеального порядка, и Коннор прищурился, пытаясь понять, что привлекло его внимание. Трехместный диван, пара кресел ему в тон, квадратный журнальный столик, выполненный из того же мрамора, что и обеденный, бамбуковая ширма, торшер, панно… Быстрым шагом преодолев немаленькое расстояние от порога до стены, андроид остановился, детально изучая массивный багет, в который была заключена картина. Причудливый узор, украшавший раму, в нижнем правом углу был на несколько тонов темнее. Коннор несильно потер угол багета и снова лизнул палец: «Засохшая кровь Анализ ДНК: Дэйв Сандерс Дата взятия пробы: >15 дней» Обернувшись, андроид просканировал ту часть комнаты, которая была видна с того места, где он стоял. Данных для реконструкции произошедшего было почти недостаточно, однако, сравнив высоту, на которой висело панно, рост Сандерса и место, на котором осталась кровь, Коннору все же удалось пусть примерно, но представить, что произошло: вероятнее всего, жертва попыталась сбежать, набросившись на убийцу со спины, однако он оказался сильнее Сандерса — преступник изначально был сильнее жертвы или жертва была слишком ослаблена, чтобы нанести сильный удар — и, отразив нападение, впечатал мужчину в стену. Чтобы проверить правильность своих рассуждений, андроид вернулся в столовую и внимательно осмотрел голову мужчины, ища неглубокую ссадину. Обнаружив небольшую ранку за левым ухом, надежно укрытую волосами, Коннор снова позвал эксперта-криминалиста, который с явным недовольством посмотрел на Коннора, но промолчал, кивнул, зафиксировав в протоколе обнаруженный андроидом ушиб, и удалился в гостиную, чтобы повесить карточку с номером рядом с новой уликой. Поразмыслив немного, андроид отправился в спальню. В отличии от других помещений, эта комната была эталоном дизайна в стиле «минимализм». Помимо огромной двуспальной кровати, которая стояла ровно по центру комнаты, в спальне находились только зеркало в полный рост, занимавшее всю стену, плетеное белое кресло, стоявшее у окна, и напольная лампа, которая давала ровно столько света, чтобы можно было добраться до кровати, по пути ни за что не зацепившись. Проверив помещение дважды, Коннор собрался было уходить, однако что-то зацепило его взгляд. Ковролин, который устилал пол комнаты, у дальнего угла зеркала был еле заметно примят, как если бы на этом месте некоторое время стоял какой-то не очень тяжелый предмет. Перебрав все возможные варианты в голове, Коннор не нашел подходящей по размеру и дизайну мебели в апартаментах и подошел ближе. Выглянув в проем двери, андроид вычислил примерный вес и рост всех жертв. Изучив площадь, степень помятости и наклона ворса, андроид решил, что только две жертвы могли лежать здесь так, чтобы примять ковролин нужным образом: владелец апартаментов, Льюис Деграса, и неопознанная женщина-оппонент «сплетницы» с рукой у рта. Пазл, поначалу казавшийся андроиду полной бессмыслицей, начинал складываться. Убийца определенно держал своих жертв здесь, разделив их по комнатам. Гостиную «занимал» Сандрес и, вероятнее всего, одна из женщин. Спальню преступник отвел для Деграса и жертвы, которая сидела рядом с «подругой», собиравшейся «рассказать» секрет. Прихожую убийца не использовал. Вероятнее всего, потому что она хорошо просматривалась из холла, когда открывались двери в апартаменты. Оставалась одна жертва и одно место, где ее могли держать — ванная. Андроид в третий раз позвал криминалиста, который уже собрался уходить, сложив свои инструменты, и, проигнорировав злой взгляд, прошел в ванную комнату. Из всех комнат в апартаментах эта была самая маленькая. БОльшую часть и без того тесного помещения занимало треугольное джакузи, одним углом упиравшееся в стену. Противоположную стену занимал унитаз, туалетный столик со стеклянной мойкой и небольшая вешалка, на которой лежала аккуратно сложенная стопка полотенец. Самым очевидным и самым логичным местом, куда можно было положить связанную или обессиленную жертву была ванна, идеально повторяющая форму человеческого тела. Однако Коннор, как и подозревал, не нашел ничего, что могло подтвердить эту версию. Зато нашел на стене за туалетным баком биологические следы одной из жертв. Андроид слишком сильно надавил пальцами на шероховатую поверхность стены, и тонкая ткань перчаток порвалась. С легким недоумением посмотрев на небольшую дырку, андроид привычным движением андроид поднес палец в испорченной перчатке к губам и лизнул, за что был награжден взглядом полного отвращения от бедного паренька-криминалиста, который понял, что куда бы ни пошел андроид, он везде находит пропущенные его командой улики, и теперь решил понаблюдать за работой Коннора, стоя в проеме дверей. Из множественного анализа веществ, оказавшихся на перчатке, андроид с легкостью выделил главное: «Слюна Анализ ДНК: в базе данных совпадений не найдено Дата взятия пробы: >12 дней назад» Эксперт-криминалист в этот раз без подсказок понял, чего от него хочет андроид, и, войдя в ванную, глазами указал Коннору на выход. Пожав плечами, андроид молча вышел. В последний раз окинув взглядом помещение, Коннор, вполне удовлетворенный проведенным им «осмотром» покинул апартаменты и, заметив сидевших в холле Андерсона и Роджерса, направился к ним.